собного
покинуть товарища в опасности? К тому же ты и Тангор спасли мне  жизнь,  и
теперь для меня вопрос чести - быть или не  быть  с  вами  рядом!  Что  же
касается почтенного рыцаря  Тазора  Дагала,  то  он  волен  покинуть  нашу
опасную компанию.
   Рыцарь резко выпрямился, словно от удара. Затем  быстро  извлек  чистый
лист, перо и набросал несколько торопливых фраз. И протянул лист Рангару.
   - "Рангар! Очень прошу разрешить мне продолжить путь  вместе  с  тобой.
Мне было видение, что именно на этом пути я выполню  то,  что  снимет  узы
моего обета", - вслух прочитал Рангар.
   - Что ж, благородный рыцарь  Тазор  Дагал,  я  не  возражаю,  -  сказал
Рангар. - Благодарю вас всех, и да благословит нас судьба  и  добрые  духи
дороги!
   - Кстати, благородный  Тазор,  а  как  ты  изъяснялся  с  дознавателем?
Письменно? - не без ехидства поинтересовался Фишур.
   Рыцарь гневно вырвал листок из рук Рангара и набросал на  обороте:  "Да
будет известно тебе, любезный Фишур, что обет предусматривает исключения -
в таких вот случаях, как этот. Я достаточно ясно изложил?"
   - Фишур... - укоризненно покачал  головой  Рангар.  Тон  Фишура  как-то
неприятно уколол его.
   Фишур долго держал перед глазами  лист,  как  будто  разучился  читать.
Потом, бросив на Рангара быстрый взгляд из-под опущенных ресниц, изобразил
смущение.
   - Да ладно уж вам... и пошутить нельзя, - пробормотал он.
   - Шутка хороша, когда она к месту и ко времени, - сказал  Рангар.  -  А
нам это место пора  покидать,  да  и  времени  у  нас,  чует  мое  сердце,
маловато. Мы можем ехать дальше, Фишур? Что сказал  дознаватель  по  этому
поводу?
   - Можем. - Фишур кивнул. - Каждый из нас получил  вердикт  "невиновен",
хотя дознаватель и отметил, что с нашим Рангаром связана какая-то тайна  и
память его заблокирована магией очень высокого уровня.
   - Он тоже уперся лбом в стенку, как и  островной  маг  Лаурик  Муун,  -
невесело усмехнулся Рангар. - Крепкая, видать, стенка.
   - Тем не менее эта твоя тайна впрямую с убийствами не связана, - сказал
Фишур.
   - А вот тут позволь мне не  согласиться  с  тобой,  любезный  Фишур,  -
покачал головой Рангар. - Убить-то хотели меня! Вопрос - почему?  А  ответ
может храниться как раз в пока недоступном мне уголке моей памяти...
   - Как бы там ни было, ехать нам разрешили,  -  сказал  Фишур.  -  Более
того, у меня сложилось впечатление, что Нирун Торшах был бы рад,  если  бы
мы побыстрее убрались из Деоса
   - Видимо, он опасается новых жертв на  свою  голову,  -  мрачно  сказал
Рангар. - И я убежден, что его опасения небезосновательны.
   - Ты повторяешься. - Фишур  лучезарно  улыбнулся.  -  Мы  свое  решение
менять не собираемся.



8

   Магическое зеркало в святая-святых - личном кабинете жреца белой мантии
Пала Коора - издало тихий мелодичный звон. Задремавший жрец встрепенулся и
произнес заклинание,  открывавшее  канал.  Блестящая  поверхность  зеркала
истаяла,  распахнувшись  в  темную  глубину,  полумрак  которой  не  могли
развеять несколько колеблющихся лепестков магических огней. Знакомое  лицо
выплыло из глубины, и глубоко запавшие глаза чернее ночи взглянули на Пала
Коора.
   - О великий!.. - пробормотал собеседник в зеркале.
   - Короче, Руфаг! - поморщился Коор.
   - О великий, произошла трагическая ошибка. Вместо этого Рангара  Ола  и
троих его спутников оказались убиты четверо воинов...
   - О небеса!.. Как это случилось?
   - Они поменялись номерами в гостинице,  о  великий!  Я  не  смог  этого
предвидеть,   а   задействовать   магию,   не   потревожив    гостиничного
мага-охранника, сами понимаете...
   - Кого убили твои люди?
   - Гонцов Императора, о великий.
   - Этого еще не хватало!
   - Я приказал оставить  на  месте  убийства  наш  ритуальный  кинжал,  и
дознание, как мне стало известно,  прекращено  после  первого  формального
этапа. Из страха перед гневом Сверкающих, я полагаю.
   - Глупец! Просто с нами никто не желает  связываться...  А  мне  теперь
придется объясняться с Императором, с коим мои отношения и  так  оставляют
желать лучшего... Я вынужден буду сурово покарать тебя, если... если ты  в
самое ближайшее время не исправишь ошибку.
   - Я понял, о великий!
   - У тебя все?
   - Прибыл Квенд Зоал, просит денег.
   - Дай ему. Он идет к той же цели, но своим путем. Не мешай ему, а  если
попросит помощи  -  помоги.  Запомни:  не  важно,  кто  уничтожит  чужака.
_Главное_ - чтобы это произошло. И тогда  высокие  награды  ожидают  всех,
кого я подключил к этому делу. Но если... Ты меня понял?
   - Понял, о великий!
   - Все, работай.
   Пал  Коор  махнул  рукой,  изображение  померкло  и  исчезло.   Зеркало
приобрело обычный вид и способность отражать.
   Жрец долго сидел, раскачиваясь, точно  от  боли.  Наконец,  видимо,  он
принял какое-то решение, встал и быстро вышел из кабинета.


   Западный тракт слева и справа окружали  свежескошенные  поля  злаков  и
редкие рощи; на  самом  горизонте  по  обе  стороны  темнел  лес.  Четверо
всадников и еще четыре тарха без наездников  быстрой  рысью  двигались  на
запад, где их ожидал город Валкар - столица  магии  Лотоса.  На  этот  раз
спутники смогли взять с собой гораздо больше нужных в дороге вещей, чем  в
первом переходе Лиг-Ханор - Деос, навьючив упакованные тюки  на  свободных
тархов. По настоянию Фишура был куплен даже быстросборный шатер на четырех
человек.
   К  вечеру  спутники  достигли  Серых  холмов,  чью  гряду  им  довелось
пересекать вторично - на этот раз,  правда,  в  другом  месте  Однако  все
четверо хорошо помнили свое первое свидание с  холмами,  и  руки  невольно
потянулись к рукояткам мечей...
   Когда путники углубились в холмы на десяток лиг,  совсем  стемнело.  На
небе  зажглись  холодные  крупные  звезды,  и  тусклое   желто-серое   око
Ширит-Юарма взглянуло на них с высоты бессмысленно и равнодушно. В отличие
от другого спутника Коарма - зеленого  красавца  Гор-Туарма,  -  эта  луна
выглядела непривлекательно и даже зловеще. Недаром Ширит-Юарму  отводилось
важное место в темной магии Змеи...
   - Как это ни печально, друзья мои,  но  у  нас  только  два  выхода,  -
произнес Фишур, подымаясь в стременах и  оглядываясь.  -  Либо  продолжать
скакать ночью, в потемках, либо заночевать среди холмов.
   - Тархи устали, - сказал Рангар, - и даже если мы пересядем на  сменных
тархов, то мало что выиграем, так как те устали ненамного меньше.
   - Не думаю, что ночлег среди холмов опаснее ночлега в лесу, - проворчал
Тангор, тоже озираясь. - Здесь хоть  видно  далеко...  Надо  только  место
получше выбрать.
   - Ладно, - пожал плечами Фишур. - Я тоже, в  общем,  не  думаю,  что  в
холмах ночевать опаснее. А каково мнение нашего доблестного рыцаря?
   Тазор резким жестом показал на Рангара,  недвусмысленно  давая  понять,
что он поступит так, как решит тот.
   Фишур хмыкнул, но промолчал.
   Подходящее место вскоре нашлось - ровная  площадка  на  вершине  холма,
скрытая от посторонних глаз валунами и кустарником.
   Сев в кружок, наскоро перекусили. Во  время  трапезы  какая-то  большая
ночная птица бесшумно возникла в небе,  на  миг  затмив  лунный  диск,  и,
сделав круг над путниками, унеслась прочь.
   -  Ах  ты,  демон  тебя  раздери!..  -  еле  слышно,  почти  про  себя,
пробормотал Фишур.
   Но Рангар услышал.
   - Что тебя обеспокоило, Фишур?
   - Ты видел птицу? - вопросом на вопрос ответил Фишур.
   - Естественно, - кивнул Рангар.
   - Так вот, это может быть обычная птица, а может - кхель.
   - Что это - кхель? - спросил Рангар.
   Но Тангору и Тазору, по-видимому, уже приходилось  слышать  это  слово,
потому что они одинаково поежились и сделали жест, отгоняющий демонов.
   - Крылатый демон ночи, - сказал  Фишур.  -  Говорят,  что  маги  высших
рангов могут использовать их в качестве разведчиков и даже убийц... Боюсь,
Рангар, что нам придется дежурить не по одному, а по  двое.  Полночи  одна
пара, затем другая. Что-то предчувствие у меня дурное...
   - Тогда  сделаем  так,  -  быстрым  шепотом  проговорил  Рангар,  обняв
спутников за плечи, и некоторое  время  что-то  тихо  им  втолковывал;  те
согласно кивали, и вскоре широкие улыбки озарили лица Фишура и Тангора,  и
даже на губах Тазора - а это была единственная открытая взорам часть  лица
рыцаря - мелькнуло подобие улыбки.


   От белых вершин горной страны Раории до Заоблачного хребта их  называли
по-разному, но чаще - Ночными Убийцами. Сами по себе они были  отщепенцами
гордого  племени  раорийцев,   в   незапамятные   времена   организовавшие
собственную общину в почти недоступном месте на западе  Медных  гор.  Сами
раорийцы давным-давно прокляли  их,  и  не  существовало  более  страшного
оскорбления для раорийца, чем обвинение в родстве  с  отщепенцами.  Ночные
Убийцы отвечали тем, что убивали и грабили своих бывших соплеменников, где
и когда только могли.
   Но не только в Медных горах промышляли Ночные Убийцы. Всю  гряду  Серых
холмов они держали под своим контролем,  забираясь  и  в  северо-восточные
отроги Тиберийских гор. Правда, там им особо не  давал  развернуться  форт
Алфар с его пятью тысячами хорошо  обученных  солдат,  да  и  воинственное
племя тиберийцев не раз наносило ощутимый урон Ночным Убийцам. Из  года  в
год поговаривали о посылке в Медные горы  экспедиционного  корпуса,  чтобы
раз и навсегда покончить с ними, но дальше разговоров  дело  почему-то  не
шло. Возможно, причина крылась в одном странном событии,  происшедшем  лет
десять назад. Тогда на горной тропе,  ведущем  к  тайному  поселку  Убийц,
появился закутанный в белый мех старик  с  властным  лицом,  и  когда  его
остановил дозор, приказал отвести к вождю. Дозорные не посмели  ослушаться
и выполнили требуемое.
   ...Целые сутки говорил старик наедине с  вождем  о  чем-то,  затем  они
вышли вдвоем и - неслыханное дело! - вождь  лично  сопроводил  старика  до
последнего дозора.
   С той поры жизнь Ночных Убийц разительно изменилась. Один раз в полгода
в условленном месте появлялся большой обоз, груженный всем необходимым,  и
груз совершенно мирно переходил в  собственность  Ночных  Убийц.  Так  что
теперь им не было необходимости убивать и грабить, чтобы прокормить  себя,
своих детей, жен и стариков. Но и это было еще не все.  В  глубокой  тайне
отобрали нескольких самых способных детей  и  отправили  под  вымышленными
именами постигать магические искусства в Валкар, Орноф  и  Зирит.  Окончив
обучение, они возвращались в племя, делая Ночных Убийц  почти  неуязвимыми
для чужой магии и вовсю применяя свою для обеспечения успеха в  их  черных
деяниях. А деяния эти не изменились, только теперь убивали и  грабили  они
не кого попало, а по указке одного очень  могущественного  лица,  живущего
далеко к югу от Медных гор...


   Совершенно бесшумно - как тени, как призраки - скользили во тьме Ночные
Убийцы, неслышные и невидимые, будто растворенные в ночи. Не треснет сухая
ветка, не кувыркнется камешек, задетый неосторожным движением, не  лязгнет
оружие. На этот раз вождь Харит послал одну из лучших  своих  десяток  под
командованием человека, чье полное имя переводилось как Хитрый  и  Могучий
Дракон, Убивающий Мгновенно и Бесшумно.
   Когда они окружили холм, на  который  им  указал  послушный  кхель,  то
замерли еще на четверть итта, прислушиваясь. Было тихо,  только  в  кустах
выше по склону чуть пофыркивали тархи.  Что  ж,  тархами  они  займутся  в
последнюю очередь, восемь прекрасных животных - чем не добыча? Да и  вождь
намекал, что у людей этих может оказаться  золотишко...  Единственное  его
требование:  все  четверо  должны  умереть,  причем  мгновенно.  Последнее
несколько озадачило командира, давно уже привыкшего  выполнять  иные,  так
тешившие его душу заказы, при которых люди должны были умирать  непременно
медленно и мучительно. Однако он привык к беспрекословному послушанию и не
собирался обсуждать необычный приказ. "Они умрут, не успев  проснуться,  о
вождь!" - сказал он Хариту с низким поклоном, лицезрея испещренное боевыми
шрамами лицо в магическом зеркале. Это  происходило  сегодня  днем  (вызов
вождя, собственно, разбудил его, привыкшего к дневному сну), а  уже  через
пять тэнов он со своими верными бойцами лежал у холма,  где  расположились
на  ночлег  ничего  не  подозревающие  жертвы.  Чувство  жалости   напрочь
отсутствовало в небогатом эмоциональном спектре командира десятки, но даже
в его черной душе  шевельнулось  что-то,  похожее  на  смутное  сожаление.
Впрочем, чувство это не касалось людей, которым суждено сейчас  погибнуть.
Просто он всегда старался дать жертве хоть какой-то шанс  -  тогда  победа
казалась полноценнее и приносила гораздо больше удовольствия. Он не  любил
убивать во сне.
   Пора! Командир махнул рукой,  и  десять  теней  беззвучно  метнулись  к
вершине холма. Вот и место, где  спят  эти  люди,  ни  сном  ни  духом  не
ведающие, что они фактически уже трупы.
   Вот, плотно закутавшись в меховой плащ, дремлет дозорный - то,  что  он
никудышный дозорный, он уже никогда не узнает... Рядом,  почти  прижавшись
друг к другу, спят еще трое.  На  миг  замершему  перед  гибельной  атакой
командиру  даже  почудилось,  что  он  слышит  ровное,  спокойное  дыхание
спящих... Сейчас на командира смотрят  все  его  бойцы,  все  девятеро  не
знающих страха и жалости Ночных Убийц. Что ж, ему нравится, когда  их  так
называют...
   Ночные Убийцы смотрят на своего командира, ожидая его  жестов-приказов.
Каждому ведь хочется вонзить  острую  сталь  в  мягкую  трепещущую  плоть,
познать ни с  чем  не  сравнимый,  близкий  разве  что  к  оргазму  экстаз
убийства, упоение абсолютной власти над  чужой  жизнью,  восторг  Дарителя
Смерти...
   Командир показал на себя и на бойцов Марфа, Рукса  и  Лерса.  Остальные
шестеро должны, по правилам,  составлять  группу  прикрытия;  но  от  кого
прикрывать сейчас?!.
   Атака!  Четыре  тени  бесшумно  взмывают  вверх,  взмахивают  клинками,
выкованными из темной стали...
   Дальнейшее происходит так, будто время почти остановилось.
   Клинки медленно, очень  медленно  приближаются  к  неподвижным  фигурам
жертв...
   Сзади, неизвестно откуда, появляется еще одна тень, такая же бесшумная,
но гораздо более смертоносная, ибо  даже  в  таком  темпе  восприятия  она
движется неуловимо быстро.
   Сдавленно булькают и хрипят первые покойники  -  собственно,  хрипит  и
булькает, вздуваясь кровавыми пузырями, то, что  осталось  на  шее  вместо
голов. Ножи по инерции достигают наконец цели -  но  что  это?!  -  вместо
податливой плоти натыкаются на камень, высекая искры...
   Падают, сраженные, еще четверо Ночных Убийц - в  дело  вступает  теперь
уже другая тень, гигантских размеров и с исполинским мечом.
   Первый крик разрывает безмолвие ночи - это командир, оценив обстановку,
использует свой последний шанс. На гигантскую тень  сверху  пикирует  тень
крылатая,  и,  изрыгая  проклятия,  Тангор  падает   на   землю,   пытаясь
освободиться от птицы-чудовища. Тогда в дело вступает третья тень - и  меч
Фишура, прочертив круг, сносит кхелю голову заодно с правым крылом.
   Из-за кустов появляется четвертая тень, и, как ни отважен командир,  он
понимает, что проиграл, что противник оказался хитрее и  искуснее  его,  и
что  теперь  его  и  единственного  оставшегося  в  живых  бойца   ожидает
неминуемая смерть.
   - Стоп! - восклицает Фишур,  зажигая  на  пальце  магический  огонь.  -
Рангар, нам необходимо допросить хоть кого-то! Не убивай пока их!
   - Хорошо, - цедит Рангар и  останавливается,  хотя  мечи  в  его  руках
продолжают безостановочное смертоносное движение.
   - Я дарую вам жизнь. Ночные Убийцы! - звонким голосом произносит Фишур.
- Ставлю одно лишь условие: вы должны ответить на вопрос,  кто  и  за  что
желает нашей смерти.
   Ночные Убийцы быстро переглядываются... и вдруг по  рукоятку  всаживают
кинжалы себе прямо в сердце. И даже Рангар с его  нечеловеческой  реакцией
не успевает воспрепятствовать им.


   До утра, естественно,  никто  так  и  не  смог  уснуть.  Сидели,  тесно
прижавшись спинами друг к другу,  и  слушали  ночь.  Но  более  ничего  не
произошло.
   - Очевидно, против нас направили только одну  группу  Ночных  Убийц,  -
произнес Фишур, когда рассвело настолько, что  он  смог  обследовать  поле
ночной битвы. - Как раз десять человек, их минимальная боевая единица.
   - Ночные Убийцы? - переспросил Рангар. - Кто это?
   - Воинственные и смертельно опасные  изгои  горного  народа  раорийцев,
обитающие на севере Медных гор. Еще не так давно  Ночные  Убийцы  наводили
страх на обширную территорию  от  Медных  гор  до  Заоблачного  хребта,  в
основном  вдоль  гряды  Серых  холмов.  Больших  городов  и   фортов   они
сторонились, но обозам на пяти из двенадцати основных трактов  Крон-армара
изрядно доставалось. Но это было давно, а в последнее время у меня,  да  и
не только у меня, сложилось впечатление, что  этих  жестоких  и  отчаянных
убийц кому-то удалось приручить, и сейчас они убивают  и  грабят  лишь  по
указке из столицы... причем из самых верхов.
   - Уж не хочешь ли  ты  сказать,  Фишур,  что  кто-то  из  самых  верхов
столичной элиты натравил на нас... а если быть точным, то скорее всего  на
меня, свору едва ли не самых опасных разбойников континента?
   - Именно это я и хочу сказать, мои потерявший память  друг  Рангар.  И,
упреждая твой очередной вопрос, скажу: причин тому я не  знаю,  но  думаю,
повторяя уже недавно сказанное, что кроются они в том, что ты забыл.
   Рангар долго молчал, хмурясь.
   - Не знаю... - произнес он странно напряженным голосом. - Мне  кажется,
это и так, и одновременно не так, и даже если я вспомню все, это  не  даст
ответа на вопрос, почему  меня  хотят  убить  Есть  еще  что-то,  какой-то
неведомый фактор, который только предстоит выяснить при удаче. А  пока  не
будем ломать себе головы Пора собираться в путь-дорожку.
   Они нашли подходящую ложбинку, побросали туда трупы врагов и  забросали
их землей, камнями и ветками. Затем упаковались, оседлали тархов и выехали
на тракт. О еде никто и не вспомнил, да и немудрено было.


   К вечеру они отмахали лиг сто, сделав  лишь  один  привал.  На  привале
Рангар в очередной раз удивил всех. Он долго ходил по  лесу  (холмы  давно
остались позади), затем срезал длинную ветку чуть потоньше руки. Застрогав
хитрым образом концы,  он  согнул  ветку  и  связал  концы  сплетенной  из
хвостовых волос тарха тонкой, но очень прочной  бечевой.  После  этого  он
выбрал несколько тонких прямых веток, срезал их, заострил концы и надел на
них свернутые конусом медные монетки. К противоположным концам палочек  он
волосом тарха привязал ровные перья, предусмотрительно выдернутые  им  еще
утром из хвоста убитого кхеля.
   - Ну и кто из вас отгадает, что это такое? - спросил Рангар, усмехаясь.
   Но Фишур, Тангор и Тазор лишь дружно покачали головами.
   - Странно, очень странно, что на всем континенте... да что там, на всем
Коарме никто не додумался до такой простой вещи. - Улыбка  сбежала  с  губ
Рангара, и он надолго задумался. - Что-то в этом  кроется,  что-то  крайне
важное для всего этого мира... - протянул он наконец. - Ну  да  ладно,  об
этом  можно  пораскинуть  мозгами  в  другой  раз.  А   сейчас   смотрите,
демонстрирую!
   Рангар снял с головы Тангора шлем, отошел на двадцать шагов и  поставил
шлем на пенек. Затем вернулся на прежнее место, положил тонкую палочку  на
согнутую толстую, упер основание тонкой палочки в бечеву из волоса  тарха,
потянул к себе, еще более согнув толстую  палку,  прищурил  левый  глаз  и
отпустил тонкую палку. Шелестяще просвистев в воздухе, она полетела  точно
в шлем, ударилась в него и сбила наземь.
   Фишур и Тангор  в  один  голос  ахнули,  и  даже  бессловесный  рыцарь,
кажется, издал короткое удивленное восклицание.
   - А представьте, что вместо пустого шлема там была бы голова? А если