Не медля, напал на других. Видимо, оба  не  были  большими  мастерами
рукопашного боя, я без труда прорвал их неумелую  защиту  и  по  очереди
пронзил клинком грудь.
   Не дожидаясь, пока они упадут, повернулся к главному "жрецу".
   Тот наблюдал за мной с перекошенным от злобы лицом, ноздри раздулись,
глубоко сидящие глаза широко раскрыты. Но вот что-то в нем  дрогнуло,  и
на лице появилось  другое  выражение  -  выражение  страха.  Понял,  что
настала его очередь.
   - Из Фарраба? Следил за прибытием груза...
   Он не ответил, уперся спиной в стену, не сводя с меня глаз. Заставить
говорить  его  не  трудно,  но  в  любой  момент  сюда  могут  нагрянуть
преследователи. И я оставил его на полу, по соседству с "жрецами".
   Окно было не совсем окном, а  скорее  обзорной  нишей,  в  три  метра
высотой и пять шириной.
   Я выскочил в него и  увидел,  что  на  улице  окончательно  стемнело.
Полная луна сотнями бликов отражалась в озере.
   Справа отвесная стена холма высотой метров пятнадцать. Слева - обрыв.
А впереди только озеро, водная гладь, ровная как стол.
   В комнате затопали сапоги. Кто-то крикнул:
   - К окну! Он может быть только там.
   - Здесь все убиты. Осторожнее.
   С  противоположного  берега  засвистели,  привлекая  внимание.  Около
второго Храма  появились  люди  с  факелами.  Сейчас  соберутся,  начнут
прочесывать и мигом найдут меня.
   Я отбросил  меч,  разбежался  и  прыгнул  в  озеро.  Прозрачная  вода
оказалась нестерпимо холодной, со дна били родники.
   Всплывал, быстро вдыхал воздух  и  уходил  вниз,  опасаясь  оказаться
замеченным.   Если   обнаружат,   не   дадут   вылезти   из   воды.   До
противоположного берега метров сто,  половину  я  преодолел  под  водой.
Небольшое течение сносило меня к краю озера, а дальше обрыв  в  двадцать
пять метров. Полет с такой высоты не входил в мои планы. И я снова  ушел
под воду, благо здесь течение было меньше.
   Верхняя часть озера похожа на огромное корыто. У самого водопада была
перемычка и глубина не превышала полуметра. Приближаться к ней не стал -
слишком рискованно.  Доплыл  до  противоположного  берега,  прислушался.
Крики немного стихли, погоня ушла в сторону  и  потеряла  меня.  Надолго
ли?..
   Подошел к обрыву. Скала отвесно уходила вниз  и  терялась  во  мраке.
Стена, конечно, не монолит, выбоин достаточно, но  прогулка  по  ней  на
виду у всех при лунном свете... Когда заметят, то и стрелять не  станут,
подождут, когда сам упаду. Возвращаться  на  ту  сторону  опасно,  сразу
обнаружат.
   "Жрецы" не успокоятся, пока не увидят меня или мое тело. И  в  прятки
не поиграешь, они  каждый  камешек  знают.  Вот  и  думай,  парень,  что
делать...
   Я смотрел на озеро. Блеск сотен рыбешек, вылезших порезвиться, слепил
глаза. От Храма к Храму  пролегла  полоса  яркого  света.  Луч  проходил
сквозь воду, подсвечивая ее изнутри.  Я  вспомнил  фокус  с  мостом,  по
которому выходили на середину водопада два жреца. Ведь не по воздуху они
шли! Тщательно осмотрел скалу, пытаясь обнаружить тайный  ход.  Тот  был
метров на пять ниже верхнего озера... Пусто. Отсюда ничего не видно.
   Скоро вернется погоня. Тянуть нет смысла, если обнаружат - конец.
   Я свесил ногу вниз и, отыскав опору, поставил рядом  вторую.  Выступы
были небольшие, по несколько сантиметров каждый. Но  идти  можно,  пусть
даже в темноте и с висящей на плечах погоней.
   Нога вдруг встретила пустоту. Не веря, провел  носком  из  стороны  в
сторону. Нет там ни хрена. Амба!.. Я висел на стене метрах в  пяти-шести
от верха, дальше идти некуда, а значит, мой путь завершен. Лезть обратно
нельзя, там вот-вот появится погоня.  Прыгать...  даже  думать  об  этом
глупо.
   Мысленно выругавшись, глубоко  вздохнул  и...  пошел  вниз  на  одних
руках.   Мышцы   заныли,   пальцы   начали   терять    чувствительность,
соскальзывали с опор. Если разожмутся, то все...
   Со злости спустился еще ниже, забыв об усталости, и вдруг  мгновенным
озарением понял. Ниша! Самая обыкновенная, в которой  спрятан  мост.  Он
просто вделан в стену. Тогда, с трехсот метров, я этого не мог заметить.
   Спрыгнув на мост, с минуту  приходил  в  себя,  встряхивая  руками  и
разминая предплечья.  Словно  с  того  света  вернулся.  Луч,  собранный
воедино огромными камнями, проходил в метре от меня. Стоял оглушительный
шум, забивающий любые другие звуки.
   Мост с внешней стороны отделан сверкающей зеркальной поверхностью для
большей  маскировки.  Под  брызгами  водопада  я  перебрался  на  другую
сторону. Рев падающей воды бил в уши, луч света слепил  глаза.  Я  почти
бежал вперед, опасаясь встретить выставленную охрану.  Но  "жрецы"  явно
забыли о мосте.
   Я успел  отойти  от  Храма  на  полкилометра,  до  поворота  осталось
немного, когда впереди послышался топот множества ног. Через пару  минут
на дороге показались люди. Они выходили небольшими группами,  растекаясь
огромной серой массой по лугу, и широким фронтом шли к Храму. Их было не
меньше двух тысяч. Пришедшие останавливались около озера и застывали  на
месте, глядя строго вперед.
   Выйдя на дорогу, я дошел до следующего поворота и на  миг  оглянулся.
Глаза скользнули по водопаду и замерли. Там, в нем...
   На отвесной  стене  сквозь  падающую  воду  в  сильном  лунном  свете
отчетливо  проступал  странный  лик.  Он  не  был  звериным,  но  что-то
нечеловеческое проступало в нем, поражало силой и выразительностью.  Так
художник, делая наброски будущего портрета,  обозначает  контуры,  черты
изображаемого лица... Многозначительная  незаконченность  форм,  резкие,
словно вырубленные топором, штрихи и  глаза...  Глаза,  сверкавшие,  как
звезды в ночном небе.
   Облик бога выражал одновременно силу,  уверенность,  мощь,  заставляя
всматриваться вновь и вновь. Он вызывал разные  чувства,  но  только  не
страх. Неведомые творцы сумели показать всемогущество и величие бога,  с
которым не сравнится ни роскошь  одежд,  ни  обилие  драгоценностей,  ни
напускная свирепость.
   У зрителя возникало чувство, сравнимое  с  переживаниями  пятилетнего
сорванца, впервые попавшего под  строгий  взгляд  своего  прославленного
деда. Малец с восторгом замирает, не отрывая взгляда, и отчаянно дрожит,
переминаясь с ноги на ногу.
   Рассмотреть лик, находясь в  метре  от  него,  невозможно.  И  только
отойдя на порядочное  расстояние,  можно  увидеть  составленные  воедино
черты. Вот он - бог Ночи...
   В Винтисте разом зажглись огни, полетели  в  небо  горящие  стрелы  -
наступал главный момент торжества.
   Я еще раз посмотрел на изображение и пошел прочь.
   Застоявшийся  Гром  нетерпеливо  всхрапывал,  норовя   боднуть   меня
головой, пока я  седлал  его  во  дворе  дома.  Рядом  суетился  хозяин,
низкорослый плешивый мужик средних лет. Бормотал что-то о  переполохе  в
городе. Я с трудом разбирал его слова, думая о своем.
   "Жрецы" попытались устроить охоту на незваного гостя. Я видел  парные
дозоры  на  выездах  из  Винтисты.  Крепкие  парни   в   черных   плащах
высматривали в толпе человека,  который  проник  в  Храм  и  учинил  там
настоящий погром. Об этом  уже  шептались  на  улицах.  Слухи  обрастали
самыми нелепыми и невероятными подробностями. В полдень,  услышав  новую
версию, я подумал, что в Храм, кроме  меня,  проникло  человек  двадцать
бешеных убийц. Растерзали мирных жрецов, разнесли в  щепки  имущество  и
украли  немеренное  количество  драгоценностей.  А   потом   таинственно
исчезли.
   Но затея с облавой  провалилась  в  самом  начале.  Кроме  как  молча
наблюдать за прохожими на улицах, выставленные дозоры ничего не могли. В
народе,  конечно,  с  почтением  относились  к  служителям  культа,   но
позволять хватать себя и обыскивать... Вовремя поняв, что  можно  нажить
массу неприятностей, "жрецы" отступили.
   ...Оседлав Грома, я повел его к воротам, следом шел хозяин, продолжая
пересказывать новости.
   - ...На порубежье опять сражение было. Побили наши степняков, только,
как говорят, те снова полезут. А пока убегли, и след  простыл.  Степняк,
он такой... норовит обмануть, в спину ударить.
   Я протянул хозяину еще несколько монет и взял с места в галоп,  спеша
покинуть Винтисту.
   На  отдых  остановился  в  большом  селе.  Оно  стояло  на  перепутье
нескольких дорог. И как всегда в таких случаях, село кормилось тем,  что
обслуживало путников. Кузнецы,  шорники,  портные,  сапожники,  медники,
оружейники готовы выполнить любой заказ, не заламывая  высоких  цен.  Им
выгодно, что именно сюда спешат люди купить нужную в дороге вещь. А  раз
сам берет, то и другим посоветует. Значит, можно немного уступить.
   На постоялом дворе мне отвели небольшую комнату на втором этаже. Коня
отвели в конюшню. Оставив вещи в комнате, я  спустился  в  зал  и  нашел
маленький стол в углу. Сев по привычке  лицом  к  входу,  заказал  обед.
Вскоре передо мной возникло блюдо с хорошо прожаренным куском  телятины.
Рядом поставили чашечку с приправами и специями, отдельно положили хлеб.
Принесли кувшин с ледяным квасом.
   В зале сидело около  пятнадцати  человек,  в  основном  приезжие.  За
неспешной  трапезой  они  делились  новостями,  вспоминали  былое.  Один
торговец, понизив голос, рассказывал  о  бунте  на  западе  королевства.
Там-де многие дворяне объединились и выступили против  короля.  И,  мол,
сам маркиз Корхан замешан в нем.
   Услышав это, я едва не поперхнулся. Значит, Корхан начал? Если дело и
дальше так пойдет, то к моменту моего приезда в столицу на  троне  будет
восседать другой король. С этой невеселой мыслью я вернулся в комнату  и
лег спать.

***

   ...Утром первым делом отправился купаться. Благо  погода  подходящая:
на небе ни облачка, солнце припекает, легкий ветерок  приятно  охлаждает
тело.
   Куртку оставил на спинке стула, привычно проверил  нож  за  спиной  и
вышел на улицу. В селе уже кипела жизнь. Над крышами домов ремесленников
вился дым, со дворов доносились голоса.  Спешили  закончить  заказы  как
можно раньше.
   Проходя  мимо  последних  домов,  внезапно  ощутил  на  себе   чей-то
пристальный взгляд, словно в плечо кольнули иглой. Сделав еще  несколько
шагов, обернулся и повел глазами по сторонам. Рядом по  дороге  проезжал
обоз. Хмурые  стражники  косо  смотрели  на  любого,  кто  имел  счастье
сбросить тяжелые доспехи и мокрую одежду. Не то... В конце  обоза  ехали
несколько всадников. Один из них и косился на меня. Его  спутник  что-то
спросил, но тот отрицательно покачал  головой  и  вытянул  руку  в  моем
направлении.
   Подивившись интересу, который вызвал у проезжающих, свернул  за  угол
дома и застыл как  вкопанный.  Я  же  видел  этого  человека!  Видел  не
однажды. И во второй раз...  в  свите  Корхана,  когда  тот  приезжал  к
Сувору. А где видел в первый раз? В доме Жреца - атамана  ватаги  лесных
братьев. Соглядатай маркиза! Он, скотина. Узнал-таки...
   У озера стоял большой сарай. Половина строения на берегу, половина на
сваях в воде.  Я  добежал  до  него  и  спрятался  за  углом.  Осторожно
выглянул.  Приспешник  маркиза  что-то  объяснял,  своим  людям,  сильно
жестикулируя. Те, выслушав и согласно покивав головами, оставили лошадей
и направились к сараю. Пошли по мою душу? Возможно.
   Быстро обойдя пристройку  с  другой  стороны,  я  приник  к  стене  и
прислушался. Подошедшие встали с противоположной стороны.
   - Слева зайди, отрежь ему путь.
   - И смотрите, чтобы не спрятался...
   Я прыгнул к щели между бревен и увидел двоих. В руках  оружие.  Ждать
нечего, надо начинать самому...
   Первый бандит, кряжистый мужчина  средних  лет  со  сломанным  носом,
подошел к дверному проему и осторожно заглянул внутрь, держа перед собой
длинный кинжал. Я прыгнул из-за стены, ухватил за край куртки  и  рванул
его на себя. Другой рукой всадил нож в грудь. От неожиданности бандит не
успел ни крикнуть, ни защититься.
   Второй выставил меч, пытаясь оттеснить меня  в  глубь  пристройки.  Я
отбил клинок в сторону, перехватил руку бандита и хотел добить его, но в
этот момент заметил третьего убийцу. Тот стоял в нескольких шагах от нас
и целился из лука. Кончик стрелы смотрел пока в спину  своего  товарища.
Но как только я убью его и тело упадет, стрела окажется у меня в груди.
   - Сюда, здесь он! - закричал стрелок и попятился назад.
   Место, как назло, неудобное - под ногами доски узкого настила, справа
стена сарая, слева озеро. Сейчас прибежит четвертый ватажник  и  ловушка
захлопнется.
   Я толкнул бандита, и мы полетели в озеро. Тот попытался достать  меня
мечом. И от  спешки  забыл,  что  в  воде  движения  теряют  скорость  и
точность. Я перехватил руку, дернул на себя и  полоснул  ножом  по  шее.
Бандит пошел ко дну, судорожно раскрывая  рот  в  безмолвном  крике.  Из
перерезанного горла выходило облачко крови, медленно расползаясь в воде.
   Я оттолкнулся от трупа  ногами  и  пошел  кверху,  ощущая  недостаток
кислорода. Осторожно вынырнул, сильно  вдохнув,  и  туг  же  ушел  вниз.
Раздался плеск, стрела вошла в воду рядом со  мной.  Хорошая  реакция  у
лучника, почти попал. Я заплыл под сваи, вынырнул и  отдышался.  Бандиты
наверху, доски настила прогибались под тяжестью тел.
   - Аким, встань у края. Как бы он к лодкам не подался.
   - Думаешь, что убил Пастуха?
   -  Сам  же  видел...  -  недовольно  огрызнулся   стрелок.   -   Шуск
предупредил, что этот парень не так прост. Не зевай, а то тоже  в  озере
окажешься.
   Я осторожно выглянул из-за настила и тут  же  убрал  голову.  Стрелок
ходил прямо надо мной. В руках натянутый  лук,  глаза  обшаривают  гладь
озера. Стережет, гад... Немного выждав, приготовился выскочить и бросить
нож, но в этот момент голос товарища отвлек стрелка и он отошел назад.
   - У меня не видно. Может, утонул?
   - Не мели ер...
   Стрелок услышал скрип досок и развернулся. Но этого мига мне хватило,
чтобы бросить нож. Клинок вошел точно,  руки  стрелка  ослабили  хватку,
стрела сорвалась с тетивы и ушла в воду метрах в пяти  от  меня.  Бандит
встал на колени, потом упал на бок, сильно ударившись головой о доски.
   Я спрыгнул с настила и столкнулся нос к носу с четвертым  ватажником.
С пробитой грудью он полетел в озеро. А я побежал в село.
   Шуск уехал из села до моего появления. К Корхану, понятно. К счастью,
здесь нет ни телефона, ни телеграфа, ни радио с телевидением.  При  всем
желании Шуск не сможет быстро связаться с маркизом. Но дело  плохо.  Как
бы ни был занят маркиз, он приложит максимум сил, чтобы  поквитаться  со
мной. Придется исчезнуть с глаз долой...

***

   ...И я исчез. В деревни и села не  заходил,  шел  преимущественно  по
лесам. Ночевал в такой глуши, что ни охотники, ни лесорубы не  забредали
сюда. Бездымные костры разводил только днем. Прежде  чем  устроиться  на
ночлег, прятал Грома. Панцирь не снимал круглые сутки, оружие держал под
рукой. Когда подошел к концу  запас  еды,  охотился  на  дичь  и  мелкую
живность. Стрелял рябчиков, глухарей, бил зайцев,  давил  змей.  Чувства
обострились до такой степени,  что  начал  ощущать  приближение  зверей,
угадывал верное направление в кромешной тьме.
   И только  утром  пятого  дня  решил  выйти  к  какой-нибудь  деревне,
запастись провизией и узнать новости.
   Я ехал по дороге, стиснутой с обеих сторон гигантскими деревьями. Лес
словно вымер. Вокруг полумрак, сквозь могучие кроны деревьев едва  виден
небольшой кусок неба.
   Впереди замаячили повозки  путников.  Три  подводы,  двое  всадников,
всего человек десять, а то и меньше. С такими силами от  лесных  братьев
не  защититься,  если  те  нападут.  Бандиты  способны  доставить  много
неприятностей и более крупным отрядам.
   ...Еще в замке барона  Сувора  я  слышал  историю,  произошедшую  лет
семьдесят назад. Из Суред в Аберен перевозили крупный караван, до отказа
набитый ценностями. Нечто вроде выкупа за невесту. Тогда два королевских
рода соседних  стран  решили  породниться  и  заключить  выгодный  союз.
Младшая дочь короля Аберена уезжала  к  молодому  мужу.  А  через  месяц
обратно пошел караван, охраняемый двумя сотнями воинов. Опытные, битые в
боях  дружинники.  Шли  на  максимальной  скорости,  соблюдая  все  меры
предосторожности. В лесах не останавливались даже на миг, оружие держали
в руках, доспехи не снимали ни днем, ни ночью...
   И все же караван  исчез.  Весь,  до  последнего  человека.  Никто  не
объявился ни через год, ни через десять.  Громадный  лесной  массив  под
весьма символическим названием "Тихий"  поглотил  всех  без  остатка.  И
сколько потом ни искали королевские отряды, посланные на розыск,  следов
обнаружить не удалось. Как в воду канули. Лес  оправдал  свое  название,
исчезли настолько тихо, что никто и не заметил.
   Что только потом не говорили. И что лесной хозяин забрал караван себе
- есть тут такое страшилище, нечто вроде лешего,  только  раз  в  десять
больше. И что боги  захотели  пополнить  свою  сокровищницу.  Уж  больно
красивые изделия везли в том  караване.  А  тех,  кто  сопровождал  его,
поставили стеречь у ворот небесного хранилища.
   Словом, бредовых идей хватало. Те  же,  кто  мало  верил  в  мистику,
искали причину таинственной пропажи в другом. Чувствовалась опытная рука
специалистов  тайной  войны,  так  что  сокровища,  возможно,  пополнили
кладовые Клана.

***

   ...Я догонял обоз и вскоре мог различить  лица  людей.  Трое  мужчин,
один совсем старик, две женщины средних лет  и  пара  детишек.  Передний
всадник, мужчина лет сорока, оглянулся.
   - Доброго пути, дядя.
   - И тебе доброго... господин.
   - Куда путь держите?
   - Едем в земли короля.
   - Что же из дома уехали?
   - Мы жили в землях нашего господина на самой  границе  со  степью.  А
потом степняки напали, пожгли поля, разорили крестьян.  Посевы,  дома...
все погибло в пламени. Наш хозяин - граф - тоже  погиб,  когда  вышел  с
дружиной навстречу врагу.  Там  мало  кто  остался  в  живых,  все  села
сожжены. Степняки убивали каждого, кто попадал им на глаза. Взяли в плен
только молодых девушек. Теперь мы хотим добраться до спокойных мест.
   Я понимающе кивнул. На постоялом  дворе  рассказывали  об  этом.  Три
дворянских поместья вместе с людьми просто исчезли в пожаре  войны.  Еще
несколько сильно разорены.
   - Что станешь делать?
   Погорелец смотрел вперед, туда, где показались первые  дома  большого
села. В его голосе сквозила мольба и надежда:
   - Может, какой-нибудь дворянин согласится нас принять. Мы  ему  верно
послужим...
   На соседней повозке из вороха тряпок выбрался малыш лет пяти. Грязная
одежда, спутанные волосы, ввалившиеся щеки. Он  чуть  вздрогнул,  увидев
чужого человека. На меня взглянули  детские  глаза,  в  которых  застыла
тоска и боль. Я отвел взгляд и послал Грома вперед.

***

   ...Деревня, в которую мы заехали, выглядела растревоженной. Пару  раз
встречались вооруженные  крестьяне,  что  весьма  удивило  меня.  Должно
произойти нечто из ряда вон выходящее, чтобы заставить этих людей  взять
в руки оружие. Я то и дело ловил на себе подозрительные взгляды.
   Мы добрались до постоялого двора.  Мои  попутчики  быстро  исчезли  в
дверях, а я остался возле  Грома.  Прислуга  отсутствовала,  расседлывал
сам. Вышедший на миг  хозяин  окинул  меня  подозрительным  взглядом  и,
ничего не сказав, исчез в доме. Я пожал плечами - что-то тут не так.
   С каких это пор  путника  не  привечают,  не  помогают  и  вообще  не
обращают внимания?
   Принес ведро воды из колодца и снял  седло  с  Грома.  Начал  чистить
коня, когда из-за  угла  дома  вымахнули  четверо  всадников.  Один,  не
останавливаясь, пролетел дальше,  а  трое  подъехали  ко  мне.  Судя  по
одежде, все воины королевской армии. Но что они здесь делают?..
   Передний всадник, седоусый воин, бритый наголо, с золотой  серьгой  в
левом ухе, уставил на меня острие копья и крикнул:
   - Эй, ты! Ну-ка брось седло и положи оружие на землю. Живо.
   Я послушно бросил сед