стественным   образом
подразделяются граждане Хавату.
   Когда ты лучше познакомишься с городом,  ты  увидишь,  что  полукруглая
область перед Центральными Лабораториями делятся на пять  секций.  Секция,
расположенная  рядом  с  рекой  выше  Центральных  Лабораторий  называется
Кантум. Там живут  физики.  Классовых  различий  между  физиками  и  пятью
остальными классами не существует, но поскольку  они  все  живут  в  одном
районе  и  поддерживают  отношения  преимущественно  между  собой,  чем  с
представителями других классов, в результате они чаще вступают  в  брачный
союз со своими  же.  Законы  наследственности  довершают  дело,  и  порода
физиков в Хавату непрестанно совершенствуется.
   Следующий район называется Калто, в нем живут химики. Центральный район
носит название Корган, это район, в котором я живу. Он зарезервирован  для
класса воинов.  Затем  идет  Амбад,  район  психологов.  Последний  район,
Сентар, где живут  биологи,  располагается  вдоль  реки  ниже  Центральных
Лабораторий.
   Хавату  в   плане   представляет   собой   полукруг,   с   Центральными
Лабораториями в середине диаметра, на оси. Основные секции города  делятся
на  полосы  четырьмя  концентрическими  полуокружностями.  Внутри   первой
находится гражданский центр, где расположены Центральные Лаборатории;  это
то, что я назвал осью. Между этой и следующей полуокружностью  лежат  пять
подрайонов,  которые  я  только  что  описал.  Между  этой   и   следующей
полуокружностью лежит  большой  район,  называемый  Йорган.  В  нем  живет
простой люд. А  в  четвертой  секции,  которая  представляет  собой  узкую
полосу,  непосредственно  примыкающую  к  внешней   стене,   располагаются
магазины, рынки и фабрики.
   - Это все в высшей степени интересно, - сказал я, - а интереснее  всего
для меня - то, что город управляется без законов.
   - Без законов, установленных человеком, - поправил меня Эро Шан. - Нами
управляет природные законы, с которыми  хорошо  знакомы  все  умные  люди.
Разумеется, иногда гражданин совершает поступок, причиняющий вред  другому
гражданину или нарушающий покой города, так как гены дурных и  неуживчивых
характеристик не  были  уничтожены  из  зародышевых  клеток  всех  граждан
Хавату.
   Если кто-нибудь совершает действие,  противоречащее  правам  остальных,
или общему благосостоянию  сообщества,  его  дело  рассматривает  суд,  не
связанный техническими подробностями или прецедентами.  Суд  принимает  во
внимание все детали дела, включая наследственность нарушителя, и принимает
решение, которое является окончательным и обжалованию не подлежит.
   - По-моему, это слишком - наказывать человека за деяния его предков,  -
заметил я.
   - Позволь мне напомнить, что мы не наказываем, - возразил  Эро  Шан.  -
Нашей целью является усовершенствование расы Хавату до такой степени,  что
мы достигнем наивысших возможных счастья и взаимопонимания.
   - Хавату, где нет плохих людей, должно быть, идеальный для жизни город.
   - О, какие-то нехорошие люди здесь все же есть, - ответил  Эро  шан,  -
поскольку в каждом из нас присутствуют плохие  гены.  Но  мы  очень  умная
раса, а чем человек умнее, тем лучше он может контролировать  свои  плохие
побуждения. Иногда в Хавату появляются посторонние, плохие люди из  города
за рекой. Как они это осуществляют, остается тайной, которую никто до  сих
пор не мог разгадать. Мы только знаем, что они иногда появляются и  крадут
мужчину  или  женщину.  Иногда  нам  удается  их  поймать,  тогда  мы   их
уничтожаем.  Наши  собственные  граждане  очень  редко   также   совершают
преступления, в основном продиктованные  мгновенным  порывом,  но  изредка
совершаются  и  преднамеренные  преступления.  Те,  кто  способен  на  эти
последние, представляют собой угрозу расе и приговариваются к смерти, дабы
они не могли передать свои черты последующим поколениям  или  повлиять  на
нынешние поколения своим дурным примером.


   Когда он окончил говорить, в дверях  комнаты  появился  человек  весьма
крепкого телосложения.
   - Ты посылал за мной, Корган Сентар Эро Шан? - спросил он.
   - Войди, Хирлак, - сказал Эро Шан. Затем он повернулся ко мне. - Хирлак
будет тебе слугой и охранником на то время,  пока  не  объявят  результаты
экзаменации. Ты увидишь, что он приятный и способный компаньон.
   - Хирлак, - продолжал он, обращаясь к моему стражу, -  этот  человек  -
чужестранец. он только что предстал перед экзаменационным бюро. Ты  будешь
отвечать за него,: пока не будет объявлено решение бюро.  Его  имя  Карсон
Нэпьер.
   Хирлак наклонил голову.
   - Понятно, - ответил он.
   - Через час вы оба обедаете со мной, - объявил Эро Шан, уходя.
   - Если ты хочешь отдохнуть перед  обедом,  -  сказал  Хирлак,  -  то  в
соседней комнате есть кушетка.
   Я отправился туда и лег, а Хирлак последовал за мной и уселся на  стуле
в той же комнате. Очевидно было, что он не намерен выпускать меня из виду.
Я устал, но сонливости не чувствовал, поэтому я завязал беседу с Хирлаком.
   - Ты служишь в доме Эро Шана? - спросил я.
   - Я солдат в подразделении, которым он командует, - пояснил он.
   - Офицер?
   - Нет, рядовой солдат.
   - Однако он пригласил тебя обедать  с  ним.  В  моем  мире  офицеры  не
общаются с солдатами на равных.
   Хирлак засмеялся.
   - Подобные социальные обычаи действовали и в Хавату в прошлые  времена,
- сказал он. - Но не теперь. У нас нет социальных различий. мы все слишком
умны, слишком культурны и слишком уверены в себе,  чтобы  нам  требовались
искусственные соглашения для  определения  нашей  значительности.  Не  так
важно, чистит ли человек улицы или заседает в Санджонге, как  то,  как  он
выполняет свои обязанности, его гражданская моральность и его культура.
   В городе, где все умны и культурны, все граждане в той или иной степени
равны с точки зрения общения, и офицер не уронит своего достоинства,  если
будет общаться со своими людьми на равных.
   - А не используют  ли  солдаты  такую  фамильярность,  чтобы  оказывать
влияние на офицеров? - спросил я.
   Хирлак посмотрел на меня с удивлением.
   - Зачем им так поступать? - спросил он. - Они  знают  свои  обязанности
так же хорошо, как офицеры знают  свои.  Целью  жизни  каждого  достойного
гражданина является исполнение своих обязанностей, а не уклонение от них.
   Я покачал головой, думая о том,  какую  путаницу  земляне  устроили  из
своих правительств и цивилизации,  отказавшись  применить  к  человеческой
расе простые правила, которым они следуют при улучшении пород собак, коров
и свиней.
   - Случаются ли браки между представителями разных классов? - спросил я.
   - Разумеется, - ответил Хирлак. - Именно таким образом мы  поддерживаем
высокие моральные и ментальные стандарты людей. Если бы  смешанных  браков
не было, йорганы бы деградировали, а другие классы разошлись бы так сильно
друг от друга, что в конце концов у них не осталось бы ничего общего, и не
было основы для взаимопонимания и интереса друг к другу.


   В течение этого часа, ожидая обеда, мы разговаривали о многих вещах,  и
этот рядовой солдат из Хавату обсуждал вопросы науки и искусства с гораздо
большим пониманием и восприятием,  чем  те,  которыми  обладал  я  сам.  Я
спросил его, является ли  его  образование  чем-то  исключительным,  и  он
сказал, что нет  -  все  мужчины  и  женщины  Хавату  получали  одинаковое
образование до определенного момента. Затем  посредством  серии  экзаменов
определялось призвание, которое им больше всего подходило, и в котором они
найдут наивысшее счастье.
   - Но откуда у вас берутся подметальщики улиц? - спросил я.
   -  Ты  говоришь  так,  словно  это  какое-то  недостойное  занятие,   -
запротестовал он.
   - Но это работа, которую многие найдут неприятной, - продолжал  спорить
я.
   - Необходимая и полезная работа  не  бывает  неприятной  для  человека,
который больше всего соответствует, чтобы ее выполнять. Разумеется, люди с
высоким  интеллектом  предпочитают  творческую   работу.   Так   что   эти
необходимые, но более или менее механические обязанности, которые,  кстати
сказать,   в   Хавату   обычно   выполняются   при   помощи   механических
приспособлений, никогда не становятся постоянной  работой  ни  для  одного
человека. Любой может выполнять эти обязанности, поэтому каждый  выполняет
их, когда подходит его очередь - я имею в виду, каждый из класса йорганов.
Это взнос каждого в благосостояние общества  -  налог,  вносимый  полезной
работой.
   Появилась девушка - звать нас  на  обед.  Это  была  очень  симпатичная
девушка. ее одеяние, напоминающее саронг, было сделано из  хорошей  ткани,
ее украшения были очень красивы.
   - Она из семьи Эро Шана? - спросил я Хирлака, когда она вышла.
   - Она служит в его доме, - ответил Хирлак. - У Коргана Сентара Эро Шана
нет семьи.
   Я уже не раз слышал, как к имени Эро Шана добавляют "Корган Сентар",  и
задумался, что означает этот титул. Эти два слова означают воин-биолог, но
в качестве звания они не имели для меня смысла. Когда мы  с  Хирлаком  шли
через сад, следуя приглашению на обед, я спросил его об этом.
   - Это означает, что он одновременно воин и биолог. Он прошел  экзамены,
причисляющие его к обоим классам.  Тот  факт,  что  он,  будучи  Корганом,
является также членом одного из  остальных  четырех  классов,  делает  его
офицером и присваивает ему это звание. Мы, рядовые солдаты, не захотели бы
служить под началом кого-либо, не будь  он  блестящим  умом.  Поверь  мне,
нужно быть блестящим умом, чтобы пройти вступительные экзамены в любой  из
научных классов, ибо претендент должен  проявить  достаточные  способности
даже в тех трех областях, куда он не ищет повышения.
   Хирлак сопроводил меня в большую комнату, где я увидел Эро  Шана,  трех
других мужчин, и шесть женщин, которые смеялись и беседовали между  собой.
Когда мы вошли в комнату, беседа ненадолго  прервалась,  и  на  меня  было
брошено несколько заинтересованных  взглядов.  Эро  Шан  встал  и  подошел
встретить меня, затем представил меня остальным.
   Я должен был бы наслаждаться этим обедом, еда была прекрасной, а беседа
блестящей. Другие гости проявляли по отношению ко мне доброжелательность и
внимание. Но я не мог отделаться от подозрения, что их доброта может  быть
результатом жалости, поскольку они разделяют  мои  сомнения  насчет  того,
пройду ли я тест наследственности.
   Они знали так же, как и  я,  что  надо  мной  нависла  тень  смерти.  Я
вспомнил о Дуари и понадеялся, что, можеть быть, хоть она в безопасности.



16. ПРИГОВОР

   Хирлак в эту ночь спал на кушетке в той же комнате, что и я. Я  называл
его цепным псом, телохранителем смертника,  другими  не  вполне  вежливыми
словами, но он только вежливо смеялся.
   На следующее утро Эро Шан, Хирлак и  я  позавтракали  вместе.  Девушка,
которая вчера позвала нас к обеду, прислуживала за столом. Она была  столь
блистательно красива, что меня это обескураживало; мне все время казалось,
что это я должен ей прислуживать. Она была очень  молода  даже  для  этого
города, хотя все, кого я видел в Хавату, казались молодыми.
   Разумеется, меня это почти не удивило, так  как  мне  было  известно  о
сыворотке долгожительства, открытой  учеными  Амтор.  Мне  самому  сделали
такую прививку. Все же я задал этот вопрос Эро Шану.
   - Да, - сказал он, - мы жили бы  долго;  при  нашем  развитии  науки  и
совершенстве наших тел мы жили бы вечно,  если  б  Санджонг  принял  такое
решение. По крайней мере, мы бы не умирали  от  старости  и  болезней.  Но
Санджонг решил иначе. Сыворотка, которой  мы  пользуемся,  дает  иммунитет
всего на две или три тысячи лет, в зависимости от естественной конституции
индивида. Когда действие сыворотки оканчивается, смерть наступает  быстро.
Как правило, мы предвосхищаем ее, когда приближается конец.
   - Но почему бы не жить вечно, если есть такая возможность? - спросил я.
   -  Совершенно  очевидно,  что  если  бы  мы  жили   вечно,   количество
дозволенных к рождению детей оказалось бы слишком небольшим, чтобы вызвать
заметное обновление и улучшение расы. Поэтому мы отказались от  бессмертия
в интересах последующих поколений и всей Амтор.
   Когда мы позавтракали, Эро  Шану  передали  сообщение,  что  он  должен
немедленно  привезти  меня  к  экзаменационному  бюро.   В   сопровождении
неотвязного Хирлака мы сели в машину Эро Шана и направились вниз по Корган
Лат, Авеню Воинов, к Центральным  Лабораториям,  которые  располагаются  в
центре Хавату.
   И Эро Шан, и  Хирлак  были  необычно  молчаливы  и  серьезны  во  время
поездки, и я ощутил, что они предчувствуют  наихудшее.  Не  могу  сказать,
чтобы я сам был особенно весел, хотя  моя  собственная  судьба  беспокоила
меня в последнюю очередь. Я волновался за пропавшую Дуари; за Дуари  и  за
Налти.
   Величавые   правительственные   здания   Сира    Тартум    (Центральных
Лабораторий) выглядели очень красиво в великолепном окружении парка Манкар
Пол,  названного  так  в  честь  великого  последнего  джонга  Хавату.  Мы
подъехали  и  остановились  перед  зданием,   где   меня   обследовали   и
экзаменовали вчера.
   Когда мы вошли внутрь, ждать не пришлось. Нас незамедлительно провели к
экзаменационному бюро. Серьезные лица членов  комиссии  предвещали  плохие
новости, и я приготовился к худшему. В моих  мыслях  с  бешеной  скоростью
сменялись планы побега, но что-то подсказывало мне: эти  люди  делают  все
так хорошо  и  эффективно,  что  у  меня  не  будет  возможности  избежать
уготованной мне участи, какой бы она ни была.
   Кантум Шоган, возглавлявший бюро, предложил мне сесть, и я  занял  стул
напротив августейшей пятерки. Эро Шан сел справа от меня, Хирлак слева.
   - Карсон Нэпьер, - заговорил Кантум Шоган, - наш  аттестация  показала,
что  ты  не  совсем  безнадежен.  Физически  ты   приближаешься   к   тому
совершенству, к которому стремится наша раса. В  отношении  интеллекта  ты
способен, но твой мозг плохо развит.  Ты  удивительно  малокультурен.  Это
могло бы быть исправлено - однако я с прискорбием должен сообщить,  что  у
тебя обнаружены серьезные психологические дефекты. Если они будут переданы
потомству и распространятся среди других граждан, они крайне  отрицательно
скажутся на последующих поколениях.
   Ты - несчастная жертва унаследованных подавлений, комплексов и страхов.
В значительной степени тебе удалось  подняться  над  этими  деструктивными
чертами,  но  хромосомы  твои  полны   дефектных   генов,   представляющих
потенциальную угрозу еще не рожденным.
   С  глубоким  сожалением  мы  вынесли  заключение,   что   в   интересах
человечества тебя следует уничтожить.
   - Могу ли я спросить,  -  поинтересовался  я,  -  по  какому  праву  вы
решаете, жить мне или умереть? Я не являюсь гражданином Хавату. Я попал  в
Хавату не по своей воле. Если...
   Кантум Шоган поднял руку жестом, призывающим к молчанию.
   - Повторяю, - сказал он, - что мы сожалеем об  этой  необходимости,  но
больше говорить не о чем. Твоих достижений недостаточно, чтобы  перевесить
твои наследственные дефекты. Это несчастье для тебя, но, разумеется, ты не
можешь требовать, чтобы Хавату пострадал из-за этого.


   Итак, я должен был умереть! После  всего,  через  что  я  прошел,  было
забавно, что я так покорно умру только потому, что кто-то из моих  предков
не проявил должной предусмотрительности в  выборе  пары.  Проделать  столь
долгий путь только для того, чтобы все-таки погибнуть! Эти мысли заставили
меня улыбнуться.
   - Почему ты смеешься? - спросил один из членов бюро. -  Смерть  кажется
тебе забавной? Или ты надеешься каким-либо образом избежать смерти?
   - Я улыбаюсь именно потому,  -  ответил  я,  -  что  мне  следовало  бы
плакать. Оплакивать все те знания, тяжелый труд и  энергию,  которые  были
использованы, чтобы переместить меня на двадцать шесть  миллионов  миль  -
лишь затем, чтобы я был убит. Убит потому, что пяти существам  иного  мира
не понравились унаследованные мной гены!
   - Двадцать шесть миллионов миль?! - воскликнул один из членов бюро. Тут
же отозвался другой:
   - Иной мир? Что ты хочешь этим сказать?
   - Я хочу сказать, что прибыл из  другого  мира,  который  находится  на
расстоянии двадцати шести миллионов миль от Амтор, - ответил я. - Из мира,
в некоторых отношениях гораздо более развитого, чем ваш.
   Члены бюро уставились друг на друга. Один из них заметил:
   -  Это  может  послужить  доказательством   гипотезы,   которая   давно
привлекает многих.
   - В высшей степени интересно, и вполне допустимо, - сказал другой.
   - Ты говоришь, что Амтор - не единственный мир, - сказал Кантум  Шоган.
- Значит, есть и другие миры?
   - Небеса полны бесчисленных миров, - ответил я. - Ваш мир, мой  мир,  и
по меньшей  мере  еще  восемь  миров  вращаются  вокруг  гигантского  шара
пылающих газов, который мы называем Солнцем. Это Солнце с его мирами - или
планетами - называется Солнечной системой.  В  бесконечной  пустоте  небес
есть бесчисленное количество других солнц, многие из которых  представляют
собой центры других солнечных систем. Никто не знает,  сколь  много  миров
там есть.
   - Остановись! - сказал Кантум Шоган. - Ты сказал достаточно,  чтобы  мы
рассмотрели возможность переаттестации. Мы исходили из предположения,  что
обладаем всей суммой добытых жителями  Амтор  сведений  и  знаний.  Теперь
возник шанс, что в  твоем  распоряжении  находятся  знания  иного  рода  и
другого происхождения. Такие знания могли бы иметь для нас  исключительную
ценность, и возможно, это компенсирует твои  наследственные  биологические
дефекты.
   Мы расспросим тебя подробнее о теории, которую ты  выдвинул.  Пока  что
исполнение приговора  откладывается.  Наше  окончательное  решение  насчет
твоего будущего будет зависеть от результатов дальнейшего опроса. Наука не
должна проходить мимо потенциального источника  знаний.  Если  твои  слова
окажутся правдивыми, а теория, предложенная тобой,  поможет  возникнуть  и
развиться новой области исследований, ты будешь волен до конца своих  дней
наслаждаться жизнью в Хавату. Ты также не останешься без награды.
   Хотя я с отличием закончил колледж, который славился высоким  качеством
обучения, в присутствии этих суперменов от науки  я  осознавал:  все,  что
сказал обо мне Кантум Шоган - верно. По  сравнению  с  ними  я  был  плохо
обучен и бескультурен - мои степени бессмысленны, мой диплом - не  больше,
чем клочок бумаги. Все же в одной научной  области  я  превосходил  их,  и
когда я объяснил солнечную систему и нарисовал для них ее схемы, то увидел
живой интерес и быстрое понимание, с которым они  схватывали  все,  что  я
говорил.
   Они впервые слышали объяснения явления смены дня и ночи,  времен  года,
приливов и отливов.  Поскольку  их  видимость  была  ограничена  облачными
покровами, которые постоянно окутывали Венеру, они не могли видеть ничего,
на чем можно было бы основать теорию планет.  Поэтому  неудивительно,  что
астрономия была им неизвестна, что с их точки зрения  не  существовали  ни
солнце, ни звезды.


   В течение четырех часов они слушали меня и задавали вопросы. Затем  они
велели Эро Шану и Хирлаку выйти вместе со мной в переднюю и  там  ожидать,
пока нас снова не вызовут.
   Нам не пришлось долго ждать. Менее чем через пятнадцать минут нас снова
призвали предстать перед экзаменационным бюро.
   - Мы пришли к единогласному мнению, - объявил Кантум Шоган, - что  твоя
ценность  для  человечества  значительно  превосходит  опасность,  которая
грозит ему со стороны твоих наследственных дефектов.  Ты  получаешь  право
жить и наслаждаться всеми привилегиями  жителя  Хавату.  Твои  обязанности
будут состоять  в  обучении  других  новой  науке,  которую  ты  называешь
астрономией, и применении ее на благо человечества.
   Поскольку  ты  сейчас  являешься  единственным  представителем   нового
класса, ты може