ли  его  в
темном углу за ширмой на лавку.
   Стараясь горбиться и посильнее  шаркать  ногами,  Лада  приблизилась  к
стойке и робко поклонилась.
   - Чего тебе? - грозно спросил хозяин и так зашевелил усами, что у  Лады
душа ушла в пятки. - Милостыню я подаю лишь по праздникам.
   - Мне бы... поесть чего, - едва выдавила из себя девушка. - А деньги...
у меня имеются.
   И она протянула дрожащую ладонь с несколькими мелкими медными монетами,
предусмотрительно ею приготовленными.  Основной  ее  капитал  -  несколько
десятков золотых литаров и серебряных дрон - был зашит  в  поясе,  который
она носила под одеждой. У Лады хватило ума, чтобы не афишировать обладание
такими деньгами.
   Хозяин пренебрежительно  скривился,  узрев  такое  "сокровище",  однако
повел бровью и бросил подбежавшей официантке:
   - Накорми ее рыбной похлебкой, дай две... нет, одну лепешку и пол малой
мерки рн'агга.
   - Господин, - еще ниже поклонилась Лада. -  Да  не  прогневят  вас  мои
слова, но нельзя ли рн'агг заменить на еще одну лепешку и позволить выпить
мне кружку обычной воды из колодца?
   Толстяк то ли удивленно, то ли возмущенно фыркнул, но ничего не  сказал
и лишь махнул рукой.
   Лада отдала ему монетки и присела  на  указанное  официанткой  место  у
самого порога - наименее почетное, следовало понимать, место. Но  ей  было
все равно. От доносившихся в зал  с  кухни  ароматов  кружилась  голова  и
сводило желудок. Наконец официантка принесла мятую  железную  миску  остро
пахнущего  рыбного  супа,  две  лепешки  и  кружку  холодной  воды.  Чтобы
нормально есть, Ладе пришлось освободить от платка нижнюю часть лица, зато
она поглубже надвинула его на глаза. И принялась  уплетать  за  обе  щеки,
почти уткнувшись в миску.
   Она уже почти все съела, когда в дверь вошла высокая статная старуха  с
пронзительными черными глазами. Судя по одежде, она была чародейкой Земли,
Воды и Огня. Видно, она пользовалась здесь немалым уважением, так как даже
толстяк хозяин приподнялся со своего насеста и, кряхтя, изобразил  поклон.
А девицы так вообще поклонились ей прямо в ноги. Старуха  чуть  кивнула  в
ответ и сотворила в воздухе сложный жест двумя руками.
   - Как обычно, достопочтенная Ирхель?
   - Да, почтенный Узоф. Немного больше зелени, чем в прошлый раз, да мяса
поменьше. В нашем возрасте уже вредно есть много мяса.
   Толстяк густо покраснел и пробормотал, опустив глаза:
   - Вы зря обеспокоили себя, достопочтенная  Ирхель.  Вам  стоило  подать
лишь знак, и Лин мигом принесла бы все, что надо.
   - Ничего, я все равно проходила мимо... -  с  этими  словами  чародейка
острым взглядом обвела зал. Ее глаза не задержались на угловом столе,  где
по-прежнему мрачно веселились моряки, едва заметная  гримаса  брезгливости
мелькнула на ее лице, когда  заметила  без  чувств  валявшегося  на  лавке
жандарма...  и  тут  ее  взгляд  коснулся  Лады.  Прикосновение  настолько
ощущалось физически, что девушка едва не поперхнулась.
   Чародейка бесстрастно отвела глаза и обратила их на хозяина харчевни.
   - Мне еще долго ждать?
   - Сей момент, почтеннейшая Ирхель!  -  вскричал  толстяк  и  беспокойно
задвигался на своем насесте. Тут же выбежала одна из  официанток,  неся  в
вытянутых руках узелок из тонкого шелка.
   - Благодарю,  почтенный  Узоф.  Благодарю,  Лин.  Да  пребудет  с  вами
благословение Земли, Воды и Огня.
   Девицы вновь низко поклонились, и хозяин, кряхтя от натуги,  безуспешно
попытался проделать нечто подобное - мешал чудовищный живот.
   Уходя, старуха на миг  задержалась  подле  столика  Лады  и,  почти  не
разжимая губ, быстро прошептала:
   - Выйдешь и пойдешь налево. Седьмой дом зеленого цвета - мой. Дверь  не
будет заперта. Я тебя буду ждать.
   И вышла.
   Лада вздрогнула. Первой ее мыслью было -  бежать.  Потом,  поразмыслив,
решила, что чародейка, да еще родной магии - просто находка для нее  в  ее
положении. Допив воду и смиренно поклонившись хозяину, который на  это  не
обратил никакого внимания, она зашаркала к выходу.
   Дом чародейки оказался небольшим одноэтажным  домишком,  зажатым  между
мебельной  лавкой  и  магазином  скобяных  товаров.  Поколебавшись,   Лада
толкнула единственную дверь, и в самом деле незапертую, и вошла.
   И сразу предчувствие чуда охватило ее.
   Она оказалась в  небольшой  прихожей,  освещенной  магическими  огнями.
Отсюда в длинный коридор вел арочный  вход.  По  левую  и  правую  стороны
коридора располагались десять дверей - по пять с каждой. Еще  одна  дверь,
гораздо  массивнее,  виднелась  в  торце  коридора.  Всего  дверей,  таким
образом, насчитывалось одиннадцать - магическое число второго  порядка.  И
вот эта одиннадцатая дверь начала медленно открываться,  словно  приглашая
Ладу...
   Она, затаив дыхание, вошла в коридор. Тут же  на  нее  пахнуло  вначале
холодом, затем теплом, какой-то неясный шепот донесся до ее  слуха,  потом
будто невидимая птица коснулась крылом ее лица... Дрожа всем  телом.  Лада
проследовала по коридору, в какой-то миг показавшемуся  ей  бесконечным...
Это было странно: насколько Лада знала, ни в одной  из  магий  женщины  не
достигали высших рангов, оставаясь рядовыми  волшебницами,  чародейками  и
колдуньями - соответственно своим магиям.  Здесь  же  чувствовалась  очень
мощная магия.
   Лада сделала еще  несколько  шагов  вперед,  ощущая  вокруг  необъятное
пространство, - и вдруг оно сузилось, очерченное кругом ярко  вспыхнувшего
света. И в этом круге стояла чародейка, приветливо улыбаясь  Ладе.  Только
теперь это была уже не старуха, а изумительно красивая женщина, и глаза  у
нее были не черные пронзающие, а голубые, лучащиеся нежным, мягким светом.
Под стать внешности изменился и наряд: сверкающая  пелерина,  длинное,  до
пола белое платье с жемчужным отливом,  белые  же  перчатки  по  локоть  и
дивной красы туфельки, словно сотканные из лунных лучей; голову  чародейки
венчала корона, усыпанная самоцветами.
   Испытывая  почтительный  трепет  и  какое-то  необъяснимое   внутреннее
ликование, Лада опустилась на колени.
   - Встань, дитя. - Чародейка улыбнулась и подняла девушку, ласково  взяв
за плечи. - Меня  зовут  Виральда.  Я  буду  твоей  заступницей,  если  ты
захочешь этого.
   - О, пресветлая госпожа!.. Я и мечтать не смела о таком!
   - А теперь так будет. И расслабься, ты вся дрожишь!  Тебе  надо  выпить
вина.
   Виральда хлопнула в ладоши, и перед Ладой  возник  маленький  столик  с
пузатым графином и двумя бокалами чудной работы. Чародейка разлила вино по
бокалам,  протянула  один  Ладе,  а  другой  взяла  себе.  Вино  пенилось,
пузырилось и радовало глаз мягким, золотистым цветом.
   - Пей, Лада!
   - Вы... знаете мое имя?
   - Я многое знаю, девочка. На то я  и  чародейка.  А  теперь  выпей,  не
бойся.
   Вкус у вина оказался еще восхитительнее,  чем  его  вид.  Лада  никогда
ничего подобного не  пробовала.  Она  даже  зажмурилась  от  удовольствия,
отпивая чудесное вино маленькими глоточками, чтобы продлить  удовольствие,
и даже не заметила, как бокал показал дно.
   Виральда засмеялась.
   - Понравилось? Потом налью еще. А сейчас  присаживайся  и  слушай  меня
внимательно.
   Вновь словно из воздуха в круге  света  возникли  два  изящных  кресла,
обитых золотистой и пурпурной парчой. Лада осторожно опустилась в одно  из
них. Чародейка села во второе и внимательно взглянула на девушку.
   - Я не зря зашла сегодня в эту гнусную забегаловку. Я искала тебя  -  и
нашла.
   - Меня, пресветлая госпожа?
   - Да, тебя, дитя мое  Кстати,  можешь  снять  платок  и  вытащить  этот
ужасный горб. _Такая_ маскировка тебе больше не понадобится  (Она  сделала
непонятное для Лады ударение на слове "такая".) Я знаю  о  Рангаре,  знаю,
как сильно ты его любишь. Мне ведомо, что произошло на  острове  и  почему
твои возлюбленный был вынужден бежать, пожертвовав -  хоть  и  временно  -
своей свободой. Известно  мне  также,  как  нелегко  тебе  далось  решение
оставить отца, родительский дом и идти за Рангаром.  Но  ты  сделала  свой
выбор... - Виральда почему-то вздохнула, и  прекрасные  глаза  ее  на  миг
затенила поволока грусти. - И я знаю, что  главное  для  тебя  -  отыскать
Рангара и всегда быть с ним рядом. Верно?
   У Лады перехватило дыхание, и она только и смогла, что кивнуть.  По  ее
щекам медленно покатились слезинки.
   - А вот  этого  не  надо,  глупенькая.  -  Виральда  улыбнулась  доброй
материнской улыбкой и изящным кружевным платочком промокнула слезы.
   - О пресветлая госпожа!.. - наконец сумела вымолвить Лада. -  Я  готова
все отдать ради этого!
   - Все отдавать не надо. Пообещай только,  что  будешь  точно  следовать
моим советам, и я помогу тебе.
   - Клянусь вам, пресветлая госпожа!
   - Хорошо. Я знаю, где сейчас Рангар Ол, и мне известно,  что  скоро  он
станет свободным... свободным гладиатором. Его досрочно примут в касту, но
он предпочтет громкой славе бойца трудный, тяжелый путь... И  вот  что  ты
должна сделать, чтобы счастье в конце  концов  улыбнулось  и  тебе,  и  ты
смогла бы в свое время присоединиться к нему.
   Чародейка склонилась к Ладе и начала говорить, понизив голос. У девушки
широко раскрылись глаза,  но  когда  Виральда  закончила  и  спросила  ее,
согласна ли она в точности выполнить все, как было  сказано.  Лада  твердо
сжала губы и ответила:
   - Я все сделаю в точности так, как велели вы, пресветлая  госпожа.  Вот
только смогу ли я?
   - Сможешь, - уверенно произнесла  чародейка.  -  Не  без  моей  помощи,
конечно, но сможешь.
   И не совсем понятно прибавила:
   - Эта линия судьбы прослеживается дальше  других  и  доходит  почти  до
конца...
   - А когда, позвольте спросить, мне будет разрешено...
   - Я дам знак. Не переживай, тебе не придется долго... делать то, что  я
сказала. А теперь тебе пора идти в твои  покои.  Там  тебя,  кстати,  ждет
горячая ванна и душистое мыло. И обязательно хорошо выспись!
   - Благодарю, пресветлая госпожа. У меня есть  еще  одна  просьба,  если
позволите. Вы не смогли бы помочь переслать весточку моему отцу?
   - Завтра напишешь письмо, я отправлю его. Не сомневайся, попадет  прямо
в руки Дану Зортагу. - Виральда улыбнулась. - А теперь  иди  вот  за  этим
светлячком. Он приведет тебя прямо в твои комнаты.


   Если бы кто-нибудь сказал человеку, хорошо знавшему Квенда  Зоала,  что
сей славный жрец серой мантии способен нервничать, то он воспринял бы  это
как шутку. Ибо все знавшие Квенда Зоала могли дать  голову  на  отсечение,
что лишь две сильные эмоции способны овладеть  им:  холодная,  беспощадная
ярость в бою и радость при виде поверженного врага. И это было  верно,  но
только до сегодняшнего утра; сегодня ему предстояло скрестить свой  меч  с
оружием чужака по имени Рангар Ол. И мало того, что он, Квенд, плохо  спал
ночью, так еще и утром, поднявшись  ни  свет  ни  заря,  он  ощутил  ранее
неведомые ему неуверенность в себе и даже странное  знобящее  чувство,  по
симптомам чересчур уж напоминавшее самый банальнейший страх.
   Тут он встряхнулся. Неужели он, великий боец Квенд Зоал, может  бояться
какого-то  там  чужака?!  Нет,  не  бывать  тому,  да   будут   Сверкающие
свидетелями! Да он разделается с этим щенком в первом же раунде!
   "Чужак  голыми  руками  убил  семерых  вооруженных  людей",  мягко,  но
настойчиво напомнил ему внутренний голос. "Да ничего  это  не  значит!"  -
взвился Квенд. "Ой ли?" - усомнился внутренний  голос.  "Да  я  его!.."  -
"Ну-ну..." - "Да он у меня!.." - "Так-так..."
   Со стороны это выглядело странно даже для человека, не знавшего  Квенда
Зоала. Жрец метался по спальне гостиничного номера, как фархар  в  клетке,
разговаривая сам с собой,  бормоча  ругательства  и  взывая  к  Сверкающим
Проклятое знобящее чувство никак не желало покинуть его.
   И  тогда  Квенд  извлек  из  потайного  отделения  походного   сундучка
Магический Кристалл. Сейчас он не собирался сам погружаться  в  сверкающую
беспредельность, лишавшую его так необходимых сил Нет, он просто дал камню
приказ - короткий и ясный и, облегченно вздохнув, завалился на  кровать  и
задремал. Магический Кристалл должен был создать таинственную  и  незримую
субстанцию холль, контакт с которой самого могучего человека  лишал  почти
всех  физических  сил.  Далее  волшебный   камень   доставит   _холль_   в
гладиаторскую дружину  этого  благородного  ублюдка  Дуг-Хорнара,  и...  В
полудреме Квенд даже довольно улыбнулся, напрочь позабыв о  том,  что  еще
недавно жгуче желал встретиться с  чужаком  в  честном  _физическом_,  без
всякой магии поединке...
   ...Муллар  Кромпф  блокировал  действие  _холля_,  приняв   весь   удар
магической субстанции на себя.
   Покемарив  еще  с  тэн,  Квенд  поднялся   уже   успокоенным,   немного
потренировался во внутреннем дворике гостиницы, надел свои боевые  доспехи
из баснословно дорогого нифриллита, прихватил маску из  черной  эластичной
ткани, оставлявшую открытыми только глаза,  снял  с  дорожного  плаща  все
значки и  регалии,  которые  могли  его  дезавуировать,  оседлал  тарха  и
поскакал к одному из самых почитаемых мест Лиг-Ханора - к Арене.


   Черная Маска, как сразу окрестили зрители таинственного бойца, появился
на Арене не из туннеля напротив ложи для знати, а  из  неприметной  дверцы
под нею, что также было привилегией гладиатора, сражающегося инкогнито. Он
легко выбежал на середину круга,  в  соответствии  с  Ритуалом  поклонился
вначале судье, затем сидящим в ложе и уж после того - остальной публике. И
хотя делал он все правильно, в движениях его сквозило  едва  уловимое,  но
все же заметное презрение и к знатным вельможам в ложе, и к простому  люду
на трибунах, и даже к судье (а им на сей раз оказался  сам  герцог  Талеур
диль Нор-Фаллак, третий  человек  в  городе  по  знатности  и  богатству);
прекрасно чувствующие малейшие нюансы в поведении гладиаторов,  искушенные
зрители  (а  таких  было  большинство)  среагировали  немедленно,   и   по
амфитеатру прокатился глухой  ропот.  Черная  Маска  развернул  объемистый
пакет и положил перед арбитром  доспехи  и  оружие;  трибуны  ахнули.  Ибо
переливающиеся мягким серебристым сиянием кольчуга,  шлем,  наколенники  и
щит могли  быть  сработаны  только  из  одного-единственного  материала  -
полулегендарного нифриллита, необычайно легкого и  фантастически  прочного
металла, в мизерных количествах  добываемого  в  наиболее  труднодоступных
районах горной страны Раории; поговаривали,  правда,  что  в  Неизведанных
землях на крайнем юго-западе континента можно найти не только серебристый,
но и абсолютно уникальный _черный_ нифриллит; впрочем, поди-ка проверь эти
сказки-рассказки о Неизведанных землях! На то они  и  _неизведанные_,  что
никто толком о них не знает...  Доспехи  из  нифриллита  были  практически
неуязвимы для холодного оружия; лишь однажды легендарному, так никем и  не
побежденному гладиатору Велагру Великому удалось  разрубить  нифриллитовую
кольчугу своим выкованным из небесного металла мечом; случилось это  много
лет назад в поединке Велагра Великого с принцем  Редаиром  Третьим  (тоже,
само собой, выступавшим в маске).
   У судьи  диль  Нор-Фаллака  глаза  непроизвольно  расширились  и  алчно
задвигались ноздри - перед ним лежало сокровище, и какое!.. Но обязанности
есть обязанности, и он придирчиво стал осматривать доспехи и оружие, время
от времени проводя над  ними  волшебной  палочкой.  Впрочем,  нифриллит  в
чародействе не нуждался... Из оружия у Черной Маски были кинжал  и  прямой
обоюдоострый меч с темным, отчетливо отливающим фиолетом клинком.
   Тем временем на Арену вышел Рангар Ол с  маленьким  свертком  в  руках.
Амфитеатр затих, тысячеглазо разглядывая никому неизвестного бойца; Рангар
с любопытством повертел головой  и  неожиданно  широко  улыбнулся.  Легкий
одобрительный шумок пронесся над трибунами - Ритуал не запрещал улыбаться,
только вот улыбались гладиаторы перед боем редко.
   Совершив требуемые Ритуалом поклоны, Рангар развернул сверток и выложил
перед судьей свои доспехи (если их так можно было назвать). Вторично  диль
Нор-Фаллак испытал изумление, на этот раз  от  скудости  увиденного.  И  в
самом деле, разве можно было назвать доспехами штаны из тончайшей  кожи  с
едва заметными нашитыми полосками металла,  почти  невесомую  кольчугу  из
хорошей, но обычной стали? У гладиатора,  проводившего  свой  первый  бой,
отсутствовал не только щит, но даже шлем! Видимо, решил арбитр, первый бой
новичка будет  и  последним...  И  он  втайне  порадовался,  что  поставил
(разумеется, через доверенных лиц) на Черную Маску. Вне всякого  сомнения,
закованный в нифриллит незнакомец  легко  расправится  с  новичком  еще  в
первом раунде.
   Над  Ареной  тоже  пронесся  вздох  изумления,  когда  взорам   публики
предстали "доспехи" вызвавшего симпатию новичка. А его выбор оружия удивил
даже видавших виды  знатоков  и  ценителей  гладиаторских  поединков:  два
совершенно одинаковых меча  средней  длины  (правда,  также  с  фиолетовым
отливом клинка, что указывало на их необычайную прочность и остроту). Иное
оружие отсутствовало, и даже на поясе не висел традиционный кинжал.
   Судья, чисто формально соблюдая Ритуал, провел волшебной  палочкой  над
одеянием Рангара (слово это гораздо более подходило  к  тому,  что  лежало
перед ним, чем "доспехи") и, естественно, не обнаружив никакой магии,  дал
команду облачаться.
   Рангару хватило  несколько  занов,  чтобы  натянуть  штаны  и  кольчугу
(честно говоря, он собирался драться  вообще  без  доспехов,  по  тут  его
уговорил сам  маркиз;  Рангар  постарался  выбрать  то,  что  менее  всего
стесняло бы его движения, ибо знал, что только скорость может принести ему
победу).
   Черная Маска облачался гораздо дольше, застегнув все положенные  крючки
и завязав шнурки. Но вот и он  оказался  готов;  судья  развел  бойцов  по
разные стороны Арены и дал знак сходиться. Но перед этим, как  и  положено
по Ритуалу, соперники  поприветствовали  друг  друга:  Рангар  поднял  над
головой скрещенные мечи, Черная Маска  коротко  отсалютовал  своим  мечом,
который держал в левой руке.
   Левша, автоматически  отметил  Рангар.  Впрочем,  этот  факт,  делавший
Квенда Зоала чрезвычайно неудобным противником для большинства бойцов, для
Рангара не имел никакого значения.  Другое  дело  -  выбор  оружия;  но  в
поединках _по вызову_, в отличие от командных сражений, гладиаторы  всегда
дрались любимым оружием.
   В момент приветствия Рангар впервые увидел  глаза  своего  соперника  -
холодные, серо-голубые,  под  льдистой  поверхностью  которых  угадывалась
непонятная ненависть и ярость.
   Бойцы начали медленно сближаться. Квенд шел, чуть пригнувшись, выставив
меч и держа у груди щит. Рангар - и это отметили все  зрители  -  двигался
весьма необычно: он словно плавно скользил на слегка согнутых ногах,  едва
касаясь слоя песка и опилок, который перед каждым боем тщательно обновляли
и разравнивали рабы. Мечи он держал перед  собой  в  скрещенном  положении
остриями вниз.
   Трибуны замерли. Застыли на своих наблюдательных постах ла  Дуг-Хорнар,
Дайн и Тангор, решивший все же понаблюдать за поединком друга. Лишь лежали
в забытьи маг Муллар Кромпф и гладиатор Киурт  Тормс  и  -  бездыханные  -
гладиаторы Траол Рэф и Криас Буун. Но - таково было  неписаное  правило  -
дружина  в  полном  выездном  составе  дожидалась  конца   заключительного
поединка своего товарища. Ждали живые и ждали мертвые.
   На высоком троне в центре ложи губернатор  Лиг-Ханора  принц  Листрофар
Второй, с лица которого не сходило удивление, наклонился  к  сидевшему  по
правую руку первому советнику герцогу Ранфу диль Дор-Аурагу:
   - Ранф, что это такое происходит? Этот новичок что - самоубийца?
   - Я бы не торопился с выводами, ваше высочество,  -  осторожно  заметил
убеленный сединами советник.  -  В  молодости,  мой  принц,  мне  довелось
побывать аж на восточном побережье