замке,  достаточно  тупы.  Но  он
утверждает, что это потому, что эти люди были тупыми при жизни.
   Мертвецы некоторое время совещались, а затем медленно направились вверх
по реке в направлении замка. Мы  испустили  вздох  облегчения,  когда  они
скрылись из виду.
   - Теперь нужно найти удобное место для переправы, - сказал я. - Я  хочу
обыскать тот берег - нет ли следов  Дуари.  Она  могла  оставить  следы  в
мягкой земле.
   - Где-то ниже по течению есть брод,  -  сказала  Налти.  -  Когда  Скор
захватил меня, мы перешли по нему реку на  пути  в  замок.  Не  знаю,  где
именно он находится, но он не может быть далеко.
   Мы спустились вдоль реки мили на две от того  места,  где  видели,  как
мертвецы выбираются на противоположный берег,  но  не  заметили  ни  следа
брода. Вдруг  я  услышал  знакомый  кудахчущий  звук,  который,  казалось,
доносился из-за реки еще ниже по течению.
   - Слышишь? - спросил я Налти.
   Она некоторое время прислушивалась. Кудахтание стало громче.
   - Да, - ответила она. - Казары. Нам лучше спрятаться.


   Следуя  ее  предложению,  мы  укрылись  за  густыми  кустами  и  ждали.
Кудахтание становилось все громче, и мы поняли, что казары приближаются.
   - Ты полагаешь, это свора Скора?
   - Должно быть, - ответила она. -  Поблизости  нет  другой  своры,  если
верить словам Скора.
   - Диких казаров тоже нет?
   - Нет. Он говорил, что на этом берегу большой реки  дикие  не  водятся.
Они обитают на другом берегу. Эти должны быть казарами Скора.
   Мы ждали в молчании. Звуки приближались. Наконец  мы  увидели,  как  на
противоположном берегу выбежал на видное место новый вожак своры.  За  ним
следовали еще несколько гротескных зверей, а вслед за ними Скор верхом  на
своем зорате. Его окружали мертвецы, составляющие его отряд.
   - Дуари здесь нет, - шепнула Налти. - Скор не поймал ее.
   Мы наблюдали за отрядом Скора, пока он не скрылся из виду за  деревьями
на противоположной стороне реки. Я вздохнул с облегчением, в последний раз
видя джонга Морова.
   Я обрадовался, что Дуари не попала  обратно  в  плен,  но  я  продолжал
волноваться за ее дальнейшую судьбу. Ее ждало множество опасностей, одну и
без защиты в этом диком краю. А я имел только самое смутное  представление
о том, где ее искать.
   Когда Скор  ушел,  мы  продолжили  путь  вниз  по  берегу  реки.  Через
некоторое время Налти указала на  линию  ряби,  тянувшуюся  от  берега  до
берега в том месте, где река расширялась.
   - Это брод, - сказала она. -  Но  нам  нет  смысла  переходить  реку  в
поисках следов Дуари. Если бы она была на том берегу, казары бы уже  нашли
ее. То, что они ее не отыскали, доказывает наверняка, что ее  там  никогда
не было.
   Я не был так в этом уверен. Я не  знал,  умеет  ли  Дуари  плавать,  но
вероятнее всего, она не умела,  поскольку  родилась  и  была  воспитана  в
городе на деревьях.
   - Быть может, они нашли ее и убили, - предположил я, холодея при  одной
только мысли о такой трагедии.
   - Нет, - отвергла мои предположения Налти. - Скор бы не допустил этого.
Она ему нужна.
   - Но ее могло бы убить что-то другое, они могли найти ее уже мертвой.
   - Скор забрал бы ее тело с собой, чтобы вдохнуть в  него  искусственную
жизнь, - не согласилась Налти.
   Она все еще не убедила меня.
   - Как казары идут по следу? - спросил я. - Они следуют за своей жертвой
по запаху?
   Налти покачала головой.
   - Обоняние у них очень плохое. Но  у  них  чрезвычайно  острое  зрение.
Выслеживая, они полагаются исключительно на свои глаза.
   - Тогда, может статься, они не пересекли след  Дуари  и  таким  образом
упустили ее.
   - Возможно, но маловероятно, - ответила Налти. -  Более  вероятно,  что
она была убита и съедена каким-нибудь зверем прежде, чем  Скор  мог  снова
захватить ее.
   Это объяснение уже приходило мне в голову, но я не хотел даже думать об
этом.
   - Тем не менее, - сказал я, - мы вполне можем перебраться на тот берег.
Если мы намерены добираться вниз по течению к большой реке,  нам  придется
все равно перейти этот приток рано или поздно. Может быть,  мы  больше  не
найдем брода, так как река разливается все шире и шире, чем ближе к устью.


   Брод был широким и хорошо  заметным  благодаря  ряби,  так  что  мы  не
испытывали  трудностей,  перебираясь  на  другую   сторону.   Однако   нам
приходилось внимательно смотреть под ноги, так как брод изгибался  в  виде
буквы S, и будучи невнимательным, было легко оступиться в глубокую воду  и
быть унесенным вниз по течению.
   В результате того, что мы все внимание направили  себе  под  ноги,  нас
чуть не постигло несчастье, когда мы почти  добрались  до  левого  берега.
Лишь счастливая случайность заставила меня взглянуть  вверх.  Для  большей
безопасности мы шли, держась за руки.  Я  шел  немного  впереди  Налти.  Я
остановился столь внезапно, что  девушка  стукнулась  об  меня.  Она  тоже
глянула вверх и невольный крик тревоги сорвался с ее губ.
   - Кто они? - спросила она.
   - Не знаю, - ответил я. - А ты?
   - Нет. Я никогда до сих пор не видела таких созданий.
   У самой воды нас ожидало  полдюжины  человекоподобных  существ.  Другие
такие же выходили из леса, спрыгивая  с  деревьев  и  неуклюже  ковыляя  к
броду. Они были примерно трех футов ростом  и  полностью  покрыты  длинной
шерстью. Сначала я  подумал,  что  это  обезьяны,  хотя  они  поразительно
походили на людей. Однако когда они увидели, что мы их обнаружили, один из
них заговорил, разбивая в пух мою обезьянью теорию.
   - Я Ул, - сказал он._ Уходите прочь из земли Ула. Я Ул. Я убивать!
   - Мы не причиним тебе вреда, - ответил я.  -  Мы  только  хотим  пройти
через твою страну.
   - Уходите прочь, - заворчал Ул, обнажая острые боевые клыки.
   К этому времени пятьдесят свирепых человечков собрались у  самой  воды,
ворча и угрожая. На них не было ни одежд, ни украшений, и у  них  не  было
оружия, но  их  острые  клыки  и  перекатывающиеся  мускулы  спин  и  плеч
говорили, что они вполне способны осуществить угрозу Ула.
   - Что нам делать? - спросила Налти. - Они разорвут нас  на  части,  как
только мы ступим на берег.
   - Может, мне удастся уговорить их дать нам пройти, - сказал я, но после
пяти минут бесполезных усилий, я признал поражение.  Единственным  ответом
Ула на мои аргументы было:
   - Я убивать! Я убивать!
   Мне была ненавистна идея возвращаться, ибо я знал, что  нам  все  равно
придется пересечь реку, а мы можем больше не  найти  такого  брода.  Но  в
конце концов я махнул рукой и вернулся назад на правый берег, рука об руку
с Налти.
   Мы продолжали идти вниз вдоль берега реки. Весь  остаток  дня  я  искал
следы Дуари. Но мои усилия были тщетны. Я был обескуражен.  Мне  казалось,
что я больше никогда ее не увижу.
   Налти старалась развеселить меня, но поскольку она считала,  что  Дуари
нет в живых, то, естественно, не добилась большого успеха.
   Ближе к вечеру мне удалось убить небольшое животное. Мы ничего  не  ели
весь день и очень проголодались, поэтому тотчас развели  костер  и  вскоре
жарили на нем куски нежного мяса.
   После еды я построил в ветвях большого дерева грубый  помост  и  собрал
много больших листьев, чтобы они послужили нам  подстилкой  и  покрывалом.
Когда стемнело, мы с Налти устроились  не  без  удобств  в  нашем  убежище
наверху.


   Некоторое время мы  молчали,  каждый  погруженный  в  свои  собственные
мысли. Не знаю, о чем думала Налти, но мои мысли были достаточно мрачными.
Я проклинал тот день, когда  решил  построить  огромную  торпеду,  которая
перенесла меня с Земли на Венеру. А в следующий миг  я  благословлял  его,
ибо это сделало для меня возможным встретить и полюбить Дуари.
   Молчание прервала Налти. Словно прочтя мои мысли, она спросила:
   - Ты очень сильно любил Дуари?
   - Да, - ответил я.
   Налти вздохнула.
   - Должно быть, очень печально потерять подругу.
   - Она не была моей подругой.
   - Не была твоей подругой? - тон Налти выдавал ее  удивление.  -  Но  вы
любили друг друга?
   - Дуари не любила меня, - ответил я. - По крайней мере,  говорила,  что
не любит. Видишь ли, она была дочерью джонга и  не  могла  любить  никого,
пока ей не исполнилось двадцати лет.
   Налти рассмеялась.
   - Любовь не приходит и не уходит в соответствии с какими бы то ни  было
законами или обычаями, - сказала она.
   - Но даже если бы Дуари любила меня (а она не любила), то все равно она
не могла сказать мне об этом. Она не могла говорить о  любви,  потому  что
она была дочерью джонга и чересчур молода. Конечно, мне этого  не  понять,
но это потому, что я прибыл из другого мира  и  ничего  не  знаю  о  ваших
обычаях.
   -- Мне девятнадцать лет, - сказала Налти, - и я дочь джонга, но если бы
я полюбила мужчину, я бы так и сказала.
   - Возможно, обычаи твоей страны отличаются от обычаев страны  Дуари,  -
предположил я.
   - Должно быть, они сильно отличаются, - согласилась  Налти.  -  В  моей
стране мужчина не может заговорить с девушкой о любви, пока она не скажет,
что любит его. А дочь джонга выбирает себе супруга, когда захочет.
   - Этот обычай имеет свои преимущества, - признал я.  -  Но  если  бы  я
любил девушку, я хотел бы иметь право сказать ей об этом.
   - Ах, мужчины находят способы дать знать об этом, не прибегая к словам.
Я могла бы определить, любит ли меня мужчина, но если бы я  сильно  любила
его, я бы не стала ждать этого.
   - А если бы он не любил тебя? - спросил я.
   Налти тряхнула головой.
   - Я бы заставила его полюбить.
   Я вполне понимал, что такую очаровательную  юную  девушку,  как  Налти,
трудно не полюбить. Она была  стройной  и  тонкой,  с  оливковой  кожей  и
тяжелой массой темных  волос,  прямо  сейчас  находящейся  в  пленительном
беспорядке.  Ее  глаза  сверкали  здоровьем  и  умом.  Черты   лица   были
правильными и почти мальчишескими, а над всем витало чувство  достоинства,
которое говорило о ее благородной крови. Я не мог усомниться  в  том,  что
она дочь джонга.
   Похоже, это была моя судьба - встречать дочерей джонгов.  Я  сказал  об
этом Налти.
   - Скольких ты встречал? - спросила она.
   - Двух, - ответил я. - Тебя и Дуари.
   - Это не так-то много,  учитывая,  сколько,  должно  быть,  джонгов  на
Амтор, и как много у них может быть дочерей. У моего отца семь.
   - И все они такие же прелестные, как ты? - спросил я.
   - Ты находишь меня прелестной?
   - Ты ведь знаешь, что ты такая.
   - Но мне нравится, когда мне об этом говорят. Мне  нравится,  когда  ты
это говоришь, - мягко добавила она.
   До нас донесся рев охотящихся зверей  из  смутных  глубин  леса;  крики
настигнутых жертв. Затем наступила  тишина,  нарушаемая  только  журчанием
реки, несущей свои воды вдаль к неведомому морю.
   Я обдумывал тактичный ответ на простодушное замечание Налти, постепенно
задремал и провалился в сон.


   Я почувствовал, как кто-то трясет меня  за  плечо.  Я  открыл  глаза  я
встретился со взглядом Налти.
   - ...ты намерен проспать весь день? - поинтересовалась она.
   Было совсем светло. Я сел и осмотрелся.
   - Мы пережили еще одну ночь, - сказал я.
   Я собрал кое-какие фрукты, и мы приготовили еще  мяса,  оставшегося  от
моей вчерашней добычи. У нас был прекрасный  завтрак,  после  которого  мы
отправились снова вниз вдоль берега реки в поисках - чего?
   - Если мы не найдем Дуари сегодня, - сказал я. - мне придется признать,
что она для меня безвозвратно потеряна.
   - И что тогда? - спросила Налти.
   - Ты хотела бы вернуться в свою страну?
   - Конечно.
   - Тогда мы отправимся вверх по течению большой реки  по  направлению  к
твоему дому.
   - Мы никогда не доберемся до него, - сказала Налти. - Однако...
   - Однако что? - спросило я.
   - Я думала, что мы можем быть очень счастливы на пути в Анду, - сказала
она.
   - Анду? - переспросил я.
   - Это моя страна, - пояснила она. - Горы Анду очень красивы.
   В ее голосе зазвучала ностальгическая нотка. Казалось, ее  глаза  видят
нечто мне недоступное. Внезапно я понял,  насколько  храбра  эта  девушка,
какой веселой  она  оставалась  во  время  опасностей  и  передряг  нашего
бегства, и все  это  несмотря  на  возможную  гибель  и  безнадежность  ее
положения. Я мягко коснулся ее руки.
   - Мы приложим все усилия, чтобы вернуть тебя в прекрасные горы Анду,  -
заверил я.
   Налти покачала головой.
   - Я никогда больше их не увижу, Карсон. Даже большой  отряд  воинов  не
сможет пережить все опасности, которые лежат между этим местом  и  Анду  -
тысяча кобов жестокой и враждебной земли.
   - Тысяча кобов - это большое  расстояние,  -  согласился  я.  -  Задача
кажется безнадежной, но мы не сдадимся.
   Амториане делят окружность на тысячу  частей.  Получается  амторианский
градус, хита. Коб - это одна десятая градуса длины на экваторе  (или  том,
что амториане называют  Малым  Кругом).  Это  составляет  примерно  две  с
половиной земных мили. Таким образом, тысяча кобов составят  примерно  две
тысячи пятьсот миль.
   Небольшая арифметика в уме убедила меня, что Налти  не  могла  проплыть
вниз по большой реке две с половиной тысячи миль без еды, и я спросил  ее,
точно ли она знает, что Анду находится так далеко.
   - Нет, - признала она. - Но  кажется,  что  именно  так.  Мы  скитались
долгое время, прежде чем добрались до реки. А потом я плыла так долго, что
потеряла представление о времени.
   Как бы то ни было, если мы найдем Дуари, передо мной встанет  проблема.
Одна девушка должна отправиться вниз по долине  в  поисках  своей  страны,
другая - вверх! И только одна из них имеет хотя бы смутное представление о
том, где находится ее страна!



13. ПОСЛЕДНЯЯ СЕКУНДА

   Во второй половине второго дня наших поисков Дуари мы с Налти добрались
до большой реки, которую мы с Дуари выдели с верха  обрыва.  Это  была  та
самая река, спустившись по которой, Налти попала в лапы Скора.
   Это была огромная река, по ширине сравнимая с Миссисипи. Она текла  меж
невысоких утесов из блестящего белого известняка, молчаливо неся свои воды
из неизвестности вверху в неизвестность внизу. На  ее  широких  просторах,
начиная оттуда, где она величественно разливалась вокруг низкого  мыса,  и
до того места, где она вновь исчезала за изгибом вниз по течению, не  было
признаков жизни ни на одном из берегов - только девушка по имени  Налти  и
я. Я чувствовал  благоговение  перед  величием  реки  и  свою  собственную
незначительность.
   У меня не было слов выразить мои чувства, и я был рад, что Налти стояла
в молчании, которое  было  почти  благоговейным,  когда  мы  рассматривали
грандиозный и пустынный пейзаж.
   Наконец девушка вздохнула. Это вернуло меня к нуждам текущего  момента.
Я  не  мог  изображать  здесь  праздного  зеваку  с  учетом  того,   какие
немедленности и необходимости ожидали нас.
   - Что ж, - сказал я, - здесь нам реку не перейти.
   Я говорил о том притоке, вдоль которого мы следовали от замка Скора.
   - Я рада, что нам не понадобится пересекать большую  реку,  -  заметила
Налти.
   - У нас будет достаточно хлопот с тем, чтобы перебраться через  эту,  -
сказал я.
   Она текла слева от нас, делая неожиданный поворот перед тем, как впасть
в большой поток. Под  нами  был  берег,  заваленный  листьями,  веточками,
ветками, суками всех размеров, и даже стволами  больших  деревьев.  Похоже
было, что весь этот мусор осел здесь, когда вода стояла высоко.
   - Как мы переберемся на тот берег? - спросила Налти. - Здесь нет брода,
и река кажется слишком широкой и быстрой, чтобы ее можно  было  переплыть,
даже если бы я хорошо плавала.
   Она быстро глянула на меня, затем, похоже, ей на ум пришла новая мысль.
   - Я для тебя - обуза, - сказала она. - Если бы  ты  был  один,  ты  бы,
несомненно, легко переправился. Не обращай на меня внимания, я останусь на
этом берегу и отправлюсь вверх по течению по направлению к Анду.
   Я посмотрел на нее и улыбнулся.
   - Ну ведь не думаешь же ты на самом деле, что  я  сделаю  что-нибудь  в
этом роде!
   - Это будет вполне разумно, - сказала она.
   - Вполне разумно будет построить плот из того, что лежит там, внизу,  и
переплыть на нем реку, - я указал на обломки, которые валялись на берегу.
   - О, мы и впрямь можем так поступить! - воскликнула она.
   Она была вся нетерпение и восторг. Мгновением позже  она  помогала  мне
вытащить те куски, которые можно было использовать, чтобы построить плот.
   Это была тяжелая работа, но в конце концов у нас  оказалось  достаточно
материала, чтобы плот выдержал наш вес.  Следующим  делом  было  соединить
части нашего будущего  плота  вместе  достаточно  прочно,  чтобы  река  не
разбила его на части раньше, чем мы доберемся до противоположного берега.
   Для этой цели мы собрали побольше лиан, и  хотя  мы  работали  со  всей
возможной быстротой, уже почти стемнело, когда  мы  закончили  наш  грубый
паром.
   Когда я  рассматривал  плод  нашего  труда,  то  увидел,  что  Налти  с
сомнением исследует кипящие воды водоворота .
   - Будем переплывать сейчас, - спросила она, - или подождем до утра?
   - Уже почти темно, - ответил я. - Думаю, лучше подождать до утра.
   Ее лицо заметно просветлело, и девушка облегченно вздохнула.
   - Тогда нам стоит подумать о еде, - сказала она.
   Я обнаружил, что в этом отношении венерианские девушки не отличаются от
своих земных сестер. Этим вечером мы  поужинали  фруктами  и  орехами,  но
этого было вполне достаточно. Я еще раз соорудил помост на ветвях дерева и
вознес молитвы о том, чтобы никакой охотящийся на деревьях хищник  нас  не
обнаружил.


   Каждое утро  за  время  моего  пребывание  на  Венере  я  просыпался  с
удивлением, что все еще жив. Это первое  утро  на  большой  реке  не  было
исключением.
   Позавтракав, мы направились к плоту, и без особых затруднений  спустили
его  на  воду.  Я  снабдил  плот  несколькими  длинными   ветками,   чтобы
отталкиваться, и несколькими короткими, которыми можно было пользоваться в
качестве весел, когда мы выплывем на стремнину. Но  все  эти  орудия  были
примитивными и неудобными.  Я  полагался  почти  исключительно  на  поток,
который должен был вынести нас близко к противоположному берегу, где,  как
я надеялся, мы сможем, отталкиваясь от дна, подтянуть плот к мелководью.
   Наше сооружение плыло гораздо лучше, чем я надеялся. Я боялся, что плот
будет держаться почти вровень с  водой,  что  очень  неудобно.  Но  дерево
оказалось легким, так что верх плота был в нескольких дюймах над водой.
   Как только мы отплыли, поток подхватил нас и повлек вниз по  течению  и
на середину потока. Нашей единственной заботой теперь было  не  попасть  в
водоворот. Лихорадочно действуя ветками-шестами, мы  сумели  держаться  на
периферии водоворота, пока вода не стала такой глубокой.  что  наши  шесты
уже не доставали дна. Тогда мы схватили короткие ветки  и  стали  отчаянно
грести. Это была изнурительная работа, но Налти ни разу не ошиблась.
   Наконец мы выбрались достаточно близко к левому берегу и снова  взялись
за шесты, но к моему глубокому  огорчению,  оказалось  что  река  все  еще
слишком глубока. Течение около этого берега было значительно сильнее,  чем
у того, и наши жалкие весла были почти бесполезны.
   Река безжалостно тащила нас обратно в водоворот. Мы лихорадочно гребли,
удерживаясь вне водоворота, и не приближались к середине  потока,  но  нас
опять отнесло дальше от левого берега.
   Мы оказались почти на фарватере и, казалось, удерживались на самом краю
быстрого течения. Мы  оба  к  этому  времени  чуть  не  падали  с  ног  от
усталости, но не могли отдохнуть ни мгновения. Последним отчаянным усилием
мы вырвали плот из  когтей  завихрения,  которое  влекло  его  обратно,  в
объятия бурлящего водоворота. Затем  основное  течение  подхватило  нас  -
свирепая, безжалостная сила. Наше  сооружение  кружилось  и  подпрыгивало,
абсолютно неуправляемое, и нас понесло вн