принимая  его  локоть.  Лезвие  перерезало  мышцы,  сабля  вылетела   из
ослабившей хватку ладони.
   Я сбросил его руку  в  сторону  и  ударил  сам.  Клинок  располосовал
льняную рубашку и пробил грудину. Кровь моментально залила легкую куртку
светло-синего цвета. Сильный пинок отбросил маркиза назад.  Он  отлетел,
ударился спиной о  стену  и  упал  на  колени.  Прижатая  к  груди  рука
окрасилась кровью.
   - Не успел надеть кольчугу? - сочувствующе проговорил я. - Прямо  как
Барк.
   - Ты и его?..
   - Да, вчера.
   - Тварь...
   Маркиз скривил губы, опустил голову,  глядя,  как  вытекает  из  раны
кровь и заливает камни под ногами. Из горла вырвался хриплый стон.
   Я подобрал саблю, взвесил в руке, последний раз взглянул на того, кто
стал моим смертельным врагом, и нанес удар. С легким стуком  отрубленная
голова откатилась к краю площадки. На стены пещеры брызнула кровь,  труп
yпал под ноги. Я отступил на шаг.
   - Ну вот и все, Корхан...
   Вытащил нож из горла убитого  телохранителя,  вытер  клинок  и  сунул
обратно в чехол. Усадил трупы воинов у входа в пещеру. В центре  устроил
тело маркиза. Вытянул шест из расщелины, обломил длинное древко, оставив
полуметровый конец с острым краем. И воткнул его в то, что  осталось  от
шеи маркиза. Отыскал мешок, вытряхнул из  него  припасы  и  бросил  туда
отрубленную голову. Работал автоматически, даже не  особенно  осознавая,
зачем все делаю. Словно выполнял заранее заложенную программу.
   Месть не остудила голову и не  сняла  камень  с  души.  Ни  угрызений
совести, ни радости... Он хотел меня убить, получил по заслугам,  и  это
верно. В каком бы мире ни жил, всегда надо защищать свою жизнь. Она дана
человеку родителями, и никто не вправе ею распоряжаться,  никто!  Каждый
имеет  право  ответить  на  удар  ударом,  если,   конечно,   не   хочет
превратиться в послушное быдло, которое ведут на  бойню.  Древний  закон
верен - око за око, зуб за зуб!..

***

   ...Вершина горы уже скрылась за листвой деревьев,  под  ногами  вновь
шуршала трава. В лесу было прохладнее, солнце  только  изредка  мелькало
между ветвей, спину приятно охлаждал легкий  ветерок.  В  воздухе  витал
слабый аромат влаги - впереди тек большой ручей. Я смахнул  рукавом  пот
со лба и направился к нему.
   До поляны осталось метров десять, когда оттуда донесся громкий вскрик
и шум драки. Я подбежал к кустарнику, отвел ветку и осторожно выглянул.
   У дерева, прислонившись к стволу, стоял рослый человек в плаще жреца,
зажимая рукой плечо. Сквозь пальцы на землю капала кровь.  Второй  замер
рядом, держа в руках короткий посох. Третий неподвижно лежал в  траве  у
родника.
   В нескольких шагах от них стоял широкоплечий воин с секирой в  руках.
По виску стекала струйка крови, на локте левой руки пламенела  царапина.
На одежде я различил знак дружины Корхана. У  кустарника,  зажав  голову
руками, сидел второй дружинник.
   За спиной раздался едва слышный шорох. Я быстро  оглянулся  и  увидел
незаметно подкравшегося воина с коротким топориком в  руке.  Поняв,  что
обнаружен, воин прыгнул вперед.
   Мешок полетел ему в  лицо,  я  присел,  отводя  опускающуюся  руку  в
сторону. Тяжелое тело, закованное в доспехи, сбило меня с ног.  Сплетясь
в клубок и ломая кустарник, мы вылетели на  поляну.  Дружинник  оказался
сверху. Я выбил топорик из рук, боднул головой  в  лицо  и,  ухватив  за
наплечник, дернул вправо, поддав  бедрами.  Противник  рухнул  в  траву,
пятная ее кровью из разбитого носа. Я  мгновенно  прижал  его  к  земле,
просунул руку под  подбородок,  нащупал  кадык  и  сдавил  его.  Коротко
дернувшись, дружинник замер.
   Вскочив на ноги, я вытащил меч и отпрянул назад,  не  зная,  с  какой
стороны ждать нападения. Все замерли, не сводя с  меня  глаз.  Державший
посох жрец внезапно шагнул вперед и высоким властным голосом произнес:
   - Кто бы ты ни был, странник, заклинаю  тебя  светлым  небом,  помоги
нам!
   Дружинник покосился на своего товарища, кинул взгляд на меня и  вдруг
прыгнул на жреца, высоко подняв секиру. Сверкающий полумесяц мелькнул  в
воздухе, грозя развалить жреца  пополам,  но  на  встречу  ему  метнулся
посох. Сухой  треск  прокатился  по  поляне,  жрец  неимоверным  усилием
отбросил воина от себя и отпрянул, тяжело дыша.
   Я еще миг помедлил, потом шагнул вперед. Клинок легонько коснулся шеи
сидящего воина. Брызнула фонтаном кровь, крупное тело без звука  рухнуло
в траву.
   Его товарищ рванулся ко мне, прыжком преодолев три шага,  разделявших
нас. Я поднырнул под опускающиеся руки, принял тяжелое тело на  плечи  и
полоснул мечом по промежности противника. Поляна огласилась криком боли.
   Перебросил воина через себя и вогнал меч в его шею.
   Дернувшись последний раз, тот затих. Изо рта потекла струйка крови.
   - Благодарю тебя, рыцарь! Ты спас наши жизни...
   Ко мне шел жрец, держа посох в левой руке,  а  правую  потягивая  для
пожатия.
   - Ерунда...  -  Я  вытер  клинок,  встал,  пытаясь  отдышаться  после
скоротечной схватки.
   Жрец замер в двух шагах,  внимательно  оглядел  меня  и  торжественно
произнес:
   - Я прошу отважного рыцаря быть гостем в нашем храме.
   - Где?
   Второй жрец подошел к своему товарищу, лежавшему в траве.
   - Я все объясню, но сначала мы должны помочь нашему спутнику.
   Игнорируя протянутую руку, я подошел к раненому жрецу.
   - Пожалуй, ему уже ничем не поможешь.
   Удар мечом распорол мышцы живота. Синеватые  кишки  выпали  наружу  и
дымились в траве. Жрец был без сознания. Я  с  трудом  нащупал  пульс  и
покачал головой. Жить ему осталось минут десять - пятнадцать.
   - Он умрет.
   Второй жрец вскинул голову.
   - Он не может умереть!
   Его товарищ успокаивающе похлопал по руке и устало прошептал:
   - Это воля богов... надо заняться твоей раной.
   Пока мы перевязывали пропоротое клинком  плечо,  жрец  уговорил  меня
принять  приглашение  и  посетить  храм.  После  недолгого  колебания  я
согласился. Следовало хоть немного отдохнуть, обратная дорога не обещала
быть легкой.
   ...Забытый ныне культ  бога  Явора  уцелел  только  в  лесном  храме,
расположенном на границе Аберена  со  степью.  Властелин  ночного  неба,
могучий и страшный в гневе бог, требовал множества жертв, в том числе  и
людских.  Когда-то  каждую  осень  ему  отдавали  молоденькую   девушку,
непременно девственницу, а  зимой  дарили  пять  кобылиц.  Перед  войной
сжигали младенца, а после победы срубали головы пленникам.
   - ...Позже культ нашего бога выродился, на смену ему пришел бог Ночи,
а еще позже и бог Дня. Мы сами стали забывать многие обряды и  перестали
делать кровавые жертвы. Теперь вместо  людей  отдаем  коней,  овец...  -
говорил жрец, назвавшийся Сконоро.
   Его раненый товарищ - Равен - шел молча. Тело убитого жреца  оставили
на поляне. За ним пришлют слуг, чтобы перенести в храм.
   Я слушал рассказ краем уха, думая  о  своем.  Вскоре  дорога  сделала
резкий поворот и впереди показался островерхий купол лесного храма.
   Большой треугольный стол  стоял  в  центре  просторного  помещения  в
глубине  пещеры.  Свет  от  шести   огромных   факелов   едва   разгонял
подступавшую со всех сторон тьму, и по  углам  комнаты  зловеще  чернели
уродливые тени. Во главе стола на широком диване сидел настоятель  храма
брат Куник - благообразный мужчина лет пятидесяти,  в  чьих  руках  были
владения, по моим скромным подсчетам,  ничуть  не  уступавшие  владениям
маркиза Корхана или герцога Владина.
   В ходе продолжительной и обильной трапезы настоятель,  говоря  густым
басом, поведал мне об истории храма  и  делах  насущных.  Я  слушал  его
вполуха, только кивал и улыбался, а сам  все  прикидывал,  как  и  когда
лучше исчезнуть отсюда.
   За убитым жрецом уже послали людей, настоятель велел принести в  храм
и тела убитых воинов, предать их  земле,  согласно  древним  обрядам.  В
цветастых выражениях он поблагодарил меня за оказанную помощь, преподнес
н дар серебряную чару с золотой насечкой и предложил погостить в  храме,
обещая показать удивительные для непосвященного обряды.
   Я хотел было откланяться, но в этот момент вошедший послушник  принес
весть.
   - Настоятель. К нам приехали гости из степи. Шесть  всадников  просят
принять их и дать приют на несколько дней.
   - Из чьего клана люди? С чем приехали?
   - Судя по виду, это воины Салибека. Они хотят отдохнуть с  дороги  и,
возможно, принять участие в нашем обряде.
   - Шесть человек? - недоверчиво протянул Куник. -  Пуститься  в  такую
даль столь малым отрядом, это странно.
   Послушник едва заметно улыбнулся и с поклоном произнес:
   - Мы обнаружили второй отряд. Десять человек, конные, встали  лагерем
на противоположном краю леса. Они наверняка  приехали  вместе,  но  сюда
пришли только шесть человек.
   Настоятель удовлетворенно опустил голову.
   - Они знают наш закон.  Пропустите  их,  накормите  и  расположите  в
комнатах для гостей. Раз они решили принять участие  в  испытаниях,  так
тому и быть. Вечером пригласишь всех на беседу, а пока  пусть  отдыхают.
Послушник неслышно исчез.
   - Прошу меня извинить, но что это за обряд, на который так  стремятся
попасть степняки?
   Куник улыбнулся:
   - Тебе стало интересно?  Многие  приходят  к  нам,  испытывая  сперва
только любопытство. Но потом остаются, признав, что наша вера -  лучшее,
что есть под этим небом. Никакого секрета нет, раз  в  три  месяца  сюда
съезжаются сильнейшие богатыри со всех земель, где почитают  Явора.  Они
устремляются на поиск славы и... жен.
   - Жен?
   - Я  вижу,  в  тебе  проснулось  любопытство.  Обычно  мы  никому  из
посторонних не показываем наши обряды. Но ты спас наших служителей... И,
кроме того, Сконор - мой брат. Есть и еще одна причина.  Хоть  там...  в
столице этого не признают, а то и стараются забыть,  но  слава  о  нашем
храме, как об очень богатом, распространилась далеко за пределы Аберена.
И каждый, кто окажет нам какую-нибудь услугу,  обычно  не  остается  без
щедрого  подарка.  Нередко  бывало,  что  знаменитые  рыцари  специально
приезжают  сюда  в   надежде   хоть   как-то   услужить   и   заработать
вознаграждение. Иногда, едут, чтобы выбрать жен или  наложниц.  Конечно,
мы  одариваем  всех,  кто  действительно  помог   нам,   храму   выгодно
распространять свое учение даже таким способом.
   Куник помедлил.
   - В знак особого расположения тебе покажут весь храм. Если захочешь -
можешь посмотреть сам обряд.  Поверь,  это  весьма  любопытное  зрелище.
После такого многие сами стремятся поучаствовать в них.
   - Вы позволяете смотреть?
   - Иногда. Возможно, ты слышал о таком человеке - герцоге Владине? Лет
пятнадцать назад он побывал в нашем храме и даже увез с собой наложницу.
   Я едва не разинул рот от удивления. Владин?! Вот  уж  никогда  бы  не
подумал...
   Куник вертел в руке бокал на тонкой ножке.
   - Однако непонятно, с чего бы это степняки  приехали  сейчас?  Обычно
они приезжают в конце  лета.  Сыновья  знатных  дворян  дома  устраивают
соревнования за право участвовать в наших обрядах. А тут  такая  спешка.
Непонятно...
   На этот вопрос мог ответить я.  Отряд  степняков  не  что  иное,  как
делегация для встречи Корхана. Степняки обнаружили трупы,  а  теперь  не
знают, что делать. Вот и решили переждать в храме,  благо  он  находится
недалеко от условленного места. А заодно и новости узнать.
   Я задумался и не услышал, как Куник обращается ко мне.
   - Что?
   - Я говорю, может, ты хочешь отдохнуть с дороги?
   - Да, с удовольствием.
   - Тебе покажут комнату.
   Куник позвонил в маленький колокольчик и в комнату  вошел  слуга.  Он
повел меня  по  длинному,  погруженному  в  полумрак  коридору,  свернул
направо и открыл едва заметную в стене дверь.
   Моему взору предстала просторная комната, отгороженная с трех  сторон
занавесками из шкур зверей. В центра широкая низкая  кровать,  за  одной
занавеской вместительная ванна, за другими скрываются вделанные в  стены
ниши. Кроме кровати, стола и трех стульев, больше ничего не было.
   Я прошел по комнате, оглядываясь, потрогал покрывало на кровати,  сел
на нее и задумался.
   Насколько Куник посвящен в перипетии  борьбы  за  трон?  На  чьей  он
стороне? В храм свободно приезжают люди короля  и  степняки.  Значит  ли
это, что здешние жрецы занимают нейтральную позицию? Во  всяком  случае,
надо уходить отсюда. Еще одного храма мне не осилить.
   В  этот  момент  открылась  дверь,  и  на  пороге  возникла   фигура,
закутанная с ног до головы в алый плащ.
   - Тебе чего? - рассеянно поинтересовался  я.  Гость  закрыл  дверь  и
мелкой походкой подошел к кровати. По жестам и походке я определил,  что
это женщина.
   - Может, снимешь накидку? Или так положено? Легкое движение рук  -  и
алый плащ упал на  пол,  а  передо  мной  предстала  юная  девушка,  лет
шестнадцати. Я восхищенно смотрел на нее.
   Ровный овал лица, высоко поднятые прической черные как смоль  волосы,
высокие скулы, прямой нос.  Сочные  губы  накрашены  ярко-алой  краской,
черные  нитки  бровей  удивленно  изогнуты,  большие  темно-карие  глаза
смотрят с почтением.
   Девушка  была  невысокого  роста,  с  хорошей  фигурой.   Она   вновь
поклонилась, и приятным голоском произнесла:
   - Меня зовут Латея, господин.
   - Латея? - Я машинально протянул  руку  и  взял  в  ладонь  маленькие
тонкие пальцы.
   - Господину сначала надо принять ванну после долгой дороги.
   - Откуда ты... знаешь, что у меня была дальняя дорога?
   Латея улыбнулась, потянула за  руку,  заставив  встать,  и  коснулась
панциря. Я сразу ощутил, насколько одежда пропиталась  потом  и  грязью.
Послушно снял панцирь, отстегнул ремень с мечом и ножом и  отбросил  его
на стул. Едва касаясь пальцами, девушка помогла мне снять куртку, от  ее
прикосновений по коже побежали мурашки, сердце застучало быстрее,  а  во
рту пересохло..
   Я скинул куртку и немного  замешкался,  не  зная,  стоит  ли  снимать
брюки, но Латея сама расстегнула пряжку ремня.  Я  обнял  ее.  Маленькие
ладошки уперлись мне в грудь. Латея вновь улыбнулась.
   - Не надо спешить, господин. Идем...
   Мы зашли за занавеску, девушка ловко  открыла  кран,  и  ванна  стала
наполняться водой.
   - Можно залезать, господин.
   - А ты?
   - Не сейчас... потом.
   Она достала с полки губку и  начала  натирать  мне  спину.  "Вот  это
сервис... Интересно, каждого путника  здесь  так  встречают  или  только
особо отличившихся?"
   Я закрыл глаза, наслаждаясь  приятным  расслаблением.  Нежные  ладони
массировали спину и грудь, разминали ноги.  Дважды  я  порывался  увлечь
Латею к себе, но та неизменно уклонялась. Потом она насухо вытерла  меня
большим полотенцем и подвела к кровати.
   Я не отрывал от нее глаз. Длинное, до пят, платье из  тонкой  материи
почти не скрывало фигуры, и под ним ничего не было.
   Уложив меня на мягкие простыни, она села в ногах  и  стала  разминать
мои ступни. От ее рук шло приятное тепло, волной поднималось к сердцу  и
ударяло в голову. Потеряв терпение, ухватил Латею за руки. Тонкая  ткань
шелестела под моими ладонями, я снял с нее платье и накрыл  рот  девушки
долгим поцелуем. Она с готовностью ответила,  но  тут  же  отстранилась.
Слегка задыхаясь, прошептала:
   - Господин... сначала я должна выполнить обряд.
   - Какой еще обряд?
   - Обряд получения силы.
   - Чего?
   - Так надо... - Она вздрогнула, когда моя ладонь прошла  по  низу  ее
живота и опустилась дальше. - Я должна получить часть силы героя,  чтобы
потом родить богатыря.
   - Ты хочешь родить от меня? - Я приподнялся на локте.
   - Не сейчас... может, потом. Я должна получить часть силы.
   - Как это?
   Она освободилась от объятий, одним движением руки распустила волосы и
скользнула вниз.
   - Ляг, господин.
   Я послушался, чувствуя, как ее язык коснулся ступней ног, щиколоток и
пошел выше, выше...
   "Вот как они получают  часть  силы,  -  мелькнула  мысль.  -  Хороший
обряд..."
   Распущенные волосы щекотали живот, тонкие  пальцы  поглаживали  ноги,
она извивалась всем телом, ни на миг не прекращая движений...
   Когда обряд был закончен, она легла рядом и полностью отдалась в  мои
руки. Где-то через  час,  обняв  Латею,  я  заснул  и  проснулся  только
вечером, бодрым и полным сил.
   Девушка  уже  покинула  комнату,  оставив  в  воздухе  тонкий  аромат
девичьего тела.
   Вскоре  принесли   ужин.   Почувствовав   нешуточный   голод,   я   с
удовольствием принялся за еду. Надо отдать должное местным жрицам любви,
они здорово опустошают  мужчин.  После  ночи  любви  немудрено  потерять
несколько килограммов веса.
   Наевшись, позвонил в колокольчик.  Вошел  слуга  и  жестом  пригласил
следовать за собой. Поплутав по коридору, молчаливый  провожатый  привел
меня в небольшое помещение. Навстречу поднялся Куник.
   - Как ты отдохнул?
   - Прекрасно.
   - Надеюсь, наша маленькая сестра доставила тебе удовольствие?
   - Огромное. Здесь ничего похожего я еще не видел.
   - Здесь - это где?
   Я спохватился и, улыбнувшись, развел руками.
   - Здесь, на востоке страны.
   - Значит, ты из столицы?
   - Почему из столицы?
   - У нас редко бывают гости оттуда. Все больше с окраин.
   Настоятель подозвал к себе жреца, стоявшего в углу комнаты.
   - Брат Антис покажет тебе храм и некоторые обряды, которые, я уверен,
тебя заинтересуют. А после мы поговорим.
   Куник проводил нас до двери. Я поблагодарил его и пошел  за  Антисом.
Миновав каменный коридор, мы поднялись по винтовой  лестнице  на  первый
этаж храма. Сквозь квадратные окна проникали последние  лучи  заходящего
солнца.
   Мой проводник шел впереди и рассказывал о храме.
   - ...С окрестных селений по обе стороны  границы  каждые  три  месяца
привозят молоденьких девушек, четырнадцати-пятнадцати лет. Их приносят в
жертву богу.
   Я   поморщился,   представив   кровавое   жертвоприношение.   Столько
загубленных жизней  ради  сохранения  древнего  обряда.  Антис,  видимо,
заметил мое недовольство и улыбнулся.
   - Конечно, их не убивают. Девушки становятся послушницами и  проходят
сложный обряд посвящения. Их готовят к долгой службе на благо Явора.
   - И в чем заключается их служба? Согревать постели гостям?
   - Это только часть обязанностей. И мы не стремимся  удержать  каждую.
Если девушка в ходе обучения не выказала желания остаться  в  храме,  мы
готовим ее к брачным играм.
   - К чему? А, настоятель говорил. Приезжают воины и выбирают себе жен.
   - Да, но не выбирают, а завоевывают.  Только  самые  сильные,  умелые
могут увести с собой трех девушек.
   - Хм...
   Во мне проснулось любопытство. Что значит  -  завоевывают?  Рыцарские
поединки, что ли? И потом, три наложницы разом!
   - И много желающих?
   - Бывает по двадцать - тридцать человек, но в играх участвуют  только
шесть.
   - А остальные?
   - Возвращаются домой. Но это бывает  редко.  Правила  всем  известны,
поэтому от каждого селения или клана степи приезжает один человек. Очень
часто ими оказываются дети  беков  или  старост.  Если  же  претендентов
больше, им назначаются испытания.
   - Схватки?
   - Нет. Бог не любит,  когда  воины  получают  раны  напрасно.  Обычно
испытывают силу и выносливость, а для этого не обязательно калечить друг
друга.
   Антис подвел меня к двери в конце коридора.
   - А здесь прибывшие девушки проходят первые этапы обучения...
   Он открыл дверь, и мы вошли в неосвещенное помещение. Жрец  отодвинул
занавеску, и я невольно сощурил глаза. После полного мрака свет от  двух
факелов показался слишком ярким. Мы стояли на широкой  лоджии,  а  внизу
была просторная комната.
   Я обернулся к жрецу за объяснениями, но тот только покачал головой  и
прижал палец к губам. Внизу раздался тихий скрип, открылась  неприметная
дверь, и в комнату вошел рослый жрец, ведя следом  молоденькую  девушку.
Оба были облачены в синие халаты до пят. Жрец подвел девушку к огромному
дивану и громким голосом в