Из  деревень,  стоящих  ближе  к  лесу,   придут
бортники, рыбаки, охотники. Чуть позже подоспеют  медники  и  кузнецы  -
все, кто кормится ремеслом и привык проводить свободное время не дома, а
в теплой компании.
   На меня уже перестали обращать внимание: сидит себе парень в углу без
света, потягивает пиво - ну и пусть сидит. Много места не занимает и  не
лезет ни к кому. Вот я и сидел, краем глаза глядя в противоположный угол
зала, где уже были те двое. Они пришли позже меня, но тоже не спешили  с
заказом. Кстати, как я успел заметить, они никогда не платили за  еду  -
значит, кабатчик их знает, значит, неспроста они сидят.
   А вот и слуги купцов - четверо крепких мужиков громко  разговаривают,
размахивают руками. На столе пустой кувшин вина, валяются объедки,  один
слуга зовет служанку, просит принести  еще  чего-нибудь.  Две  служанки,
женщины лет по тридцать, разносят питье и закуску, ловко уворачиваясь от
рук не в меру похотливых и нетерпеливых посетителей,  и  ловко  бьют  по
затылкам, если увернуться не  удалось.  Около  стойки  вертится  хозяин,
осматривая зал. Глаза иногда косят на  тех  парней,  но  тут  же  уходят
дальше. Стоит ровный гул, в котором довольно трудно разобрать  отдельные
слова, если ты не сидишь за одним столом с говорящим.
   Окна раскрыты настежь, свежий воздух  врывается  в  плохо  освещенное
помещение, разгоняя копоть и дым от факелов и винные пары. Я опять кинул
взгляд на парней и увидел, как один, состроив - именно состроив - пьяное
лицо и пошатываясь, пошел к слугам купцов. Он что-то  громко  прокричал,
обращаясь к кабатчику, и вскоре служанка принесла к тому  столу  большой
кувшин и тарелку закуски. Слуги с удовольствием  приняли  дар  и  нового
собутыльника, не прерывая разговор.
   Я отставил в сторону недопитую кружку, а сам не  отрывал  взгляда  от
стола, где вовсю разошлись слуги и их новый приятель. Послышался  боевой
клич, в другом углу началась драка, кто-то еле-еле вылез из-за  стола  и
побрел к выходу,  поддерживаемый  с  двух  сторон  приятелями  не  менее
пьяными, но стоящими на  ногах  немного  лучше.  Один  из  слуг  в  пылу
разговора развел руки - наверное, показывал размер рыбы, которую  поймал
недавно, или объяснял, насколько велик его самый большой палец.
   Парень-лазутчик о чем-то пошептался со слугой, хлопнул того по спине,
ткнул рукой в сторону двери и смущенно улыбнулся. Он пошел к  выходу,  а
следом поднялся его напарник...
   Есть! Они получили нужную информацию и теперь спешат  донести  ее  до
атамана. Я вышел из кабака и пошел метрах в  двадцати  позади,  отметив,
что их пьяная походка внезапно приобрела четкость и упругость.
   Полный диск луны  светил  мне  в  спину  и  вырисовывал  два  силуэта
впереди. Они направлялись к лесу. Брать их там нельзя:  могут  встретить
сообщники. Надо начинать прямо сейчас. Я  подкрался  почти  вплотную,  в
руке блеснул кинжал. Один прыжок и...
   Откуда-то сбоку раздался приглушенный свист, при звуке которого парни
остановились, а  я  резко  присел  и  откатился  в  сторону  в  ожидании
внезапного нападения.
   "Прое... кретин! - от злости на самого себя сводило скулы.  -  Сейчас
начнется концерт!"
   Затрещали кусты, к парням вылез человек.
   - Что-то рановато сегодня. Скула. Никак с уловом возвращаешься?
   - Хороший нюх у тебя, Сеник. Пошли к Леснику, там поговорим.  -  Один
из парней подтолкнул приятеля в спину.
   - Ага, значит, я правильно почуял.  -  Дребезжащий  голос  Сеника  не
скрывал радости.
   - Ты только кулак чуешь, да и то когда он в твой нос врежется.
   Троица забирала ближе к длинному оврагу, а я крался позади,  матерясь
про себя. Еще немного - и было бы представление. Я полагал,  что  парней
будут встречать, но ближе к лесу. Не продумал другой вариант и  едва  не
испортил все дело.
   Ватажники подошли к оврагу и стоящему рядом домику, вросшему в землю.
Ну и ну, хорошая маскировка,  нечего  сказать.  Сколько  раз  видел  эту
халупу, но в голову не приходило, что это и  есть  их  штаб-квартира.  У
хаты стояли двое бандитов.
   - Кто там чешет?
   - Чешут бабы спину в бане, а мы идем.
   Вопросов больше не последовало. Может, у них такой пароль? После  той
засады я ничему не удивлялся. Сеник остался возле дверей, а парни прошли
внутрь. Я лихорадочно соображал, как быть. Их слишком много, без шума не
обойтись. В хате по крайней мере еще двое - итого семь. Но если я сейчас
отступлю, то потеряю  время.  После  возможного  налета  на  купцов  они
исчезнут на несколько дней. Надо рисковать...
   Сеник отошел на несколько  метров  в  сторону  и  начал  возиться  со
штанами: отлить захотел. Ну, раз так, с него и начнем...
   Бандит присел рядом с кустарником и замер в  неудобной  позе.  Он  не
успел среагировать, когда моя ладонь прикрыла ему рот, а кинжал вошел  в
спину, достав сердце. Сеник остался в куче своего дерьма, так и не успев
порадоваться предстоящей добыче.
   Двое охранников топтались у входа в дом, посмеиваясь над убежавшим  в
кусты приятелем, и на меня, появившегося  как  раз  с  той  стороны,  не
обратили внимания.
   - Топает вон, приспичило ему.
   - Наверное, извелся, бедный, поджидая ребят. Пусть те...
   Договорить он не успел, лезвие кинжала пробило шею, перерезав  сонную
артерию. Второй согнулся, получив удар в  пах,  а  в  следующую  секунду
клинок достал сердце. Я замер, вслушиваясь в тишину. Все спокойно.
   Дверь противно заскрипела. За ней оказалась вторая, плотно прикрытая.
Донесся требовательный голос.
   - Что там, Браст?
   Теперь медлить нельзя, я пинком растворил вторую Дверь и  оказался  в
небольшой комнате. Низкий стол, две  лавки,  на  которых  сидят  четверо
мужчин, в стену воткнуто несколько лучинок.  Во  главе  стола  кряжистый
мужик лет сорока, через щеку идет шрам, длинные волосы с проседью. Рядом
сидит точная копия, но в два раза моложе -  сын  или  брат.  И  давешние
завсегдатаи кабака. Один вскочил и вытянул руку.
   - Я же говорил, он там сидел. Подсыл!
   В моей руке мелькнул кинжал и спустя миг воткнулся молодому  парню  в
шею. Тот отступил на шаг, запнулся о лавку и с грохотом упал  на  спину.
Атаман взвыл не своим голосом:
   - Убейте его!
   Бандиты  синхронно  выскочили  из-за  стола,  выхватывая  кистени  на
короткой цепи. Я прыгнул к ближнему. Тот замахнулся, кистень  просвистел
над головой, меняя траекторию  под  воздействием  моей  руки,  а  кинжал
полоснул по его шее. Кровь ударила фонтаном. Я успел оттолкнуть падающее
тело навстречу другому. Тот на секунду замешкался, не зная, как  быть  с
убитым  другом,  и  эта  задержка  стоила  ему  жизни.  Пропустив   мимо
неуверенный удар, я  шагнул  вперед  и  ударил  в  солнечное  сплетение.
Вытащил кинжал из оседающего трупа и пошел дальше.
   Атаман попытался было удрать, но выбить  добротно  сколоченные  доски
окна не смог. Он с криком кинулся на меня, занося меч над головой. И  не
рассчитал: конец клинка врезался  в  потолочное  перекрытие,  посыпалась
труха. Подскочив вплотную, сшиб его на пол и связал.  Прихватил  хороший
нож взамен кинжала и поспешил с пленником на улицу...
   Углубившись в  лес,  выбрал  подходящее  дерево  и  привязал  к  нему
атамана. Рядом по соседству росла стройная береза. Ее ствол у  основания
был наполовину скрыт высоким муравейником.
   Пленник успел прийти в себя и угрюмо следил за мной. Я стащил с  него
сапоги и размотал обмотки, морщась от неприятного  запаха.  Этот  лесной
герой, похоже, не мылся со дня рождения.
   - Что, атаман, поговорим?
   Тот сплюнул и хрипло спросил:
   - Ты кто такой?
   - Тебя только это интересует?
   Он понурил голову.
   - Как тебя зовут?
   - Что?
   - Имя свое назови!
   Атаман немного помолчал, затем нехотя ответил:
   - Лесник.
   - Это не имя... Ладно, слушай. От шайки никого не осталось,  так  что
помощи ждать неоткуда. Сам понимаешь, церемониться я с тобой не буду, но
могу оставить жизнь, если ты ответишь на несколько вопросов.
   Я внимательно следил за выражением его лица и, когда  сказал  о  том,
что он остался один, отметил вспыхнувшее в глазах торжество и  злорадную
ухмылку на губах. Все это длилось какие-то мгновения, потом  он  опустил
голову, не говоря ни  слова.  Даже  перестал  возиться,  стараясь  сесть
удобней.
   - Меня интересует, где ты  хранишь  награбленное.  Где  твой  тайник.
Ответишь, и тогда я тебя... отпущу.
   Резкое, противное дребезжание вырвалось  у  него  из  глотки,  атаман
запрокинул голову и засмеялся.
   - Ты хочешь заполучить чужое добро? Наивный щенок!  Решил  поживиться
за наш счет. Да ты знаешь, что с тобой скоро будет?
   - Что?
   - Тебя, дурака, разорвут на куски!
   Его слова звучали все увереннее, согнутая спина распрямилась, он даже
попробовал разорвать веревку, но безуспешно. Думал, что перед ним  сидит
счастливчик, по дурости случайно сумевший захватить его,  битого  волка.
Стоит запугать дерзкого мальчишку, пригрозить всеми  карами  -  и  можно
заставить отпустить или откупиться.  Словом,  добыть  свободу,  а  потом
отомстить.
   Он  до  того  увлекся  этой  идеей,  что  не  заметил,  как  попал  в
расставленные сети. Я не был до конца  убежден,  всю  ли  шайку  положил
возле старого дома, а теперь понял, что остался еще кто-то.
   - Ты так уверен? - вкрадчиво спросил,  понизив  голос.  -  Забыл  про
сына?
   Лесник рванулся, веревки врезались в его  тело.  На  губах  выступила
пена.
   - Убью, тварь! Живьем в землю закопаю.
   - Это ты уже говорил... А  теперь  я  хочу  услышать,  где  находится
тайник.
   - Ничего не скажу.
   -  Скажешь,  -  уверенно  ответил  я.  -  Все  расскажешь.  А  будешь
упрямиться, к концу разговора от тебя мало что останется. Ну?
   Лесник молчал, лихорадочно обдумывая ситуацию.
   - Молчишь? Придется разговаривать по-другому.
   Я ударил атамана в живот и, когда он  согнулся,  открыв  рот,  вогнал
кляп меж зубов. Вытянул его ногу в сторону и полоснул по  ступне  ножом.
Брызнула кровь, атаман замычал. Лезвие  кинжала,  сделав  надрез,  пошло
дальше, вскоре целый лоскут свисал со ступни. Под ногой копилась  лужица
крови. Приглушенный крик перешел в хрип, голова атамана билась  затылком
о шершавую кору ствола. Веревка глубоко врезалась в крупное тело.
   Сунул окровавленную ногу  прямо  в  муравейник,  разворошив  подножие
жилища. Муравьи забегали по развороченному холму, постепенно переходя на
ступню. Атаман взвыл, забился со страшной силой. Лесные муравьи,  каждый
в полсантиметра длиной, дружно атаковали непрошеного гостя. Кровь и мясо
пришлись им по вкусу.
   Я рывком поднял голову атамана, увидел помутневшие глаза, вылезшие от
боли из орбит. Он разбил в кровь затылок, стесал кожу рук  о  веревку  и
едва не подавился кляпом.
   - Будешь дальше упрямиться? Усажу на муравейник - запоешь по-другому.
   Лесник  отчаянно  закивал  головой.  Его  корчило,  по  лицу   прошла
судорога,  он  попытался  что-то  сказать,  но  вышел  хриплый  вой.   С
ободранных рук закапала кровь.
   Я   вытащил   его   ногу   из   муравейника,   несколькими   взмахами
заготовленного из веток веника смел муравьев. Потом извлек  измочаленный
кляп.
   - Ну?
   Атаман долго кашлял, стараясь выплюнуть клочки  ткани.  Посмотрел  на
свою  ногу.  Ступня  превратилась  в  окровавленный   ошметок.   Муравьи
поработали на совесть.
   - Говори, где тайник. Быстро! Лесник  не  отрывал  взгляда  от  ноги,
словно не слыша вопроса. Потом вздрогнул и посмотрел на меня.
   - С-сука!
   - Начнем по новой? - Я крепко сжал его ногу. - Ну?
   - Прямо по тропинке... у  ручья  растут  два  дерева.  -  Его  взгляд
прожигал меня насквозь. - Сто шагов от них к пеньку, под ним и закопано.
   - Сюрпризов нет?
   - Рядом нора, там две гадюки.
   - И все?
   Атаман кивнул.
   - Хорошо. Но если я вдруг не вернусь, ты ведь так и останешься здесь.
Муравьи не дураки, им дважды показывать, где сладко, не надо. Верно?..
   Лесник выругался, наконец поняв, что просто так ему не отделаться.
   - В самом тайнике паук-ленивец...
   - Спасибо... А теперь несколько вопросов на отвлеченные темы. Сколько
у тебя людей в банде?
   - Мы не банда...
   - А шайка благородный рыцарей, - перебил я. - Сколько?
   - Пятнадцать.
   -  Это  было...  теперь,  значит,  восемь.  Кто  еще  занимается  сим
благородным делом во владениях барона Сувора?
   Лесник покосился на муравейник, мысленно провел дорожку  от  него  до
своих ног, передернул плечами.
   - В Медвежьем лесу сидит Жрец со своими  людьми.  У  него  большая...
большой отряд.
   - Сколько человек?
   - Не знаю точно, может, двадцать - двадцать пять...
   - Ого! - Я удивленно присвистнул. - Целый взвод.
   - Что?
   - Да так, пустяки...
   Лесник занервничал, заворочался под моим взглядом, опустил голову.
   - Чего еще?
   - Да нет... пожалуй, все. Ты выполнил уговор,  почти  выполнил.  И  я
выполняю... тоже почти. И отпускаю тебя с миром...
   Кинжал вошел в горло  по  самую  рукоятку.  Крупное  тело  выгнулось,
стекленеющие глаза последний раз взглянули на меня и закрылись.  Труп  я
бросил в густой кустарник. Муравьи и лесные звери вскоре  не  оставят  и
следа от него, растащив по кусочкам.
   Уже светало, когда я нашел тайник. Трофейным мечом осторожно подкопал
землю у пня. Разворошил нору змей и двумя ударами прикончил их.
   На дне ямы  стоял  ларец,  завернутый  в  темную  ткань.  В  складках
прятался паук-ленивец - мерзкая тварь размером со  спичечный  коробок  и
ядом в два раза сильнее, чем у кобры. Я каблуком раздавил его и  вытащил
ларец.
   Он был наполовину заполнен монетами.  Пересчитал  добычу  -  двадцать
семь золотых и восемнадцать серебряных. Одна  золотая  равняется  десяти
серебряным, итого - почти двадцать девять монет золотом. Неплохой  улов,
но, чтобы закупить все необходимое, придется нанести дружеский  визит  в
Медвежий лес, где сидит шайка Жреца.

***

   ...Монеты спрятал в своей комнате и пошел на кухню;  чувствуя  острый
приступ голода. Чарующие запахи с кухни унюхал еще на подходе и едва  не
кинулся бегом. Игнат колдовал у огромной плиты, на  которой  стояли  три
сковородки. В печи пеклось нечто потрясающее, судя по запаху. На  другом
конце  необъятной  кухни  что-то  варилось,   скворчало,   жарилось   на
противнях, в кастрюлях и чанах. Надо всем этим великолепием витал  такой
мощный аромат жареного мяса и приправ, что я невольно  сглотнул  тягучую
слюну и умоляюще посмотрел на повара.
   - А-а, явился... - Игнат ловко снял с плиты большую сковородку, налил
масла и бросил несколько кусков мяса, его помощник быстро насыпал сверху
зелени.  Все  это  вернулось  обратно  на  огонь,  но  ненадолго.   Едва
подрумянившись, мясо перекочевало в чан размером с саму плиту.
   - Есть хочешь? - Игнат не отрывал взгляда от  варева.  По  его  знаку
один из многочисленных помощников вынес на подносе половину  только  что
зажаренного целиком поросенка, от которого шел одуряющий аромат.  Следом
шел паренек-поваренок, в руках был поднос поменьше, с соусами, зеленью и
хлебом.
   - Откуда такое богатство?
   - Купцы приехали, барон их привечает. Те попросили охраны, и  он  дал
десяток воинов, чтобы проводили до конца владений.
   Я разговаривал с  Игнатом,  а  руки  действовали  автономно,  отрезая
большой кусок от поросенка. Добавил соуса и зелени, взял ломоть  мягкого
белого хлеба, по вкусу напоминающего лаваш.  Все  это  отправил  в  рот,
начал пережевывать, глядя на поднос и  сожалея,  что  глаза  так  сильно
опережают желудок.
   - Зря старается.
   - Это еще почему?
   - Да так... Мне кажется, на них не нападут.
   - Кажется ему...  -  Игнат  склонился  над  котлом,  понюхал,  что-то
высыпал туда и помешал огромным  половником.  -  Лесные  братья  на  все
способны. Когда только от них избавятся?
   - Да-да. - Я проглатывал целые куски, не жуя, спеша сначала наполнить
желудок,  а  уж  потом  насладиться  кулинарными  изысками  с  толком  и
расстановкой. - Братья сегодня осиротели.
   - Чего-чего?
   - Да вот, говорю, поросенок просто великолепен! Объедение одно.
   Игнат внимательно посмотрел, как я уничтожаю поросенка, едва не  рыча
от удовольствия. Его лицо расплылось в доброй улыбке. Он сделал знак,  и
помощник внес и поставил на стол тарелку  с  жареными  кусками  оленины,
вазочку с соусом, на этот раз другим, и кувшин с квасом. Молодой  парень
прыснул в кулак, когда я чуть не подавился при виде такого  великолепия.
Забыв про все на свете, я с удвоенной силой принялся за еду.

***

   Уцелевших боевиков нашел на следующий день  в  лесу.  После  короткой
ожесточенной схватки на маленькой  полянке  осталось  восемь  трупов.  С
бандой Лесника было покончено. Через три дня выехал к Медвежьему лесу.
   В дорогу взял короткий меч - акинак, кинжал и метательный нож. И лук,
конечно. Имея такой  арсенал,  можно  свободно  выходить  против  лесных
братьев, которые не  могут  похвастаться  дорогим  оружием.  Самодельные
кожаные доспехи,  обшитые  сверху  отшлифованными  пластинами  из  копыт
оленей, лошадей, простые дубины, ослопы, копья, кистени...

***

   ...Вечером, перед отъездом, ко мне прибежала Эная со свежей новостью.
Барон выдает дочь замуж за дальнего родственника герцога Владина.
   - Ты уедешь с ней?
   Эная устроилась у меня под боком, заглядывала в глаза и улыбалась.
   - А ты бы скучал по мне?
   - Обязательно.
   - И в постели станет холодно?
   - Точно.
   Девчонка притянула мою голову и пылко поцеловала.
   - Барон не хочет меня отпускать. Я слышала, что он скоро женится. Его
прежняя жена умерла несколько лет назад, и теперь, после отъезда дочери,
он останется один.
   Я протяжно зевнул. Эная недовольно толкнула меня в бок.
   - Ты не слушаешь?
   - Тебя баронесса не будет искать?
   - Не-а... Она знает, где я.
   - То есть как это - знает? Кто ей сказал?
   Эная безмятежно улыбалась.
   - Я сказала, еще давно. А что тут такого?
   Действительно,  что?  Нравы  здесь  свободные,  и  забавы  дворян   с
прислугой противоположного пола не выходят за рамки необычного. Я просто
еще не привык... Эная затормошила меня.
   - Ты уезжаешь?
   - Да, ненадолго... и не сейчас.  -  Прекращая  дальнейшие  расспросы,
притянул ее к себе и обнял крепче. - Сейчас я никуда не тороплюсь...

***

   ...Опоздал. Немного опоздал! Я приехал в поселок час назад,  а  здесь
уже шептались по углам, передавая друг другу новость: на дороге  у  рощи
лесные братья разграбили  обоз  торговцев  тканями,  ехавших  из  Суред.
Стража из  воинов  королевского  пограничного  полка  перебита,  уцелели
только два приказчика.
   Информация быстро дойдет до барона, а после и до короля. А тот шутить
не  любит  -  за  своих  людей  спросит  строго.  Скоро  здесь  начнется
светопреставление, и про поиски можно  забыть.  Ватага  после  успешного
дела уйдет в глубь леса, ищи ее...

***

   В дверь постучал слуга и, получив разрешение,  внес  поднос  с  едой.
Барон к моему отъезду отнесся  спокойно,  не  спрашивал  о  цели  вояжа,
посоветовал зайти к старосте поселка и передать ему распоряжение хозяина
об устройстве меня на постой. Староста предложил жить у него,  кормил  и
поил как на убой. Но все хлопоты оказались напрасными.
   До вечера я просидел в комнате, а потом решил сходить в  трактир.  Во
дворе староста менял колесо у телеги. Увидев меня, хмуро поздоровался  и
поинтересовался, куда иду  на  ночь  глядя.  Выслушав  ответ,  кивнул  и
отвернулся. Я пошел прочь, усмехаясь про себя. Этот жук решил,  будто  я
послан бароном, чтобы проверить, как он здесь ведет дела и не  много  ли
ворует. Знакомая ситуация: руководители на местах страсть как  не  любят
наблюдателей из центра. И будь ты проверяющим из  главка  или  человеком
местного барона, встречают одинаково настороженно.
   У трактира толпились завсегдатаи, успевшие прийти  раньше  остальных.
Внутри полно народу, столы заняты, запасные поставили  даже  в  проходе.
Двое дюжих парней разносили  заказы  и  п