ить. - Незеринг направился к лестнице. -  Можем
попробовать десятидюймовый.
   - Ага!
   Шерпи рванулся мимо...
   - Пристегни дыхательный аппарат! За кабелем следи!
   ...но он уже гремел вверх по лестнице.
   Да, но малыш прав! До появления объекта точно в  зените  остается  меньше
двух минут, и еще пара, пока он оттуда уйдет. Ха. Может быть, на телескоп не
хватит времени. Незеринг притормозил, на ходу схватил со стола  квадрокль  с
широким обзором и понесся вверх вслед за Трапером.
   Наверху чуть задувал ветерок, леденящий, как клыки таранта,  даже  сквозь
леггинсы с электроподогревом. Солнце взойдет минут через семьдесят,  и  хотя
оно и тусклое, но все равно лучшее время для наблюдений уйдет.  Впервые  это
было не важно. В эту ночь наитие исходит от доброй старой земли.
   Прошла почти минута, пока эта  загадка  не  появилась  над  головой.  Она
должна была бы быть уже высоко над горизонтом, двигаясь на них курсом на юг.
Незеринг ходил по закругленной стене главного  купола  и  глядел  на  север.
Позади в кладовой аппаратуры шумно возился Шерпи, вытаскивая  десятидюймовый
маленький телескоп, который показывали туристам. Надо бы пацану  помочь,  но
действительно времени нет.
   Хрустально ясные, стояли на небосклоне  знакомые  созвездия.  Именно  эта
ясность, по мнению Обрета Незеринга, превращала остров в настоящий  парадиз.
Сейчас должно  быть  пятнышко  отраженного  солнечного  света  -  оно  будет
медленно подниматься над горизонтом. Едва заметное -  мертвое  солнце  очень
бледно. Незеринг смотрел во все  глаза,  напряженно  ловя  любой  движущийся
проблеск... Ничего. Может, надо было остаться у радара, и как раз сейчас они
упустили шанс  получить  по-настоящему  четкие  данные.  Шерпи  уже  вытащил
десятидюймовый из кладовки.
   - Сэр, помогите мне!
   Они оба ошиблись. Может, наитие и ангел, но ангел капризный.
   Обрет повернулся к Шерпи, несколько устыженный, что забыл о нем. Конечно,
при этом он все еще смотрел на небо, на полосу чуть ниже зенита, где  должна
появиться световая точка.  Кусочек  черноты  мелькнул  по  светящейся  кучке
Скопления Роббера. Кусок темноты. Что-то.., большое.
   Совершенно не думая  о  собственном  достоинстве,  Незеринг  упал  набок,
приставив квадрокль к меньшим глазам. Но сегодня у  него  больше  ничего  не
было. Он медленно повернулся, прослеживая предполагаемую траекторию,  молясь
всему святому, чтобы снова поймать цель.
   - Сэр? Что там такое?
   - Смотри вверх, Шерпи..,  просто  смотри  вверх.  Кобберенок  на  секунду
замолчал...
   - Ух ты!
   Обрет Незеринг не слушал. Он поймал это в поле квадрокля и  все  внимание
направил на это, чтобы видеть и запоминать. А  видел  он  отсутствие  света,
силуэт, летящий на  фоне  галактических  звездных  облаков.  Почти  четверть
градуса в диаметре. В провале между звездами  он  стал  невидим..,  и  через
секунду видим снова. Незеринг уловил форму  предмета:  приземистый  цилиндр,
направленный вниз, по миделю сложные конструкции. По миделю.
   Далее цель пересекала только отдельные звездные поля, снижаясь  к  южному
горизонту. Незеринг тщетно старался отследить весь путь. Если бы предмет  не
пересек Скопление Роббера, его можно было бы  вообще  не  заметить.  Наитие,
спасибо тебе!
   Опустив квадрокль, он встал.
   - Надо пронаблюдать еще несколько минут.
   Кто знает, какой еще мусор летает с этой штукой?
   - Пожалуйста, можно мне пойти вниз и  сообщить  в  сеть?  Выше  девяноста
миль, а такой большой, что даже форма видна! Он не меньше полумили в длину!
   - Ладно, давай.
   Шерпи исчез в лестничном проеме. Прошли три  минуты.  Четыре.  По  южному
горизонту скользнул блик света,  больше  всего  похожий  на  низкий  спутник
связи. Незеринг засунул квадрокль в карман и  медленно  стал  спускаться  по
лестнице. На этот раз ПВО от него не отмахнется. Приличная доля  контрактных
денег Незеринга шла от разведки Аккорда; и он знал  о  плавающих  спутниках,
которые начало запускать Братство. А это не наш и  не  Братства.  После  его
появления вся наша военная мощь рассыпается, как кучка  песка.  Мир  был  на
грани ядерной войны. А теперь.., что? Он  вспомнил,  как  высказался  старик
Андерхилл насчет "глубины в небе". Нет, ангелы должны появляться  из  доброй
холодной земли, никак не из пустых небес.
   Шерпи встретил его у подножия лестницы.
   - Не получается, сэр! Я не могу...
   - Связь с материком накрылась?
   - Нет, сэр, она работает. Но в ПВО меня послали, как в прошлый раз.
   - Может быть, они уже сами знают. Шерпи возбужденно задергал руками:
   - Может быть. Но со сплетнями тоже что-то не то. Помните,  последние  дни
психованные постинги  громоздились  до  потолка?  Там  насчет  конца  света,
появления снежных троллей... Даже смешно было; я сам кое-что на это контрил.
Но сегодня они забили все. - Шерпи замолчал, будто  у  него  кончился  запас
слов профессионального жаргона. Он вдруг стал очень молодым и растерянным.1-
Это.., как-то неестественно, сэр. Я нашел два постинга,  где  описано  точно
то, что мы видели. Насчет того, что можно ожидать про  то,  что  только  что
случилось над океаном. Но они теряются во всем потоке сумасшедшей чуши.
   Хм-м. Незеринг прошел по комнате, -  сел  на  свой  старый  насест  возле
пультов управления. Шерпи сновал взад-вперед, ожидая его сужения.
   Когда я сюда пришел, пульты покрывали три стены -  приборы,  выключатели,
ряд за рядом.
   Сейчас вся аппаратура была миниатюрная, цифровая, прецизионная. Иногда он
подшучивал  над  Шерпи,  спрашивая,  как  можно  доверять  чему-то   такому,
устройства чего ты даже не видишь. Шерпи никогда не понимал его недоверия  к
компьютерам автоматики. До этой ночи.
   - Знаешь, Шерпи, может, нам надо кое-куда позвонить.

Глава 51

   Хранкнер однажды попадал в сухой ураган - в Великую Войну. Но то было  на
земле - даже почти все время под землей, - и запомнился  только  непрерывный
ветер и тонкий клубящийся снег,  наметаемый  в  сугробы  и  лезущий  во  все
трещины и щели.
   На этот раз он был в воздухе, спускаясь с высоты  сорок  тысяч  футов.  В
тусклом свете мертвого солнца виден  был  вихрь  урагана,  растянувшийся  на
сотни миль, и его ветры, дующие со скоростью шестьдесят миль в час, казались
с высоты неподвижными. Сухой ураган никогда не сравнится по ярости с мокрыми
ураганами Времени Света. Но такая буря тянется годами, и  ее  холодный  глаз
становится все шире и шире. Тепловой баланс планеты  временно  застывает  на
плато, пока не кончится  энергия  кристаллизации  воды.  После  этого  плато
температура медленно падает до следующего куда более холодного уровня, когда
воздух начинает выпадать росой.
   Самолет скользил к стене облаков,  планируя  и  подпрыгивая  в  невидимых
турбулентностях. Кто-то из пилотов  заметил,  что  плотность  воздуха  стала
меньше, чем была на высоте пятидесяти тысяч футов  над  Проливами.  Хранкнер
склонил голову к окну, глядя почти прямо  вперед.  В  глазу  бури  солнечные
блики отражались от снежных и  ледяных  пылинок.  И  еще  виднелись  огни  -
горячие красные огни фабрик и заводов Юга под поверхностью земли.
   Далеко впереди из облаков высунулся рваный край гор,  и  таких  цветов  и
структур Аннерби не видал с тех пор, как они с Шерканером ходили сквозь Тьму
много лет назад.
   У посольства Аккорда был в Зюйдвиле свой аэропорт - участок четыре на две
мили сразу рядом с ядром города. И это  был  всего  лишь  фрагмент  анклава,
который держали колонисты в предыдущих поколениях. Остатки  империи  служили
попеременно то препятствием к  дружественным  отношениям,  то  экономическим
ускорителем для обоих государств. Для Аннерби это была  всего  лишь  слишком
короткая ледяная полоса в  пятнах  нефти.  Переоборудованный  бомбардировщик
совершил самую захватывающую посадку за  всю  служебную  карьеру  Аннерби  -
прокат с  торможением  мимо  сливающихся  в  бесконечную  ленту  заснеженных
складов.
   Пилот у генерала был очень хорош или  очень  везуч.  Самолет  остановился
всего за сто футов от сугробов, которые обозначали  полный  и  окончательный
конец полосы. Через несколько минут подъехали машины, похожие  на  жуков,  и
потащили их к ангару. На открытом месте не было видно ни единой живой  души.
А рядом с дорогой земля блестела углекислым инеем.
   Внутри глубокого ангара горел яркий свет и - как только закрылись  двери,
- бросились к самолету с лестниц  наземные  команды.  И  несколько  кобберов
причудливого вида ждали у подножия лестниц. Вполне вероятно, что сам посол и
начальник охраны посольства. Поскольку они все еще  на  территории  Аккорда,
вряд ли здесь есть южане... И тут Аннерби заметил на куртках двоих из важных
персон эмблему парламента. Кто-то  проявил  энтузиазм,  выходящий  за  рамки
разумной дипломатии.
   Открылся средний люк, и в салон ворвалась волна застывшего воздуха.  Смит
уже собрала свою аппаратуру и поднималась  к  люку.  Хранкнер  оставался  на
насесте на секунду дольше. Махнув рукой одному из  операторов  разведки,  он
спросил:
   - Еще бомбы были?
   - Нет, сэр, ни одной. Мы получили подтверждения по всей  сети.  Одиночный
взрыв в одну мегатонну.
   Клуб унтер-офицеров в Ставке был слегка необычным.  Ставка  располагалась
дальше дня пути от любых цивилизованных развлечений,  и  бюджет  у  нее  был
пухлым по сравнению с другими удаленными местами  службы.  Средний  унтер  в
Ставке почти наверняка был техником, имеющим за плечами  не  меньше  четырех
лет в университете, и многие из них служили в самой глубине Центра  Контроля
и Управления несколькими этажами ниже клуба. Так что,  конечно,  были  здесь
обычные игровые столы, и гимнастические тренажеры, и бар с шипучкой, но  еще
и хорошая библиотека и набор  сетевых  аркадных  игр,  которые  могли  также
служить рабочими станциями учебной сети.
   Виктория Лайтхилл сидела в полумраке за стойкой бара и смотрела  Панораму
коммерческого видео на дальней стене. Самое, быть может,  необычное  в  этом
клубе было то, что ее  сюда  пустили.  Лайтхилл  была  младшим  лейтенантом,
естественным проклятием и врагом многих унтеров.  И  все  же  традиция  была
такова, что если офицер скрывает свои чин и  приглашен  унтер-офицером,  его
присутствие терпят.
   Терпят, но, в случае Лайтхилл,  не  слишком  приветствуют.  Репутация  ее
группы с  их  инспекторскими  рейдами  и  особые  отношения  этой  группы  с
директором разведки у среднего коббера вызывали чувства не радостные. Да, но
вся группа, кроме нес, - унтеры. И сейчас они рассыпались по всему клубу,  и
у каждого оттопыривается походная переметная  сума.  И  в  этот  раз  другие
унтеры с ними хотя бы разговаривали, если и не общались по-настоящему.  Даже
те, кто не служил в разведке, знали, что мир висит на волоске, - а эта вечно
загадочная группа Лайтхилл наверняка что-то знает.
   - Это Смит там в Зюйдвиле, - сказал какой-то старший сержант за баром.  -
А кто же еще?
   Он склонил голову в сторону одного из капралов Лайтхилл и  ждал  реакции.
Капрал Суабсиме только пожал плечами с видом очень невинным и  -  по  меркам
традов - неприлично молодым.
   - Мне таких вещей не говорят, сержант. Нет, в самом деле. Старший сержант
махнул пищевыми руками с возмущенным фырканьем.
   - Да? Так чего же это вы, лайтхиллские шестерки, все с походными сумками?
Я так думаю, что вы просто самолета ждете.
   Такое зондирование обычно заставило бы Вики  действовать:  либо  отозвать
Суабсиме, либо - если надо - заставить старшего сержанта  заткнуться.  Но  в
унтер-офицерском клубе у Лайтхилл авторитет был  нулевой.  Кроме  того,  они
здесь для того, чтобы группа не попадалась на глаза  никому  из  официальных
лиц.
   Сержант, кажется, понял, что молодого солдата ему  не  спровоцировать,  и
повернулся к своим приятелям у бара.
   Вики вздохнула с облегчением. Пригнулась так, чтобы только верх  ее  глаз
выступал над стойкой бара. Помещение заполнялось народом,  звон  открываемых
банок создавал что-то вроде фоновой музыки. Говорили  здесь  мало,  смеялись
еще меньше. Вообще-то унтера вне службы должны быть народом  более  веселым,
но у этих было много о чем подумать. Центром внимания был  телевизор.  Члены
клуба купили в складчину последнее видео переменного формата. В полумраке за
баром Вики невольно улыбнулась. Если  мир  продержится  еще  несколько  лет,
такие штуки будут не хуже, чем те устройства видеомантии, с которыми  играет
папа.
   Телевизор качал данные с какого-то коммерческого сайта новостей. В  одном
окне  было  взятое  какой-то  любительской  камерой  зернистое   изображение
аэропорта посольства в Зюйдвиле: самолет, бегущий по полосе, был того  типа,
который Лайтхилл видела до сих, пор только дважды. Как многое другое, он был
одновременно и секретным, и устаревшим. Комментарии  прессы  по  его  поводу
были скупы. В другом окне обозревательница поздравляла  сама  себя  с  таким
журналистским успехом и строила догадки,  кто  может  быть  на  борту  этого
самолета.
   - ..Это не сам Король, вопреки возможным  заявлениям  наших  конкурентов.
Наши корреспонденты около дворца и  аэропорта  Принстона  не  пропустили  бы
передвижения в Королевской Семье. Так то же это сейчас садится в Зюйдвиле? -
Дикторша остановилась, и камера наехала ближе, окруженная ее телом. Картинка
расширилась, захватывая соседние окна. Этот маневр вдруг создал  впечатление
очень личного разговора. - Мы знаем, что этот эмиссар  -  глава  собственной
разведслужбы  Короля,  Виктория  Смит.  -  Камеры  чуть  отъехали.  -  Итак,
сотрудникам информационной службы Короля мы можем сказать: от прессы вам  не
скрыться. Лучше сказать нам  все,  как  есть.  Чтобы  наш  народ  следил  за
успехами Смит на Юге.
   Вид с другой камеры, из ангара: мамин самолет  отбуксирован  в  ангар,  и
герметические двери закрылись. Сцена была похожа на диораму, построенную  из
детских игрушек: футуристического вида самолет, герметично закрытые буксиры,
снующие по просторному ангару. Ни одной живой души не видно. Ведь им  же  не
надо герметизировать ангар? Настолько низкого давления не может быть даже  в
глазу сухого урагана. Но тут из фургона высыпали солдаты, подтаскивая трап к
борту самолета. Все, кто был сейчас в клубе унтер-офицеров,  вдруг  намертво
затихли.
   Солдат поднялся к среднему люку, тот начал открываться.., и  любительская
камера посольства отключилась. Экран заполнила печать Короля.
   Кто-то  засмеялся  от  неожиданности,  потом  раздались  аплодисменты   и
одобрительные выкрики.
   - Молодец генерал! -  крикнул  кто-то.  Эти  кобберы  не  меньше  всякого
другого хотели бы знать, что творится в Зюйдвиле, но все они давно и глубоко
не  любили  журналистов.  И  все  последние   широковещательные   обсуждения
воспринимали как личное оскорбление.
   Вики посмотрела на свою группу. Почти все они смотрели телевизор, но  без
большого  интереса.  Они  знали,  что  происходит,  и  -  как  и   догадался
громогласный старший сержант - сами ждали, что вот-вот вступят в действие. К
сожалению, телевизор им в этом помочь не мог. У задней стенки, вдали от бара
и телевизора, несколько завзятых игроков сидели у терминала. Среди них  было
трое из группы Лайтхилл. Брент там сидел с тех самых пор, как  началось  это
бездельное ожидание. Брат сгорбился под  игровым  дисплеем,  почти  всю  его
голову покрывал шлем. Поглядеть на него - так и не подумаешь, что мир  висит
на волоске от гибели.
   Вики слезла с насеста и тихо пошла к аркадным играм.
   Это был лучший миг бара за все тридцать пять лет его  существования.  Кто
знает,  может  быть,  когда  все  это   кончится,   бар   станет   настоящим
предприятием.  И  более  странные  вещи   бывали.   Заведение   Бенни   было
общественным центром странной общины лагеря L1. Очень  скоро  в  эту  общину
вольется  иная  раса,  первая  высокотехнологичная  чуждая  раса,  известная
человечеству. И заведение станет центром этого замечательно сочетания..
   Бенни  Вен  плавал  от  стола  к  столу,  руководя  своими   помощниками,
приветствуя клиентов. И все же время от времени его внимание отвлекалось  на
это баснословное будущее; он пытался  себе  представить,  как  это  будет  -
подавать еду паукам.
   - Бенни, в нижнем крыле пиво кончается, - прозвучал у него  в  ухе  голос
Ханте.
   - Пап, попроси Гонле. Она обещала доставить все, что будет нужно.
   Он оглянулся, увидел, как мелькнула  в  туннеле  цветов  и  лиан  Фонг  у
восточного крыла бара.
   Что ответил  отец,  Бенни  не  слышал.  Он  уже  разговаривал  с  группой
эмергентов и людей Кенг Хо, заплывающей за только что накрытый стол.
   - Добро пожаловать, рад видеть... Лара! Я тебя уже столько Вахт не видел!
   Его  согревали,  смешиваясь,  два  теплых  чувства  -  гордость  за  свое
заведение и радость от встречи со старыми друзьями.
   Перебрасываясь  несколькими  словами,  он  плыл  от  стола  к  столу,   к
центральной полости. Во все шесть главных направлений  тянулись  крылья  для
посетителей. Предводитель разрешил и одобрил  снятие  стен  и  присоединение
объемов, служивших комнатами для совещаний. Сейчас бар  стал  самым  большим
жилым пространством во всем лагере L1, кроме Озерного Парка.  Сегодня  почти
три четверти всех эмергентов и людей Кенг Хо были на  Вахте  одновременно  -
вершина лихорадочной подготовки Спасения Пауков. И незадолго  до  последнего
толчка практически все собрались у Бенни. Все предприятие было  объединением
не в меньшей степени, чем спасением и началом новой жизни.
   Центр бара был превращен в икосаэдр дисплейных устройств, тент из  лучших
оставшихся видеообоев, одновременно примитивный и до теплоты общий. Со  всех
сторон клиенты бара смотрели на общие для всех виды. Бенни быстро  скользнул
через пустое пространство, чуть не зацепив каблуком угол дисплеев.  На  пути
оттуда он видел сотни своих клиентов, десятки установленных между  лозами  и
цветами столов. Ухватившись за лозу, он подтянулся к столу верхнего крыла  у
самого края пустого ядра. "Стол почета" называл его Томас Hay.
   - Чиви! Прошу тебя, садись и будь как дома! Он  чуть  хлопнул  по  столу,
пододвигая его к Чиви. Чиви Лизолет нерешительно ему улыбнулась. Сейчас  она
была старше Бенни на пять-шесть лет, но казалась очень молодой и неуверенной
в себе. Она прижимала что-то к  плечу:  котенок  с  Северной  Лапы,  первый,
которого Бенни вообще видел за пределами Озерного Парка. Чиви оглядела  бар,
будто удивленная его многолюдством.
   - Так здесь почти все!
   - И еще как! И все мы рады, что ты смогла  прийти.  Ты  нам  можешь  дать
"взгляд изнутри" на все происходящее.
   Посол доброй воли от предводителя. И Чиви взяла на себя эту роль. Сегодня
- никаких скафандров. Она была одета в кружевное платье, клубящееся  мягкими
складками при каждом ее движении. Даже на открытии  Озерного  Парка  она  не
была так красива.
   Чиви нерешительно села за стол. Бенни на миг тоже присел из вежливости  и
протянул ей жезл управления.
   - Это мне дала Гонле; извини, что мы лучше не достали. -  Он  показал  ей
возможности дисплея и управления. - А это  -  голосовое  обращение  к  залу.
Пожалуйста, воспользуйся. Ты больше всех знаешь, что сейчас делается.
   Чиви после секундного колебания взяла жезл. Вторая рука ее  крепко  сжала
котенка. Тот заворочался, устраивая крылья  поудобнее,  но  недовольства  не
выразил.
   Чиви много лет была самым популярным человеком  из  ближайшего  окружения
предводителя. Она  была  не  послом,  а  скорее  принцессой  -  так  однажды
охарактеризовал ее Бенни в разговоре с Гонле  Фонг.  Та  сначала  критически
хмыкнула при этом слове, но потом согласилась с Бенни. Чиви верили все,  она
была мягким ограничителем тирании... И все же  бывали  времена,  когда  она,
казалось, теряется. Сегодня был как раз  такой  случай.  Бенни  откинулся  в
кресле. Пусть теперь другие немножко посуетятся. Почему-то он знал; что Чиви
его время нужно больше.
   Потом она подняла глаза со своей преж