Оно до нас добирается... Хозяин, защити!!!
     Свет  перестал  осыпаться,  но вдруг  задул,  подвывая, как  заправский
ветер... Гек уже выбивался из  сил, дергаясь, как  лягушка на спице, но  его
сдувало этим сверхъестественным ветром все ближе и ближе к...
     -- Ко мне-е-е!!!  -- Гек взревел,  судорожно дергая тяжеленной головой.
Крик  его  ударной  волной  отбросил  мерцание  по  сторонам,  и  он  увидел
перепуганных  Вакитоку и  Пыря, они,  вцепившись  друг  в друга,  беспомощно
барахтались  на вытянутую  руку от  него.  Гек, продолжая плыть  в  пустоте,
которая  уже и  не  пустота вовсе, а  липкий холод,  протянул левую  руку...
Еще... Еще чуть-чуть...
     --  Вакитока,  зараза  бесклювая! Хватайся за палец, ну же!..  -- Голос
Гека  грохотал, отражаясь от невидимых стен,  отгоняя  мерцающую пелену  еще
дальше. Пырь повернул к нему раскосые глазки, выпученные  от ужаса в кольца,
клацнул и вцепился  своими похожими  на акульи зубами за указательный палец.
Руку пронзила острая боль, от кончика пальца -- глубоко в грудь. Гек зарычал
и  поволок руку вместе с грузом  к  себе.  Пальцы ног  словно бы шаркнули по
чему-то там, внизу...
     --  Хозяин, а хозяин!  Нам  бы поближе, а? Боязно, холодно. Ой, холодно
нам с Пырем!
     --  Ладно,  только  не  кусаться. --  Гек  поднес  руку  к груди,  Пырь
мгновенно выпустил палец и скакнул на грудь, Вакитока за ним...
     Ветер   света  сменился  ураганом  холода  и  мерцающей  полутьмы.  Гек
почувствовал  ногами твердую поверхность  и  одновременно  боль в груди,  на
месте сердца,  как раз там, где вцепились  в Гека два дрожащих уродца.  Боль
рванула так, что Гек охнул и закричал.
     --  Пырь, Тока!  Невыносимо  так,  оторвитесь... Да  отлепитесь же-е-е!
Тока-а-а!!!
     -- Хозяин,  миленький, мы не можем. Не можем  мы,  пропадем тогда... Не
гони нас, а? Хозяин?..
     Сквозь нечеловеческую, мозг разрывающую боль Гек едва услышал  дрожащий
лепет Вакитоки... Ноги подгибались,  не  в силах держать обезумевшее тело...
Ноги... Он стоит.
     -- Ладно! Вы не можете, зато я могу! -- Голос Гека вновь обрел пушечную
силу,  утраченную было взамен обретенной  боли. -- Держитесь, хрен с вами! Я
на ногах, а боль -- дело поправимое!..
     Сердце  тряхнуло так,  что Гек упал на колени,  а потом на четвереньки.
Захотелось  прижаться животом к холодной тверди  внизу, но  как  бы  этих не
раздавить. Гек  почувствовал как каждый волосок его тела встал дыбом, ужас в
нем  смешался  с болью  и гневом,  и  он  завыл  по-волчьи,  пронзительно  и
страшно...
     -- Не  фиг  дрожать, не  на вас  я вою! --  Гек  глубоко вдохнул в себя
скудную  кислородом  субстанцию  и  стал молча  подыматься  с  колен. Голова
кружилась, поташнивало...
     Однако вой не  угас: неведомый  ветер превратился в  ураган,  толкающий
Гека  в  спину  по  направлению  к  ослепительному  свету...  впереди.  Надо
развернуться...  Гек начал было  поворачиваться  и чуть  не сорвался в белый
проем под бешеным напором урагана.
     -- Пырь, а ну -- сыграй! Не сорвешься, Вакитока придержит!
     Пырь послушно выдернул  из  ниоткуда  свои  дудочки в ряд  и сунул их в
пасть. Но флейта только взвизгнула жалобно и замолкла.
     --  Не можем  мы,  хозяин! Ну вот -- никак!  Не  гневайся  на Пыря.  Он
старался,  ох  как  он хотел!  Да вот не  можем мы...  --  Вакитока внезапно
сморщилась и стала фыркать носом и кашлять, вроде как заплакала.
     -- Ладно, не хныкать. Не сержусь. А я -- могу. Я -- буду!
     МОГУ! Буду! БУДУ!!! Я -- ОТРИЦАЮ -- ВРЕМЯ!
     Столкнулись  в  лоб две стихии: ураган и крик  Гека. И стало тихо. Боль
яростно  драла  когтями  грудную   клетку,  и  вдобавок  словно  крючок  там
ворочался, но куда ей  было до той, недавно пережитой... Пырь и Тока все еще
мелко тряслись, но Пырь уже приподнял круглую голову, раззявился, а Вакитока
вроде и не шмыгает...
     -- Не обманешь?..
     -- НЕТ!
     --  Значит, и  мы будем,  хозяин!  Как ты,  так и мы! Ура!  Мы  будем с
хозяином! Он будет --  и мы за ним!  Пырь,  а мы -- будем, будем, будем! Наш
хозяин, Пырь и я! Ура!
     -- Цыц. Будете. Долго ли, коротко, а будете, Землей клянусь...
     А вы, Сестрички... Обеих раком поставлю...
     Слышь, Тока, Пырь? Я обещаю вам, что вы будете быть до тех пор, пока...
существует Человечество. ПОКА. В этом отныне мои цель  и  смысл!.. -- И  Гек
расхохотался, чрезвычайно  довольный шуткой,  одному  ему понятной. Потом он
опустил глаза  к груди и вдруг  увидел четыре счастливейших глаза, взирающих
на него... с любовью. Гек все  еще хохотал, но в глазах вдруг защипало,  все
вокруг утратило резкость,  и что-то забытое потекло по щекам... Свет покорно
шипел за спиной под натиском спасительных сумерек...
     Врачей не было в госпитале.  Ни одного  специалиста вдруг. Охранники на
этаже,  медбраты,  сиделки  -- все столпились  в палате,  наблюдая сердечный
приступ  и пароксизм. Рано или  поздно это должно было произойти...  Замерли
самописцы...
     Вдруг  мертвые   экраны  мигнули,  дернулись  линии,  точки,  плоттеры,
забились в  судорогах, словно безумные  танцы начались на электронной  Лысой
Горе. Только непонятно --  то  ли жизнь там Царица  бала,  то  ли  смерть...
Жуткое лицо  Ларея все еще  в  полном объеме  хранило синий цвет, но  из-под
плотно сомкнутых век выскочили и побежали на  подушку две здоровенные мутные
капли.  Черные губы разомкнулись  и вытолкнули сквозь ощеренные протезы  три
надсадных  булькающих  звука:   Ых...   ых...  ых...  Всем  без   исключения
наблюдающим эту сцену стало холодно, очень холодно, до костей зябко...
     А Гек великаном стоял посреди мглы и все поглаживал два теплых дрожащих
комочка у себя  на груди, продолжая плакать и смеяться, впервые за множество
лет.

Глава последняя

     Эй, Март и Апрель!
     Избавьте сердце мое
     От снега и тьмы.

     Он выжил.