ней улыбкой.
   - Ладно, буду вести представление. Томас мне показал как. - Она отпустила
котенка и потрепала Бенни по руке:
   - Ты не волнуйся, Бенни. Это спасение - штука хитрая, но мы все сделаем.
   Она повернула жезл, и дисплейное ядро бара  вспыхнуло  цветами  заставки,
осветив цветущие лозы. Когда Чиви заговорила, ее  голос  донесся  из  тысячи
микродинамиков, настроенных так, что голос звучал рядом с каждым.
   - Здравствуйте все! Представление начинается!
   Счастливый и уверенный голос той Чиви, которую знали все.  На  дисплейном
ядре замелькали образы:  лицо  Чиви,  вид  на  Арахну  с  "Невидимой  Руки",
работающий в доме на Северной Лапе Томас Hay, схема орбиты "Руки" и военного
противостояния различных государств Арахны.
   - Как вы знаете, наш старый друг Виктория Смит только что прибыла на  Юг.
Через несколько секунд она  будет  в  их  парламенте,  и  нам  предоставится
возможность, которой до сих пор не было, - прямая трансляция с  человеческой
камеры на поверхности планеты. Наконец после всех этих  лет  мы  все  увидим
своими глазами. - На большом центральном  дисплее  лицо  Чиви  раскрылось  в
улыбке. - Ведь это начало того, что будет, нашей совместной жизни с  народом
Арахны!
   - Но вы знаете: прежде чем это случится, мы должны предотвратить войну  и
открыть наконец свое присутствие. - Она посмотрела на дисплеи,  и  голос  ее
дрогнул, будто ее поразила огромность того, что они пытаются сделать.  -  Мы
планировали объявить  о  себе  через  сорок  килосекунд,  когда  наша  схема
манипуляции сетью с низкой орбиты будет установлена, а орбита  "Руки"  будет
проходить над столицами и Братства, и Аккорда. Я думаю, вы знаете, насколько
это сложно. Пауки, на дружбу которых в будущем  мы  надеемся,  стоят  сейчас
перед моментом таким опасным, что мало человеческих цивилизаций  сумели  его
пережить. Но я знаю, что вы хорошо подготовили этот день. Когда придет время
открыться и завязать контакт, я знаю: мы добьемся успеха.
   Так что смотрите. Скоро мы все будем очень заняты.

Глава 52

   Как ни странно, а Рахнер  Тракт  сохранил  звание  полковника,  хотя  его
бывшие коллеги не доверили бы  ему  чистить  у  себя  сортир.  Генерал  Смит
обошлась с ним мягко. Нельзя было доказать, что он предатель, и явно она  не
хотела применять к  нему  форсированный  допрос.  Таким  образом,  полковник
Рахнер Тракт, бывший работник безымянной службы,  оказался  на  жалованье  с
занятостью полный рабочий день.., и совершенно  без  какой  бы  то  ни  было
работы.
   С того страшного совещания в Ставке прошло четыре дня, но Тракт уже почти
год видел, как надвигается на него опала. Когда же она наступила.., это было
такое облегчение, если не считать неудачной детали, что он ее пережил и стал
живым призраком.
   Офицеры прежних времен, особенно тиферы,  после  такого  позора  отрубали
себе голову. Рахнер Тракт был наполовину тифером, но не стал  отрезать  себе
голову тяжелым клинком. Вместо  этого  он  пять  дней  подряд  глушил  мозги
шипучкой, обходя снова и снова все злачные места Калорики. Как был  идиотом,
так до конца и остался. Калорика - единственное место в  мире,  где  слишком
тепло, чтобы впасть в пьяную кому.
   До него дошли сообщения, что кто-то -  Смит,  больше  некому  -  летит  в
Зюйдвиль, пытается что-то восстановить, что Тракт угробил.  Шли  часы  после
прибытия  Смит  в  Зюйдвиль,  и  Тракт  выплывал  из  шипучки.  Он  сидел  в
общественных местах и смотрел новости. Сидел и молился, чтобы Виктория  Смит
смогла добиться успеха там, где Тракт провалил работу всей своей  жизни.  Но
он знал, что ее ждет провал. Никто ему не верил, и даже сам Рахнер Тракт  не
знал, как это случится и почему. Но  он  точно  знал:  за  Братством  кто-то
стоит. Пусть даже Братство об этом не знает, но этот кто-то выворачивает все
технические преимущества Аккорда на пользу его противнику.
   На многочисленных экранах в прямом  эфире  из  Зюйдвиля  Смит  входила  в
Великие Двери Зала Парламента. И даже здесь, в  самом  бесшабашном  питейном
заведении всей Калорики, стало вдруг очень тихо. Тракт пристроил голову  над
баром и позволил себе расфокусировать глаза.
   И тут зазвонил его телефон.  Трак  вытащил  его  из  куртки  и  придержал
головой, уставясь на него с недоверием. Сломался, что ли? Или рекламу кто-то
рассылает. По этому даже незасекреченному  куску  железа  ничего  серьезного
передавать не могут.
   Он собрался было бросить телефон на пол, но тут тетка на соседнем насесте
перетянула его по спине.
   - Солдафон, паразит вонючий! - крикнула она. - Пошел вон! Тракт  встал  с
насеста, не зная, то ли  он  собирается  выполнить  это  требование,  то  ли
защищать честь Смит и всех, кто пытается сохранить мир.
   Но этот вопрос решила обслуга бара: Тракт обнаружил, что стоит на  улице,
отрезанный от телевидения, которое, быть  может,  показывает,  что  пытается
сделать Смит. А телефон звонит. Тракт  нажал  ПРИЕМ  и  рявкнул  в  микрофон
что-то нечленораздельное.
   - Полковник Тракт, это вы? - Слова летели отрывочно и сумбурно, но  голос
был смутно знаком. - Полковник, у вас засекреченный аппарат?
   Тракт громко выругался:
   - Нет, во имя крови всех чертей!
   - О, слава тебе, Господи! - сказал почти знакомый  голос.  -  Тогда  есть
шанс. Они вряд ли могут вмешаться в праздную болтовню по всему миру.
   Они. Подчеркнутость этого слова  дошла  до  Тракта  сквозь  похмелье.  Он
придвинул микрофон поближе к пасти и следующие слова  прозвучали  почти  как
случайное любопытство:
   - А кто это?
   - Ох, извините. Это Обрет Незеринг. Пожалуйста,  не  вешайте  трубку!  Вы
меня, наверное, не помните. Пятнадцать лет назад я  вел  курс  дистанционной
разведки. В Принстоне. Вы были слушателем.
   - А, да, помню. - Честно сказать, не очень хороший был курс.
   - Помните! Ох как это хорошо! Так тогда вы знаете, что я не псих. Сэр,  я
знаю, как вы сейчас должны быть заняты, но я прошу  минуту  вашего  времени.
Очень прошу, пожалуйста.
   Тракт вдруг обратил внимание  на  улицу  и  стоящие  вокруг  дома.  Лента
Калорики тянулась вокруг дна вулканической котловины, самого теплого,  может
быть, места на поверхности планеты. Но Лента - лишь  бледное  напоминание  о
времени, когда Калорика была раем супербогачей. Бары и отели  умирали.  Даже
снегопады  давно  закончились,  и  снег  лежал  двухгодовалыми  сугробами  в
переулке позади Тракта, загаженный мочой и блевотиной шипучки.
   Мой оборудованный командный пункт.
   Тракт присел, прячась от ветра.
   - Хорошо, минутка у меня для вас найдется.
   - Спасибо, сэр! Вы наша последняя надежда. Все мои  звонки  к  профессору
Андерхиллу блокируются. Теперь, как я понимаю, неудивительно. - Тракт  почти
слышал, как коббер старается взять себя в руки и не отвлекаться на вздор.  -
Полковник, я астроном на острове Парадиз. Прошлой ночью я видел...
   ...Космический корабль размером с город, его двигатели освещали небо.., и
его не заметили ни ПВО, ни все сети. Описание Незеринга было кратким, точным
и заняло меньше минуты. Астроном говорил дальше:
   - Я не псих, уверяю вас. Именно это мы и видели!  Очевидцев  должны  быть
сотни, но ПВО как-то ничего не заметило. Полковник, вы должны мне поверить!
   Голос Незеринга стал неуверенным - коббер  четко  понимал,  что  никто  в
здравом уме такому рассказу не поверит.
   - А я вам верю, - спокойно  сказал  Рахнер.  Это  был  бред  параноика..,
который объяснял все.
   - Как вы сказали,  полковник?  Я,  к  сожалению,  не  могу  прислать  вам
доказательств. Нашу наземную  связь  отрезали  полчаса  назад,  я  пользуюсь
рацией одного любителя, чтобы... - несколько слогов слились в  неразборчивый
шум. - Так что это именно так, как я вам сказал. Может быть, какой-то проект
ПВО Глубокой Секретности. Если вы ничего не можете мне сказать, я это пойму.
Но я должен был попытаться сообщить. Корабль такой большой и...
   Секунду Тракт думал, что собеседник замолчал.  Но  молчание  длилось  еще
секунду, еще, потом из наушника донесся синтетический голос:
   - Сообщение номер триста пять. Ошибка в сети. Попробуйте повторить  вызов
позже.
   Рахнер медленно сунул телефон обратно в куртку. Пасть и пищевые руки  его
застыли неподвижно, и не только от холода. Когда-то его кобберы  из  сетевой
разведки выполнили исследование по автоматическому наблюдению. Если  хватает
компьютерных мощностей, то в принципе можно отслеживать всю  связь  открытым
текстом и запускать автоматическую реакцию на ключевые слова. В принципе. На
самом деле разработка компьютеров всегда отставала от развития общедоступных
сетей. Но сейчас, кажется, кто-то такими мощностями владеет.
   Глубоко Секретный проект ПВО? Вряд ли. В последний год Рахнер  Тракт  был
свидетелем, как таинственные ошибки и провалы расползаются во  все  стороны.
Даже если бы разведка Аккорда, достопочтенная Пьетра и все  вообще  разведки
мира действовали совместно, такую гладкую ложь, какую чуял Тракт, им  бы  не
сделать никогда. Нет. То, с чем они имели дело, превосходило по масштабу всю
планету, все, что создано или может быть создано пауками.
   И вот наконец что-то конкретное. Мысли должны были бы взлететь до  боевой
настороженности, а они  вместо  этого  смешались  в  паническом  беспорядке.
Проклятая шипучка.  Если  им  противостоит  чуждая  сила  столь  глубокая  и
искусная - что толку, если Обрет Незеринг, а теперь  и  Рахнер  Тракт  знают
правду? Что они могут? Да, но Незерингу  дали  говорить  больше  минуты.  Он
успел до разрыва связи сказать не одно  ключевое  слово.  Пусть  космические
пришельцы превосходят пауков - все же они не боги.
   Эта мысль заставила Тракта остановиться. Значит, они  не  боги.  Весть  о
чудовищном  корабле  разойдется  по   цивилизованному   миру,   замедленная,
подавляемая,  передаваемая  только   личными   контактами   между   простыми
кобберами, не имеющими власти или доступа к ней. Но  так  секрет  сохранится
еще несколько часов. Значит.., какова бы ни была цель этой огромной лжи, она
должна продержаться только несколько часов.  Сейчас  шеф  рискует  жизнью  в
Зюйдвиле, пытаясь спасти всех от катастрофы, которая оказалась на самом деле
ловушкой.
   Если я свяжусь с ней, с Белгой, с кем-нибудь наверху...
   Но телефоны и сетевая почта хуже чем бесполезны.  Нужен  прямой  контакт.
Тракт  бежал  зигзагами  по  пустынному  тротуару.  Где-то  тут   автобусная
остановка за углом. Сколько  до  следующего?  Есть  у  него  свой  вертолет,
игрушка для богатого коббера, но.., он работает  с  сетью.  Пришельцы  могут
просто взять управление на себя и разбить  машину.  Рахнер  отбросил  страх.
Сейчас вертушка - его последняя надежда. Из вертолетного порта можно  лететь
в любую точку в пределах двухсот миль. Кого можно найти в этом  радиусе?  Он
завернул за угол. Большой  Бульвар  тянулся  бесконечным  рядом  трехцветных
огней, от самой Ленты и до леса Калорики. Лес,  конечно,  давно  уже  погиб.
Даже листьев не осталось на  спорообразование  -  слишком  теплая  под  ними
почва.  В  центре  расчистили  место  под  вертолетный  порт.  Оттуда  можно
полететь.., куда? Тракт посмотрел через всю котловину. Огни бульвара  мигали
крошечными искрами. Когда-то они восходили  по  стенам  кальдеры  к  имениям
времен Лет Увядания. Но по-настоящему богатые свои  дворцы  давно  оставили.
Только несколько еще были обитаемы, недоступные снизу.
   Но ведь Шерканер Андерхилл там, он вернулся из Принстона!
   По крайней мере так говорила последняя сводка, которую он видел - в  день
конца своей карьеры. Он знал разговоры об Андерхилле,  о  том,  что  бедняга
выжил из ума. Не важно. Что нужно Тракту - обходной  путь  к  Ставке,  может
быть, через дочку шефа, путь, который не пройдет через сеть.
   Через минуту Тракта догнал городской автобус. Он запрыгнул,  единственный
пассажир, хотя уже было позднее утро.
   - Вам повезло, - ухмыльнулся водитель. - Следующий в три часа дня.
   Двадцать миль в час, тридцать. Автобус погромыхивал по Большому  Бульвару
к вертолетной площадке Мертвого Леса. Я  окажусь  у  него  на  пороге  через
десять минут. Но тут Рахнер вдруг сообразил, что у него пасть и пищевые руки
покрыты блевотиной от шипучки, мундир весь в пятнах. Голову он отряхнул,  но
с мундиром ничего не поделать. Спившийся псих  прилетает  навестить  старого
маразматика. Очень созвучно. Но это может быть последним  шансом  для  всего
мира.
   Лет  десять  назад,  в  более  дружелюбные  времена,   Хранкнер   Аннерби
консультировал южан по плану Нового Подземного  Зюйдвиля.  Так  что  как  ни
странно, а когда они выехали из посольства Аккорда и оказались на территории
южан, здесь ему все было знакомо намного лучше. Много лифтов. Южане  хотели,
чтобы Зал Парламента выдержал ядерный удар. Он предупреждал их, что развитие
новых систем оружия может сделать эту цель недостижимой, но южане  не  стали
слушать и потратили значительные ресурсы, которые можно было бы  бросить  на
сельское хозяйство Времени Тьмы.
   Главный лифт был так велик, что туда могли войти даже  и  репортеры,  что
они  и  сделали.  В  Зюйдландии  пресса  была   привилегированным   классом,
защищенным  специальным  парламентским  законом   -   даже   на   территории
правительства! Генерал ладила с этой толпой вполне  нормально.  Может  быть,
она научилась  этому,  глядя,  как  с  журналистами  общается  Шерканер.  Ее
спутники невинно отступили и слились с фоном. Она  сделала  несколько  общих
замечаний и потом вежливо игнорировала все вопросы, предоставив зюйдландской
полиции самой не давать журналистам навалиться на нее физически.
   В тысяче футов под землей лифт  перешел  на  горизонтальное  движение  по
электрической полирельсовой дороге. В высоких  окнах  кабины  мелькали  ярко
освещенные производственные пещеры. Зюйдландцы сделали  колоссальную  работу
здесь и на Прибрежной Дуге, но не создали достаточно подземных  ферм,  чтобы
все это поддерживать.
   Двое  Избранных  Представителей,  встречавших  генерала   на   аэродроме,
когда-то пользовались на Юге большой  властью.  Но  времена  меняются:  были
убийства, подстрекательства, все обычные приемы Пьетры -  и  недавняя  почти
волшебная  удача,  работавшая  на  руку  Братству.  Сейчас  эти  двое   были
единственные, кто -  по  крайней  мере  публично  -  сохранил  дружественное
отношение к Аккорду. Их теперь считали чужеземными лизоблюдами.  Они  стояли
рядом с Генералом, один настолько близко, чтобы говорить с ней  за  экраном.
Оставалось надеяться, что слышат его только Генерал и Хранкнер  Аннерби.  Не
очень-то на это рассчитывай, предостерег себя Аннерби.
   - Не сочтите за неуважение, мэм, но мы надеялись, что ваш король прибудет
лично.
   У политика была сшитая по заказу куртка и леггинсы  -  и  вид  коббера  с
душой измазанной и истоптанной.
   Генерал сочувственно кивнула:
   - Я понимаю вас, сэр. Я прибыла сюда проверить, что  будет  сделано  все,
что  следует,  и  сделано  надежно.  Мне  будет   позволено   обратиться   к
парламенту?
   Хранк предположил, что  в  данной  ситуации  не  существует  "внутреннего
круга", с которым можно  говорить,  -  если  не  считать  группы,  полностью
управляемой Пьетрой.  Но  голосование  в  парламенте  может  изменить  дело,
поскольку стратегические ракетные силы все еще были лояльны парламенту.
   - Д-да. Мы это организовали. Но дело зашло слишком далеко.  -  Он  махнул
рукой с часами. - Я вполне считаю Другую Сторону способной организовать  нам
поломку лифта...
   - До сих пор они нас пропустили. Если я смогу обратиться к парламенту,  я
думаю, можно будет достичь компромисса.
   Она улыбнулась зюйдландцу почти заговорщицки.
   Еще через пятнадцать минут лифт выгрузил их  на  главную  эспланаду.  Три
стены и крыша просто исчезли. Такой красоты Аннерби еще не видел, и  инженер
в нем не мог противостоять соблазну. Он застыл и уставился в пылающие огни и
темноту,  пытаясь  увидеть  механизм,  обеспечивший   такое   беззвучное   и
колоссальное изменение.
   Тут нажим полиции, политиков и репортеров увлек его с платформы...
   ...И они стали подниматься по ступеням Зала Парламента.
   На самом верху зюйдландская охрана отделила их наконец от репортеров и от
собственной охраны Смит. Они прошли через бревенчатые двери пяти цветов.., в
тот самый зал. Он всегда был подземным, еще в давние  дни,  когда  поколения
ютились над  своими  глубинами.  Ранние  правители  были  скорее  похожи  на
бандитов (или повстанцев, в зависимости от источника пропаганды),  чьи  силы
бродили по гористой земле.
   Хранкнер помогал в создании проекта этого Зала Парламента. Это  был  один
из немногих его проектов, где главной целью был величественный  вид.  Может,
зал и не  выдержал  бы  прямого  попадания  бомбы,  но  зато  был  чертовски
зрелищным.
   Неглубокая  чаша,   с   уровнями,   соединенными   плавно   закругленными
лестницами, каждый уровень с широким рядом столов и насестов. Каменные стены
закругляются громадным сводом и оснащены флуоресцентными трубками - а  также
другими светильниками полудюжины различных видов и  технологий.  Все  вместе
эти светильники давали яркость и чистоту почти как днем  в  Середине  Света,
такое освещение, что видны были почти все  цвета  стен.  Ковры,  глубокие  и
мягкие, как папина шерсть,  покрывали  ступени,  пролеты  и  просцениум.  На
полированном дереве, выходящем на каждый уровень, висели картины, написанные
тысячей красок художниками, которые знали, как использовать  любую  иллюзию.
Для бедной страны затраты были существенными. Но ведь  парламент  был  самой
большой гордостью страны, изобретением, которое покончило  с  бандитизмом  и
зависимостью и принесло мир. Державшийся до этой минуты.
   Двери за ними затворились. Звук этот вернулся глубоким эхом от  купола  и
дальних стен. Здесь будут только Избранные, их  гости,  и  -  высоко  вверху
Аннерби заметил блеск линз - камеры телерепортеров. За  дугами  столов  были
заполнены почти все насесты. Аннерби  ощущал  на  себе  внимание  полутысячи
избранников.
   Смит,  Аннерби  и  Тим  Даунинг  пошли  вниз  по  ступеням,  ведущим   на
просцениум. Избранники сидели тихо и глядели на них. В этом молчании было  и
уважение, и враждебность, и надежда. Может  быть,  Смит  получит  свой  шанс
сохранить мир.
   На этот день торжества Томас Hay выбрал погоду  на  Северной  Лапе  самой
солнечной - ясная теплота, которая, бывает, растягивается  на  целый  летний
день. Али Лин поворчал, но необходимые изменения  внес.  Сейчас,  когда  Али
полол сад под кабинетом Hay, его раздражение прошло. Ну и что, что  разрушен
узор парка - исправление неверного будет следующей задачей Али.
   А моя задача - руководить всем вместе, подумал Томас Hay. Через  стол  от
него сидели Винж и Тринли, работая с  мониторингом  сайта,  который  Hay  им
поручил. Тринли был существенным звеном в легенде - единственный коробейник,
который, как Томас был уверен, поддержит  заведомую  ложь.  Винж..,  что  ж,
правдоподобный предлог даст возможность отключить его от сети в  критические
моменты, но то, что он увидит, подтвердит версию Тринли. Непросто,  конечно,
но если будут сюрпризы.., на то и Кэл  здесь  со  своими  людьми,  чтобы  на
сюрпризы реагировать.
   Ритцер присутствовал в виде всего лишь плоского изображения; он  сидел  в
кресле капитана "Невидимой Руки". Ненужные уши  не  услышат  ни  одного  его
слова.
   - Да, предводитель!  Изображение  будет  через  секунду.  У  нас  в  Зале
Парламента есть функционирующий шпион. Эй, Рейнольт, ваш Мелин, оказывается,
что-то может.
   Рейнольт находилась в мансарде Хаммерфеста. Она присутствовала только как
изображение на скорлупках Томаса Hay, как голос у  него  в  ухе.  Сейчас  ее
внимание делилось  по  крайней  мере  в  трех  направлениях.  Она  управляла
каким-то зипхедным анализом, следила за  появляющимся  на  стенке  переводом
Триксии Бонсол и принимала поток  данных  с  "Невидимой  Руки".  Ситуация  с
зипхедами