л свои изыскания, так ничего и не найдя, и  пил чай с
молоком. Никакого видимого интереса  к событиям он не проявил, сидел себе  и
слушал.
     -- Что  молчишь? Червончик  докладывал мне  тут, как ты  его червяком и
гондоном  обзывал. Смотри,  ответишь  за  свои  слова,  он  не  такой  уж  и
резиновый, если присмотреться.
     -- Это он по незнанию ляпнул, со слов того типа, который сам оскорблял,
и не только меня... -- Голова у Гека все еще кружилась, но приступов тошноты
больше не было.
     --  Знаю-знаю,  слышал   о  твоих  ловкостях,  как   ты  Патрика  сразу
припутал...  Оба  хороши.  Значит  так:  Червончик вплотную  займется своими
упущениями  --  у него,  понимаешь, клиент дохнет, а он разборки устраивает!
Пусть с  китайцами  поработает, если  сумеет.  А ты, Патрик, готовься: ты  с
Червончиком  в командировку слетаешь,  чтобы ни  один волос с него  не упал.
Когда -- я еще  не решил.  Куда --  ориентировочно в  Европу.  Но это еще не
сейчас, а  когда поставщиков поменяем без ущерба для дела. Ты, Малек: хватит
тебе   у  Мамзели  харчеваться,  за  бабскими   юбками  прятаться.  Чтобы  с
завтрашнего дня духу твоего в Доме не было. Живи сам, жилья навалом, а денег
у тебя, по  слухам, куры  не клюют. Работать будешь у меня  в охране:  сутки
через трое, наружка, возле офиса. Остальное время с Патриком. Вопросы?
     -- Сколько это будет в деньгах и по времени?
     -- Плюс пятнадцать процентов. А по времени -- я же сказал чер...
     Гек довольно непочтительно перебил Дядю Джеймса:
     --  Да нет,  я про  будущее,  сколько мне  на  улице-то  мерзнуть,  вас
охраняя?
     Дядя Джеймс застыл на мгновение от такой наглости.
     -- Нет, ну ты  видел, Патрик, кого ты вырастил? Слушай,  морда, не смей
со  мной  так разговаривать, понял? Поясняю тебе  -- абсолютно спокойно и  в
последний  раз:  я -- не --  потерплю -- впредь  -- твоего -- безмозглого --
нахальства. И никакой Патрик потом тебя не отмолит. Ну, ты понял?
     В  наступившей тишине  Гек почти услышал, как  звенят Дудины  нервы. Он
бросил  взгляд  на  Патрика и,  увидев его встревоженную  физиономию, быстро
кивнул головой:
     -- Да, я просто х...
     --  Ты просто  заткнись. -- Дядя  Джеймс с размаху уселся на письменный
стол и повернулся к Патрику:  --  Твой-то борзым будет лет через пять,  если
доживет...  (Это  еще посмотрим,  кто  кого  переживет, Дудя-мудя, падла...)
Малек, сколько тебе лет на нынешний момент?
     -- Полных шестнадцать. В апреле семнадцать стукнет.
     --  И  я  апрельский.  Ты  большой  уже. Не замерзнешь на улице. Машину
водишь?
     -- Да.  Без прав. (Закончу с  документами  и свалю  отсюда  к  чертовой
матери, Патрика только жалко.)
     -- Права Боцман тебе сделает.  И чем  реже  будешь нагличать  и вопросы
задавать, тем меньше тебе придется мерзнуть. Мое мнение -- повезло тебе, что
ты к нам прибился. (Недолго  осталось.) Если ты парень  головастый окажешься
-- судьба у тебя сложится. Я тебе завидую: шестнадцать лет -- вся жизнь, вся
молодость впереди. А мне уже сорок пять. (Бедняжка...) А выгляжу...  тоже на
сорок пять. Так быстро все промелькнуло...

     "А выгляжу на сорок пять..."
     ...Гек  стоял  перед  зеркальной витриной  фешенебельного  бабилонского
магазина  и все  не мог поверить,  что он снова  на  родной  земле, в трижды
поганом Бабилоне, где его не было два с половиной года и  который, в отличие
от Гека, почти не изменился за это время (не то что после первой разлуки), и
в котором предстояло жить ему, Гекатору, сироте девятнадцати с лишком лет от
роду... А по виду  -- сорок пять... Без семьи, без документов, без дома, без
прошлого, без цели... Но с деньгами.
     Из витрины на  него смотрел угрюмый, роста  повыше  среднего  (183 см),
широкоплечий  мужик,   со  стройной,  не  по  возрасту,  шеей  и   невысоким
морщинистым лбом. Добротная брючно-пиджачная пара светло-серого  цвета  была
на размер больше, чем требовалось по фигуре. Это простейшее средство отлично
скрадывало накачанные параметры владельца и придавало ему  чуть  неряшливый,
безобидный и безопасный,  ничем  не  примечательный облик. Складки на щеках,
красные глаза,  "гусиные лапки" вокруг них  -- все это  выглядело  настолько
натурально,  что  Гек  ужаснулся вдруг: а  если  и на самом  деле  он теперь
сорокапятилетний? Гек машинально  скосил  глаза на девицу в профессиональной
мини-юбке, что остановилась рядом,  поглазеть  на товары в  дорогу.  Да нет,
вроде  все нормально... Ничего, поживем еще. Он молод, богат, силен и  знает
что  делать.  Да,  знает.  Не для  того  жизнь  дана, чтобы жрать, пить, сны
смотреть  и девок  трахать... Не только для того.  Надо... чтобы...  мир был
устроен иначе. С человеком или без человека -- но иначе. Нельзя, чтобы белый
свет  выглядел  как  дерьмо  на  помойке.   Нельзя.  Гек  покрутил  головой,
развернулся и,  помахивая  пузатым  портфелем,  пешком  отправился  в родной
предпортовый район, чтобы снять комнатку у малолюбопытных хозяев и спокойно,
тщательно обдумать свои ближайшие дни.
     Весеннее утро обрызгало  город мгновенным и острым  ощущением свежести.
На полураспустившихся ветках еще не скопились уличная пыль и  копоть. Первый
ранний   мотор   пролетел  над   шипящим   асфальтом  вдогонку  дребезжащему
пятичасовому трамваю, постовой отчаянно  зевал в своей будке на перекрестке.
Деловитые воробьи, словно стая маленьких  крыс, быстро прошмыгнули от газона
к мусорной урне и обратно, на ходу проверяя съедобность тротуарного мусора.
     Город просыпался  медленно и  с натугой, и было ему безразлично,  что в
его необъятном  чреве объявился  еще  один червь,  один  из семи  или восьми
миллионов  ему подобных. И какая разница, что червь при этом думает и хочет.
Слишком он мелок и мимолетен...
     Но так же  ненадежен  и  мал сам великий Бабилон-город по  сравнению  с
матушкой-планетой...
     Да и сама планета...
     Одним словом, шел по утреннему  городу  человек и не подозревал о своем
ничтожестве. Он шел и нес на своих плечах... многое.  В  том числе холодное,
мрачное и неимоверно тяжкое предначертание, имя которому было -- Кромешник.
     Эпилог
     Игнацио Кроули, глава департамента Б (Внутренней контрразведки), с утра
сидел на рабочем месте -- в берлоге  на Кузнецах -- и никуда не спеша изучал
докладную записку своего любимчика, третьего  заместителя  Дэниела  Доффера,
замаскированную    под    неформально-пояснительное    эссе    на   закрытую
диссертационную   тему  "Вероятность  адаптации  рудиментарных  деликвентных
сообществ и их  влияния на  современную  криминогенную обстановку в условиях
мегаполиса".  По радио  опять завыл гвоздь сезона,  сладкоголосый  педик  со
своей "Рапсодией богемы", но радио-то можно и отключить. В пальцах  у Кроули
взамен привычного помечающего карандаша елозил обломок толстой пластмассовой
спицы.
     Приходилось  конспирироваться (в интересах  дела, разумеется) от своего
высокого  руководства -- Господина Президента и его присных, ибо речь  шла о
преступном наследии так называемых Больших Ванов, с которыми официально было
покончено пять с лишним лет тому назад.
     Скандал  с грандиозной "бузой" в  Сюзеренском централе -- поминками  по
апостолам  уголовного  мира,  неким  Варлаку  и  Субботе  --  удалось  почти
безболезненно  замять  и  даже приподнять в  начальники тюрьмы  надежного  и
толкового  парня,  Тима  Горветта (четверть  века друг  друга знают, еще  по
академии, где Тим слушал, а он преподавал). На воле будто  бы оставался один
живой  Ван  --  ну  и  что? Не  бог  весть какая угроза  -- одинокий  старый
туберкулезный  пень...  И вообще это прерогатива внутренних дел, Конторы, мы
выполнили  свое,  и  в  тину. Казалось  бы... Однако  история сия неожиданно
выдернулась из-под сукна и получила сильное и грозное продолжение.
     "...где  подследственный  Стивен  Мос,  он  же Червонец, он  же Червяк,
находящийся  в  оперативной  разработке  [псевдоним  --  Свой], показал, что
несовершеннолетний  Гек  [Гекатор,  по  документам]  Сулла  отбывал  срок  в
исправительном  учреждении под  чужим  именем Роберт  Миддо  (тот самый!!!).
Проверка показала, что дерматоглифическое сличение (ага, дактилоскопия, если
по-простому) не проводилось. Дополнительная  проверка выявила причину  этого
[см. подраздел  "Коррупция  в  архивных службах  Вн.  Дел"], тогда  же  была
получена  санкция  на  оперативную разработку сотрудника дерматоглифического
архива, причаст...  (Глубоко наковырял,  умница Дэнни,  умеет с  документами
работать.) ...Однако ни один из источников ни разу до наступления  известных
событий в апреле указанного года [см.  материалы уголовного дела "Разборка",
тт.  4, 5,  8] не  указал  на наличие контактов  между  лидерами  преступной
группировки  "Гавань"  и   вышеупомянутым  "Кромешником".  ...решено  начать
негласное наблюдение за  Гекатором  Суллой, он же Роберт Миддо, он же Малек,
он   же   Мизер,  как  единственным  относительно   достоверным   свидетелем
существования "Кромешника". ...в  тот же  период времени  стремительно стала
набирать силу и влияние  устойчивая преступная  группа, условное обозначение
"Гавань", руководимая  "Дядей Джеймсом" [см. личное дело за No74/26]... (Вот
как!  Дэнни  считает, что  именно Кромешник  исподтишка  придавал  ускорение
этому...  Джеймсу.  Как,  интересно,  он  себе  это  представляет,  когда  в
мегаполисе  урочьи традиции,  э-э,  "не канают", если  верить "конторским"?)
...Между  преступными   этническими   группами  [см.  оперативные  материалы
"Палермо",  "Шанхай"]  и пресловутым "Кромешником"  не  выявлено...  ...юзом
Фрэнком, бесследно исчезнувшим  из Штатов [см. аналитическую записку по делу
No72/3  "Коричневый  сахар"], и "Кромешником" не  выявлено...  Вмешательство
прокурорского надзора  и  его несвоевременная, как выяснилось позже, санкция
на  задержание   Гекатора  Суллы  привели  в  действие  спусковой   механизм
последующих событий. ("Как выяснилось позже"! Ой, хитер же ты, братец Дэнни,
ох не в меру осторожен...)
     ...исчез бесследно.  Его  отец  [источник Тяжелый] был найден мертвым у
себя дома...  в результате травмы черепа и  шейных позвонков... ...[источник
Свой] был найден мертвым у себя дома в результате двух огнестрельных ранений
в голову... ...в том  числе Роберто... по кличке "Гиена"... всего достоверно
установленных  в  этой  связи  сорок  два  убитых...  "Дядя  Джеймс"  и  его
заместитель "Франк" (гм-гм?  ай-ай-ай, стыдно, Дэнни,  перехвалил  я тебя --
Франк  из  другой  шайки)  застрелены...  ...телохранитель  Патрик Морриган,
непосредственный руководитель Гекатора, выстрелом в голову..."
     Густо, густо, густо. Дэнни, Дэнни  Доффер... Я сделаю из тебя чемпиона,
мой мальчик... "Я сделаю из те..." Какова фраза, а? Не фраза  -- Пантагрюэль
голливудской словесности, буду гордиться. Чемпионом не чемпионом, но  голова
у  моего третьего зама варит, ничего  не скажешь. "Пресловутый,  мифический,
реликт..."  Нигде  не оступился и  не  признал,  что верит  в  существование
Кромешника.  Однако позвольте вас спросить:  и кто  же сумел приподнять  так
резко над бабилонской землею этого  Дядю Джеймса, а потом его же прихлопнуть
как  муху, да еще корсиканского  главаря и  вдобавок  чуть  ли  не роту этих
людоедов   из   Сицилии?   Сами   себя?   Безусловно  сами   --   у   них...
самообслуживание.  Самоеды,  безусловно...  И  китайцев в  это дело втравил,
заставил  "крякву"  нашу  прибрать. Так  это, кажется, звучит  на их птичьем
языке?  Причем  китайцы   намертво  отрицают.  Как  они,  кстати,  раскололи
Червончика? Ведь мы  стыдливо молчим,  делаем вид, что забыли, но... Неужели
утечка?.. Да и Малькового папу кто-то не поленился, добыл... А  полицейский,
который  якобы  пристрелил  киллера,  который  вроде  бы  пристрелил  Рыжего
Морригана, скончался в  постели  от  инфаркта,  и  вскрытия  ему не  делали.
Эксгумацию, что ли, заказать? Как бы шороху лишнего не было. Внутренние Дела
и  так  нас  терпеть  не  могут  и  пакостят  от  души,  где  только  оказия
представится...  Что,  впрочем,  и  по-человечески  и  по-чиновничьи  понять
можно... До пенсии-то -- всего ничего, пять лет... Так есть ли на самом деле
этот Кромешник  или нет? Если  есть -- то это довольно  странный,  сварливый
старичок. А  если его нет, то на  всю теорию  вероятности  можно... посылать
математикам рекламацию... с прибором. Ведь  этакое же кладбище нагорожено...
Парнишку, кстати, вовсе не нашли, и уж они не в детский  дом его определили,
как я понимаю, а к рыбкам... А не ходи связным к  кому не надо... Он  молодо
выглядит,  видите  ли.  Это Тим говорил от  своих  слухачей. Я тоже  выгляжу
молодо для своих шестидесяти лет, больше пятидесяти восьми с половиной никто
не  дает.  А тому -- шестьдесят  пять как минимум. А  то и побольше... А как
они, кстати,  варлаки сраные, вообще  узнали, что Кромешник жив и на воле? И
что он -- не подстава? Неужели парнишка "заряженный" в Сюзерен пришел? И кто
его подсадил к Ванам, черт же побери? Слишком  много совпадений...  И  никто
его в  глаза  не  видел,  только  лежат  в  земле  сырой  весомые плоды  его
мизантропических усилий... Что ж, поступим, как учил Соломон, мудро: легенды
о Кромешнике безусловно есть, а все остальное -- в родные пенаты, под сукно.
Потомки разберутся, а Дэнни  переведем во вторые замы.  Таким образом, он на
время  удовлетворит  свое честолюбие  и до  поры будет  свято  оберегать мою
предпенсионную спину. А свою спину, так  сказать,  вместе с затылком и жопой
оголит для пинков от менее удачливых карьеристов. И в ком он тогда почерпнет
защиту и поддержку? Во мне, если не начнет туда-сюда хвостом вертеть.
     Игнацио лгал,  втирал  очки  самому себе:  никакие заботы  о пенсии  не
удержали бы  старого гончего пса от интеллектуального  азарта --  обставить,
или взнуздать, или кастрировать,  или пустить на шашлык матерого противника.
Уж  он бы не постеснялся  встряхнуть весь свой  личный состав и заставить их
рыть землю в режиме "пятой скорости", но зачем? Это малыш Дэнни все никак не
отойдет от ухваток Внешней  контрразведки -- всюду  ему шпионы мерещатся.  А
здесь  -- смотря как считать --  и Господина Президента можно прихватить  за
подрыв  национальной безопасности. Да, а как же: курит гаванские  сигары, по
дюжине в день, тем самым ослабляя здоровье  руководителя нации. Да и печенку
иной  раз  разрушить  норовит...  Нет. Тюремщики пускай  заботятся  о  своих
сидельцах,  сыскари из уголовки --  нелегкий  у них хлеб -- пусть стараются,
раскрывают  и  берут  с  поличным, а  мы должны  все  видеть,  все понимать,
демонстрировать результативность нашего труда -- "золотчиков-молодчиков"  да
подпольщиков, слава  тебе  господи, на  наш  век  достанет. А и  шпионов  не
упустим,  если  подвернется  какой  вне поля зрения  внешней  контрразведки.
Вообще-то бардак: мы в их дела  суемся, они -- в наши. А тут еще разведка, и
личная,  дворцовая,  служба,  прокуратура,  уголовка  --  господи,  вразуми,
раздели раз и навсегда наши функции! Ведь половину, не меньше, усилий тратим
на грызню и интриги. Между своими!  Неужто  и у англичан так  же?.. Знали бы
оперативники, для  чего  и против  кого они так часто трудятся, пыхтя!.. Вот
если бы  тот  же Кромешник или кто из бандитов  дружил бы домами с министром
каким, или  с кем-нибудь из домашних... гм... тогда имело бы  смысл и профит
брать одного на кукан, а остальных на аркан... Но  -- нос у них  не дорос, и
не лезут  урки в  политику...  Устранять  мы тоже  умеем, правда  не в таких
масштабах,  но   зачем  нам   количество,   если  оно  в  ущерб  качеству...
Соблазнительно  было  бы,  конечно, нащупать такого патриарха и  держать  на
коротком поводке; Дэнни, похоже, и намекает как раз на это, или, наоборот, в
мыслях  для собственных нужд  примеряет,  да  скрыть  не умеет.  Но  -- себе
дороже.  Уголовники ненадежный народ. Хотя Кромешник -- особый фрукт... если
он есть на самом деле... Есть, а?..

     Вот  ведь   как   бывает:  полицейский,  застреливший  убийцу  Патрика,
самостоятельно  умер  от  всамделишного  инфаркта -- они ведь тоже люди,  не
роботы. А  убийство в Марселе  Толстого Фэта, находящегося в  розыске  обоих
ведомств  плюс  Интерпола, стало  известно Службе, но интереса  не  вызвало:
далеко,  да и  по  времени  не совпадало  на  месяцы. Скинули  информацию  в
уголовку и дело с концом, в архив то есть. Любопытно другое: поменяй местами
эти  два события  -- первое в  архив,  а второе  в дело,  --  ничего  бы  не
изменилось в результатах анализа,  инерция мышления бывает  порою так велика
даже у признанных хитроумцев...
     Люди  из  Конторы,  Департамента   внутренних  дел,   пришли  к   почти
аналогичным выводам:  Кромешник, вероятно, жив и крепко  затаился, и орудует
не где-нибудь,  а  на  исконно чужой, бандитской территории, которая ему уже
вроде как и  не чужая. Но верить в это нельзя,  для служебного  положения  и
карьеры  очень вредно. В  Штатах  с этим куда проще: помер днями  Гамбино из
Нью-Йорка --  местный  крестный  пахан, --  так  все  газеты  расписывали на
голоса, фото печатали. И ничего, мир не перевернулся, а у нас... А  вот если
бы  его  внезапно достоверно поймать и  верхам поимку правильно объяснить --
вот тогда  хорошо  будет. А пока --  нет никакого Кромешника...  Но ухо надо
держать востро. Как всегда. И с преступниками, и со Службой...



   О'Санчес.
   Побег от ствола судьбы на горе жизни и смерти (Книга 2)


 c Copyright О`Санчес (osanches@lib.ru), 1999
 c Copyright Издательство "Симпозиум", 1999
 Роман "Побег от ствола судьбы на горе жизни и смерти" выходит в печати
 в двух  книгах  в  издательстве  "Симпозиум" в начале 1999-го года.



Глава 1

     У старой вишни
     На корявых ладонях
     Спит белый месяц.

     Гек увидел свое будущее лицо давно, когда  проверял наследство  Больших
Ванов,  оставленное ему  Варлаком и  Субботой. Было ему в ту пору пятнадцать
лет и четыре месяца, и о пластической операции он и во сне не помышлял.
     Зима подходила к концу,  но была все еще очень  зла на жителей столицы:
по  ночам  доходило  до  минус  двадцати  трех по Цельсию. А  днем устойчиво
держалось  в  пределах  минус  тринадцати-пятнадцати  градусов. Гек наизусть
помнил маршруты во все тайники. Но выбрал тот, с деньгами.
     Чтобы добраться до места, требовалось одно: без свидетелей спуститься в
один  из трех десятков канализационных  люков по  улице Яхтенной, в одном из
тихих старых районов Бабилона. Гек выбрал  время в пять  утра, когда все уже
или еще  спят,  а  на улице  темно.  Двум  уличным фонарям пришлось накануне
"подбить фары", чтобы лишнего не светили. Гекатор обрядился  по-спортивному:
треники,  кеды, вязаная шапочка на уши, только  свитера было два и  поддевка
фланелевая снизу. Ногам было холодно,  но Гек кальсоны (кесы,  по-лагерному)
не носил, стыдился.  С  собой он взял  спички  и  огарок свечи,  сантиметров
пятнадцать длиной,  в презервативе (от  влаги), "выкидыш" -- очень острый  и
хорошо  наточенный,  миниатюрный  фонарик, белые  нитяные перчатки, метровую
свивку  прочной  стальной  проволоки  с  близко  посаженными  друг  к  другу
узелками,   лезвие  безопаски,   еще  один  презерватив  (тоже  ни  разу  не
надеванный)  с  литром кипяченой  воды, полпалки  твердокопченой  колбасы  и
упаковку  кофеиновых  таблеток.  Все  это  легко уместилось  в  непрозрачном
полиэтиленовом пакете. Он не рассчитывал застревать в подземелье надолго, но
кто знает -- о катакомбах  под Бабилоном  разные слухи ходили,  один другого
краше...
     При спуске Геку удалось прикрыть  за собой крышку люка, не перемазаться
о стенки колодца, а внизу ориентироваться оказалось исключительно просто. То
есть, конечно, если помнить  инструкции Варлака.  Надо было идти  по туннелю
как бы  к началу  Яхтенной,  до  поворота и входа в  другой туннель  с  иной
высотой  свода.  Дальше был  код:  2-2-3-2-3  -- это проходы  и  повороты  в
ч