Но  те,  что  есть,
наверняка вооружены ядерными ракетами. Даже одно попадание  может  повредить
"Руку". Дзау потянулся включить своих пилотов...
   ...и мостик заполнил рокот вспомогательных двигателей.
   - Это не я, сэр!
   Когда раздался рокот, Брюгель глядел прямо на него. Он кивнул:
   - Доберись до своих пилотов! Возьми управление! - Он отпрыгнул от Циня  и
махнул своим охранникам в сторону кормового люка. - Фуонг!
   Дзау бешено колотил по консоли, снова  и  снова  выкрикивая  команды.  Он
видел случайные диагностические сообщения, но ответа  от  пилотов  не  было.
Горизонт слегка  наклонился.  Вспомогательные  двигатели  были  включены  на
полную,  но  включил  их  не  Дзау.  Очень  медленно  корабль  опускал  нос,
возвращаясь на крейсерскую высоту. От пилотов - никакого ответа, но...  Дзау
заметил поднимающийся график главной мощности.
   - Включение главного двигателя, сэр! Я не могу его остановить...
   Брюгель и его охранники схватились за упоры. Инфразвуковую дрожь главного
двигателя ни с чем не спутаешь, от нее  вибрируют  кости  и  зубы.  Медленно
нарастала перегрузка. Пятьдесят миллигравов. Сто. Незакрепленная рухлядь все
быстрее и быстрее плыла к  корме,  вращаясь  и  отскакивая  от  препятствии.
Триста миллигравов. Большой мягкий кулак  вдавил  Дзау  в  кресло.  Один  из
охранников оказался на открытом месте без возможности  зацепиться  за  упор.
Сейчас он проплывал мимо, падал  мимо,  упал,  ударившись  в  заднюю  стену.
Пятьсот миллигравов, половина g,  и  ускорение  растет.  Дзау  извернулся  в
кресле и оглянулся на Брюгеля и остальных. Они застряли в  корме,  пойманные
ускорением, которое все длилось и длилось.
   Потом звук главного двигателя стих, и Дзау всплыл бы, если бы  не  ремни.
Брюгель орал своим охранникам, собирая  их  вместе.  В  какой-то  момент  он
потерял скорлупки.
   - Мистер Цинь, наше состояние!
   Дзау  уставился  на  дисплеи.  Панель  состояния  все  еще  была  набором
случайного мусора. Он посмотрел вперед - вдоль орбиты "Руки".  Они  миновали
точку восхода. Внизу до горизонта тянулся тускло освещенный замерзший океан.
Сам горизонт выглядел чуть по-иному. Не классический маневр схода с  орбиты,
но достаточно эффективно. Дзау облизал губы:
   - Сэр, мы хлопнемся в океан  через  сто-двести  секунд.  На  миг  в  лице
Брюгеля можно было прочесть ужас.
   - Так поднимите нас снова наверх, мистер!
   - Есть, сэр! - А что еще тут можно сказать? Брюгель и его  гориллы  плыли
через мостик к заднему люку. Фуонг вдруг сказал:
   - Сэр, голосовая передача с L1!
   - Включай.
   Это был голос женщины, Триксии Бонсол.
   - Привет людям на борту  "Невидимой  Руки"!  Говорит  лейтенант  Виктория
Лайтхилл,  служба  разведки  Аккорда.  Я  взяла  на  себя  управление  вашим
кораблем. Вскоре вы окажетесь на  земле.  До  появления  наших  войск  может
пройти некоторое время. Не оказывайте сопротивления этим войскам.  Повторяю:
не оказывайте сопротивления.
   На мостике у всех отвисла челюсть.., но Бонсол больше ничего не  сказала.
Брюгель опомнился первым, хотя голос его дрожал:
   - Фуонг! Отключить связь с L1. И все уровни протоколов.
   - Сэр, я не могу. Эта связь, когда включена...
   - Еще как можешь! Физически! Возьми дубину, но отключись от сети!
   - Сэр, даже без местных зипхедов.., я думаю, у L1 есть запасные каналы.
   - Этим я займусь. Спускаемся. Охранник у люка поглядел на Брюгеля:
   - Не открывается, сэр!
   Брюгель прыгнул к стене рядом  с  люком  и  стал  колотить  по  механизму
аварийного  открытия.  С  тем  же  успехом  он  мог  бы  колотить  в  скалу.
Предводитель обернулся, он был смертельно бледен, глаза дикие.  В  руке  его
был проволочный пистолет, глаза выискивали цель. Они остановились  на  Дзау,
пистолет дернулся.
   - Сэр, кажется, я соединился с одним из своих пилотов.  Абсолютная  ложь,
но без скорлупок Брюгель этого знать не может.
   - А? - Дуло чуть сдвинулось в сторону. - Хорошо.  Продолжай,  Цинь.  Твоя
шея тоже на кону.
   Дзау кивнул и стал лихорадочно стучать на сдохшей консоли.  За  спиной  у
него шел поиск ручного  открытия  люка  -  поиск  лихорадочный,  матерный  и
неграмотный.., закончившийся треском  выстрелов.  По  мостику  закувыркались
проволоки.
   - Черт побери, так не выйдет, - сказал  Брюгель.  Потом  послышался  звук
открываемого ящика, но Дзау не  поднимал  головы,  изо  всех  сил  изображая
погруженность в работу. - Вот это попробуй.
   Пауза, потом  цепочка  оглушительных  хлопков.  Господи!  Брюгель  держал
какую-то взрывчатку на мостике корабля?
   Сквозь звон в ушах донеслись торжествующие крики, потом команда Брюгеля:
   - Вперед! Пошел!
   Дзау чуть повернул голову и глянул  вбок  на  мостик.  Люк  все  еще  был
закрыт, но в нем была пробита рваная дыра. Из  нее  всплывали  перекрученные
куски металла и неопределимый мусор.
   Теперь Дзау Цинь остался на мостике "Руки" один. Сделав глубокий вдох, он
попытался понять, что показывают дисплеи. В одном Ритцер Брюгель был прав  -
шея Дзау тоже стояла на кону.
   График главной мощности все еще был высоко. Дзау глянул на закругляющийся
горизонт.   Вопросов    больше    нет.    "Рука"    опустилась    вниз    до
восьмидесятикилометровой  высоты,  как  следовало  из  показания  на  панели
состояния. Дзау услышал рокот вспомогательных двигателей. Я  пробился?  Если
он смог ориентировать корабль и как-то включить главный двигатель... Но нет,
они поворачивали не туда!  Большой  корабль  разворачивался  кормой  вперед.
Слева и справа от кормового обзора  были  видны  части  внешнего  корпуса  -
угловатые паутинные конструкции,  предназначенные  для  потоков  межзвездной
плазмы, но никак не для атмосферы планет.
   Сейчас они светились по краям. С них слетали размытые  желтые  и  красные
сполохи, как каскады светящейся водяной пыли. Самые  острые  края  светились
белым и испарялись. Но вспомогательные все еще работали  системами  коротких
вспышек. Включить-выключить. Включить-выключить. Тот, кто управлял  пилотами
Дзау, пытался  удержать  эту  извращенную  ориентацию  корабля.  Без  такого
прецизионного управления поток  воздуха,  завихряющийся  на  неправильностях
формы корабля, заставил бы их кувыркаться, и миллион тонн железа  разлетелся
бы под действием сил, на которые никогда не был рассчитан.
   Сияние на корме расходилось листами света, тускнея только там, где трение
о воздух было недостаточно сильным для испарения корпуса. Дзау вплыл в  свое
кресло - ускорение  нарастало  мягко  и  неумолимо.  Четыреста  миллигравов,
восемьсот. Но оно было вызвано не двигателем корабля. Это атмосфера  планеты
разбиралась с ними по-свойски.
   И тут донесся другой звук. Не рокот вспомогательных.  Это  был  глубокий,
нарастающий тон. От жерла двигателя  и  до  внешнего  корпуса  "Рука"  стала
трубой огромного органа. Звук переходил от тона к тону - это  корабль  падал
глубже, замедлялся. И когда исчезло свечение ионизации,  предсмертная  песня
"Руки" поднялась крещендо - и затихла.
   Дзау  глядел  в  кормовой  обзор  на  сцену,  которая  должна  была  быть
невозможной. Угловатые конструкции корпуса  сгладились  и  расплавились  при
прохождении сквозь жар. Но "Рука" весила миллион тонн и пилоты держали ее  в
потоке точно ориентированной, и почти вся ее огромная масса сохранилась.
   Теперь Дзау прижимало к креслу с ускорением почти  в  стандартное  g,  но
почти под прямым углом к прежнему направлению ускорения. Гравитация планеты.
Сейчас "Рука" стала вроде самолета, вроде летящей по небу катастрофы. Высота
была сорок тысяч метров и снижалась постоянно на  сотню  метров  в  секунду.
Дзау глянул на бледный горизонт, на  гряду  торосов  льда,  простершиеся  за
окном обзора. Среди  них  были  глыбы  до  пятисот  метров  высотой  -  лед,
выдавленный постепенным  замерзанием  океанских  глубин.  Дзау  постучал  по
консоли, добился мимолетного внимания одного из пилотов, клочка  информации.
Они минуют эту гряду и три следующих. За ней,  у  горизонта,  тени  были  не
такими резкими.., иллюзия расстояния,  или  неровный  лед  засыпан  глубоким
снегом.
   Из коридоров донесся резкий треск тяжелого орудия Брюгеля. Крики, тишина,
и снова треск, только  дальше.  Наверное,  все  люки  запечатаны.  И  Ритцер
Брюгель прорывается через каждый. В некотором смысле предводитель был  прав:
он контролирует физический уровень. Он может добраться до оптики  корпуса  и
отрубить  связь  с  L1.  Он  может  "отключить"  еще  оставшихся   локальных
зипхедов...
   Тридцать тысяч метров. Тусклое солнце отражается  ото  льда,  но  никаких
признаков искусственного освещения или городов. Они  опускались  в  середину
самого большого океана планеты. И скорость  "Руки"  была  пока  больше  трех
звуковых. Скорость снижения - все те же сто метров  в  секунду.  Интуиция  и
кое-какие  проблески  на  панели  состояний  сообщили  ему,  что  они  будут
размазаны по ландшафту со скоростью больше звуковой. Если, конечно - главная
мощность все еще росла, - не будет включен  еще  раз  главный  двигатель,  и
точно в нужный момент.., а для этого нужно чудо.  "Рука"  настолько  велика,
что ее брюхо и жерло можно использовать как амортизатор, чтобы их  размазало
на километры пути торможения, а мостик и жилые отсеки остались  целы.  Среди
хвастливых историй Фама Тринли были и такие.
   Ясно было только  одно:  имей  Дзау  сейчас  полный  контроль,  при  всем
искусстве своих пилотов он бы такую посадку выполнить не мог ни за что.
   Корабль   миновал   последнюю   гряду    торосов.    Коротко    полыхнули
вспомогательные,  скорректировав  курс  на  градус,  будто  знали,  что  там
впереди.
   Время убивать сократилось для Ритцера Брюгеля до нескольких секунд.  Рите
ничего не грозит. Дзау смотрел,  как  поднимается  ему  навстречу  прыгающая
неровная земля. И с  ней  поднималось  странное  чувство  ужаса,  триумфа  и
свободы.
   Ты опоздал, Ритцер. Ты просто опоздал.

Глава 60

   Никогда Белга Андервиль не видела радости или  страха  столь  сильных,  и
никогда - вызванных одними и теми же событиями у одних и тех же лиц. Техники
Колдхавена должны были бы кричать от восторга, когда  перехватчики  дальнего
действия волна за волной сбивали баллистические  ракеты  Братства,  а  сотни
других ракет противника самоликвидировались или  сходили  с  курса.  Уровень
эффективности уже был около девяноста девяти процентов.  Что  оставляло  еще
тридцать ядерных  боеголовок,  направленных  на  территорию  Аккорда.  Есть,
конечно, разница между полным уничтожением и ограниченной катастрофой..,  но
техники жевали пищевые руки, поглощенные борьбой за остановку этих последних
угроз.
   Колдхавен ходил среди  своих  техников,  и  коббер  из  группы  Лайтхилл,
внефазный капрал, шел рядом с ним как тень. Генерал ловил каждое слово Рапсы
Лайтхилл, проверяя, чтобы его техники  воспользовались  всем  потоком  новой
информации, выплескивавшимся на их дисплеи. Белга держалась  позади.  Сейчас
она ничего не  могла  сделать,  только  не  путаться  под  ногами.  Виктория
Лайтхилл углубилась в какой-то непонятный разговор с пришельцами, где каждые
несколько фраз отделялись долгими  паузами,  которые  она  использовала  для
разговора с братом и сотрудниками Колдхавена. Сейчас она ждала и  застенчиво
улыбнулась Белге.
   Белга махнула рукой в ответ. Девка не совсем такая, как ее мать  -  кроме
тех случаев, наверное, когда это важно.
   Тут телефон Лайтхилл снова ожил - кто-то свой относительно близко?
   - Да, хорошо. У нас там есть ребята. Может, часов пять... Пап,  мы  снова
на следу. Создание Номер Пять  играет  честно.  Ты  был  прав  насчет  него.
Папа?.. Брент, мы снова его потеряли! Этого не должно было случиться! Папа?
   Вертолет Рахнера прекратил вилять зигзагами,  но  не  раньше,  чем  Тракт
полностью перестал понимать, где он  находится.  Сейчас  он  летел  низко  и
быстро  над  плоскогорьем,  будто  не  боясь  враждебного  внимания  сверху.
Пассажир  на  собственном  пилотском   насесте,   Тракт   смотрел   небесное
представление  почти  с  гипнотическим  интересом,  только  краем   сознания
воспринимая горячечный бор-мот Шерканера Андерхилла и странную игру света из
его игрового шлема.
   Полосы следов антиракет давно растаяли, но по всему горизонту были  видны
свидетельства их работы. По крайней мере мы дали сдачи.
   Тембр шума мотора изменился, выводя Тракта из  его  созерцания.  Вертолет
снижался, прорезая темноту. Затенив глаза от света с неба, Тракт видел,  что
они приземляются на случайной полоске голого камня, а вокруг холмы и снег.
   Машина резко села, и турбины отключились.  Вращение  винтов  замедлилось,
вскоре стали даже  видны  лопасти.  В  кабине  стало  почти  тихо.  Поводырь
копошился, настойчиво тыкаясь в двери рядом с Андерхиллом.
   - Не выпускайте его, сэр. Если он тут потеряется, его трудно будет найти.
   Андерхилл неуверенно кивнул головой. Он отложил игровой  шлем,  его  огни
мелькнули и погасли. Андерхилл погладил поводыря и застегнул проемы куртки.
   - Все в порядке, полковник. Все кончено. Видите ли, мы победили.
   Слова коббера звучали все тем же бредом, но до Тракта начало доходить:  в
бреду или как еще, но Андерхилл спас мир.
   - Так что произошло, сэр? - И он предположил:
   - Инопланетные монстры взяли под контроль наши сети..,  а  вы  взяли  под
контроль монстров?
   Все то же знакомое хихиканье.
   - Что-то в этом роде. Проблема была в том, что не все они  монстры.  Есть
среди них народ хороший и умный.., и мы чуть не помешали друг другу с нашими
отдельными планами. И очень дорого обошлось  это  исправить.  -  Он  секунду
помолчал, голова его качалась. - Все будет хорошо, только.., сейчас я  почти
не вижу. - Старый коббер схватил удар убийственных  лучей  по  всей  голове.
Волдыри расползались по  глазам  Андерхилла  все  шире  неодолимым  молочным
туманом. - Может, вы сможете улучить момент и сказать мне, что видите вы.
   Андерхилл ткнул рукой в небо.
   Рахнер придвинул менее пораженную сторону головы к выходящему на юг окну.
Ему  заслонял  обзор  горный  отрог,  но  все  же  оставались  градусов  сто
горизонта.
   - Сотни ядерных взрывов, сэр, горящие огни в  небе.  Я  думаю,  это  наши
перехватчики, очень далеко.
   - Ха! Бедняги Нижнимор и Хранк.., когда мы  ходили  во  Тьме,  мы  что-то
похожее видели. Хотя тогда было куда холоднее.
   Поводырь исхитрился  отпереть  дверь,  она  щелкнула,  и  медленный  язык
холоднейшего воздуха лизнул кабину.
   - Сэр... - начало было Тракт.
   - Ничего, все в порядке, вы же здесь долго не будете. Что вы еще видите?
   - Расходящийся свет от попаданий. Думаю, это  ионизация  вдоль  магнитных
силовых линий. И... - Голос Тракта застрял в горле. Это он узнал. -  Я  вижу
следы от входа в атмосферу, сэр. Десятки следов. Они  проходят  над  нами  и
ведут от нас на восток.
   Тракт видел такое на учениях в ПВО. Когда боеголовка входит в  атмосферу,
она оставляет следы дюжины цветов. Даже на учениях это было страшно - бьющие
руки огромного гаранта, прыгнувшего с неба. Дюжина следов, и появляются еще.
Тысячи ракет сбиты, но оставшихся хватит на уничтожение целых городов.
   - Не беспокойтесь, - тихо произнес  голос  Андерхилла  у  слепой  стороны
Тракта. - Мои инопланетные друзья  позаботились.  Сейчас  эти  боеголовки  -
мертвые скелеты,  несколько  тонн  радиоактивного  мусора.  Если  упадет  на
голову,  конечно,  смешного  будет  мало,  но  Других  угроз  они  собой  не
представляют.
   Рахнер повернулся, озабоченно провожая следы здоровой  частью  глаз.  Мои
инопланетные друзья позаботились.
   - А на что похожи эти чудовища, Шерканер? Можно им доверять?
   - Хе! Доверять? Ничего себе вопрос  для  офицера  разведки.  Мой  генерал
никогда им не доверяла, ни одному из них.  Я  изучаю  этих  человеков  почти
двадцать лет, Рахнер. Они странствуют в космосе  уже  сотни  поколений.  Они
столько видели и столько сделали... Бедняги думают, будто знают,  что  такое
невозможно. Они свободно летают  меж  звезд,  а  их  воображение  заперто  в
клетке, которой они даже не видят.
   Сияющие полосы протянулись уже через все небо. Почти все уже  погасли  до
дальне-красного  или  полной  невидимости.  Две  сошлись  в  какой-то  точке
горизонта - наверное, пусковая установка в Верхней Экватории.
   Позади Шерканер сказал что-то вроде: "Милая моя Виктория", и стало  очень
тихо.
   Тракт напрягал зрение, глядя на север. Если боеголовки до сих  пор  живы,
взрывы будут видны даже из-за горизонта. Десять секунд. Тридцать.  Тишина  и
холод. А на севере - только свет звезд.
   - Вы правы, сэр. Остался только падающий мусор. Я...  Рахнер  повернулся,
вдруг заметив, как  холодно  стало  в  кабине.  Андерхилла  не  было.  Тракт
дернулся через всю кабину к полуоткрытой двери.
   - Сэр! Шерканер!
   Он глядел на наружный трап, вертел головой туда-сюда, пытаясь  высмотреть
Андерхилла. Воздух был неподвижен, но так холоден,  что  просто  резал.  Без
подогревателя дыхания он бы сжег легкие за несколько минут.
   Вон там! В дюжине ярдов от вертолета в тени от звезд и небесного свечения
- два  дальне-красных  пятна.  Андерхилл  медленно  хромал  вслед  за  Моби.
Поводырь бережно тянул его за собой, на каждом шаге прощупывая снег длинными
руками. Инстинктивное поведение животного в безнадежном холоде,  попытка  до
последнего момента найти эффективную глубину. Здесь, в неизвестном месте,  у
этого создания нет ни одного шанса. Не пройдет и часа, как он и  его  хозяин
будут мертвы, и ткани их обезвожены.
   Тракт слез вниз, крича и призывая Андерхилла. Над его головой завертелись
лопасти вертолета. Тракт сжался под  потоком  холода.  Турбины  разогрелись,
лопасти развили подъемную силу, и Тракт полез обратно в кабину.  Стукнул  по
автопилоту, отсоединяя все, что мог.
   И ничего не помогло.
   Турбины набрали взлетную тягу, и вертолет поднялся. Последний  раз  Тракт
бросил взгляд в тень, где скрылся Шерканер Андерхилл. Потом машина пошла  на
восток, и Тракт больше ничего позади не видел.

Глава 61

   Обычно пробоины в малом объеме фатальны, и быстро  фатальны.  Томаса  Hay
нечаянно спас один из его охранников. Как раз когда прославился корпус, Танг
высвободился из кресла и нырнул к люку. Пробоина  вцепилась  в  каждого,  но
Танг был не закреплен и ближе всех к дыре. Его рвануло туда головой вперед и
засосало до пояса.
   Чиви как-то удержалась возле заклинившего люка катера.  Теперь  люк  L1-A
был тоже открыт. Чиви обернулась, схватила отца и бросила  его  в  люк.  Это
было одно плавное  движение,  почти  как  в  танце.  Hay  только  еще  начал
реагировать, как она обернулась второй  раз,  зацепилась  ногой  за  стенную
петлю и успела поймать Hay  кончиками  пальцев  за  рукав.  Очень  осторожно
подтянула его к себе, перехватила уже с силой и протолкнула в  оба  люка,  в
безопасность.
   Безопасность. А пять секунд тому назад я был, считай, уже покойником. Все
еще громко шипел  уходящий  воздух,  поврежденный  переходник  мог  в  любую
секунду лопнуть.
   Чиви бросилась из люка обратно.
   - Я притащу Марли и Кирета!
   - Да! Hay подошел к люку и выругал себя за то,  что  потерял  в  суматохе
проволочный пистолет. Он заглянул в катер. Марли скорее всего тоже  мертв  и
уж точно отключился, хотя Чиви пытается вытащить  и  его,  и  Кирета.  Через
секунду она их забросит в люк так же умело и эффективно, как  спасла  его  и
Али Лина. Чиви слишком опасна, и сейчас как раз удачная  возможность  убрать
ее со сцены. Hay толкнул люк L1-A. Он плавно повернулся,  прижатый  потоками
воздуха,  и  захлопнулся  с  грохотом,  от  которого  зазвенели   барабанные
перепонки. Пальцы Hay заплясали на управлении доступом, вводя коды аварийной
расстыковки. С той стороны стены донесся гулкий выхлоп выходящего газа, звон
металла по металлу. Hay представил себе лишенный воздуха катер,  отплывающий
от шлюза. Пусть Фом Нювен потренируется в стрельбе по мертвецам.