от гробов. Ноги  его  были  обложены  металлическими  гробовыми  табличками,
словно заключены в латы, а  на  левом  плече  висел  короткий  темный  плащ,
казалось сшитый из остатков нагробного покрова. На барона он не  обращал  ни
малейшего внимания и пристально смотрел в огонь.
     - Эй! - сказал барон, топнув ногой, чтобы привлечь внимание.
     -  Эй!  -  отозвался  незнакомец,  переводя  глаза  на  барона,  но  не
поворачиваясь к нему ни лицом, ни туловищем.- В чем дело?
     - В чем дело! -  повторил  барон,  ничуть  не  устрашенный  его  глухим
голосом и тусклыми глазами.- Об этом я должен  вас  спросить.  Как  вы  сюда
вошли?
     - В дверь,- ответило привидение.
     - Кто вы такой? - спросил барон.
     - Человек,- ответило привидение.
     - Я этому не верю,- говорит барон.
     - Ну и не верьте,- говорит привидение.
     - И не верю,- заявил барон.
     Сначала привидение смотрело  некоторое  время  на  храброго  барона  из
Грогзвига, а затем фамильярно сказало:
     - Вижу, что вас не проведешь. Я не человек!
     - Так что же вы такое? - спросил барон.
     - Дух,- ответствовало привидение.
     - Не очень-то вы на него похожи,- презрительно возразил барон.
     - Я Дух Отчаяния и Самоубийства,- сказало привидение.- Теперь  вы  меня
знаете.
     С этими словами привидение повернулось к барону, как  бы  приготовляясь
завести разговор; и, что весьма примечательно,  оно,  откинув  свой  плащ  и
обнаружив кол, которым было проткнуто его  туловище,  выдернуло  его  резким
рывком и преспокойно положило на стол, словно тросточку.
     - Ну, как? - сказало привидение, бросив взгляд на охотничий  нож.Готовы
вы для меня?
     - Не совсем,- возразил барон.- Сначала я должен докурить эту трубку.
     - Ну так поторапливайтесь,- сказало привидение.
     - Вы как будто спешите? - заметил барон.
     - Признаться, да,- ответило привидение.- Как раз теперь в Англии  и  во
Франции идет нешуточная работа по моей части, и времени у меня в обрез.
     - Вы пьете? - осведомился барон, прикоснувшись к бутылке чашечкой своей
трубки.
     - Девять раз из десяти и всегда помногу,- сухо ответило привидение.
     - А в меру - никогда? - спросил барон.
     - Никогда! - с содроганием ответило привидение.- Когда  пьешь  в  меру,
становится весело.
     Барон бросил еще один взгляд на своего нового приятеля, который казался
ему весьма странным субъектом, и пожелал узнать, принимает  ли  он  активное
участие в такого рода маленькой операции, какую замышлял сам барон.
     - Нет, но я всегда присутствую,- уклончиво отозвалось привидение.
     - Полагаю, для того, чтобы игру вели по всем правилам? - сказал барон.
     - Вот именно! - ответило привидение, играя  колом  и  рассматривая  его
острие.- И не угодно ли вам поторопиться, потому что, как мне известно, меня
поджидает сейчас один молодой  джентльмен,  обремененный  избытком  денежных
средств и досуга.
     - Хочет покончить с собой, потому что у него  слишком  много  денег!  -
вскричал барон, развеселившись.- Ха-ха! Вот здорово! (Впервые за много  дней
барон захохотал. )
     - Послушайте,- с весьма испуганным  видом  взмолилось  привидение,-  вы
этого больше не делайте!
     - Почему? - осведомился барон.
     - Потому что мне от этого очень плохо,- ответило привидение.- Вздыхайте
сколько угодно, от этого мне хорошо.
     При этих словах барон машинально вздохнул. Привидение,  снова  просияв,
протянуло ему с самой обольстительной учтивостью охотничий нож.
     - Идея не так уж плоха,-  заметил  барон,  проводя  пальцем  по  острию
ножа,- человек убивает себя, потому что у него слишком много денег.
     - Вздор! - с раздражением сказало привидение.- Это не лучше,  чем  если
человек убивает себя, потому что у него слишком мало  денег  или  совсем  их
нет.
     Неумышленно ли подвел самого  себя  дух,  или  почитал  решение  барона
окончательным, а стало быть, никакого значения  не  придавал  тому,  что  он
говорит,- мне неизвестно. Знаю только, что рука барона  внезапно  замерла  в
воздухе и он широко раскрыл глаза, словно его внезапно озарила новая мысль.
     - Да, разумеется,- сказал фон Кельдветаут,- нет ничего, что нельзя было
бы исправить.
     - Кроме положения дел с пустыми сундуками! - вскричал дух.
     - Да, но, быть может,  они  когда-нибудь  снова  наполнятся!  -  сказал
барон.
     - А сварливые жены? - огрызнулся дух.
     - О, их можно утихомирить! - сказал барон.
     - Тринадцать человек детей! - гаркнул дух.
     - Не могут же все они сбиться с прямого пути,- сказал барон.
     Дух явно терял терпение с  бароном,  вздумавшим  вдруг  защишать  такую
точку зрения, но он постарался обернуть все в  шутку  и  заявил,  что  будет
признателен, если тот перестанет зубоскалить.
     - Но я не зубоскалю! Никогда еще я не был так далек от этого,- возразил
барон.
     - Что ж, рад это слышать,- с очень  мрачным  видом  заявил  дух,-  ибо,
отнюдь  не  фигурально,  зубоскальство  для  меня  смерть.  Ну-ка,  покиньте
немедленно этот мрачный мир!
     - Не знаю,- сказал барон, играя ножом.- Разумеется, мир этот мрачен, но
вряд ли ваш намного лучше, ибо нельзя сказать, чтобы  у  вас  был  довольный
вид. И это наводит меня на мысль: какие у меня в конце концов гарантии,  что
мне будет лучше, если я уйду из этого мира? - воскликнул он, вскочив.- Я  об
этом и не подумал.
     - Кончайте скорее! - скрежеща  зубами,  крикнул  дух.  -  Отстаньте!  -
сказал барон.- Больше я не буду размышлять о невзгодах, но встречу их  лицом
к лицу и постараюсь снова обратиться к свежему воздуху и  медведям.  А  если
это не подействует, я серьезно поговорю в баронессой  и  расправлюсь  с  фон
Свилленхаузенами.
     С этими словами барон упал  в  кресло  и  разразился  таким  громким  и
неудержимым хохотом, что в комнате все зазвенело.
     Привидение отступило шага на два,  с  беспредельным  ужасом  взирая  на
барона, а когда тот перестал хохотать, оно схватило кол, вонзило его себе  в
тело, испустило устращающий вой и исчезло.
     Фон Кельдветаут больше никогда  его  не  видел.  Решив  незамедлительно
приступить к делу, он вскоре образумил баронессу  и  фон  Свилленхаузенов  и
умер много лет спустя человеком не богатым - это мне известно,но счастливым,
оставив после себя  многочисленное  семейство,  старательно  обученное,  под
личным его надзором, охоте на медведей и кабанов.
     И мой совет всем людям: если случится им впасть в уныние  и  меланхолию
от сходных причин (что постигает очень многих), пусть изучат они обе стороны
вопроса,  рассматривая  наилучшую   в   увеличительное   стекло,   и,   если
когда-нибудь встанет перед ними соблазн уйти в отпуск без разрешения,  пусть
выкурят они  сначала  большую  трубку  и  выпьют  полную  бутылку,  а  затем
воспользуются похвальным примером барона из Грогзвига".

     - Пожалуйте, леди и джентльмены, карета подана,-  сказал  новый  кучер,
заглядывая в комнату.
     Это  сообщение  заставило  покончить  второпях  с  пуншем  и   помешало
рассуждениям касательно  последнего  рассказа.  Было  замечено,  как  мистер
Сквирс отвел в сторону седого джентльмена и с явным любопытством  задал  ему
какой-то вопрос; вопрос этот имел  отношение  к  пяти  сестрам  из  Йорка  и
заключался в том, не может ли седовласый джентльмен сказать ему,  сколько  в
те времена брали в год со своих пансионеров йоркширские монастыри.
     Затем снова отправились в путь. Под утро Николас заснул, а проснувшись,
обнаружил с большим сожалением,  что  и  барон  из  Грогзвига  и  седовласый
джентльмен покинули карету. День прошел  довольно  скверно.  Часов  в  шесть
вечера он, мистер Сквирс, мальчики и весь багаж были выгружены все вместе  у
гостиницы "Джордж" в Грета-Бридж.


ГЛАВА  VII,
     Мистер и миссис Сквирс у себя дома

     Благополучно высадившись, мистер Сквирс оставил  Николаса  и  мальчиков
стоять у багажа посреди дороги и развлекаться созерцанием кареты, в  которую
впрягли свежих лошадей,  а  сам  побежал  в  таверну  и  проделал  процедуру
разминания ног у буфетной стойки.  Спустя  несколько  минут  он  вернулся  с
превосходно размятыми ногами, если мерилом могли служить  цвет  его  носа  и
легкая икота; в то же время со двора  выехала  ветхая  коляска,  запряженная
пони, и повозка с двумя работниками.
     - Мальчиков и сундучки  сложите  в  повозку,-  сказал  Сквирс,  потирая
руки,- а этот молодой человек поедет со мной в коляске. Влезайте, Никльби.
     Николас повиновался. Мистер Сквирс не  без  труда  добился  повиновения
также и от пони, после чего они тронулись, предоставив повозке,  нагруженной
детскими горестями, не спеша следовать за ними.
     - Вам холодно, Никльби? - осведомился Сквирс, когда они молча  проехали
часть пути.
     - Признаюсь, довольно холодно, сэр.
     - Что ж, я не спорю,- сказал Сквирс.-  Путешествие  длинное  для  такой
погоды.
     - Далеко ли еще до Дотбойс-Холла, сэр? - спросил Николас.
     - Отсюда около трех  миль,-  ответил  Сквирс.-  Но  здесь  вам  незачем
называть его холлом.
     Николас кашлянул, словно не прочь был узнать причину.
     - Дело в том, что это не холл,- сухо заметил Сквирс.
     - Вот как!- сказал Николас, пораженный этим известием.
     - Да,- отозвался Сквирс.- Там,  в  Лондоне,  мы  его  называем  холлом,
потому что так лучше звучит, но в здешних краях его под  этим  названием  не
знают. Холл - помещичий дом. Человек может, если пожелает, назвать свой  дом
даже островом. Полагаю, это не запрещено никаким парламентским актом?
     - Полагаю, что так, сэр! - ответил Николас.
     По окончании этого короткого диалога Сквирс лукаво посмотрел на  своего
спутника и, видя, что тот призадумался и,  очевидно,  отнюдь  не  расположен
делать какие-либо замечания, удовольствовался  тем,  что  нахлестывал  пони,
пока они не достигли цели путешествия.
     - Вылезайте,- сказал Сквирс.- Эй, вы, там! Выходите да  присмотрите  за
лошадью. Пошевеливайтесь!
     Пока школьный учитель испускал  нетерпеливые  возгласы,  Николас  успел
разглядеть, что школьное здание было длинным одноэтажным,  холодным  на  вид
домом, с разбросанными позади надворными строениями  и  примыкающими  к  ним
амбаром и конюшней. Минуты через  две  они  услышали,  что  кто-то  отпирает
ворота, и тотчас появился высокий тощий мальчик с фонарем в руке.
     - Это ты, Смайк? - крикнул Сквирс.
     - Да, сэр,- ответил мальчик.
     - Так почему же, черт подери, ты не вышел раньше?
     - Простите, сэр, я заснул у огня,- смиренно ответил Смайк.
     - У огня? У какого огня? Где развели огонь? -  грубо  спросил  школьный
учитель.
     - Только в кухне, сэр,- сказал мальчик.- Хозяйка сказала,  что  я  могу
побыть в тепле, раз мне нельзя ложиться спать.
     - Твоя хозяйка-дура!- заявил Сквирс.-Готов поручиться, что  тебе,  черт
подери, меньше хотелось бы спать на холоду.
     К этому времени мистер  Сквирс  вылез  из  экипажа.  Приказав  мальчику
присмотреть за пони и позаботиться о  том,  чтобы  сегодня  вечером  ему  не
задавали больше овса, он велел Николасу подождать минутку у  входной  двери,
пока он обойдет кругом и впустит его.
     Дурные предчувствия, осаждавшие Николаса в течение  всего  путешествия,
овладели им с удвоенной силой, когда он остался  один.  Большое  расстояние,
отделявшее его от родного дома, и невозможность добраться  туда  иначе,  чем
пешком,  буде  когда-нибудь  им  овладеет  нетерпеливое  желание  вернуться,
явились источником весьма горестных размышлений; а когда он окинул  взглядом
мрачный дом, и темные окна, и  пустынную  местность  вокруг,  погребенную  в
снегу, он почувствовал такое уныние и упадок  духа,  каких  никогда  еще  не
знал.
     - Ну, вот и все! - крикнул Сквирс, просовывая голову в парадную дверь.-
Где вы, Никльби?
     - Здесь, сэр,- ответил Николас.
     - Входите! - сказал Сквирс.- Ветер дует в эту дверь так,  что  может  с
ног сшибить человека.
     Николас вздохнул  и  поспешил  войти.  Заложив  болт,  чтобы  дверь  не
распахнулась,  мистер  Сквирс  ввел  его  в  маленькую  гостиную  с   жалкой
обстановкой, состоявшей из нескольких стульев, желтой  географической  карты
на стене и двух столов: на одном из них были заметны кое-какие приготовления
к ужину, тогда как на другом красовались в живописном беспорядке "Справочник
учителя", грамматика Мэррея, с полдюжины проспектов  и  замызганное  письмо,
адресованное Уэкфорду Сквирсу, эсквайру.
     Они и двух минут здесь  не  пробыли,  как  в  комнату  ворвалась  особа
женского пола и, обхватив мистера Сквирса за шею, влепила  ему  два  звонких
поцелуя - один немедленно вслед за другим, словно почтальон дважды стукнул в
дверь. Леди, рослая и костлявая, была примерно  на  полголовы  выше  мистера
Сквирса и одета в бумажную ночную кофточку, а волосы ее  накручены  были  на
папильотки. На ней был грязный  ночной  чепец,  украшенный  желтым  бумажным
платком, завязанным под подбородком.
     - Ну, как, Сквири? - осведомилась  эта  леди  игриво  и  очень  хриплым
голосом.
     - Прекрасно, моя милочка,- отозвался Сквирс. А как коровы?
     - Все до единой здоровы,- ответила леди.
     - А свиньи? - спросил Сквирс.
     - Не хуже, чем когда ты уехал.
     - Вот, это отрадно! -  сказал  Сквирс,  снимая  пальто.-  И  мальчишки,
полагаю, тоже в порядке?
     - Здоровехоньки!  -  резко  ответила  миссис  Сквирс.  У  Питчера  была
лихорадка.
     - Да что ты! - воскликнул Сквирс.- Черт побери этого мальчишку!  Всегда
с ним что-нибудь случается.
     - Я убеждена, что второго такого мальчишки никогда не бывало на свете,-
сказала миссис Сквирс.- И чем бы  он  ни  болел,  это  всегда  заразительно.
По-моему, это упрямство, и никто меня не разубедит. Я это из него  выколочу,
я тебе говорила еще полгода назад.
     - Говорила, милочка,- согласился Сквирс.- Попробуем что-нибудь сделать.
     Пока длился этот  нежный  разговор,  Николас  довольно  неуклюже  стоял
посреди комнаты, хорошенько не зная, следует ли ему  выйти  в  коридор,  или
остаться здесь. Его сомнения разрешил мистер Сквирс.
     - Это новый молодой человек, дорогая моя.- сказал сей джентльмен.
     - О!- отозвалась миссис Сквирс, кивнув Николасу и  холодно  разглядывая
его с головы до пят.
     - Сегодня вечером он поужинает с нами,- сказал Сквирс,- а утром  пойдет
к мальчишкам. Ты можешь принести ему сюда соломенный тюфяк на ночь?
     - Уж придется что-нибудь придумать,- отозвалась  леди.-  Полагаю,  сэр,
вам все равно, на чем вы будете спать?
     - Да, конечно,- отозвался Николас.- Я не привередлив.
     - Вот это счастье! - сказала миссис Сквирс. А так как  юмор  этой  леди
должен был проявляться главным образом в находчивых репликах, мистер  Сквирс
от души засмеялся и, казалось, ждал того же и от Николаса.
     После дальнейших переговоров между  хозяином  и  хозяйкой  об  успешном
путешествии мистера Сквирса, и о тех, кто уплатил, и  о  тех,  кто  задержал
уплату, молоденькая служанка принесла йоркширский  пирог  и  кусок  холодной
говядины, каковые были поданы на стол, а мальчик Смайк появился  с  кувшином
эля.
     Мистер Сквирс освобождал карманы пальто от писем различным  ученикам  и
от других  бумаг,  которые  тоже  привез  в  карманах.  Мальчик  взглянул  с
тревожным и робким  выражением  лица  на  эти  бумаги,  словно  с  тоскливой
надеждой, что какая-нибудь из них может иметь отношение к нему.  Взгляд  его
был страдальческий и сразу тронул сердце Николаса, ибо повествовал о  чем-то
очень печальном.
     Это  побудило  его  внимательнее  присмотреться  к  мальчику,  и  он  с
изумлением отметил необычайное смешение предметов одежды,  составлявших  его
костюм. Хотя ему не могло быть меньше восемнадцати - девятнадцати лет и  для
этих лет он был высокого роста, на нем был  костюмчик,  какой  обычно  носят
маленькие  мальчики;  но  и  этот  костюм  с  нелепо  короткими  рукавами  и
штанишками был достаточно широк для его изможденного тела. Дабы нижняя часть
его ног находилась в полном соответствии с этим странным  одеянием,  он  был
обут в очень большие сапоги,  некогда  украшенные  отворотами;  быть  может,
прежде носил их какой-нибудь дюжий фермер, но теперь они были слишком  рваны
и слишком заплатаны даже для нищего. Бог весть  сколько  времени  провел  он
здесь, но на нем было то самое белье, какое он сюда привез: на шее  виднелся
рваный детский сборчатый воротник, лишь наполовину  скрытый  грубым  мужским
шейным платком. Он хромал; делая вид, будто прибирает на столе,  он  смотрел
на письма взглядом таким зорким и в то же время таким унылым и  безнадежным,
что Николасу тяжело было это видеть.
     - Что ты тут вертишься, Смайк? - крикнула миссис  Сквирс.-  Оставь  эти
вещи в покое, слышишь? ,
     - Что? - сказал Сквирс, поднимая голову.- А, это ты?
     - Да, сэр! - ответил юноша, сжимая руки, словно для того,  чтобы  силою
удержать дергающиеся от волнения пальцы.- Есть ли...
     - Ну! - сказал Сквирс.
     - Нет ли у вас... кто-нибудь... обо мне никто не спрашивал?
     - Черта с два! - раздраженно ответил Сквирс.
     Мальчик отвел глаза и, поднеся руку к лицу, пошел к двери.
     - Никто! - продолжал Сквирс.-  И  никто  не  спросит.  Нечего  сказать,
хорошенькое дело: оставили тебя здесь на столько лет и после первых шести  -
никаких денег не платят, вестей о себе не подают  и  неведомо,  чей  же  ты.
Хорошенькое дело! Я должен кормить такого здорового  парня,  и  нет  никакой
надежды получить за это хоть пенни!
     Мальчик прижал руку ко лбу, как будто делал усилие что-то вспомнить,  а
затем, тупо посмотрев на говорившего, медленно растянул  лицо  в  улыбку  и,
прихрамывая, вышел.
     - Вот что я тебе скажу, Сквирс,-  заметила  его  супруга,  когда  дверь
закрылась,- я думаю, этот мальчишка сталовится слабоумным.
     - Надеюсь, что нет,- сказал школьный  учитель.-  Он  ловкий  малый  для
работы во дворе и во всяком случае стоит того, что съест и выпьет.  Да  если
бы и так, я полагаю, что для нас он и в  таком  виде  годен.  Но  давайте-ка
ужинать, я проголодался, устал и хочу спать.
     Это напоминание повлекло за собой появление бифштекса исключительно для
мистера Сквирса, который быстро принялся  оказывать  ему  должное  внимание.
Николас придвинул свой стул, но аппетит у него пропал.
     - Как бифштекс, Сквирс? - спросила миссис Сквирс.
     - Нежный, как ягненочек,- ответил Сквирс.- Возьми немножко.
     - Не могу проглотить ни куска,- возразила жена.- Дорогой мой, что будет
есть молодой человек?
     - Все, что пожелает из того, что  подано  на  стол,-  заявил  Сквирс  в
порыве совершенно необычного великодушия.
     - Что скажете, мистер Накльбой? - осведомилась миссис Сквирс.
     - Если разрешите, я бы съел  кусочек  пирога,ответил  Николас.-  Совсем
маленький, потому что я не голоден.
     - Ну, раз вы не голодны, жалко разрезать этот пирог, верно?  -  сказала
миссис Сквирс.- Не хотите ли кусок говядины?
     - Все, что вам угодно,- рассеянно отозвался Николас,- мне все равно.
     Получив такой ответ, миссис Сквирс приняла  весьма  благосклонный  вид,
кивнула Сквирсу,  выражая  радость  по  поводу  того,  что  молодой  человек
понимает свое положение, и своими собственными прекрасными ручками  отрезала
Николасу кусок мяса.
     - Элю, Сквири? -  осведомилась  леди,  подмигивая  и  тем  самым  давая
понять, что спрашивает о том, давать ли эль Николасу, а не о том,  будет  ли
его пить он, Сквирс.
     - Разумеется,- сказал Сквирс, телеграфируя  тем  же  способом.-  Полный
стакан.
     Итак, Николас получил полный стакан и, занятый  своими  мыслями,  выпил
его в счастливом неведении о предшествовавшей сцене.
     - На редкость сочный бифштекс,- сказал Сквирс,  положив  нож  и  вилку,
после того как некоторое время трудился над ним в молчании.
     - Это первосортное мясо,- сообщила его супруга.- Я сама выбрала славный
большой кусок для...
     - Для чего? - быстро воскл