. Смит наклонила голову к детям,  и
у Аннерби мелькнула мысль, о чем она сейчас  думает.  У  нее  осталось  двое
детей. Вопреки невезению и ошибкам  этого  дня,  украли  двух  других  детей
вместо этих. Она подняла руку в сторону Аннерби:
   - Хранкнер, у меня есть к тебе просьба. Найди  Суабсиме  и  спроси  их..,
предложи мое гостеприимство. Если они будут согласны  ждать  здесь  с  нами,
я.., почту это за честь.
   Они были где-то высоко, в какой-то вентиляционной шахте.
   - И вовсе это не вентиляционная шахта! - сказала  Гокна.  -  В  настоящих
шахтах полно труб и кабелей.
   И гудения вентиляторов не было слышно - только свист ветра где-то вверху.
Вики стала сосредоточенно рассматривать, что было  видно  над  головой.  Там
находилось зарешеченное окно, футах примерно в двадцати вверху. Сквозь  него
пробивался дневной свет, расплескиваясь по металлическим стенам шахты. Возле
дна были почти сумерки, но  вполне  можно  было  разглядеть  спальные  маты,
химический туалет, металлический пол. В дневное время в тюрьме стало теплее.
Гокна была права. Они достаточно много исследовали свой  дом,  чтобы  знать,
как выглядят настоящие вентиляционные шахты. Тогда что же это?
   - Посмотрите на эти заплаты. - Она показала  рукой  на  диски,  неряшливо
приваренные к стенам здесь и там. -  Может,  это  здание  заброшено..,  нет,
наверное, оно только строится!
   - Ага, - согласился Джирлиб. - И работа  сделана  недавно.  Только-только
приляпали сваркой крышки на люки доступа - может, час назад.
   Гокна кивнула, даже не вникая в его последние слова. Так много изменилось
с утра; Джирлиб больше не был далеким и гневным судьей их вечных споров.  На
него свалилась тяжесть, подобной  которой  он  в  жизни  не  знал,  и  Гокна
понимала, какую он ощущает вину. Он же был старшим - и допустил это. Но  эта
боль не проявлялась явно - Джирлиб вел себя терпеливо, как никогда.
   И когда он говорил, сестры слушали. Даже если не считать,  что  он  почти
взрослый, он самый умный из всех.
   - Я думаю, что  точно  знаю,  где  мы.  -  Его  речь  прервали  младенцы,
зашевелившиеся у него на спине..  Шерсть  у  него  еще  не  была  достаточно
длинной, чтобы им было достаточно, и он уже начинал вонять. Алекер и  Бирбоп
то плаксиво требовали, чтобы  их  вернули  к  родителям,  то  в  нервирующем
молчании крепко вцеплялись в спину бедняги Джирлиба.  Сейчас,  кажется,  они
переключались в режим шума. Вики протянула руки и обняла Алекер.
   - Так где же? - спросила Гокна, но даже намека  на  спор  не  было  в  ее
голосе.
   - Видите паутинку аттеркропов? -  спросил  Джирлиб,  тыкая  рукой  вверх.
Возле решетки в ветерке плавали свежие тонкие полотна паутины. -  У  каждого
вида свой узор. Эти вот эндемичны для района Принстона, но  им  нужны  самые
высокие места. Даже крыша Дома-на-Холме для них еле-еле. Поэтому я заключаю,
что мы все еще в городе, и настолько высоко, что нас должно  быть  видно  за
мили. Мы либо в районе холма, либо в новом небоскребе в центре.
   Алекер снова заплакала, и Вики стала ее нежно  укачивать.  Малыша  Хранка
это всегда успокаивало, но кто знает.., чудо!  Алекер  стала  плакать  тише.
Может быть, она так сильно избита, что не может даже как следует шуметь?  Но
нет, прошло несколько секунд, и девочка слабо улыбнулась и повернулась  так,
чтобы все видеть. Вики еще несколько секунд покачала ребенка и сказала:
   - Ладно, может, они нарочно возили нас кругами  -  но  центр  города?  Мы
слышали несколько самолетов, но где же уличный шум?
   - Повсюду.
   Это было почти первое слово, которое Брент сказал  с  момента  похищения.
Брент - тупой и медленно соображающий. И только он сегодня утром понял,  что
происходит. Он откололся от других и затаился в засаде. Он был  размером  со
взрослого, и полет на падающей стойке мог его изувечить. Когда их  выволокли
через служебный вход музея, Брент висел мешком на руках похитителей,  ничего
не говоря. И во время поездки тоже ничего не говорил, только махал руками на
вопросы Джирлиба и Гокны, как он.
   Кажется, он получил трещину в одной передней ноге и еще одну повредил, но
не дал им осмотреть свои  ранения.  Вики  это  понимала.  Брент  должен  был
стыдиться не меньше Джирлиба, и при этом чувствовать  себя  бесполезным.  Он
скорчился молчаливой грудой - и только через час стал ходить все по кругу  и
по кругу, постукивая ногами по металлу. То и  дело  он  расстилался  плоско,
будто притворяясь мертвым - или полностью потеряв  надежду.  Сейчас  он  был
именно в такой позе.
   - А вы не слышите? - спросил он. - Послушайте животом. Вики уже не играла
в эту игру много лет, но тут же она с братом и сестрой  растянулись  плоско,
совсем без дуги схватывания. Это не  очень  удобно,  и  держаться  при  этом
невозможно. Алекер выпрыгнула из ее  рук,  Бирбоп  следом  за  сестрой.  Они
забегали между старшими детьми, тыкая их руками. И потом захихикали.
   - Те, те, - тихо сказала Вики. Они только захихикали громче. Сколько  уже
Вики молилась, чтобы к  этой  парочке  вернулась  бодрость  духа?  А  теперь
постояли бы они спокойно хоть секунду. Она отключила от  них  свои  мысли  и
сосредоточилась.
   Это не был звук в буквальном смысле слова - не  то,  что  можно  услышать
находящимися на голове ушами.  Но  вся  нижняя  часть  его  ощущала.  Ровное
фоновое гудение.., другие вибрации, которые появлялись и исчезали.  Ха!  Как
призрак урчания, которое чувствуешь ногами, гуляя по  городу.  И  вот  он  -
характерный  скрежет  тяжелых  тормозов  при   резкой   остановке.   Джирлиб
посмеивался:
   - Так что вот оно как! Эти умники закрыли нас в грузовом  отсеке,  но  мы
все равно узнали.
   Вики приняла в более удобную позу и переглянулась с Гокной.  Джирлиб  был
умнее, но когда дело  доходило  до  шпионства,  он  сестрам  в  подметки  не
годился. Ответ Гокны был нейтральным  -  частично  из  вежливости,  частично
потому, что иначе малыши снова полезли бы прятаться.
   - Джирл, я не думаю, что они пытались что-то от нас скрыть. Джилиб слегка
качнул головой - чуть ли не обычным своим жестом "брату лучше знать".  Потом
он ответил в том же тоне:
   - Гокна, они могли нас сюда довезти за пять минут. А вместо  этого  везли
больше часа. Так зачем... Ответила Вики:
   - Я думаю, они просто запутывали след для маминой службы безопасности.  У
этих  кобберов  было  несколько  машин,  вспомни,  они  же  два   раза   нас
пересаживали. Может, они хотели выбраться из города, а  потом  увидели,  что
это не получается. - Она следила, чтобы говорить без нажима. Бирбоп с Алекер
возились вокруг все еще распростертого Брента, лазая по его карманам.  -  Мы
можем их опознать, Джирлиб. Мы видели водителя и эту даму у грузового  входа
музея.
   И она рассказала Джирлибу об  автоматическом  ружье  на  полу  музея.  По
Джирлибу пробежало выражение ужаса.
   - Так ты думаешь, что это не просто трады, которые решили насолить папе и
Генералу?
   Гокна и Вики одновременно сделали жест отрицания.
   - Я думаю, Джирлиб, это солдаты, что бы они ни говорили, - сказала Гокна.
   На самом деле в этой истории  ложь  громоздилась  на  ложь.  Когда  банда
появилась на выставке видеомантии, они объявили  себя  службой  безопасности
матери. Но когда они привезли кобберят сюда, они  разговаривали  как  трады:
эти дети - ужасный пример для почтенного народа. Им не  причинят  вреда,  но
покажут всему миру, какие ужасные извращенцы их родители. Так они  говорили,
но и Гокна, и Вики заметили недостаток огня в их речах. На радио  почти  все
традиционалисты чуть ли не дымились; те же, кого Вики и Гокна видели  лично,
готовы были лопнуть от гнева при одном виде внефазных детей. Эти  похитители
были хладнокровны, и за всей их риторикой чувствовалось, что дети для них  -
просто обыкновенный груз. За маской профессионализма  Вики  заметила  только
два чувства: командиру  было  по-настоящему  жаль  погибших..,  и  время  от
времени проглядывало что-то вроде сожаления о самих детях.
   Вики заметила, что Джирлиб вздрогнул, когда просчитал все последствия, но
он ничего не сказал. Его мрачные размышления были  прерваны  двумя  взрывами
тоненького смеха. Алекер и Бирбоп никакого внимания не обращали ни на Гокну,
ни на Вики, ни на Джирлиба. Они обнаружили  игрушечное  плетение  в  кармане
куртки Брента. Алекер отпрыгнула, размахивая плетением,  Бирбоп  подпрыгнул,
чтобы его схватить, и они побежали вокруг Брента,  окручивая  плетением  его
ноги.
   - Слушай, Брент, я думала, ты  из  этого  уже  вырос,  -  сказала  Гокна,
форсируя жизнерадостность.
   Брент ответил не сразу и слегка обиженно:
   - Мне скучно, когда нет моих палок и колес. А с  плетением  можно  играть
где хочешь.
   Как бы там ни было, а в плетении Брент не знал себе равных. Когда он  был
моложе, он часто катался на спине, работая с плетением всеми руками и ногами
-  даже  пищевыми  руками,  вывязывая  самые  сложные  узоры.  Что-то  вроде
глуповатого хобби, которому он предавался.
   Бирбоп выхватил у Алекер конец  веревки  и  взбежал  футов  на  десять  -
пятнадцать по стене, проворно воспользовавшись преимуществом крепкой  хватки
рук, которая бывает только у малолетних. Вертя перед  глазами  сестры  конец
веревки, он подначивал  ее  стащить  его  вниз.  Когда  она  попыталась,  он
отдернул веревку и влез еще футов на пять вверх. Он  был  как  Рапса  совсем
недавно, может быть, даже еще проворнее.
   - Не так высоко, Бирбоп, упадешь! Вики услышала у себя  в  голосе  папины
интонации. Стены уходили от младенца вверх, а на самом верху,  в  пятидесяти
футах, было окошко. Вики увидела, что у нее за спиной Гокна уставилась  туда
с неожиданной мыслью.
   - Ты думаешь о том же, что и я? - спросила Вики.
   - М-может быть. Когда Рапса была маленькая, она могла бы долезть доверху.
   Не такие уж сообразительные  эти  похитители.  Каждый,  кому  приходилось
надзирать за детьми, сообразил бы. Но оба похитителя-мужчины  были  молодые,
этого поколения.
   - Но если он упадет...
   Если он упадет, под ним не будет сетки тренажера, даже мягкого  ковра  не
будет. Двухлетний ребенок может весить пятнадцать  -  двадцать  фунтов.  Они
любят лазить, как  будто  чувствуют,  что  станут  когда-нибудь  большими  и
тяжелыми и им останутся только самые простые прыжки.  Дети  могут  падать  с
куда большей высоты, чем взрослые, и без серьезных травм, но долгое  падение
их тоже убьет. Однако двухлетние этого не знают. Стоит попросить Бирбопа - и
он долезет до окна. Скорее всего он справится...
   В обычной ситуации Вики и Гокна были готовы проверять любой  дикий  план,
но тут речь шла не об  их  жизни  -  о  чужой...  Они  переглянулись  долгим
взглядом.
   - Не знаю. Вики.
   А если не делать ничего? Малышей почти наверняка  убьют  вместе  с  ними.
Какой выбор ни делай - последствия могут быть чудовищные. Вики  вдруг  стало
страшно, как никогда в жизни. Она подошла и встала под  смеющимся  Бирбопом.
Руки ее поднялись будто по собственной воле, будто хотели уговорить  ребенка
спуститься.  Она  заставила  себя  опустить  их   и   заговорила   небрежным
поддразнивающим тоном:
   - Эй, Бирбоп! А можешь донести это  плетение  до  самого  окошка?  Бирбоп
склонил голову, поворачивая младенческие глаза вверх.
   - Запросто!
   И он быстро побежал, лавируя между швами сварки, все вверх и вверх.
   Я у тебя в долгу, малыш, хоть ты этого и не знаешь.
   Алекер внизу пискнула от ярости, что все внимание досталось Бирбопу.  Она
крепко дернула за веревку, заставив брата повиснуть на трех ногах на карнизе
в двадцати футах над полом. Гокна подхватила ее с пола и  оттащила  подальше
от плетения, потом передала Джирлибу.
   Вики попыталась стряхнуть навалившийся на нее ужас: младенец лез все выше
и выше.
   Ну, хорошо, он доберется до окна,  и  что  тогда?  Записки  бросать"?  Но
писать нечем и не на чем, и все равно неизвестно, где они или  куда  отнесет
записку ветер. И тут она увидела предмет, который решал все проблемы.
   - Брент, давай куртку!
   Она дернула руками, призывая Гокну себе на помощь.
   - Ага!
   Гокна уже тянула за рукава и штанины. Брент удивленно на  них  посмотрел,
потом до него дошло и он стал им помогать. Куртка у него была почти того  же
размера, что у Джирлиба, но без разрезов на  спине.  Все  трое  натянули  ее
плоско  между  ними  точно  под  Бирбопом.  Если   даже   он   упадет..,   в
приключенческих романах этот метод всегда помогал.  Только  здесь  почему-то
даже воображать себе успех такого дела было абсурдно.
   Алекер все еще визжала, выдираясь из рук Джирлиба. Бирбоп  стал  над  ней
смеяться. Он был очень доволен, что оказался в центре  внимания,  причем  за
то, за что обычно его бы отшлепали. Сорок футов. Он полез  медленнее.  Здесь
упоры для рук и  ног  были  еле  заметны,  он  вышел  за  Пределы  креплений
вентиляторов. Пару раз он чуть не выронил плетение, перебрасывая его из руки
в руку. Собравшись на невозможно узком карнизе, он  прыгнул  оставшиеся  три
фута в сторону - и зацепился одной рукой за решетку окна. Еще  секунда  -  и
его силуэт появился на фоне света.
   Дети, имея только два глаза, да и те  спереди,  чтобы  посмотреть  назад,
должны почти повернуться на пол-оборота. Сейчас Бирбоп впервые за все  время
поглядел вниз. Триумфальный его смех захлебнулся ужасом,  когда  он  увидел,
куда залез, и даже детские  инстинкты  подсказали,  что  это  опасно.  Есть,
значит, причины, почему взрослые не позволяют тебе  лезть  так  высоко,  как
хочешь. Его руки и ноги рефлекторно вцепились в решетку.
   И его никак было не убедить, что никто не может прийти ему  на  помощь  и
что он может слезть сам.  Вики  не  подумала,  что  может  возникнуть  такое
затруднение.  Когда  Рапсе  или  Хранку  случалось  залезть  непозволительно
высоко, никогда не было трудности в том, чтобы их снять.
   Когда стало ясно, что Бирбоп  застыл  в  параличе  страха,  его  сестрица
перестала плакать и начала над ним смеяться. После этого уже  было  нетрудно
уговорить его пропустить плетение через решетку  и  воспользоваться  ею  как
шкивом на спуске.
   Обычно дети сами додумывались до этой идеи, используя игрушечные плетения
как веревки для катания, - может быть, это  восходило  к  каким-то  животным
воспоминаниям.  Бирбоп  поехал  вниз,  вцепившись   пятью   конечностями   в
спускающуюся нить и тормозя за поднимающуюся тремя  остальными.  Но  проехав
первые несколько футов, когда стало ясно, как гладко идет спуск, он держался
уже только тремя руками - а потом всего двумя.  Он  отталкивался  ногами  от
стен, мотаясь, как играющий тарант. Внизу Вики с братом  и  сестрой  прыгали
туда-сюда, тщетно пытаясь удержать импровизированный страховочный тент точно
под ним, - и вот он уже внизу.
   И петля игрального плетения  пропущена  от  пола  до  оконной  решетки  и
обратно. Он сверкала и подергивалась, сбрасывая энергию растяжения.
   Гокна и Вики заспорили, кто из них сделает следующий шаг. Победила Вики -
она весила  восемьдесят  фунтов  -  меньше  всех  остальных.  Она  тянула  и
раскачивала  веревку,  пока  Гокна  и  Брент  отрывали  от  куртки  шелковую
подкладку. Шелк был окрашен красным и ультрафиолетовым и, что еще лучше, был
уложен слоями. Разрезав его по швам, они получили флаг легкий,  как  дым,  и
пятнадцать футов по каждой стороне. Кто-нибудь да заметит.
   Гокна сложила шелк аккуратным квадратом и передала Вики.
   - Ты думаешь, плетение выдержит? - Конечно.
   Может быть. Эта штука скользкая и тянется, как  и  полагается  игральному
плетению - так что будет, если она просто растянется до конца?
   Лучше любых соображений ее успокоили слова Брента:
   - Думаю, выдержит. Я в своих моделях люблю связывать элементы и взял  эту
штуку из механической лаборатории.
   Вики сняла куртку, взяла флаг в пищевые руки  и  полезла  вверх.  Задними
глазами  она  видела,  как  остальные  суетятся  внизу  с  импровизированным
"страховочным тентом". Сильно он поможет, если свалится что-то  ее  размера.
Вики качалась на веревке, переставляя ноги по  стене  вверх.  Это  оказалось
нетрудно. Даже вполне взрослый без труда заберется по стене с  помощью  двух
веревок - если веревки выдержат. Не меньше, чем на  веревки  и  стену,  Вики
смотрела и на дверь внизу. Странно, как раньше ей не пришла в голову  мысль,
что им могут помешать. Но успех сейчас очень близок.  И  все  окажется  зря,
если сейчас  кто-то  из  тех  головорезов  решит  заглянуть.  Еще  несколько
футов...
   Она просунула передние руки в решетку окна и выглянула. Сесть было негде,
и сквозь прутья решетки не протиснется даже ребенок -  зато  какой  вид!  На
самом верху нового небоскреба, не меньше тридцати этажей. Небо  превратилось
в нагромождение кувыркающихся туч, и ветер свирепо  бушевал  за  окном.  Вид
вниз частично закрывали края крыши, но зато  Принстон  расстилался,  как  на
макете. Прямо под ней шла улица, видны были автобусы, автомобили,  прохожие.
Если  кто-нибудь  сюда  посмотрит...  Вики  расправила  подкладку  куртки  и
просунула сквозь решетку. Ветер чуть не выхватил материю у нее из  рук.  Она
придержала сильнее, разодрав материю остриями рук. Какая тонкая ткань! Очень
аккуратно расправив концы, Вики привязала каждый  из  них  отдельно.  Теперь
ветер расправил цветной квадрат вдоль стены дома. Ткань захлопала на  ветру,
иногда закрывая окно, иногда падая вдоль каменной кладки и исчезая из виду.
   Последний взгляд на свободу: там, где земля встречается с небом, в  дымке
таял город. Но Вики знала, куда смотрит. Холм, не такой высокий, как другие,
но со спиральным рисунком улиц и зданий. Дом-на-Холме! Виден родной дом!
   Вики спустилась по веревкам, счастливая больше, чем надо бы. Они ведь еще
не выбрались! Сразу же сняли искрящееся плетение и спрятали в куртке Брента.
Потом сидели в густеющих сумерках, гадая, когда  появятся  тюремщики  и  что
делать,  когда  это  случится.  Сильно  стемнело,  начался  дождь.  Но  звук
хлопающего на ветру флага успокаивал.
   После полуночи буря сорвала флаг и унесла в темноту.

Глава 30

   Право Прошения к предводителю было удобной традицией. В  основе  традиции
даже лежал исторический факт, хотя Томас Hay был убежден, что столетия назад
на пике Чумных Времен петицию удовлетворили только в пропагандистских целях.
В новые времена манипуляция петициями была одним  из  любимых  методов  дяди
Алана для поддержания популярности и уничтожения соперников.
   Разумная тактика, если избегать ошибки дяди Алана и не допускать  к  себе
убийц под видом петиционеров. За  двадцать  четыре  года  после  прибытия  к
Мигающей Томас Hay принял уже дюжину петиций. Но эта была первой, в  которой
было заявлено: "Время имеет первостепенное значение".
   На том  конце  стола  перед  Hay  стояла  пятерка  просителей.  Поправка:
представителей от  просителей.  Они  утверждали,  что  их  поддерживают  сто
человек при извещении всего за 8 Ксек. Hay улыбнулся,  жестом  приглашая  их
садиться.
   - Старший пилот Цинь,  я  полагаю,  что  вы  здесь  старший.  Прошу  вас,
изложите вашу Петицию.
   - Да, предводитель. - Цинь глянул на свою подружку,  Риту  Ляо.  Оба  они
были эмергенты со столичной планеты, из семей, которые уже триста лет давали
Фокусированных и Ведомых. Такие семьи - становой хребет культуры эмергентов,
и управлять ими должно бы быть легко, но здесь, за двадцать четыре  года  от
цивилизации, ничего не было легко. Цинь еще секунду  не  мог  найти  слов  и
кинул нервный взгляд на Кэла Омо. Ответный взгляд Омо был очень  холоден,  и
Hay вдруг пожалел, что не выслушал сержанта предварительно.  Брюгель  сейчас
вне Вахты, и не на кого будет свалить, ели придется отклонить Петицию.
   - Как вам известно, предводитель,  многие  из  нас  работают  с  анализом
информации с планеты. И еще многие очень интересуются пауками,  за  которыми
мы наблюдаем... Hay ласково улыбнулся.
   - Знаю, конечно. Вы все сидите у Бенни и слушаете переводы.
   - Так точно, сэр. Н