взгляде
были оцепенение и ужас. Я решил, что это я испугал ее.
   - Не бойся, - сказал я. - Я не  намерен  причинить  тебе  зло,  я  хочу
только поговорить с тобой.
   Она гордо выпрямилась.
   - Я не боюсь тебя, - сказала она. - Я...
   Мгновение она колебалась, затем начала снова.
   - Если тебя увидят здесь, ты будешь уничтожен. Вернись немедля  в  свои
апартаменты и не смей больше повторять столь безрассудный поступок.
   Я затрепетал при мысли о том, что страх, который я прочел в ее  глазах,
был вызван беспокойством за меня.
   - Как я смогу вновь увидеть тебя? - спросил я.
   - Ты больше никогда меня не увидишь, - ответила она.
   - Но я уже видел тебя, и намерен увидеть снова. Я собираюсь видеть тебя
часто, или умереть в попытке сделать это.
   -  Ты  или  не  знаешь,  что  делаешь,  или  безумен,  -  сказала  она,
отвернулась и собралась уйти.
   Я схватил ее за руку.
   - Подожди, - взмолился я.
   Она повернулась ко мне, как разъяренная тигрица, ударила меня по лицу и
выхватила кинжал из ножен на поясе.
   - Как ты посмел прикоснуться ко мне?! - вскричала она. - Я должна убить
тебя.
   - Что же ты медлишь? - спросил я.
   = Я ненавижу тебя, - сказала она, и это прозвучало похоже на правду.
   - Я люблю тебя, - ответил я, и понял, что так оно и есть.
   При  этом  признании  в  ее  глазах  появился  неподдельный  ужас.  Она
повернулась так быстро, что я не смог ее задержать, и исчезла. Мгновение я
стоял на месте,  пытаясь  решить,  стоит  ли  последовать  за  ней,  затем
вмешался здравый смысл и спас меня от этого хитрого способа  самоубийства.
Мигом позже я перепрыгнул через ограду в обратном направлении. Я не  знал,
видел ли меня кто-нибудь, да и не беспокоился на сей счет.
   Когда вскоре Данус вернулся, он передал, что Минтеп посылает за мной. Я
был бы  не  прочь  узнать,  связано  ли  это  каким-либо  образом  с  моим
приключением в саду, но я не задал этого вопроса вслух. Если  это  так,  в
свое время я все узнаю. Обращение Дануса со мной  не  изменилось,  но  это
больше не ободряло меня. Я начал  подозревать,  что  амториане  -  мастера
лицемерия.
   Два молодых офицера из квартир, соседствующих с моей, проводили  нас  в
комнату, где  джонг  должен  был  опрашивать  меня.  Действовали  они  как
почетный эскорт или чтобы я не сбежал, я не могу сказать. Во время краткой
прогулки по коридорам и по лестнице на верхний этаж они  мило  болтали  со
мной, но ведь стражники обычно мило болтают с обреченным узником - если он
настроен поболтать. Они провели меня в комнату, где сидел джонг.  На  этот
раз он был не один. Вокруг него собрались несколько человек, среди которых
я узнал  Дюрана,  Олсара  и  Камлота.  Почему-то  собрание  напомнило  мне
заседание арбитражной комиссии, и я не смог не поинтересоваться  мысленно,
не собираются ли они опротестовать мои векселя?
   Я поклонился джонгу, который весьма  милостиво  приветствовал  меня,  а
затем улыбнулся и кивнул трем мужчинам, в чьем доме я провел  свою  первую
ночь на Венере. Минтеп молча  разглядывал  меня  минуту-другую.  Когда  он
видел меня прошлый раз, на мне была земная одежда, теперь же  я  был  одет
(или раздет) согласно вепайянскому обычаю.
   - Твоя кожа не такая светлая, как мне казалось, - заметил он.
   - Она подвергалась действию света на веранде и потемнела, - ответил я.
   Я не мог  назвать  свет  солнечным,  поскольку  у  них  нет  слова  для
обозначения солнца, о существовании которого они и не подозревают. Однако,
как это и произошло в  моем  случае,  ультрафиолетовые  лучи,  проникающие
сквозь  окружающую  планету  облачную  пелену,  вызвали  загар  столь   же
эффективно, как это сделали бы прямые солнечные лучи.
   - Надеюсь, ты был вполне доволен своим  пребыванием  здесь,  -  спросил
джонг.
   - Со мной обращались вежливо и внимательно, - ответил  я,  -  и  я  был
настолько доволен жизнью, насколько этого можно ждать от узника.
   Тень улыбки коснулась его губ.
   - Ты честен, - заметил он.
   - Честность - это отличительная черта той страны, откуда  я  прибыл,  -
ответил я.
   - Однако мне не нравитсяч слово "узник", - сказал он.
   - Оно не по  вкусу  и  мне,  джонг,  но  мне  нравится  правда.  Я  был
пленником,  и  я  ждал  возможности  спросить  тебя,  почему  меня  держат
взаперти, а затем требовать освобождения.
   Он поднял бровь. Затем усмехнулся совершенно открыто.
   - Кажется, ты начинаешь мне нравиться, - сказал он. - Ты  откровенен  и
храбр, или я не разбираюсь в людях.
   Я склонил голову в знак признательности за комплимент. Я не  ждал,  что
он воспримет мои резкие требования с таким великодушным пониманием.  Но  я
все еще не чувствовал облегчения, так как опыт научил меня, что  эти  люди
могут быть очень учтивы и в то же время совершенно непреклонны.
   -  Я  собираюсь  сообщить  тебе  несколько  вещей  и  задать  несколько
вопросов, - продолжал он. - Нас все еще  преследуют  наши  враги,  которые
время от времени посылают  отряды  против  нас.  Много  раз  они  пытались
заслать к нам своих шпионов. У нас есть три вещи, в которых они нуждаются,
чтобы не вымереть окончательно: научные знания,  а  также  мозги  и  опыт,
чтобы их применять. Так что они  пойдут  на  все,  чтобы  захватить  наших
людей, которых они держат в рабстве и вынуждают применять знание,  которым
сами они не владеют. Они также похищают  наших  женщин,  в  надежде  иметь
детей более высокого  уровня  развития,  чем  те,  которые  у  них  сейчас
рождаются.
   История, которую ты нам рассказал - о том, что  пересек  миллионы  миль
пространства  и  прибыл  из  другого  мира,   разумеется,   абсурдна,   и,
естественно, возбудила наши подозрения. Мы сочли тебя еще одним тористским
шпионом, хитро замаскированным. По этой причине ты находился под неусыпным
и  внимательным  наблюдением  Дануса  на  протяжении   многих   дней.   Он
докладывает, что, вне  всякого  сомнения,  тебе  был  совершенно  незнаком
амторианский  язык,  когда  ты  появился  среди  нас.  А   поскольку   это
единственный язык, на котором говорят все известные расы мира, мы пришли к
выводу, что твоя история может быть отчасти правдивой. Тот факт, что  твоя
кожа, волосы и глаза отличаются цветом от кожи,  волос  и  глаз  любой  из
известных  рас,  служит  дальнейшим  подтверждением  этого  вывода.  Таким
образом, мы готовы признать, что ты не торист. Но  остаются  вопросы:  кто
ты, Карсон, и откуда пришел?
   - Я говорил чистую правду, - ответил я. - Мне  нечего  добавить,  разве
что предложить вам внимательно рассмотреть тот факт, что  облачные  массы,
окружающие Амтор, полностью лишают вас  поля  зрения,  и,  таким  образом,
знания о том, что лежит за ними.
   Он покачал головой.
   - Давай не будем  говорить  об  этом.  Бесполезно  пытаться  отвергнуть
научные знания и данные, накопленные за тысячу лет. Мы  согласны  признать
тебя представителем иной расы, которая, как можно предположить по  одежде,
которая была на тебе, когда  ты  появился  здесь,  обитает  в  холодном  и
ужасном Карболе. Ты свободен уйти или остаться по своему желавнию. Если ты
решишь остаться, ты должен повиноваться законам и обычаям Вепайи, и должен
научиться сам обеспечивать свое существование. Что ты умеешь делать?
   - Сомневаюсь, что я могу соревноваться с вепайянами  в  их  собственных
ремеслах и профессиях, - признал я. - Но  я  могу  чему-нибудь  научиться,
если мне дадут какое-то время.
   - Наверное, мы поручим кому-нибудь заняться твоим обучением,  -  сказал
джонг. - А пока ты можешь остаться в моем доме и помогать Данусу.
   - Мы возьмем его в свой дом и научим всему, - заговорил Дюран,  -  если
он не против помогать нам в сборе тарела и охоте.
   Тарел - это прочная шелковистая нить, из которой сделаны  их  одежды  и
веревочные  изделия.  Я  представил  себе,  что  его  сбор   должен   быть
неинтересной, монотонной работой. Зато перспектива  поохотиться  привлекла
меня.  Впрочем,  в  любом  случае  я  не  мог  отказаться  от   сердечного
приглашения Дюрана, поскольку не желал обидеть его, и, кроме того,  я  был
согласен  на  любое  занятие,  благодаря  которому   я   смог   бы   стать
самостоятельным. Поэтому я принял его предложение.
   Аудиенция была окончена. Я попрощался с Данусом, который пригласил меня
почаще навещать его, и ушел вместе с Дюраном, Олсаром и Камлотом.
   Поскольку никто не упомянул об этом, я пришел к выводу,  что  никто  не
видел, как я разговаривал в саду с  девушкой.  А  девушка,  между  прочим,
продолжала в высшей степени занимать мои мысли и  была  основной  причиной
моего сожаления о том, что мне придется оставить дом джонга.
   Я снова расположился в доме Дюрана, но на сей раз  в  более  удобной  и
большой комнате. Моим наставником был Камлот, младший из братьев. Это  был
спокойный, уверенный человек с мускулами  тренированного  атлета.  Показав
мне мою комнату, он провел меня в другое помещение, миниатюрный  оружейный
зал, где хранились много копий, мечей, кинжалов, луков, щитов  и  огромное
количество стрел. Под окном стояла длинная скамья с отделениями, в которых
хранились необходимые инструменты. Над  скамьей  располагались  полки,  на
которых были сложены материалы, служащие сырьем  для  производства  луков,
стрел, копий и дротиков. Рядом со  скамьей  находились  кузнечный  горн  и
наковальня, а сбоку были сложены листы, пруты и бруски металла.
   - Ты когда-нибудь пользовался мечом? -  спросил  он,  выбирая  меч  для
меня.
   - Да,  но  только  для  упражнений,  -  ответил  я.  -  В  моей  стране
разработали такое оружие, что меч для боя бесполезен.
   Он попросил меня рассказать об этом оружии, и был  очень  заинтересован
описанием земного стрелкового оружия.
   - У нас на Амтор есть подобное оружие, - сказал он. - Мы в Вепайе им не
располагаем, потому что единственное месторождение вещества,  которым  они
заряжаются,  лежит  в  самом  сердце   страны   тористов.   Когда   оружие
изготовляют, его  заряжают  элементом,  который  испускает  лучи  с  очень
короткой длиной волны, уничтожающие живые ткани. Но этот элемент испускает
лучи только под действием излучения другого редкого  элемента.  Существует
несколько металлов, непроницаемых  для  этих  лучей.  Щиты,  которые,  как
видишь, висят здесь на стенах - те из  них,  которые  покрыты  металлом  -
полностью  защищают  от  них.  Маленькая  заслонка   из   такого   металла
используется в оружии для разделения этих двух элементов.  Когда  заслонка
приподымается,  и   один   элемент   подвергается   воздействию   другого,
уничтожающее Р-излучение высвобождается и  проходит  вдоль  канала  ствола
оружия  к  цели,  на  которую  оно  было  направлено.  Ствол,  разумеется,
изготовлен из того же металла.
   - Это оружие изобрели и усовершенствовали люди моего народа, - печально
добавил он, - а теперь оно обращено против нас. Но наша  теперешняя  жизнь
вполне нас устраивает, - пока мы остаемся на деревьях.
   Кроме меча и кинжала тебе понадобятся лук, стрелы и копье, - перечисляя
предметы, он выбирал их для меня.
   Последнее на самом деле оказалось коротким тяжелым  дротиком.  К  концу
древка этого оружия было приделана  антабка,  а  к  ней  крепился  длинный
тонкий шнур с петлей для руки на конце. Этот шнур, который  был  не  толще
упаковочной бечевки, Камлот свил особым образом  и  затолкал  в  небольшое
отверстие сбоку древка.
   - Зачем нужен этот шнур? - спросил я, рассматривая оружие.
   - Мы охотимся высоко на деревьях, - ответил он. - И, если  бы  не  этот
шнур, мы бы потеряли много копий.
   - Но разве такой тонкий шнур выдержит вес копья? - спросил я.
   - Он сделан из тарела, - ответил он, - и  может  выдержать  вес  десяти
мужчин. Ты очень скоро познакомишься со  свойствами  и  ценностью  тарела.
Завтра мы с тобой  отправляемся  его  собирать.  Последнее  время  его  не
хватает.
   За вечерней трапезой в этот день я снова повстречал Зуро и Альзо, и они
были весьма любезны со мной. После ужина  они  присоединились  к  обучению
меня излюбленной вепайянской игре под названием торк, в которую играют при
помощи карт, очень похожих на карты для  маджонга.  Игра  эта  удивительно
напоминает покер.
   Ночью я отлично спал в своей новой комнате, и поднялся с рассветом, так
как Камлот предупредил меня, что мы должны отправиться в  нашу  экспедицию
рано. Не могу сказать,  что  я  с  большим  энтузиазмом  предвкушал  день,
который должен был быть проведен за сбором тарела. Климат Вепайи жаркий  и
знойный,  и  я  представлял  себе  это  занятие  таким  же  монотонным   и
утомительным, как сбор хлопка в Империал Вэлли.
   После легкого завтрака, который я помог Камлоту приготовить,  он  велел
мне взять оружие.
   - Ты должен всегда носить с собой меч и кинжал, - добавил он.
   - Даже дома? - спросил я.
   - Везде, где бы ты ни был, - ответил он. - Это не  только  обычай,  это
закон. Мы никогда не знаем, в какой момент мы можем быть призваны защищать
себя, свои дома или джонга.
   - Полагаю, это все, что мне нужно  взять,  -  заметил  я  ,  выходя  из
комнаты.
   - Разумеется, возьми копье. Мы идем собирать тарел, - ответил он.
   Зачем  мне  могло  понадобиться  копье  при  сборе  тарела,  я  не  мог
вообразить. Однако я принес все  оружие,  которое  он  упомянул.  Когда  я
вернулся, он протянул мне сумку с  ремнем,  который  перебрасывался  через
голову и плечо так, чтобы сумка была на спине.
   - Это для тарела? - спросил я.
   Он подтвердил мою догадку.
   - Ты не ожидаешь, что мы соберем много, - заметил я.
   - Мы можем не принести ничего, - ответил он. - Если мы вдвоем  принесем
полную сумку, нам будет чем похвастаться при возвращении.
   Я  замолчал,  решив,  что  лучше  учиться  на  собственном  опыте,  чем
постоянно выказывать мое достойное жалости неведение. Если тарел был таким
редким, как можно было судить по его словам, то нам не  придется  собирать
много, что меня вполне устраивало. Я не лентяй,  но  мне  больше  нравится
работа, требующая напряжения ума.
   Когда мы оба были готовы, Камлот повел  меня  вверх  по  лестнице,  что
озадачило меня, но не настолько, чтобы я опять пустился  в  расспросы.  Мы
миновали два верхних  этажа  дома  и  стали  подниматься  по  неосвещенной
винтовой лестнице, ведущей еще выше в дерево. Мы поднялись по ней футов на
пятнадцать, затем Камлот остановился, и я услышал, как он возится с чем-то
надо мной.
   Шахта осветилась. Я увидел, что свет проникает через маленькое  круглое
отверстие, которое раньше было закрыто прочной дверью. Через это отверстие
Камлот протиснулся, и я последовал за ним. Мы оказались на  ветке  дерева.
Мой спутник закрыл дверь и запер ее маленьким ключом. Я теперь видел,  что
дверь снаружи была скрыта корой дерева, так что, когда она  была  закрыта,
ее трудно было найти.
   Камлот поднимался вверх с обезьяньей ловкостью. Я в этом отношении  был
похож на кого угодно, но  только  не  на  обезьяну.  Я  следовал  за  ним,
благодарный тому, что на Венере притяжение хоть  немного  меньше,  чем  на
Земле. Я не приспособлен к лазанью по деревьям.
   Поднявшись футов на сто, Камлот перебрался на  соседнее  дерево,  ветви
которого пересекались с ветвями того, по которому мы  поднимались.  Подъем
возобновился. Мы перебирались с дерева на дерево и  взбирались  все  выше.
Время от времени вепайянин останавливался и прислушивался. Через  час  или
более он снова остановился и  подождал,  пока  я  не  догоню  его.  Палец,
прижатый к губам, призывал меня к молчанию.
   - Тарел, - прошептал он, указывая на  листву  в  направлении  соседнего
дерева.
   Мне было непонятно, почему он говорит шепотом. Я посмотрел  туда,  куда
он показывал. В двадцати футах от  нас  я  увидел  что-то  вроде  огромной
паутины, частично скрытой листьями.
   - Будь наготове со своим копьем, - прошептал Камлот. - Просунь  руку  в
петлю. Следуй за мной, но не слишком близко, тебе может понадобиться место
для размаха перед броском копья. Ты видишь его?
   - Нет, - признался я.
   Я не видел ничего, кроме подобия паучьей сети. И я не знал, что  еще  я
должен был увидеть.
   - Я тоже не вижу. Но он может прятаться. Посматривай вверх, чтобы он не
застал тебя врасплох прыжком сверху.
   Это доставляло  куда  больше  приятных  волнений,  чем  сбор  хлопка  в
Империал Вэлли, хотя я еще не  знал,  что  там  было  такого,  из-за  чего
следовало волноваться. Камлот не казался взволнованным. Он был спокоен, но
настороже. Он медленно подкрадывался к гигантской паутине с копьем в  руке
наготове. Я следовал за ним. Когда мы смогли полностью разглядеть паутину,
то увидели, что она пуста. Камлот вытащил кинжал.
   - Начинай срезать  ее,  -  сказал  он.  -  Срезай  близко  к  ветвям  и
разматывай по кругу. Я буду резать в противоположном направлении, пока  мы
не встретимся. Будь осторожен, чтобы не запутаться в ней, особенно если он
вдруг вернется.
   - Мы что, не можем обойти? - спросил я.
   Камлот выглядел озадаченным.
   - Зачем нам обходить? - спросил он, как мне показалось, немного резко.
   - Чтобы добраться до тарела, - ответил я.
   - А это что, по-твоему? - спросил он.
   - Паутина.
   - Это тарел.
   Я сдался. Я думал, что тарел, на который он указывал, находится  позади
паутины, хоть я его и не разглядел. Но я не знал, что такое тарел и как он
выглядит. Несколько минут мы  резали,  когда  я  услышал  неподалеку  шум.
Камлот услышал его одновременно со мной.
   - Он идет, - сказал он. - Будь наготове!
   Камлот спрятал кинжал в ножны и достал меч. Я последовал его примеру.
   Звук прекратился, но я не мог ничего разглядеть  сквозь  листву.  Потом
послышался шорох и ярдах в пятнадцати от нас показалась ужасная морда - со
жвалами и глазами невероятно увеличенного паука. Когда  чудовище  увидело,
что мы его заметили, оно издало самый ужасный вопль, который я  когда-либо
слышал, если не считать одного раза. Тотчас я узнал их -  морду  и  голос.
Это была такая же  тварь,  как  та,  которая  преследовала  моего  первого
преследователя той ночью, когда я оказался на мостовой перед домом Дюрана.
   - Будь наготове, - предупредил Камлот. - Он бросится.
   Едва он вымолвил эти слова, ужасная тварь бросилась на нас. Ее  тело  и
конечности были покрыты длинной черной шерстью, а над каждым  глазом  было
желтое пятно размером с блюдечко. Она страшно кричала, приближаясь, словно
хотела парализовать нас ужасом.
   Камлот двинул рукой, в которой было копье, назад, затем вперед. Тяжелое
копье  рванулось  навстречу  обезумевшей  твари  и  глубоко  вошло  в   ее
отвратительный корпус, но не остановило ее броска. Тварь  бросилась  прямо
на Камлота. Я бросил копье, которое угодило ей в бок. Но, к своему  ужасу,
я увидел, что она  рухнула  на  моего  товарища.  Камлот  упал  спиной  на
гигантскую ветку, на которой стоял, а паук оказался на нем сверху.
   Поверхность, по которой мы все перемещались, была  привычной  и  потому
удобной - для Камлота и для паука, но мне она казалась весьма  ненадежной.
Разумеется,  ветви  деревьев  были  огромны,  и  небольшие   ветки   часто
переплетались, но я совсем не чувствовал себя в безопасности. Но теперь  у
меня не было времени думать об этом. Если Камлот еще и жив, то сейчас  это
пройдет, если я не потороплюсь. Выхватив меч, я  подскочил  к  гигантскому
арахниду и жестоко ударил его  в  голову.  После  такой  подлости  с  моей
стороны он бросил Камлота и повернулся ко мне, но теперь он  был  серьезно
ранен и двигался с трудом.
   Когда я бил эту тварь по голове, краем глаза я с  ужасом  заметил,  что
Камлот лежит неподвижно, как мертвый. Но у меня не было  времени  помогать
ему прямо сейчас своими жалкими медицинскими  познаниями.  Гораздо  важнее
было умение убивать. Если я не буду внимателен, то  вскоре  лягу  рядом  с
Камлотом.
   Тварь,  которая  была  моим  противником,   казалось,   была   наделена
невероятной жизненной силой. Из нескольких ран у нее текла клейкая  кровь.
По крайней ме