ься,  -  ответила  она.  -  По
крайней мере не со стороны слуги. Это я велела ему привести вас.
   Должно быть, мое удивление отразилось на лице.
   - О, конечно, благодарю, вы проявили ко мне  внимание,  -  единственный
набор банальностей, который я смог пробормотать.
   - Я увидела, как  вы  осматриваетесь  в  поисках  свободного  места,  -
продолждала она. - За моим столом одно место было свободно. Я была одна...
и вообще одинока. Вы ведь не возражаете?
   - Я в восторге. Вы не единственный человек в Амлоте, который  чувствует
себя одиноко. Вы уже заказали что-нибудь?
   - Нет. Здесь ужасное обслуживание. У них вечно не  хватает  слуг.  Зато
еда лучшая в городе. Но вы, конечно, не раз  обедали  здесь  -  все  здесь
обедают.
   Я не знал, какую линию поведения избрать. Возможно, лучше  будет  сразу
признаться, что я здесь чужой,  чем  выдавать  себя  за  жителя  Амлота  и
впоследствии  разоблачить  себя  какой-нибудь  очевидной  ошибкой.  Я  был
уверен, что непременно сделаю ошибку в беседе с человеком, который  хорошо
знает Амлот и  обычаи  его  жителей.  Я  видел,  что  женщина  внимательно
наблюдает за мной. Возможно, более правильным словом будет  инвентаризация
- она словно составляла перечень моих  отличий  -  другая  одежда,  другие
ремни, глаза... Я несколько раз  ловил  озадаченный  взгляд,  который  она
бросала на мои глаза. Я решился признаться, что я в городе чужой, и в этот
момент наше внимание было привлечено небольшим  движением  в  зале.  Отряд
Гвардии Зани опрашивал людей за одним из столов. Их манера поведения  была
назойливой и угрожающей. Они вели себя как компания гангстеров.
   - Что там происходит? - спросил я мою сотрапезницу.
   - Вы не знаете?
   - Это одна из очень многих вещей, которых я не знаю, - признался я.
   - Про Амлот, -  закончила  она  мою  мысль  вместо  меня.  -  Они  ищут
предателей и Аторианцев. Это происходит в Амлоте  постоянно  в  наши  дни.
Стиранно, что вы никогда этого не замечали. Вот они уже идут сюда.
   Так оно и было. Они направлялись прямиком к  нашему  столу  через  весь
зал. И их главный не отрывал глаз от меня. В тот момент я  решил,  что  он
разыскивает именно меня. Позже я  узнал,  что  это  их  обычная  манера  -
осматривать общественные места, выбирая и проверяя несколько человек.  Это
делалось больше для морального воздействия на граждан, чем  для  чего-либо
другого. Разумеется, они производят аресты,  но  это  скорее  делается  по
капризу главного в отряде, если только жертва не была указана доносчиком.
   Главный протолкался прямо к нашему столику и приблизился ко мне чуть ли
не нос к носу.
   - Кто ты такой? - потребовал ответа он. - Доложи о себе.
   - Это мой друг, - сказала женщина. - Он в порядке, кордоган.
   Мужчина посмотрел на нее и увял.
   - Конечно, Тоганья, - воскликнул он извиняющимся тоном. Затем он собрал
своих людей и вывел прочь из ресторана.
   - Кажется, кроме счастья быть в вашем обществе, для меня  и  по  другим
причинам оказалось большой удачей, что это был единственный свободный стул
во всем ресторане. Хотя мне на самом деле нечего бояться. Просто  все  это
непривычно и смущеает меня, ведь я чужой в вашем городе.
   - Так я угадала? Вы чужестранец?
   - Да, Тоганья. Я как раз собирался вам  об  этом  сказать,  когда  этот
кордоган на меня набросился.
   - Но у вас есть удостоверяющие личность бумаги?
   - Бумаги? Нет, откуда...
   - Тогда это действительно удачно для вас, что я оказалась здесь.  Иначе
вы бы уже были на пути в тюрьму и не исключено, что завтра  утром  вас  бы
расстреляли - если только у вас нет здесь друзей.
   - Только один друг, - сказал я.
   - Могу я узнать, кто он?
   - Вы.
   Мы оба улыбнулись.
   -  Расскажите  мне  что-нибудь  о  себе,  -  сказала  она.  -   Кажется
невероятным встретить в  наши  дни  в  Амлоте  кого-то  до  такой  степени
наивного.
   - Я попал в город только сегодня вечером, - объяснил я. - Видите ли,  я
наемник, солдат удачи. Я услышал, что здесь идет война,  и  пришел  искать
службы.
   - На чьей стороне? - спросила она.
   Я пожал плечами.
   - Ничего не знаю ни об одной из сторон.
   - Как вам удалось попасть в город, почему вас не арестовали? - спросила
она.
   - Через ворота проходила группа солдат, несколько рабочих и фермеров. Я
просто вошел вместе с ними. Никто не остановил меня и не задавал вопросов.
Я сделал что-нибудь не так?
   Она покачала головой.
   - Нет, если тебе это  сошло  с  рук.  Все  так,  если  не  попадаешься.
Преступление - это когда тебя ловят. Расскажи мне о том месте,  откуда  ты
родом, если не возражаешь.
   - Почему я должен возражать? Мне нечего скрывать. Я прибыл из Водаро.
   Я видел сушу под названием Водаро на одной из карт Дануса. Она тянулась
от южного края южной  умеренной  зоны  в  терра  инкогнита  антарктической
области. Данус сказал, что о Водаро мало что известно. Я надеялся,  что  о
ней ничего не известно. Нельзя было знать о ней меньше, чем знал я.
   Она кивнула.
   - Я была уверена, что ты из далекой страны, - сказала она. -  Ты  очень
отличаешься от людей Корвы. Там у вас у всех людей серые глаза?
   - А как же! - заверил я ее. - У всех жителей Водаро  серые  глаза,  или
почти у всех, - мне пришло в голову, что она может когда-нибудь  встретить
жителя Водаро, у которого черные глаза. Если она начнет  опрашивать  прямо
сейчас посетителей ресторана, чем черт не шутит - среди них может  найтись
такой. Я не был уверен и не  хотел  рисковать.  Моя  собеседница  казалась
весьма живой и любопытной натурой, стремящейся все узнать побыстрее.
   Слуга наконец снизошел до того, чтобы появиться и  принять  наш  заказ.
Когда прибыл обед, я обнаружил, что его стоило ждать. Во время еды женщина
объяснила мне многое об условиях жизни в Амлоте под  правлением  Зани,  но
она была такой ловкой, что я не мог  сказать,  она  за  или  против  этого
порядка. В разгар нашего обеда появился еще один отряд Гвардии  Зани.  Они
направились прямиком к соседнему с нашим столу, и гражданский, который был
с ними, указал на одного из обедающих:
   - Вот он! - воскликнул он тоном обвинения.  -  У  его  прабабушки  была
кормилица-Аторианка!
   Обвиняемый встал и побледнел.
   - Мистал! - выкрикнул кордоган, возглавляющий отряд,  и  со  всей  силы
ударил обвиняемого в лицо, сбивая его с  ног.  Затем  другие  прыгнули  на
него, пинали и били его. Наконец они утащили его прочь,  скорее  мертвого,
чем  живого.  (Мистал  -  это  грызун  величиной  с  кошку.  Слово   часто
используется  в  качестве  неодобрительной  оценки,  как  мы  сказали   бы
"Свинья!")
   - В чем тут было дело? - спрсил я собеседницу. - Почему человека избили
чуть  не  до  смерти  за   то,   что   его   прабабушку   кормила   грудью
женщина-Аторианка?
   - Молоко и, следовательно, кровь Аторианцев попала в жилы  его  предка,
таким образом осквернив чистую кровь высшей расы Корвы, - объячснила она.
   - Но что плохого в крови Аторианцев? - спрсил я. - Они больны?
   - Это довольно сложно объяснить, - сказал она. - Я бы  на  вашем  месте
просто приняла это, как есть, пока вы находитесь в Амлоте, и не обсуждала.
   Я согласитлся, что это прекрасный совет. Из того, что я видел в Амлоте,
я сделал вывод, что чем меньше обсуждаешь что бы то  ни  было,  тем  лучше
будешь себя чувствовать и дольше проживешь.
   - Вы не назвали мне свое имя, - сказала Тоганья. - Меня зовут Зерка.
   Я  не  мог  назваться  моим  собственным  именем,  не  решался   больше
пользоваться и именем Хомо, потому что я был уверен,  что  Хорджан  и  его
приятель донесли на меня. Так что мне надо было быстро придумать еще  одно
имя.
   - Водо, - быстро сказал я. Водо из Водаро - звучит потрясающе!
   - Ты, должно быть, очень важный человек в своей стране, - сказала она.
   Я видел, что она старается выкачать из меня  побольше  сведений,  и  не
видел причин говорить, что я водитель машины или  авиатор,  или  что-то  в
этом роде. Это не прозвучит впечатляюще, и, потом, раз уж я начал  карьеру
обманщика, надо и продолжать в том же духе.
   - Я - танджонг Водаро, - сказал я. - Но прошу вас не говорить никому. Я
путешествую инкогнито.
   Танджонг - это сын правящего джонга, принц.
   - Но как ваше правительство позволило вам путешествовать вот  так?  Вас
ведь могут убить?
   - Исходя из всего, что я успел повидать в Амлоте, я согласен с вами,  -
сказал я со смехом. - Собственно говоря, я убежал.  Я  устал  от  помпы  и
церемоний придворной жизни. Я хотел жить самостоятельно, как мужчина.
   - Это все очень интересно, - сказала она. - Если вы хотите поступить на
службу здесь, возможно, я смогу помочь  вам.  Я  имею  некоторое  влияние.
Приходите завтра ко мне. Погонщик любого общественного гантора знает,  где
мой дворец. Теперь я должна идти. Это было замечательное  приключение.  Вы
спасли меня от невыносимой скуки.
   Я обратил внимание, что она сказала именно "невыносимой".
   Я провел ее до двери, где двое воинов отдали ей честь и сопроводили нас
до обочины тротуара, где один из  них  подозвал  погонщика  гантора  -  ее
личный экипаж.
   - Где вы остановились? - спросила она, ожидая гантора.
   - Пока нигде, - ответил я. - Вы знаете, что я чужестранец. Можете ли вы
подсказать мне хорошее место?
   - Да. Поедемте со мной. Я отвезу вас туда.
   В красивой беседке  на  широкой  спине  ее  гантора  могло  поместиться
четверо в двух отделениях: два и два, друг  напротив  друга.  Между  этими
двумя сиденьями размещалось еще одно, где ехали два вооруженных охранника.
   Гигантское животное величественно шло вдоль по улице, и я  с  интересом
наблюдал ночную жизнь этого амторианского города. До этого момента  я  уже
побывал в Куааде,  городе  на  деревьях  в  Вепайе;  в  тористском  городе
Капдоре;  в  городе  мертвецов  Корморе,   в   прекрасном   Хавату   и   в
свободолюбивой Санаре. Только Хавату  и  Амлот  из  них  были  городами  в
подлинном смысле этого слова. Хотя Амлот и не мог сравниться с Хавату, это
был город, полный жизни. Хотя час был поздний, главная  авеню  была  полна
народа.  Шеренги  разнообразно  украшенных  ганторов  двигались  в   обоих
направлениях, неся своих пассажиров - веселых и смеющихся или серьезных  и
хмурых. Повсюду были гвардейцы Гвардии Зани. Их странная стрижка  выделяла
их среди остальных: полоса волос в два дюйма шириной от лба до затылка. Их
одежда тоже  отличалась  от  одежды  остальных  -  своей  витиеватостью  и
разукрашенностью. Магазины  и  рестораны,  игорные  дома  и  театры,  ярко
освещенные, выстроились вдоль авеню. Амлот не был похож на воюющий  город.
Я сказал об этом Зерке.
   - Таким образом мы поддерживаем дух людей, - пояснила она. -  На  самом
деле последняя война, которая привела к революции, лишила  нас  иллюзий  и
сделала разочарованными и истощенными. Нам пришлось отказаться от военного
и торгового флота. На авеню Амлота было мало жизни  и  еще  меньше  смеха.
Затем особым декретом джонга Корда были открыты все публичные заведения  и
людей  даже  насильно   заставляли   выходить   на   улицы.   Эффект   был
электрическим.   После   революции   Зани   тоже    продолжают    посильно
придерживаться этой практики. Она хорошо зарекомендовала себя. Ну вот,  мы
приехали к дому путешественников. Приходите ко мне завтра.
   Я поблагодарил ее за проявленное ко  мне  внимание  и  чудесный  вечер,
который она мне подарила. Погонщик приставил лестницу к боку гантора, и  я
уже собирался спуститься, когда она положила руку мне на локоть.
   - Если вам будут задавать вопросы, - сказала она, - скажите им то,  что
рассказали мне. А если вам не поверят,  или  вы  попадете  в  какие-нибудь
неприятности, отправьте всех ко мне. скажите, что я  дала  вам  разрешение
так поступать. Вот, возьмите это и наденьте, - она сняла кольцо с пальца и
протянула мне. - Это подтвердит ваше утверждение, что вы мой друг.  И  еще
одно.  Я  бы  на  вашем  месте  больше  не  упоминала,  что  вы  танджонг.
Королевское происхождение  ныне  не  так  популярно  в  Амлоте,  как  было
когда-то. Оно ведь нематериально. Недавно  сюда  прибыл  великий  джонг  в
поисках своей единственной дочери,  которая  была  похищена.  Он  все  еще
находится в заключении в Гап кум Ров - если еще жив.
   Великий джонг, единственная дочь которого была  похищена!  Возможно  ли
это?
   - Кто этот великий джонг? - спросил я.
   Ее глаза слегка сузились, когда она ответила:
   - В наши дни в Амлоте не следует быть чересчур любопытным.
   - Прошу прощения, - сказал я, затем спустился на тротуар, а ее огромный
гантор проследовал дальше по авеню.



8. ПОСЛАНИЕ МЬЮЗО

   Дом путешественников или  гостиница,  куда  меня  привезла  Зерка,  был
великолепен. Это свидетельствовало о том, что Амлот был богатым  и  важным
городом в этой части Амтор. Вестибюль служил той  же  цели,  что  и  холлы
земных гостиниц. Стойка регистрации  представляла  собой  большую  круглую
будку в центре холла. Кроме нее, в холле  были  кресла,  скамейки,  ковры,
цветы. Прямо в него открывались маленькие магазинчики. Я почувствовал себя
почти как дома. Холл был полон народа. Вездесущие гвардейцы Зани тоже были
широко представлены. Когда я подошел к стойке, двое из них последовали  за
мной и слушали, как клерк спрашивает мое имя и адрес.
   - Где ваши бумаги? - рявкнул один из Зани.
   - У меня их нет, - ответил я. - Я чужестранец из  Водаро,  прибыл  сюда
искать службы.
   - Что? Никаких бумаг, ах ты, мистал! Ты,  наверное,  грязный  шпион  из
Санары!
   Он рычал так громко, что привлек внимание всех в холле,  и  все  вокруг
впали в молчание, которое показалось мне молчанием ужаса.
   - Вот что тебе нужно! - гаркнул он и попытался ударить меня.
   Боюсь, что я потерял терпение. Я знаю, что сделал глупость. Я парировал
его удар и ответил сильным хуком в лицо - настолько сильным, что  гвардеец
приземлился на спину уже  футах  в  десяти  от  меня.  Тогда  его  товарищ
подскочил ко мне с обнаженным мечом.
   - Ты бы лучше сначала разобрался, что к чему, -  сказал  я,  протягивая
вперед кольцо, которое мне дала Зерка, чтобы он мог рассмотреть его.
   Он бросил один взгляд на кольцо и опустил оружие.
   - Почему ты сразу не сказал? - спросил он, и его тон очень отличался от
тона его товарища. К этому времени тот поднялся на ноги и пытался вытащить
меч. Его сильно шатало.
   - Не торопись, - предупредил  его  товарищ,  подошел  и  прошептал  ему
что-то на ухо, после чего они оба повернулись и покинули  холл,  как  пара
побитых собак. После  всего  случившегося  клерк  являл  собой  воплощение
любезности. Он спросил, где мой багаж, и я сказал ему, что  вещи  прибудут
позже. Затем он подозвал  дюжего  носильщика,  у  которого  к  спине  было
привязано что-то вроде сидения. Носильщик стал передо мной на колени, а  я
занял место на сидении, так как было очевидно, что от  меня  ждали  именно
этого. Затем он встал, взял у клерка ключ и пробежал вверх три  лестничных
пролета,  неся  меня:  человек-лифт,  единственная  разновидность   лифта,
известная в Амлоте.  Этот  парень  был  истинным  сочетанием  Геркулеса  и
Меркурия. Я пытался дать ему на чай, когда он доставил меня в мою комнату,
но он не понял моих благих намерений и подумал, что  я  пытаюсь  подкупить
его, чтобы он сделал что-то, чего не следует. Я уверен, что, вернувшись  к
стойке, он доложил, что я подозрительный тип.
   Моя комната была большой и хорошо обставленной.  Из  нее  был  выход  в
ванную комнату. С балкона открывался вид на город и до  самого  океана.  Я
вышел на балкон и долго стоял там, раздумывая над всем, что  случилось  со
мной, но больше всего думая о Дуари. Я также  много  размышлял  над  своим
необычным знакомством с Тоганьей Зеркой. Я не мог полностью убедить  себя,
что ее интерес ко  мне  целиком  дружеский,  но  у  меня  не  было  причин
сомневаться в этом. Если, конечно, не считать ее таинственности.
   Быть может, я сомневался в ее искренности из-за собственного обмана, но
что еще было мне делать? Я был во вражеском городе, где,  если  заподозрят
правду обо мне, смерть придет быстро. Поскольку я не мог  сказать  правду,
мне приходилось лгать. А раз уж я лгал, то должен был делать это хорошо. Я
был уверен, что мне удалось ее обмануть. Обманывала ли  она  меня  в  свою
очередь? Я знал, что город полон шпионов. Есть ли  лучший  способ  вовлечь
чужестранца в неосторожные признания, чем  при  помощи  красивой  женщины?
Этот способ стар, как сам шпионаж.
   Возможность того, что отец Дуари,  Минтеп,  находится  здесь  в  плену,
сильно обеспокоила меня.  Я  решил  остаться  в  городе,  пока  не  получу
окончательных доказательств, что мои подозрения либо  верны,  либо  ложны.
Ссылка на Спехона, высказанная  приятелем  Хорджона,  который  связал  имя
человека, которому я нес послание от Мьюзо, с именем вождя Занизма,  также
требовала серьезного рассмотрения. У меня были основательные предчувствия,
что все идет не так, как должно было бы. И  кажется,  в  моих  руках  было
средство распутать часть загадки. Я вынул  кожаный  конверт  с  сообщением
Мьюзо, сломал печати и открыл его. Вот послание, которое я прочел:

   "Джонг Мьюзо
   Обращается к Спехону из Амлота.
   Пусть удача сопутствует вашим начинаниям и  никогда  вас  не  постигнет
старость.
   Мьюзо  передает  это  послание  Спехону  через  Карсона  Венерианского,
который не читает по-амториански.
   Если Санара сдастся войскам Мефиса, эта  несчастная  гражданская  война
будет окончена.
   Будет хорошо, если Мьюзо станет  джонгом  после  падения  Санары.  Если
Мефис хочет, чтобы  все  так  произошло,  пусть  три  синих  ракеты  будут
выпущены в воздух перед главными воротами Санары три ночи подряд.
   На четвертую ночь пусть сильный отряд тайно подойдет к главным воротам,
а еще более сильный резерв затаится поблизости.Тогда Мьюзо  велит  открыть
главные ворота, чтобы горожане совершили вылазку.  Но  вылазки  не  будет.
Войска  Мефиса  могут  силой  ворваться  в   город.   Мьюзо   сдастся,   и
кровопролитие будет прекращено.
   Мьюзо будет хорошим джонгом, всегда испрашивающим совета у Мефиса. Зани
будут вознаграждены. Жаль, но  лучше  будет,  если  Карсона  Венерианского
казнят в Амлоте. Да будет победа вашей!
   Мьюзо Джонг."

   Я похолодел при мысли о том, как я был близок к  тому,  чтобы  передать
это послание, не прочитав его. Я не отдавал себе отчета в  том,  что  ношу
при себе свой смертный приговор, находясь в наивном неведении, как дитя  в
джунглях. Я осмотрелся в  поисках  каких-либо  средств,  чтобы  уничтожить
послание, и нашел в углу комнаты камин. Он вполне отвечал  моим  целям.  Я
поднес к нему документ и, вытащив маленькую карманную зажигалку,  уже  был
готов  предать  его  огню,   но   что-то   заставило   меня   замереть   в
нерешительности.
   Ведь у меня был важный документ, который мог представлять ценность  для
Тамана  и  Корвы,  если  его  правильно  использовать.  Его  нельзя   было
уничтожать, но мне вовсе не хотелось носить его с собой.  Если  бы  я  мог
найти тайник для него! Но где? Нигде в этой комнате, если я находился  под
легчайшим даже подозрением, а я знал, что так оно и есть. Я был совершенно
уверен, что, как только я покину комнату, ее тщательно обыщут.  Я  положил
послание обратно в кожаный конверт и  отправился  в  постель.  Завтра  мне
придется решить эту проблему, сегодня я слишком устал.
   Я спал очень крепко. Сомневаюсь, чтобы я хоть раз пошевелился за  ночь.
Я проснулся около второго часа, что  соответствует  примерно  6  часов  40
минут утра земного времени. В амторианском дне 26 часов 56 минут 4 секунды
земного времени. Он делится на тридцать шесть часов по сорок минут каждый.
Часы пронумерованы от 1 до 36. Первый час примерно соответствует  восходу,
это около 6 часов утра земного времени. Я потянулся, прежде чем  вставать,
и почувствовал, что вполне доволен собой.
   Сегодня утром я должен был явиться к  Зерке  и,  возможно