ервацию стремиться? Я как представлю себе...
     -- Когда у тебя все  наладится, ты все же вспоминай иногда, что  где-то
живут люди, которым, в отличие от тебя, даже надеяться не приходится. А  они
живут...  Ну  ладно, к делу. Я разузнал,  учиться можно заочно,  основания у
тебя  есть. Твоей маме объяснят,  что  к  чему,  и  она все устроит.  Будешь
учиться дома. Ты в компьютерах рассекаешь?
     -- Папа когда-то показывал, но я уже все забыла. А что?
     -- Так ведь для тебя компьютер -- идеальное решение  множества проблем.
И он же -- здоровенный кусок хлеба в будущем. Поехали в подвал, посмотрим на
наследство  твоего предка. Там,  как  я видел, аж два компьютера  стоят. Или
этого нельзя?
     -- Д-да нет, можно... А вы что, разбираетесь в компьютерах?
     --  Разбираюсь  -- очень  сильно  сказано,  но  с некоторыми  клавишами
знаком. Пойдем,  если  тебе это  подойдет --  будем учиться вместе, как  два
чайника.   Порознь,   конечно,  но  параллельно;   и   еженедельно,  скажем,
пересекаясь у тебя дома...
     -- Поехали!..
     Щеголяя своими новоприобретенными знаниями, Гек вдребезги раскритиковал
один  из компьютеров: и видеокарта-то у  него  дрянь,  и "винт" --  двадцать
метров  прошлого  века,  и  "ДОС" старенькая...  На обсуждение второй машины
квалификации у Гека не  хватило, видно, что это совсем другой этаж,  который
Фанту по плечу, но отнюдь не ему...
     -- Вот этот тебе подойдет. Только мы его апгрейдим, приведем в божеский
вид. Прежде всего --  монитор. Эту рябь  в глазах здоровый  мужик  долго  не
выдержит, не то что маленькая девочка.
     -- Я, между прочим, уже девушка и не маленькая.  И даже в этом проблемы
каждый месяц! Фу...
     -- А невинным девушкам еще опаснее глядеть в эту моргающую задницу. Как
твой папа выносил?
     -- Дядя Стив, про какую рябь вы говорите?..
     Гек осекся. Почему-то  кроме него никто не хотел замечать утомительного
мерцания  компьютерных и телевизионных экранов и ламп дневного света. Может,
у него с глазами что-нибудь не в порядке? Надо будет обязательно  у окулиста
провериться.
     --  Неважно. А вот был я в лаборатории одного парня, так у него и экран
больше, и... изображение лучше. (Гек сразу выделил два  монитора в хозяйстве
у  Фанта, которые  если и мерцали,  то вполне терпимо, не  раздражая глаз. И
Фант, слегка  удивленный прыткой  проницательностью шефа,  объяснил ему, что
"стекла"  --  последний писк, частота какой-то развертки  -- 85 чего-то там,
герц, что ли...) Монитор заменим, карточку  соответственно. Мозгов -- восемь
метров... да чего стесняться -- шестнадцать засадим! Диск  -- сто семьдесят,
саунд-бластер вживим, колонки, вот тогда дело пойдет.  И процессор трешечку,
плюс арифметика, это обязательно. Флопы косые, из софта пока -- дос и винды,
я  только   с  ними  знаком,   и  то   слабо...  Говорят,  еще  компьютерные
компакт-диски появились, но я только  слышал, а  видеть не  доводилось...  И
обязательно модем,  самый крутой, почти  на десять  килободов. Он тебе очень
понадобится.
     -- Зачем? И я ничего не понимаю в этой тарабарщине. Папа тоже частенько
нес какую-то ахинею на непонятном языке.
     --  Эх, Анна! Этому как раз научиться проще  всего... Что значит зачем?
Модем -- сила,  это и связь, и общение, и обмен деловой информацией. Поймешь
компьютер -- перед тобой мир откроется, не чета телевизору... И ты спокойно,
свободно и с интересом обретешь любимое дело, да еще приличные деньги будешь
с  этого  выколачивать.  Программисты  и  разработчики  хорошо  получают,  а
работают -- головой, а не педалями. Или у тебя иные варианты есть?
     -- Нет, пожалуй, с ваших слов все это  выглядит очень привлекательно...
Вы меня будете учить?
     -- Да. А ты меня. Сбор -- раз в неделю у  тебя. Первое занятие -- прямо
сейчас. Олл райт?
     -- О`кей!..
     Бежали дни, недели, месяцы...  Гек исправно  бывал у Малоунов  примерно
раз в неделю, тщательно конспирируя свои визиты  даже от  своих ближних: ему
не хотелось, чтобы кто-то  мог  точно вычислить его появление в определенном
месте.  Знали  о  встречах  Анна и  Луиза,  но  с  этим  риском  приходилось
мириться...  Гек, пожалуй,  был  поспособнее в компьютерной науке,  а у Анны
было гораздо  больше времени, поэтому они  прогрессировали примерно с равной
интенсивностью и им было интересно общаться...
     Дело  было  глубокой  осенью.  Однажды  Гек и  Анна, обложившись  горой
дискет, сидели,  как обычно,  возле  компьютера и возились с  новой  версией
"си-борланда", как вдруг Гек внезапно сообразил, что сегодня пятое мая, день
рождения  Вика Кессела, а он обещал заехать на  торжество.  К тридцати  трем
годам Вик  заметно продвинулся, и Гек решил  лишний раз поддержать его своим
присутствием,  чтобы  остальные  ребята,  типа Сторожа и  Малыша,  не  очень
хватали  его  за  шиворот.  Парень  верный,  и   надежная  рука  никогда  не
помешает... Гек  наскоро попрощался и покинул дом Малоунов, а Луиза и  Анна,
мама и дочь, остались посидеть на кухне и попить кофе с птифурами.
     -- Мама, знаешь, все-таки дядя Стив такой странный...
     -- Что ты имеешь в виду, доча?
     -- Ты ведь видишь, что мы с ним парочка юзеров, компьютерных любителей.
Это накладывает  свой отпечаток на многое. Я стала себя ловить на том, что у
меня  и язык  и ассоциации  тесно стали связаны  с  этим миром. Так вот,  он
напоминает мне одну операционную систему, им очень любимую...
     --  Ты  вся  в  отца.  Мне,  например,  в  жизни не понять,  что  такое
операционная система, или какой-то винчестер...
     --  Это  не так  важно,  мама. Что касается системы,  то  она позволяет
решать одновременно целый ряд задач: распечатывать, таблицу набирать, "мыло"
варить и  так  далее.  Вот  и дядя  Стивен такой  же устойчиво-закрытый: для
каждого человека  или дела у  него выделен как бы отдельный фолдер,  папка с
тесемочками.  Заклинило  с  ней  --  он  папочку  закрыл,  что-то шредернул,
остальная система работает как ни в чем не бывало и перезагрузки не требует.
С  ним общаться легко  и  интересно, но кто он, что он,  чем живет  и дышит,
помимо нас, чем занимается -- я лично не понимаю. И вообще -- что ему от нас
надо, я ведь тоже не знаю. Может быть, он за тобой ухаживает?
     --  Нет, Анна, не ухаживает.  И я  его не понимаю в  чем-то, но  ничего
плохого он нам  не делал, выгоды же  от  нас  ждать... Он только помогал,  и
весьма существенно...
     -- А папа ему тоже много помогал!..
     Луиза горько задумалась. Однажды днем, когда Анна неожиданно  приболела
и  к приходу Ларея спала у себя крепким  сном,  он согласился выпить чашечку
кофе с Луизой. Они  говорили, о чем -- она уже не помнила... Потом вдруг все
как-то так получилось... Наверное,  она сама  виновата, что  Ларей превратно
истолковал  ее  слова...  И  не  нашлось  никаких  сил  даже  для  малейшего
сопротивления... Она до сих пор не понимает, как это произошло, ведь до того
дня она была  абсолютно  верна Джози  и не  знала  другого  мужчины... Но их
связь, начавшись так  стремительно, практически прервалась после второго или
третьего раза. Так глупо... Однажды она, не вполне владея собой, назвала его
Джози... И все. Были еще две  неудачные попытки, но Ларей явно к ней охладел
как  к  женщине,  у  него  ничего  не  получалось.  С тех  пор их  отношения
оставались вполне дружескими, но не более того. (Гек тоже помнил тот момент.
Тень Малоуна легла между  ними, и  Гек ничего с собой  поделать  уже не мог,
эрекция ему не  подчинялась.  Он и сам не  ожидал от себя  эдакой мягкотелой
чувствительности, но что случилось -- то  случилось. Пришлось со вздохом и с
философским смирением вернуться  к  привычному -- к  рынку профессионального
сексобслуживания.)
     Потеря к потере,  беда к беде. Только все наладилось -- материально и с
Анной -- вновь утрата: погиб Леонардо Коррада, покончил жизнь самоубийством.
Жизнь  так несправедлива:  даже здесь  пришлось плакать одной, ни  Анна,  ни
Ларей не пожелали разделить ее горя.
     Сколько  сил  пришлось  им всем затратить, чтобы  похоронить  Учителя в
достойном месте, с  соблюдением всех приличий... Она и сейчас дважды в месяц
его навещает...
     -- Ну, не  ухаживает  -- ему же хуже. Ты у нас красавица из красавиц!..
Мама,  я давно  хотела  с  тобой кое о  чем  поговорить...  Обещай,  что  не
отмахнешься и не рассердишься?
     -- А о чем?
     -- Нет, обещай!
     --  Ну  хорошо...  Но  это  несколько  странно...  О  чем  же ты хотела
поговорить?
     -- Мама, я уже не  маленькая девочка и все-все  понимаю.  И еще я очень
люблю  тебя  и нашего  папу.  Больше всех на свете... Короче говоря, если ты
захочешь вновь выйти замуж, я не рассержусь и препятствовать не стану...
     -- Анна, что ты несешь! Я не думаю ни о каком замужестве. Как ты только
могла под...
     -- Мама!  Ты обещала не сердиться и не отмахиваться. Ты совсем молодая,
рядом со  мною -- как  старшая  сестра. Что же теперь -- ты  всю жизнь  папу
оплакивать будешь? Для  нас  с  тобой, для нашей  памяти он ведь  все  равно
живой. Но твоя жизнь на этом не заканчивается.
     --  Тебе  хочется, чтобы  у нас в доме был папа? Ты это имеешь  в виду,
доча?
     -- Не говори глупостей. Мне не нужен новый  папа, или отчим, как он там
называется, я хочу, чтобы ты была счастлива.
     -- Я и так счастлива, я ведь не одна, а мы с тобой вдвоем.
     --  И тем не менее. Пойми, я ведь  тебя замуж не  гоню. Через  год, или
через три, встретишь человека -- меня не бойся, я все приму как надо.
     --  Ладно, я  буду  иметь в  виду. --  Луиза примирительно улыбнулась и
погладила  Анну по голове, как несмышленыша, не ведающего, что говорит. Анна
возмущенно  тряхнула короткими кудрями  (волосы у нее  вились,  в отличие от
матери) и даже откатилась с креслом в сторону.
     --  Я  же  абсолютно  серьезно  говорю  и в полном  рассудке.  Все тебе
кажется, что я сюсенька с куколками. А я, между  прочим,  уже дело делаю,  у
меня счет в банке и деньги на нем.
     -- Боже! Откуда? Дядя Стив подарил?
     -- Вовсе нет! Хотя, твоя правда, немного помог. Мы  с ним сварганили от
моего имени на открытый конкурс программу по конвертации электронных таблиц,
и она заняла второе  место. Приз  -- две тысячи, от своей половины дядя Стив
отказался в мою пользу.  А счет я сама открыла, не  выходя из дому.  Мы же к
сети подключены, все исключительно просто. Я тебе попозже рассказать хотела,
сюрприз сделать, но к разговору пришлось...
     -- Ну  ты у меня умница! Но имей в виду -- в деньгах мы  не  нуждаемся,
материально мы хорошо обеспечены.
     -- Но  я и сама хочу уметь зарабатывать. И буду уметь. Так что я совсем
не маленькая, а очень даже большая... --  Анна подъехала к  матери поближе и
уткнулась  ей  носом  в  плечо.  Луиза   подозрительно  шмыгнула  носом,  но
удержалась.
     -- Пойду еще кофе сварю. Кошмар -- всю ночь потом будет не уснуть...
     -- Мам!..
     -- Да, дорогая?
     -- Но  кое-какие условия я все  же тебе  хочу поставить... Ну, если  ты
захочешь выйти замуж... Ну, если вдруг такое случится... Ты слушаешь меня?..
     -- Да-да, говори, я готовлю, но слушаю.
     -- Он  не должен меня удочерять.  Я была и буду Анна  Малоун, пока сама
замуж не выйду.
     -- Ради бога, конечно, кто тебя заставит?
     -- Ты должна всегда помнить и любить папу.
     -- Ну  уж здесь мне твоих подсказок не требуется! Он и  ты -- всегда во
мне и со мною.
     -- И это не должен быть дядя Стив, господин Ларей.
     -- Естественно. С чего бы я  вдруг...  А  может  быть, ты сама  за него
замуж собралась?
     -- Побойся бога, мама, если ты в него веришь. Дядя  Стив? О, нет. Лучше
я в горячую ванну, чтобы кровь не свернулась...
     -- Кровь? О чем ты говоришь, какая кровь?
     -- Это  я так,  думаю, наполовину вслух, а наполовину про себя.  Нет, я
выйду  замуж  только  за  человека,  которого  можно  любить  и  которого  я
полюблю... И который меня полюбит... -- докончила упавшим голосом Анна...

     Как  ни старался Гек,  а  до конца отойти  от дел,  связанных со своими
бабилонскими соратниками, он все же не смог. Всплывали проблемы,  по которым
то  Арбуз, то Гнедые настойчиво просили его совета и  помощи, особенно когда
речь заходила о  взаимоотношениях с  периферией, где им иной  раз не хватало
собственного авторитета для эффективного решения проблем... Кроме того, Фант
и Блондин  постоянно держали его в курсе относительно расклада в бабилонских
бандах,   что  тоже  порой  провоцировало  его  высочайшее  вмешательство  в
конфликты...
     Погиб Китаец.  В  начале  осени  Гек  объявил  "своим"  сбор,  но не  в
"Коготке", а за городом, на вилле  у Пера Гнедого. Китаец сидел среди всех и
не ведал худого, по крайней  мере так скоро.  Народ  недоумевал,  потому что
никому не объясняли, зачем Ларей собрал их, по  какому  поводу... Блондин бы
мог поделиться своими догадками, но категорически не хотел этого делать.  Из
бильярдной  вынесли  оба стола, понатаскали кресел вдоль стен, а у  одной из
них  поставили  стул,   где,   как  предполагалось,  сядет  Ларей  лицом   к
остальным...
     Но вот он  вошел, общим для  всех кивком поздоровался  и  тоже уселся в
кресло на первом ряду.
     -- Китаец.
     -- Да, здесь я.
     -- Это твой стул, сядь туда.
     -- Хорошо... А в чем дело? -- Голос у Китайца внезапно осип.
     -- Люди рассказывают, что тебе понравился кокаин?
     -- Неправда, я наркотой не торгую, забоженный буду!
     --  И никогда не нюхаешь?..  -- Тишина стояла мертвая.  Сторож  и Малыш
знали, что  Китаец  "балуется", и  не так редко. Сторож  подозревал, что  не
только нюхает, но и  прикрывает за  бабки курьеров-латиносов, хотя и не имел
доказательств. Они были у Блондина, а через него и у Гека: агентурный стук и
фотки --  Лима-Сантос в аэропорту, Лима-Сантос в ночном  кабаке с  Китайцем,
Китаец скривился над кулаком, Китаец с трубочкой "на дорожке"...
     --  Был грех.  Черт  попутал,  Ларей! Сорвался, как пацан. Но это уже в
прошлом.
     -- Завязать уже успел, что ли?
     -- Намертво.
     -- Давно ли?
     --  Позавчера.  --  Китаец врал,  он  еще  с утра  принял "швырок"  для
бодрости,  но побоялся признаться. В то же  время и "откатывать"  завязку на
более ранний срок было  боязно, а ну как уличит  во вранье,  кто и насколько
ему настучал, поди узнай?
     Ларей поднял пистолет  --  откуда  успел,  только что с  пустыми руками
сидел?.. --  и выстрелил, не  вставая с места. Пуля аккуратно пробила  лоб и
оставила  в  стене дырку, окруженную  маленьким нимбом, составленным каплями
мозгов и крови, брызнувших из  растерзанного затылка.  Тело бедного  Китайца
завалилось в одну сторону, а стул в другую. Выстрел прозвучал в сравнительно
небольшом по объему помещении, у всех заложило уши на секунды...
     -- Малыш, ты удивлен?
     -- Не знаю, еще не разобрался...
     --  И в чем же ты не разобрался?  -- Малыш  понял, что дальше играть  в
дурака не следует,  друга этим уже не воротишь, а Ларей сегодня совсем уже в
Кромешника  кренится,  "не  в  настроении",  как  это про  него  говорится в
народе... Но и врать не стоит...
     -- В себе. Кореш ведь он мой был, жалко все же...
     -- Поди туда, пройдись по  всем карманам, добычу вот сюда, -- Гек ткнул
пальцем в свободное кресло.
     Малыш безропотно  выгрузился из кресла,  подошел к  стене, встал  возле
трупа на  колени (между  лопатками металось  гибельное ожидание пули,  но он
боялся оглянуться), перекатил его на спину и начал шарить по  карманам брюк,
жилета и пиджака...
     Через несколько  минут на  сиденье кресла  лежала  горка  личных  вещей
покойного,  включая  бумажник и перочинный нож, но  главное же, ради  чего и
затевался обыск,  -- стеклянная трубочка с пробочкой, наполовину заполненная
белым кристаллическим порошком.
     --  Все понятно, --  прогудел  Арбуз. --  Нехорошо  божиться по  фуфлу.
Заслужил -- получи.
     -- Погоди, Эл, может, это как раз я ошибся... Может, там просто героин,
а я погорячился? Кто-нибудь -- гляньте, что у него там сидит в трубочке?
     Среди  зрителей  возникла  невидимая  и  неслышимая паника: Ларей шутки
произносит -- похоже, однократной  крови ему мало...  Кто следующий?  Кто на
вкус или  по "запаху"  распознает предназначение порошка? Живых наркоманов в
помещении  не оставалось, это точно, но как "пахнет"  кокаин -- многие имели
представление, только вот чем объяснить свою осведомленность?..
     -- Нетрудно, дайте мне...
     Фант, как всегда,  полез  прикрывать чужие жопы. Храбрец!.. Ох,  терпит
его Ларей, терпит, за что, спрашивается? Нас с братом давно бы на луну услал
за такой же выхилеж, а этому все с рук сходит... Ну а жмура в утиль сдать --
вот тут  уже Пер  Гнедой.  И ремонт стены  --  за свой счет, а как же, закон
гостеприимства!..
     Фант отчпокнул пробку,  послюнявил  мизинец,  заткнул  им  отверстие  и
чуточку  встряхнул.  На кончике мизинца  прилипло  несколько крупинок.  Фант
лизнул, покатал языком, кивнул.
     -- Он, родимый, с малолетки  помню, пробовал пару раз. Его  ни с чем не
спутаешь. Шеф, это "антрацит", точно.
     -- Верю. Сомневается кто?..
     Маловеров не оказалось.
     -- Фант, верни  вещи на место, осторожнее,  ручки не испачкай... Малыш,
помой свои и можешь сесть,  где сидел... Пер,  хотел я тебя  об одной услуге
попросить, но...
     -- Я понял, все чисто упрячем...
     -- Заткнись,  пожалуйста, не сбивай с  мысли... Но Фант,  как я  понял,
лучше тебя с задачей справится, ты только мешок полиэтиленовый ему одолжи из
своих запасов, чтобы он обивку в моторе не попачкал... Ты согласен, Джеффри?
-- Фант потерянно кивнул.
     -- Чего-чего? Я не расслышал?
     --  Все   сделаю  как  надо...  Ларей...  --  Гек  с  кроткой  усмешкой
выжидательно продолжал на него смотреть. -- Извини меня, Ларей...
     -- Наглых -- бог простит. Малыш, озаботься, чтобы его дело не стояло, а
через  недельку обсудим.  Если  ни  у кого нет  вопросов --  всем привет  на
дорогу... Что тебе? -- Малыш двухметровой громадиной стоял перед ним, хмурый
и оробелый...
     -- Хочу Фанту помочь, проводить в последний путь...
     -- Действуй. Э-э,  там  никого  не трогать, он в  это дело  практически
никого не посвящал  из своих людей, некого карать.  Знакомься, осваивайся, а
подробнее  --  через   неделю,   как  договорились.   Лиму-Сантоса   знаешь,
наверное?.. Вот, не ищи его, с сегодняшнего дня -- бесполезно.

Глава 14

     Холодно Зиме,
     Куда бы ни шла она --
     Всюду снег и лед.

     Как-то, во время разговора  за  чашечкой  кофе,  затронув случайно  имя
Леонардо Коррады,  Луиза  принялась вдруг  убеждать Гека, что ему непременно
следует познакомиться с учением Мастера, светлейшего ученого современности.
     -- Нет-нет,  Луиза,  это для  меня чужая жвачка. У меня  слишком  много
неотложных дел и забот, чтобы  по своей воле тратить  деньги на  посторонние
идеи. Я никогда не  видел вашего Корраду, знать его не желаю и в этом смысле
согласен до конца дней пребывать в невежестве. У вас свои знакомства, у меня
свои...
     В тот  день  Гек был уверен,  что говорит искренне, но  буквально через
неделю  Фант  представил  ему бумаги,  из  которых  явствовало, что Луиза не
оставила  финансовым  вниманием  фонд  Коррады  и  уже  переслала  туда,  из
обновленного  Геком состояния,  не  менее двенадцати  тысяч  талеров. А ведь
обещала...  Гек  заранее знал,  что "устный договор"  о выплате  долга  тихо
скончается в памяти Луизы -- таковы  женщины, но кормить и дальше неведомого
фармазона  он  не  собирался.  Когда   его  личные  знакомые  находятся  под
неучтенной степенью чужого влияния...
     Еще  через  месяц Гек  убедился, что  Коррада  хоть и пресветел,  но не
бессеребреник,  доит  паству  регулярно  и  мощно,  не  делая  скидки и  для
учеников. Пришлось почитать  его труды и послушать (он еще и  музицировал!),
окольным  путем заказать в  Президентской Академии рецензии специалисто