де,  в  каком
оставил. Говоря об удаче:  как,  ради  всего  святого,  ты  выберешься  из
города,  когда  за  тобой  охотится  вся  Гвардия  Зани?   Они   буквально
выворачивают город наизнанку, как мне сказали.
   - По дороге к набережной меня остановил расчет Гвардии Зани. К  счастью
для меня, им командовал Мантар. Спасибо тебе, он верный друг.
   - Он один из нас, - сказала она.
   - Я с самого начала подозревал вас  обоих,  невзирая  на  ваши  "Мальту
Мефисы" и салюты Зани.
   - Я была так уверена  в  тебе,что  вела  себя  свободнее,  чем  обычно.
Каким-то образом я знала, что с тобой все в порядке, что ты не можешь быть
Зани в душе.
   - Мы не должны сидеть здесь и разговаривать,  -  сказал  я.  -  Принеси
послание Мьюзо и самое необходимое для тебя, мы отправляемся в Санару.
   Она покачала головой.
   - Хотела бы я иметь возможность так поступить, - сказала она.  -  Но  у
меня есть обязанности, которые я должна  исполнить,  прежде  чем  покинуть
Амлот.
   - Нет ничего важнее, чем сохранить твою жизнь, - настаивал я.
   - Для меня есть нечто важнее жизни, - ответила она. - Я расскажу  тебе,
что это, и почему я должна остаться, и что я собираюсь делать. До сих  пор
обо всем это знал только Мантар. Мантар был  самым  близким  другом  моего
мужа. Они были офицерами в одном подразделении Гвардии Джонга. Когда Мефис
образовал партию Зани после последней опустошительной войны, мой  муж  был
одним из его самых заклятых врагов. Предполагается, что мой муж был убит в
одном из последних сражений войны. Его тело не было найдено. Но он не  был
убит в сражении. Солдат секретной службы, который был дружен  с  Мантаром,
видел, как умер мой муж и рассказал Мантару о его конце. Он был замучен  и
убит бандой Зани под предводительством Мефиса. Когда я узнала об этом,  то
поклялась убить Мефиса. Но я решила отложить свою месть, чтобы  она  стала
служением моей стране. Мы готовились нанести неожиданный  удар  по  власти
Зани. Когда все наши  силы  будут  готовы,  насильственная  смерть  Мефиса
ввергнет  Зани  в  панику  и  замешательство.  Я  должна  быть   здесь   и
позаботиться о том, чтобы он умер насильственной смертью в нужное время.
   - Но что,  если  тебя  заподозрят  и  арестуют?  Тогда  ты  не  сможешь
осуществить свой план.
   - Если меня арестуют, я все равно смогу убить Мефиса, - сказала она.  -
Я непременно окажусь рядом с ним еще хотя бы раз. Он  не  откажет  себе  в
удовольствии присутствовать при допросе и, возможно, пытках. Тогда я  убью
его. Теперь ты должен идти. Я принесу посланию Мьюзо.  Минутку,  -  и  она
исчезла.
   Когда я сидел, ожидая  ее  возвращения,  внутри  меня  поднялась  волна
грусти. Я знал, что больше никогда ее не увижу, ибо  она  идет  на  верную
смерть, даже если ей удастся уничтожить Мефиса. Она  была  такой  красивой
женщиной, таким хорошим человеком  и  верным  другом.  Трагедия,  что  она
должна была умереть.
   Зерка вернулась с посланием Мьюзо.
   - Вот она, - сказала она. - Надеюсь, что оно возведет Тамана  на  трон.
Хотела бы я дожить до этого дня.
   Значит, она сама знала, что не доживет! Я думаю, что в  этот  момент  я
ненавидел Мефиса  более,  чем  когда-либо  -  этого  не  выразить  никакой
превосходной степенью.
   - Я вернусь, Зерка, - сказал я.  -  Быть  может,  я  смогу  помочь  вам
свергнуть Зани. Несколько бомб в подходящий психологический  момент  могут
быть вам полезны. Но, может, ты к тому времени переменишь решение и уйдешь
со мной. Слушай внимательно. К юго-западу от Амлота есть  гора  с  плоской
верхушкой.
   - Знаю, - сказала она. - Ее называют Борсан.
   - Близ нее сливаются две  реки,  и  в  развилке  рек  есть  ферма.  Она
принадлежит человеку по имени Лодас.
   - Я хорошо знаю его, - сказал она._ Он один из нас, верный человек.
   - Когда я вернусь, то сделаю круг над фермой Лодаса, -  объяснил  я.  -
если я увижу, что на поле дымит сигнальный костер, то буду знать, что  мне
нужно совершить посадку и забрать сообщение от тебя  -  или,  лучше,  тебя
саму. Если сигнала не будет, я полечу к Амлоту и сделаю круг над  городом.
В городе начнется паника, я уверен. Ты услышишь ее и увидишь меня. Если ты
будешь жива, то разведешь один сигнальный костер здесь на берегу. Если  ты
захочешь,  чтобы  я  сбросил  бомбы  на  дворец  и  казармы,  разведи  два
сигнальных костра. Если сигнальных костров не будет,  я  буду  знать,  что
тебя нет в живых, и тогда я своими бомбами устрою этим Зани сущий ад.
   - Что такое ад? - спросила она.
   - Для землян это что-то особенно плохое, - рассмеялся я. -  Теперь  мне
пора. Прощай, Зерка.
   Я прикоснулся губами к ее руке.
   - Прощай, Карсон Венерианский, - сказала она. - Я  надеюсь,  что  ты  и
вправду вернешься и устроишь этим Зани сущий ад.



13. ОПАСНОСТЬ В САНАРЕ

   Когда я вышел в море напротив дворца Тоганьи Зерки, душа моя была полна
чувств, которые не поддаются описанию. Моя возлюбленная Дуари находилась в
серьезной опасности в Санаре. Больше всего я  боялся,  что  она  умрет  от
своей собственной руки, что, как я знал, она сделает скорее, нежели станет
подругой Мьюзо. Позади,  в  Амлоте,  я  оставлял  доброго  друга,  который
находился в серьезной опасности, а в Тюрьме Смертников - отца Дуари.  Если
когда-либо душа человеческая разрывалась на части, то это моя той ночью.
   Я отошел от берега и меня  подхватил  бриз  посвежей,  который  дул  на
северо-восток и нес меня с хорошей скоростью.  По  мере  того,  как  ветер
крепчал, на море поднималось  волнение,  пока  я  не  стал  сомневаться  в
способности моего хрупкого суденышка выдержать напор волн. Ветер  дул  мне
практически прямо в корму, и я  каждый  миг  опасался,  что  меня  накроет
огромная волна из тех, что преследовали меня. Легкость моей лодки, однако,
спасала  от  такой  опасности.  Но  оставалась  возможность  налететь   на
подводный камень или риф в этом море, о котором я  ничего  не  знал.  Ради
безопасности мне все время приходилось держаться близко к берегу, иначе  я
бы миновал мой маленький островок и не  заметил  его.  Но  наконец  я  его
увидел и без особого труда нашел небольшую бухточку,  из  которой  меня  в
прошлый раз увез Лодас.
   Страх, который теперь владел мной,  был  беспокойством  за  сохранность
моего воздушного корабля. Найду ли я  его  там,  где  оставил?  Что,  если
какой-нибудь рыбак обнаружил его? Мне  пришла  на  ум  дюжина  причин,  по
которым я не найду его вовсе, или обнаружу поврежденным, пока я вытаскивал
мою лодочку из воды и торопливо направился через весь остров к тому месту,
где привязал энотар. Наконец я увидел в ночи его очертания. Вот  я  уже  и
рядом с кораблем. Вместе  с  облегчением  пришла  реакция  после  нервного
напряжения, и я почувствовал внезапную слабость, когда понял, что  корабль
в том же состоянии, в каком я оставил его.
   Я отвязал веревки и забросил их  на  заднее  сиденье  в  кабину,  затем
выехал на открытый луг, который занимал большую часть острова.  Мгновением
позже я был уже в воздухе и направлялся прямиком в Санару. Пролетая  мимо,
я увидел свет в доме Лодаса. Через миг огни Амлота  показались  справа  от
меня. После этого я не видел признаков жизни до тех пор, пока подо мной не
замелькали огни лагеря Зани. И вот впереди я увидел сияние  огней  Санары.
Там была моя Дуари! Через несколько минут я вновь буду держать ее в  своих
объятиях.
   Я постарался прибавить скорость, но только обнаружил, что и так лечу на
максимальной скорости с самого Амлота, не замечая этого. Я показал хорошее
время на этой дистанции. Я покинул казармы Зани и направился к  набережной
в двадцатом часу, а сейчас шел  двадцать  шестой.  За  шесть  амторианских
часов, что равняется четырем земным, я совершил побег из  Амлота,  проплыл
примерно десять миль вдоль берега, и почти долетел до Санары.  Пресловутый
небольшой шторм помог мне, и легкая  лодка,  по  существу,  пролетела  всю
дорогу.
   Я приблизился к Санаре без огней и на большой высоте. Затем я спустился
по спирали вниз прямиком над летным полем, которым пользовался  раньше.  Я
знал на нем каждый бугорок и впадину, столько раз  я  садился  на  него  и
взлетал. Благодаря бесшумному мотору я спустился тихо, как падающий  лист,
и подъехал к ангару, который велел построить для  меня  Мьюзо.  Поле  было
пустынно. В столь поздний час в этом районе на  улицах  мало  людей,  и  я
надеялся, что никто не заметил моего корабля и посадки.  Такова  была  моя
цель, ибо я хотел увидеться с Дуари и Таманом раньше, чем буду говорить  с
кем-либо еще.
   Я остался в летном шлеме, чтобы скрыть мою  стрижку  Зани,  понадеялся,
что никто не обратит внимания на мою одежду Зани, и  направился  пешком  в
направлении дворца Тамана. Когда я  приблизился,  то  увидел,  что  дворец
Мьюзо напротив сверкает тысячей огней. Множество ганторов  в  великолепной
упряжи стояли в терпеливом ожидании по обе стороны авеню.  Изнутри  дворца
летели в ночь обрывки музыки. Доносился гул множества  голосов.  Очевидно,
Мьюзо давал прием.
   Один из стражей перед  дворцом  Тамана  преградил  мне  путь,  когда  я
подошел ко входу.
   - Эй ты, что тебе нужно? - потребовал он.
   По-моему, если  человека  поставили  сторожить  дверь  в  любом  уголке
Вселенной, с ним  что-то  происходит.  Непомерная  ответственность  такого
космического назначения, похоже, снимает с него всякую обязанность хороших
манер.  Я  редко  встречался  с  исключениями.  Когда  кто-то  оказывается
неожиданным исключением, этого человека  немедленно  переводят  на  другое
место.
   - Я хочу войти, - сказал я. - Я - Карсон Венерианский.
   Парень отшатнулся, как будто увидел привидение.  Я  думаю,  он  сначала
решил, что так оно и есть.
   - Карсон Венерианский! - воскликнул он. -  Мы  думали,  что  ты  мертв.
Мьюзо объявил траур по тебе. Ты должен быть мертв!
   - Я жив, и я хочу войти и увидеться со своей женой и Таманом.
   - Их здесь нет, - сказал он.
   - Где они?
   - Напротив.
   При этих словах он отвел в сторону взгляд,  или  это  было  только  мое
воображение?
   - Тогда я пойду напротив, - сказал я.
   - Не думаю, что Мьюзо будет рад тебя видеть,  -  высказал  свое  мнение
страж.
   Но я уже ушел, и он не сделал попытки задержать меня.
   Во дворце Мьюзо меня снова остановил страж. Он не поверил, что я Карсон
Венерианский, и собирался отправить меня в тюрьму. Но я в конце концов при
помощи небольшого подкупа убедил его  позвать  офицера.  Офицера,  который
пришел, я хорошо знал и питал к нему симпатию. Несколько раз я брал его  с
собой в воздух, и мы были хорошими друзьями. Когда он  узнал  себя,  видно
было, что он испытывает неловкость. Я успокаивающе  положил  ему  руку  на
плечо.
   - Пожалуйста, не переживай, - успокоил я его. - Я уже слышал.  Я  успел
вовремя?
   - Благодарение судьбе, да,  -  ответил  он.  -  Это  должно  было  быть
объявлено сегодня в двадцать седьмом часу. Уже почти время.
   - Могу ли я войти? - спросил я из чистой вежливости, ибо  я  был  полон
решимости войти, даже если бы для этого мне пришлось кого-нибудь убить.
   - Я буду последним человеком,  который  станет  тебя  останавливать,  -
сказал он, - даже если поплачусь за это головой.
   - Благодарю, - сказал я и взбежал по  широкой  лестнице  за  украшенным
главным входом.
   Из центрального коридора мне был виден внизу огромный тронный  зал.  Он
был заполнен аристократами Санары. Я знал - что бы заслуживающее  внимания
ни происходило во дворце, оно будет происходить здесь, так что я  поспешил
к двери в зал.  Над  головами  собравшихся  я  видел  Мьюзо,  стоящего  на
возвышении у трона. Он держал речь.
   - Джонг, - говорил он, - должен показать свою женщину всем,  чтобы  все
знали, кого следует почитать своей ваджонг. У меня не было женщины, и  вот
я решил оказать эту честь той, чей муж отдал свою жизнь ради Корвы и меня.
Это высшая награда, которой я могу почтить его память.
   Я проталкивался через толпу, работая локтями,  наступая  на  ноги,  под
аккомпанемент недовольного ворчания. Наконец меня схватил за руку офицер и
развернул лицом к себе. Когда он увидел, кто  я,  его  глаза  расширились.
Затем губы его искривились в улыбке, он отпустил  мою  руку  и  подтолкнул
вперед. Когда я выбрался из толпы к возвышению, то увидел  Дуари,  сидящую
на низкой скамье, взгляд ее был устремлен прямо  перед  собой,  прекрасная
гордая головка не склонилась. По бокам от  нее  сидели  гвардейцы  джонга.
По-видимому, это было единственной причиной, державшей ее здесь.
   - А теперь, - сказал Мьюзо, - найдется ли хоть  один  человек,  который
скажет, что я не могу сделать Дуари, джанджонг Вепайи, своей королевой?
   - Да, - громко сказал я, выступив вперед.
   Дуари быстро глянула на меня и, прежде чем  охранники  успели  помешать
ей, она спрыгнула вниз и бросилась в мои объятия.
   Мьюзо замер с открытым ртом, как побитый. Если еще применима поговорка,
что из кого-то выпустили воздух, то это о нем. Он оказался в  ситуации,  с
которой никак не мог справиться. Задача, не имеющая решения.  Наконец,  он
выдавил из себя слабую улыбку.
   - Я полагал, что ты мертв, -  сказал  он.  -  Вот  поистине  счастливое
событие.
   Я только посмотрел на него и ничего не ответил. Молчание  в  зале  было
смерти подобно. Оно, должно быть, длилось  целую  минуту,  что  при  таких
обстоятельствах - очень долго. Затем кто-то направился  к  двери,  и,  как
похоронная процессия, гости вышли прочь.  Я  почувствовал  руку  на  своем
плече и обернулся.  Это  был  Таман.  Рядом  с  ним  стояла  Джахара.  Она
выглядела одновременно испуганной и обрадованной.
   - Пойдем, - сказал Таман. - Нам лучше уйти отсюда.
   Когда мы дошли до двери, я остановился  и  обернулся.  Мьюзо  продолжал
стоять рядом с троном, как в трансе. Мы покинули  дворец  джонга,  перешли
улицу и вошли во дворец Тамана. Ни один из нас не вздохнул спокойно,  пока
мы не оказались в будуаре Джахары.
   - Вам придется немедленно покинуть Санару, - сказал Таман.  -  Сегодня,
если возможно.
   - Я не хочу покидать Санару, - сказал я. - Наконец  мы  с  Дуари  нашли
место, где можем жить мирно и счастливо.  Я  не  позволю  одному  человеку
лишить меня этого всего.
   - Но ты не можешь противостоять джонгу, - сказал Таман. - А  пока  Корд
не вернулся, Мьюзо джонг.
   - Думаю, что могу, - сказал я. -  И  думаю,  что  могу  создать  нового
джонга. Корд мертв.
   - Корд мертв? Откуда ты знаешь?
   - Я видел, как Мефис убил его, - и я  рассказал  им  историю  жестокого
убийства джонга Корвы.
   - А новый джонг? - спросила Джахара. - Кто им станет?
   - Таман, - ответил я.
   Таман покачал головой.
   - Это невозможно. Если Корд мертв, я должен хранить верность Мьюзо.
   - Даже если будет доказано, что он предатель своего народа?  -  спросил
я.
   - Нет, конечно, в этом случае  нет.  Но  Мьюзо,  хоть  и  мерзавец,  не
предавал народ Корвы.
   - Сколько высших чинов армии  и  правительства  думают  о  нем  так  же
хорошо, как ты? - спросил я.
   - Все - за исключением нескольких человек, которые всем обязаны Мьюзо.
   - Скольких из них ты сможешь собрать сегодня здесь? -спросил я.
   - От двадцати до тридцати самых влиятельных, - сказал он.
   - Сделаешь ли ты это? Я прошу тебя довериться мне. Это  послужит  благу
Корвы - страны, которую я хотел бы считать своей.
   Он созвал нескольких помощников и дал указания. Затем Таман, Джахара  и
Дуари уселись слушать историю моих приключений в Амлоте, пока  мы  ожидали
прибытия гостей. (Я не сказал Дуари, что ее отец томится  в  заключении  в
тюрьме Зани, она узнала  об  этом  только  на  следующее  утро,  когда  мы
оказались  одни  после  ухода  гостей.  Она  очень  мужественно  перенесла
известие, и поверила, что я вызволю его оттуда).
   Наконец начали прибывать важные персоны.  Среди  них  были  генералы  и
государственные советники,  высшая  аристократия  -  цвет  Корвы,  которым
удалось избежать кровавых  истреблений  Зани.  Мы  встретились  в  большой
приемной и расселись за большим столом, принесенным сюда  для  этой  цели.
Таман сидел во главе стола. Я, не  имея  ни  чина,  ни  титула,  сидел  на
противоположном конце. Когда все уселись, Таман поднялся с места.
   - Вы все знаете Карсона Венерианского и то, что он сделал для Санары, -
сказал он. - Он попросил меня сегодня созвать вас  в  столь  поздний  час,
поскольку возникла угроза для нации. Я верю  ему  и  потому  выполнил  его
просьбу. Я считаю, что мы должны выслушать его. Все ли согласны?
   Тридцать голов серьезно кивнули. Таман повернулся ко мне.
   - Ты можешь говорить, Карсон Венерианский, - сказал он.  -  Но  у  тебя
должны быть доказательства того, о чем ты говорил мне, поскольку, хоть  ты
и мой друг, мой первый долг - по отношению к  джонгу.  Не  забывай  этого.
Итак, мы слушаем.
   - Позвольте мне задать вам гипотетический вопрос,  джентльмены,  прежде
чем я сообщу вам  мои  сведения,  -  начал  я.  -  Если  будет  неоспоримо
доказано, что ваш джонг искал союза с  врагом  за  вашими  спинами,  чтобы
спровоцировать  поражение  защитников  Санары  и  сдать  город   Зани   за
определенную мзду, сочтете ли вы себя освобожденными от клятв верности ему
и  замените  ли  его  человеком  королевской  крови,  которому   полностью
доверяете?
   Многие лица помрачнели.
   - Ты подталкиваешь нас к измене, - сказал один из генералов.
   - Я задал вам гипотетический вопрос, - сказал я. - Я никого не призываю
к измене. Вы ответите?
   - Если бы я попал в такую  ситуацию,  -  сказал  генерал,  -  я  бы  не
колебался. Я  бы  первым  обернулся  против  моего  джонга,  который  стал
предателем. Но ни один джонг Корвы такого не сделает.
   - А вы, джентльмены? - спросил я.
   Все без исключения присоединились к мнению генерала.
   -  Тогда  я  могу  сказать  вам,  что  такая  опасность   действительно
существует, - сказал я. - Мои слова будут для вас  ударом,  но  вы  должны
пообещать, что выслушаете меня до конца и беспристрастно  рассмотрите  мои
доказательства.
   - Я заверяю тебе, что мы так и поступим, - сказал Таман.
   - Мьюзо, взяв с меня клятву молчать, отправил меня в Амлот с  посланием
для Спехона, старшего лейтенанта  Мефиса.  Он  выбрал  меня  в  силу  двух
причин.  Первой  было  то,  что,  как  ему  казалось,  я  не  умею  читать
по-амториански,  и  не  смогу   узнать,   что   содержится   в   послании.
Доказательство второй причины вы сами видели сегодня в  его  дворце  -  он
хотел получить мою женщину. Но я умею читать по-амториански. Когда я попал
в Амлот, у меня возникли подозрения и я прочел посланию Мьюзо  Спехону.  В
нем он предлагал открыть ворота Санары для войск  Зани  в  обмен  на  трон
Корвы, и соглашался принять Мефиса своим советником и наградить  Зани.  Он
также писал, что лучше будет, если Карсона Венерианского казнят в Амлоте.
   - Это переходит всякие границы! - вскричал один из аристократов. - Этот
человек, должно быть, сошел с ума, если  говорит  такие  вещи!  Им  движет
ревность, поскольку Мьюзо хотел отобрать у него женщину.
   - Этого не может быть! - воскликнул другой.
   -  Таман,  -  вскричал  третий,  -  я  требую,  чтобы  этого   человека
арестовали!
   - Вы не держите свое обещание, - напомнил я им. - Этого ли мне  следует
ждать от лучших людей Корвы? И неужели вы думаете,  что  я  такой  глупец,
чтобы  выдвигать  такие   серьезные   обвинения,   не   имея   достаточных
доказательств? Чего я  этим  достигну?  Я  только  подпишу  свой  смертный
приговор. Быть может, я и так это делаю, но я делаю это ради  единственной
страны на Амтор,  которую  могу  назвать  своей,  единственной  страны,  в
которой я и моя принцесса могли бы жить счастливо среди друзей.
   - Продолжай, - сказал генерал. -  Я  приношу  тебе  извинения  за  моих
товарищей.
   - Где твои доказательства? -спросил Таман.
   - Вот, - сказал я, и вынул послание Мьюзо из сумки-кармана. -  Написано
его собственной рукой. Мьюзо сам себя обвин