л? - фыркнул Рангар.  -  Нельзя  дворянину  Фишуру,
рыцарю Тазору и гладиаторам Рангару и Тангору. А ежели мы  слегка  изменим
наши  внешности  и  сменим  одежду,  то...  Скажи,  Фишур,   какого   рода
путешественники вызывают наименьшие подозрения?
   - Гм... Пожалуй, торговцы. Они разъезжают  из  города  в  город,  везут
разнообразные товары. Если ты помнишь, мы не раз  встречали  их  на  нашем
пути.  Каста  торговцев  одна  из  наиболее  уважаемых,  их   поддерживают
Император, жрецы и маги всех трех магий. Хотя чтобы достоверно  изобразить
торговцев, надо иметь хотя бы две-три повозки с  товарами.  У  нас  такого
добра, сам понимаешь, нет.
   - Зато у нас есть деньги, - сказал  Рангар.  -  А  товар  всегда  можно
купить. Причем со скидкой, если покупать оптом. Так, это уже кое-что...  А
еще?
   - Ну, еще бродячие  актеры:  шуты,  жонглеры,  шпагоглотатели,  силачи,
повелители огня, кукольники, канатоходцы... да мало ли еще кто! В  гильдии
актеров  несколько  десятков  цехов.  Иногда  представления  бывают  очень
занятными. Помню, два года назад в Венде видел  двух  девушек...  Так  они
летали между двумя  раскачивающимися  на  канатах  перекладинами  и  такое
вытворяли в воздухе! И заметьте, на высоте не менее двадцати шагов  и  без
какой бы то ни было магии.
   - Воздушные акробаты, - кивнул Рангар.
   - Вот-вот. А есть еще эквилибристы, вольтижировщики,  укротители  диких
зверей... обычные театральные актеры, разыгрывающие на  подмостках  разные
бытовые  сценки.  А  что,  Рангар,  неплохая  идея!  Гораздо  лучше,   чем
прикинуться торговцами. - Фишур воодушевился. - Прежде всего нам  не  надо
будет тратить денег на покупку никому не нужного барахла - ведь  не  будем
же мы, право, торговать, по-настоящему, теряя драгоценное время! А к любой
актерской труппе можно легко пристать,  если  согласиться  плату  за  свои
выступления отдавать в общий котел.
   - Да, но что мы можем? - спросил Рангар, почесав затылок.
   - Какие из нас, к демонам, актеры? Тут талант нужен!
   - Ничего, у нас у каждого найдется кое-что  за  душой.  Неужели  ты  со
своей непостижимой быстротой и ловкостью не сможешь  показать  такое,  что
понравится публике?
   - Ну... пожалуй. У меня  должно  получиться  жонглирование,  ходьба  по
канату, акробатика... некоторые силовые трюки.
   - Вот-вот. А Тангор может изображать непобедимого силача.
   - Я могу петь, - вдруг сказала Лада.
   Рангар улыбнулся и поцеловал девушку в висок.
   - Ну конечно же, Ладушка! Мне ли не помнить,  как  часто  ты  распевала
дома песенки своим чудесным голоском!
   - Вот видишь! - сказал Фишур. - Каждому из нас нашлось дело. Я, кстати,
могу аккомпанировать Ладе на  лютне.  (Инструмент,  который  имел  в  виду
Фишур, не был лютней в классическом смысле, но очень ее напоминал;  так  и
мы будем называть его вместо труднопроизносимого "тнамб'урачча".)
   - Остается сущая малость,  -  саркастически  заметил  Рангар,  -  найти
бродячих актеров.
   Фишур хлопнул себе по лбу.
   - Да ведь через пять дней праздник Светоносной Девы Иллахии!
   - Что еще за дева? - спросил Рангар. - Какая-то ваша святая?
   - По преданию, за год до появления Сверкающих  некая  девица  по  имени
Иллахия предсказала это грядущее событие. Ее так и называют:  Возвестившая
Дева.  В  этот  день  положено  веселиться,  устраивать  представления   и
фейерверки. Короче говоря, раздолье для  бродячих  актеров  и  возможность
неплохо заработать.
   - Значит, вполне вероятно, что к этому празднику в Орноф потянутся люди
этой замечательной профессии? И нам останется только  подстеречь  какую-то
труппу и попросить разрешения присоединиться? Ну что  ж,  отлично!  Так  и
сделаем. Верю, удача не отвернется от нас. И лишь одно меня беспокоит... -
Рангар умолк, напряженно размышляя.
   - Что, брат? - спросил Тангор.
   - Нам необходимо пустить ищеек по  ложному  следу,  -  произнес  Рангар
решительно. - И сделаю это я, причем этой же ночью.
   - Я с тобой, брат! - твердо сказал Тангор.
   - Не отпущу тебя одного, - шепнула Лада.
   - Ну а я один тоже не останусь, - проговорил Фишур.
   Рангар тяжело вздохнул. Он предвидел нечто в этом роде.
   - Нет друзья мои. И постарайтесь понять меня. То,  что  я  задумал,  по
силам только мне. Если в обычной схватке помощь каждого из вас  неоценима,
и бой на Алфарском перекрестке лишний раз подтвердил это, то лазутчики  из
вас, не обижайтесь, никудышные. Даже вы еще не знаете моих возможностей  в
искусстве  скрадывания...  чтобы  овладеть  им,  чтобы   научиться   тайно
проникать в стан врага, нужны годы и годы упорнейших и весьма  специфичных
тренировок, да к тому же определенные врожденные способности. В свое время
и в своем мире я постиг эту науку. Так что оставайтесь здесь и ждите меня.
Преследование бессмысленно, к тому же в этом случае  мы  рискуем  навсегда
потерять друг друга.
   Рангар осторожно освободился от объятий  Лады,  дыхание  которой  стало
прерывистым - девушка едва сдерживалась, чтобы не разреветься, -  и  исчез
во мраке.
   - Скажи хоть, что ты задумал! - громким  свистящим  шепотом  спросил  в
темноту Фишур.
   - Вернусь - расскажу,  -  прошелестело  в  ответ.  И  Рангар  беззвучно
растворился в лесу, словно его и не было.


   В эту ночь долго не мог уснуть адъюнкт-генерал  Карлехар  ла  Фор-Рокс.
Несмотря  на  то,  что  Рангар  и  его  друзья  благополучно  сбежали,   а
организованные  поиски  не  принесли  успеха,  на  сердце  генерала   было
неспокойно.  Явно  что-то  заподозрил  гонец,  тарлиф-майор   Пакеруф   ла
Хон-Сусак,  особенно  после  исчезновения  свитка  с  рапортом   Карлехара
(генерал лично увел единственное фактическое доказательство против себя из
сумки Пакеруфа, воспользовавшись всеобщей суматохой после бегства четверых
друзей). Но не  это,  пожалуй,  было  главным:  Карлехара  гораздо  больше
бросало в холод от мысли, что он _впервые не подчинился прямому  приказу_,
к тому же не чьего-нибудь, а самого Императора. И все же в глубине души он
чувствовал, что поступил правильно. И от противоречивых,  раздиравших  все
его существо эмоций становилось совсем скверно. Душевный разлад  усиливало
беспокойство за судьбу Рангара, Лады, Тангора и Фишура, с  которыми  успел
сдружиться и искренне полюбил их. Кто-кто, но он хорошо знал, что  ожидает
объявленных вне закона на благословенном Коарме...
   Карлехар тяжело вздохнул и в очередной раз перевернулся с боку на  бок.
И в этот миг ощутил, как что-то навалилось на него, не  давая  возможности
даже пошевелиться, чья-то стальная рука зажала рот...
   - Во имя небес, молчите и не шевелитесь! - услышал он  жаркий  шепот  в
самое ухо. - Это я, Рангар.
   Могучие тиски ослабели и вовсе пропали. Карлехар осторожно  шевельнулся
и прошептал:
   - О небо! Как вы сюда проникли?
   - Это сейчас не важно. Главное - об этом никто не знает  и  не  узнает.
Прежде всего хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали для меня и моих
друзей. Я понимаю, что означает для вас нарушить приказ.
   - Да лад...
   - Молчите! Вот свиток, скажете гонцу, что нашли  его  у  порога  своего
шатра... или что-нибудь в этом роде. Здесь то, что должно помочь и вам,  и
нам. А теперь прощайте, и да будет благосклонна к вам удача!
   Будто легкое дуновение коснулось  лица  Карлехара,  и  когда  он  зажег
магический огонь, шатер был пуст. И если бы не свиток тонкой  кожи  в  его
руке, он подумал бы, что все  это  ему  пригрезилось.  Но  свиток  был,  и
Карлехар, развернув, всмотрелся в торопливые, неровные буквы.

   "Достопочтенный господин адъюнкт-генерал! Не могу не пойти на риск и не
попытаться подбросить это письмо, поскольку Вы были так  добры  ко  мне  и
моим друзьям все эти дни. Прощу простить  нас,  что  покинули  лагерь  так
внезапно. Но это продиктовано суровой  необходимостью.  Дело  в  том,  что
Фишур обладает некоторыми магическими  способностями  к  угадыванию  чужих
мыслей, и даже этого скромного дара хватило  ему,  чтобы  определить  суть
полученного Вами послания.  Я  прекрасно  отдаю  себе  отчет  в  том,  что
воинский долг неизмеримо выше каких бы то ни было личных отношений (а так,
конечно же, и должно быть!), и Вы  незамедлительно  исполните  приказ  при
первом же удобном случае. К сожалению, при таком развитии событий нам вряд
ли  когда-нибудь  посчастливится  вернуть   себе   доброе   имя   и   Ваше
благорасположение. Теперь же у нас  появился  шанс,  и  мы  им  собираемся
сполна воспользоваться: самым коротким путем отправимся в Венду и приложим
все силы,  чтобы  добиться  аудиенции  у  Его  Императорского  Величества,
которого Вы, господин генерал, называли справедливейшим из справедливых. А
коль за нами нет вины и прегрешений, то мы вполне можем надеяться  на  Его
милость. И тогда  мы  непременно  лично  засвидетельствуем  Вам,  господин
генерал, нашу благодарность и почтение.
   С низким поклоном - Рангар Ол, гладиатор".

   Хитрец, подумал Карлехар и даже головой покрутил, тая улыбку в  уголках
губ, ну и хитрец!
   Утром  он  с  миной  праведного  негодования  на  лице  показал  свиток
тарлиф-майору.
   - Кратчайшим путем... - протянул тот, кривя губы в злобной ухмылке. - А
это значит, по Ангрскому тракту через Парф... Ну я им покажу  аудиенцию!..
Но как смог этот Рангар Ол незамеченным пробраться мимо охраны?
   Карлехар пожал плечами:
   - Представления не имею. Наверное, так же,  как  он  похитил  из  вашей
сумки мою докладную записку.
   - Меня предупреждали, что у этого  негодяя...  гм...  весьма  необычные
способности, но теперь и они ему не  помогут.  Я  наводню  Ангрский  тракт
засадами, заставами и патрулями!
   "Долго же им придется ждать!" - мысленно ухмыльнулся Карлехар  и  вслух
спросил:
   - Кстати, а в чем их обвиняют? Вы  так  уверенно  назвали  Рангара  Ола
негодяем...
   Ла Хон-Сусак, казалось, смутился.
   - Гм... не знаю точно. Но коль приказ получен, его надо  выполнять,  не
так ли, ваше превосходительство?
   - Да, - сказал Карлехар, - приказы надо выполнять. Хотя, если судить по
этому письму, они желают лишь убедить Его Императорское Величество в своей
невиновности и чистоте помыслов. Лично мне трудно усмотреть в этом подвох.
   - Ха! Вы талантливый полководец, но  мало  что  смыслите,  простите  за
прямоту, в вопросах охраны короны и тонкостях  борьбы  с  государственными
преступлениями. Я уверен, что вам даже в голову не может прийти, на  какие
мерзейшие, отвратительнейшие подлости  способны  преступники,  замыслившие
свои грязные дела! Представьте, что этому самому Рангару Олу  удалось-таки
добиться аудиенции... Что тогда помешает ему - мне даже  трудно  вымолвить
это - покуситься на священную жизнь Его Императорского Величества?!
   - Как это что? В этом случае у него отберут все  оружие  и  даже  любые
предметы, могущие таковым послужить! Вы же лучше меня  знаете  порядки!  К
тому же у Его Императорского Величества великолепная личная охрана, в  том
числе и магическая.
   - Чтобы обезоружить Рангара Ола, у него мало отобрать оружие. Ему  надо
отрубить руки и ноги! Ибо ими он убивает не менее успешно,  чем  мечом.  А
охрана... Да, телохранители у Его Императорского Величества отменные,  как
и подобает... и  маги-грандмагистры  от  каждой  из  трех  магий  способны
отразить любую  магическую  атаку.  Но  как  можно  допустить  даже  самую
ничтожную долю риска?!
   Это бесполезно, подумал Карлехар. За красивыми речами  -  ослепление  и
тупость... Вслух он произнес:
   - Да, конечно, вы совершенно правы. Да и вам виднее. Мое дело военное.
   - Вот именно, - значительно сказал тарлиф-майор. - Каждый должен делать
то дело, в котором лучше разбирается. И вот еще что,  генерал:  мне  нужна
эта цидулка. Она может иметь большое значение... в том числе  и  для  вас.
Знаете ведь, надо мной тоже  есть  начальство...  и  неизвестно,  что  оно
подумало бы о вашей роли в этом деле. А  так,  слава  Сверкающим...  -  Он
выразительно умолк.
   - Что, меня  могли  заподозрить  в  пособничестве?  -  холодно  спросил
Карлехар.
   Ла Хон-Сусак поморщился.
   - Ну зачем же вы так... грубо. В конце концов вы известный  полководец,
герой...
   - Как человек военный, я привык к прямым  вопросам  и  прямым  ответам.
Люблю, знаете ли, точность формулировок.
   - Ну что ж, ну что ж... - Ла Хон-Сусак скривился, будто надкусил кислый
плод ураху. - Скажу вам прямо, коль вы так почитаете прямоту. Да,  у  меня
были... гм... некоторые сомнения. Это письмо практически  развеяло  их.  А
теперь разрешите откланяться, мне пора. И  не  обижайтесь,  такая  у  меня
работа - подозревать всех и каждого.
   - Такая работа... - эхом откликнулся Карлехар и, не попрощавшись, круто
повернулся и пошел к своим воинам.


   Рангар появился так же беззвучно, как и исчез. Лада только тихо ахнула,
когда его сильные руки обняли ее, и он шепнул:
   - А вот и я.
   И напряженное, болезненное, гнетущее, изматывающее ожидание  лопнуло  и
пролилось горячими слезами облегчения.
   - Вернулся!.. - шумно выдохнул Тангор.
   А Фишур совсем не по-дворянски  опорожнил  нос  с  помощью  большого  и
указательного пальца правой руки и ворчливо спросил:
   - Ну, что там?
   - Там все нормально, - усмехнулся Рангар. - Нас долго будут  искать  на
Ангрском тракте... Конечно, если местная тайная полиция не окажется  более
умной, чем я думаю. Но в любом случае то, что я сделал, не помешает.
   И он рассказал друзьям о своей вылазке.
   - Когда рассветет, перебазируемся ближе к дороге. Нам надо найти место,
откуда тракт хорошо просматривается в обе стороны, а нас с него  не  будет
видно. А сейчас давайте чуток покемарим. Сказать честно, я немного устал.


   Весь  следующий  день  друзья  занимались  тем,  что  усердно  изменяли
внешность. Фишур сбрил бороду и усы и коротко подстриг волосы, чем изменил
свой облик почти неузнаваемо. Рангар с помощью отвара коры  дерева  гоу-чи
выкрасил шевелюру в темный, почти черный цвет  и  перестал  бриться,  зато
Тангор, наоборот,  обесцветил  волосы,  превратившись  в  пожилого  седого
тиберийца, хоть и отменно могучего телосложения. Лада  сбросила  рыцарские
латы и приняла свое естественное обличье. Мужчины  тоже  поменяли  платье,
ухитрившись из сменных комплектов одежды подобрать наряды,  которые  могли
сойти за "артистические". С оружием  не  расстались,  однако  напоказ  его
решили  не  выставлять.  Маскарад  довершила  разрисованная  разноцветными
полосками (отчего румян и  белил  в  косметической  сумочке  Лады  заметно
поубавилось) сбруя тархов.
   Но лишь на третий день наблюдавший за трактом Фишур негромко, но  очень
веско провозгласил:
   - Дождались!.. Едут.
   Три большие крытые повозки, запряженные парой тархов каждая, показались
из-за поворота дороги со стороны Деоса. Невидимые за  густым  кустарником,
который укрывал придорожный холм, Рангар, Тангор и Лада приникли к заранее
проделанным разрежениям в зеленой  стене  рядом  с  Фишуром.  Они  увидели
повозки, тенты на которых были разрисованы  яркими  изображениями  солнца,
лун,  звезд,  рожицами  хохочущих  демонов  и   фигурками   фантастических
животных. Седоки на козлах также были одеты в яркие разноцветные одеяния.
   - Ждем, пока проедут, и сразу за ними, - прошептал Рангар. - А  дальше,
как договаривались.
   Когда повозки скрылись из виду, друзья осторожно провели тархов  сквозь
живую изгородь, вышли на брусчатку тракта и взлетели в седла.
   - Вперед! - бросил Рангар. - И не переигрывайте, изображая  этаких  все
повидавших гастролеров со стажем. Все должно быть, как  договаривались,  и
ни на йоту более.


   Обогнав повозки, Фишур жестом попросил  возниц  остановиться.  Слова  и
жесты Ритуала Приветствия он исполнил очень точно, без  присущей  дворянам
небрежности. Возницы и еще четверо присоединившихся к ним мужчин  ответили
сдержанно, если не сказать прохладно, внимательно разглядывая троих мужчин
и девушку. Однако тонкий слух Рангара уловил шорохи и торопливый шепот  из
фургонов, и он мог поклясться, что через  смотровые  щели  их  внимательно
рассматривают чьи-то глаза. "Наверное, жены и дети, - подумал он.  -  Ведь
для настоящих бродячих актеров такие вот фургоны  -  дома  на  колесах,  и
семьи их путешествуют  вместе  с  ними,  помогая  преодолевать  лишения  и
разделяя редкие радости..."
   Фишур кратко изложил придуманную совместно "легенду" и представил  себя
и своих спутников, назвав, естественно, вымышленные имена.
   - Судьба свела нас в Лиг-Ханоре, -  рассказывал  Фишур.  -  Меня  зовут
Валус Трог, еще недавно я был воином, но за дуэль, запрещенную командиром,
меня прогнали из касты, лишив пенсиона и иных привилегий. Семьи  и  своего
угла у меня не было, а родня... Если и жив еще кто, так они далеко,  аж  в
Шумхаре. Ну и начал я шататься  по  кабачкам  Лиг-Ханора,  зарабатывая  на
ночлег и пропитание игрой на лютне. Там и повстречал Керта и Винту,  брата
и сестру. Девушка пела, а ее брат жонглировал шариками и ходил по  канату,
натянутому между крышами соседних домов.  Мы  стали  выступать  втроем,  а
потом уже к нам прибился этот великан Лапир... он показывал разные силовые
трюки и на пари боролся с  пьяными  матросами.  А  потом  мы  собрали  все
деньги, что у нас были, я продал кое-что из армейской амуниции, купили вот
этих тархов и решили попытать счастья в другом городе. Скоро праздник, а я
слыхал, что по роскоши и веселью гуляний Орноф уступает  разве  что  самой
Венде. Да и платят в Орнофе, говорят, неплохо. Одна беда  -  мы  не  члены
гильдии. А вступить в нее  очень  хотим.  Вот  и  решили  нижайше  просить
кого-нибудь из вашей почетной братии подсобить нам... дозволить  выступать
в труппе, а ежели сподобимся, так и того... рекомендовать, значит.
   Рангар едва не поморщился - Фишур в конце речи съехал  на  чересчур  уж
подчеркнутое косноязычие этакого забитого  простолюдина.  Авось  никто  не
заметил...
   Повисло долгое и с каждым мгновением становившееся все более  тягостным
молчание.
   Наконец самый пожилой из актеров, уже почти старик, седой, высохший,  с
сухой морщинистой, но гладко выбритой кожей, крючковатым носом, кустистыми
белыми  бровями  и  выцветшими  глазами,  неторопливо  и  веско  произнес,
по-южному растягивая гласные:
   - Ну что ж... На бандитов вы будто бы не похожи.  Да  и  проку  от  нас
разбойникам, как с камня навару. К тому же у девки вашей, Винты, глаза  уж
больно  хороши...  не  могут  быть  такие  глаза  у   человека,   недоброе
замыслившего. Да и у великана - силача вашего глаза  чистые,  незлые...  и
колеру замечательного.
   - А у нас с Кертом неужто глаза поганые? - изобразил обиду Фишур.
   Актер чуть заметно усмехнулся и покачал головой:
   - Редко у кого глаза по-настоящему поганые бывают. Вот у тебя, Валус, в
глазах туман, трудно разглядеть что-либо, кроме как, пожалуй, того, что на
душе неспокойно у  тебя.  Очень  уж  хочется  тебе,  чтобы  все  по-твоему
получилось.
   - А кому этого не хочется?  -  спросил  Фишур.  -  И  тебе,  почтенный,
нравится, когда по-твоему выходит.
   - А у тебя, - тут старик остро взглянул на Рангара, -  глаза  вовсе  уж
необычные. Нет  в  них  дна.  Долго  смотреть,  так,  наверное,  и  голова
закружится. Много лет прожил я  на  свете,  множество  самых  разных  глаз
перевидал... добрых и  злых,  мудрых  и  глупых,  хитрых  и  простодушных,
веселых и грустных,  доверчивых  и  скрытных,  проницательных  и  наивных,
мужественных и трусливых... да таких вот  не  встречал.  Словно  и  не  из
нашего мира они вовсе. И на глаза сестры не похожи.
   - Винта пошла в мать, а я - в отца, - спокойно произнес Рангар, холодея
в душе. Чересчур уж с проницательным стариком столкнула их судьба.
   - Впрочем, это все не мое дело, -  сказал  актер.  -  Я,  как  староста
труппы, не возражаю, чтобы вы  присоединились  к  нам.  Но  я  никогда  не
принимаю важных решений в одиночку. Если вас не затруднит, отъедьте  шагов
на пятьдесят, мы посоветуемся.
   Фишур м