го не стало, началась самая трудная часть Спасения.

Глава 39

   Великое Собрание Кенг Хо началось через 20 Мсек  после  этого.  Солнечная
система Намчена стала зоной катастрофы. Алчин почти опустел,  его  население
жило в лагерях на  Намчене,  но  не  голодало.  Мареск,  меньшая  луна,  был
радиоактивным пожарищем; его  восстановление  будет  работой  столетий.  Там
погиб почти  миллиард.  Но  последние  грузы  продовольствия  были  спасены,
автоматика внешних агротехнических систем  восстановлена,  и  это  уже  было
хорошо  для  двух  миллиардов  уцелевших  на  Тарелске.  Автоматика  Намчена
грохнулась и работала  в  пределах  разве  что  десяти  процентов  от  своей
эффективности до катастрофы. Те обитатели системы Намчена, которые до  этого
момента дожили, ее восстановят. Не будет вымирания, не будет  темных  веков.
Внуки уцелевших будут дивиться ужасам того времени.
   Но цивилизованного места для Великого Собрания все равно не было.  Фам  и
Сура придерживались прежнего решения. Собрание  пройдет  у  разлома  Брисго,
самого пустынного места в середине системы. По крайней мере там не  придется
ни смотреть на разрушения, ни решать местные  проблемы.  От  разлома  Брисго
планета Намчен и ее три луны смотрелись только зелено-голубоватым  диском  и
тремя точками света.
   Сура Винж потратила последние ресурсы своего астероида  на  строительство
временной базы для Собрания.  Фам  надеялся,  что  успех  Кенг  Хо  произвел
впечатление на Суру.
   - Мы спасли цивилизацию. Сура. Теперь-то ты мне  веришь?  Мы  не  обязаны
быть всего лишь жуликоватыми торговцами!
   Но Сура Винж была уже очень стара. На  рассвете  цивилизации  медицинская
наука обещала бессмертие. В первые  тысячелетия  прогресс  шел  семимильными
шагами. Достигли рубежа двухсот лет жизни,  даже  трехсот.  Дальше  прогресс
пошел не так быстро и куда дороже. И постепенно  человечество  рассталось  с
еще одной наивной мечтой. Анабиоз может отложить смерть на  тысячи  лет,  но
даже при лучшей медицинской  поддержке  нельзя  ожидать  более  пятисот  лет
реальной жизни. Это был последний предел, достигнутый человеком. И добраться
до него было ох как недешево.
   Самоходное кресло Суры было больше похоже на передвижной  госпиталь,  чем
на мебель. Руки ее дрожали, слабые даже в невесомости.
   - Нет, Фам, - ответила она. Глаза ее были  так  же  ясны  и  зелены,  как
раньше, - наверняка пересаженные или  искусственные.  Голос  был  более  чем
наверняка синтетическим, но Фам слышал в нем прежнюю улыбку. - Это же должно
решить Великое Собрание, помнишь? Мы никогда не могли с тобой согласиться  о
твоих планах. Смысл Собрания в том, чтобы поставить вопрос на голосование.
   Это Сура повторяла с первых столетий, когда поняла, что  Фам  никогда  не
откажется от своей мечты.
   Сура, я не хочу тебя огорчать, но  если  моя  точка  зрения  должна  явно
возобладать над твоей, то да будет так.
   База,  построенная  Сурой  у  разлома  Брисго,  была  огромной  даже   по
стандартам до катастрофы. Возле нее могли  пришвартоваться  звездолеты  всех
существующих флотов, и Сура обеспечила систему безопасности в радиусе  более
двух миллионов километров за пределами Разлома.
   Центральным помещением базы был  зал  заседаний  с  нулевой  гравитацией.
Наверное, он был самым большим в истории,  куда  больше,  чем  требовали  бы
любые практические нужды. За несколько мегасекунд  до  самого  Собрания  шли
знакомства, самые большие встречи Торговцев из тех, что  были,  может  быть,
самые большие из всех, что еще будут. Фам выкраивал для участия в них каждую
килосекунду из расписания спасательных работ. Каждый день он завязывал новые
контакты, разговаривал с людьми больше, чем за столетие своей прежней жизни.
Как-то он должен был обратить сомневающихся. А их было так много!  Достойные
в принципе люди, но такие осторожные, такие разумные! И многие из них -  его
потомки. Их восхищение - даже любование им - казалось искренним, но он так и
не знал, скольких же он все-таки убедил. Фам понял, что действует резче, чем
когда-либо в бою, чем даже в трудной торговле. Не важно, напомнил  он  себе.
Он ждал этого всю жизнь. Неудивительно, что  за  мегасекунды  до  последнего
испытания он нервничает.
   Последние мегасекунды перед Собранием прошли  в  лихорадочных  изменениях
расписания. В  солнечной  системе  Намчена  все  еще  не  хватало  приличной
автоматики. Еще не одно десятилетие будет необходима внешняя  помощь,  чтобы
не дать соскользнуть назад, чтобы убедиться, что снова  не  всплыли  никакие
оппортунисты. Но Фам хотел иметь на Собрании своих людей. И  Сура  не  стала
играть на этом его желании. Они вместе составили схему, по которой все  люди
Фама  оказывались  на  базе  и  при  этом  новое  руководство   Намчена   не
подвергалось риску.
   И наконец  наступило  время  Фама.  Единственная  величайшая  возможность
сделать все так, как должно быть. Он глядел мимо занавеса главного входа, на
простор зала. Сура только  что  представила  Фама  и  сходила  с  ораторской
трибуны. Со всех сторон грянули аплодисменты.
   - Боже мой... - пробормотал Фам себе под нос.
   - Нервничаете, сэр? - спросил сзади Сэмми Парк.
   - Чертовски верно замечено.
   На самом деле только раз в жизни он испытал такой страх. Когда мальчишкой
взошел на мостик звездолета и встретился лицом к лицу с Торговцами  из  Кенг
Хо.
   Фам повернулся к своему флаг-капитану.  Сэмми  улыбался.  После  спасения
Тарелска он был счастлив, как никогда. Плохо.  Может,  он  больше  не  будет
летать, во всяком  случае,  во  флоте  Фама.  Спасенные  его  командой  люди
действительно  были  его  родственниками.  И   еще   эта   его   симпатичная
прапрапра-внучатая племянница. Джан хорошая девочка, но у нее свое понятие о
том, как должен Сэмми строить свою жизнь. Сэмми протянул руку:
   - Удачи, сэр!
   И Фам прошел сквозь занавес. По дороге к  трибуне  он  миновал  Суру.  Ни
говорить, ни слушать времени не было. Ее увядшая рука погладила его по щеке,
и он взошел на  трибуну  под  накатывающие  волна  за  волной  аплодисменты.
Спокойнее. Еще по крайней мере двадцать секунд, пока он должен будет  что-то
сказать. Девятнадцать, восемнадцать... Огромный зал был почти семьсот метров
в диаметре и построен  в  стиле  древних  зрительных  залов.  Вся  аудитория
представляла  собой  сферу  из  людей,  свободно  расположившихся  вдоль  ее
внутренней поверхности лицом к крохотной трибуне оратора.  Фам  посмотрел  в
одну сторону, потом - в другую, вверх и вниз, и  отовсюду  на  него  глядели
люди. Поправка: полоса пустых мест, около ста тысяч, для тех людей Кенг  Хо,
которые погибли при уничтожении Мареска. На таком расположении мест настояла
Сура - в честь памяти погибших. Фам согласился, хотя и знал другую цель Суры
- напомнить всем, что предложение Фама может обойтись в ужасную цену.
   Взойдя на трибуну, Фам поднял руки над головой. И отовсюду люди  Кенг  Хо
ответили тем же жестом. Через секунду аплодисменты в его ушах загремели  еще
громче. Среди толпы повсюду были и женщины - кое-где очень редко,  в  других
местах так же часто, как мужчины. А еще в других местах -  стрентманнианская
Кенг  Хо  -  женщины  были  в  подавляющем  большинстве.  Может,   надо   бы
апеллировать больше к ним: после Стрентманна он  понял,  что  женщины  часто
видят дальше. Но предрассудки средневековой Канберры отпускали  его  не  так
легко, и Фам себе не представлял, как вести за собой женщин.
   Он стоял и ждал, пока постепенно стихнет  шум.  Слова  его  речи  плавали
серебряной надписью перед  его  глазами.  Он  годы  ее  обдумывал,  и  после
Спасения несколько мегасекунд отшлифовывал каждый нюанс, каждое слово.
   И вдруг серебряные символы стали не нужны. Глаза его смотрели  на  людей,
мимо этих букв, и слова потекли без усилий.
   - Мой народ!
   Шум толпы почти стих. На него глядел миллион лиц, снизу, сверху, со  всех
сторон.
   - Сейчас вы слышите мой голос с едва ли секундной  задержкой.  Здесь,  на
этом Собрании, мы слышим своих коллег из  Кенг  Хо,  пусть  даже  со  Старой
Земли, меньше чем через секунду. В первый и, быть может, единственный раз мы
видим, кто мы все такие. И мы можем решить, кем мы будем.
   Народ мой, я поздравляю вас. Мы прошли через световые годы  и  спасли  от
гибели  великую  цивилизацию.  Мы  это  сделали  вопреки  самому   страшному
предательству.
   Он замолчал, сделав торжественно-траурный жест в сторону пустых мест.
   -  Здесь,  у  Намчена,  мы  сломали  колесо  истории.  На  тысяче   миров
человечество воевало непрестанно и приводило себя к вымиранию. Единственное,
что спасает расу, - время и расстояние, и до сих пор это было и  проклятием,
заставляющим человечество повторять свои ошибки.
   Фам замолчал. И почувствовал, как по  его  лицу  расплывается  неуловимая
улыбка.
   - И теперь  есть  надежда.  Объединение  двух  половин  того,  чем  стало
человечество, позволит целому жить вовеки.
   Он огляделся, давая скорлупкам увеличить  отдельные  лица.  Они  слушали.
Согласятся ли они в конце?
   - Целому жить вовеки.., если мы сможем сделать Кенг Хо не просто  группой
торговцев, продающих товар покупателю.
   Фам немного помнил из того, как говорилась речь: ее идеи и призывы  давно
уже стали  для  него  привычными.  Воспоминания  касались  лиц,  -  надежды,
читаемой на многих из этих лиц, выжидательной настороженности -  таких  было
гораздо больше. В конце он напомнил,  что  близится  голосование,  последнее
решение о том, чего он просил.
   - Итак, без вашей помощи  мы  наверняка  падем,  раздавленные  тем  самым
колесом, которое крушит цивилизации наших клиентов.  Но  если  вы  заглянете
чуть дальше моментальных торговых интересов,  если  сделаете  дополнительные
инвестиции в будущее  -  нет  той  мечты,  которой  мы  в  конце  концов  не
достигнем.
   Если бы в зале была гравитация или он был бы на поверхности планеты,  Фам
бы  грохнулся,  сходя  с  трибуны.  Даже  и  так  Сэмми  Парк  был  вынужден
перехватить его возле занавеса.
   Над головой, сквозь занавесы, грохот аплодисментов стал еще громче.
   Сура осталась в комнате перед залом, но теперь появились и новые  лица  -
Ратко, Бугра и Ко. Его первые дети, уже старше, чем он.
   - Сура!
   Кресло ее пыхнуло воздухом, и она проплыла к нему.
   - Ты меня не поздравишь с моей речью? - улыбнулся Фам, все  еще  нетвердо
стоя на ногах. Он протянул руки, нежно сжал в ладонях старческие руки  Суры.
Такие увядшие. О Сура, это должен был быть наш триумф/Сура, же  была  готова
проиграть. И теперь она была так стара, что никогда не увидит в этом ничего,
кроме поражения. Она никогда не увидит, что создали они вдвоем.
   Аплодисменты над головой гремели все сильнее. Сура подняла глаза.
   - Да. Ты в любом смысле выступил лучше, чем я думала. Но  ты  всегда  был
лучше, чем мог кто-нибудь себе представить. - Синтезированный  голос  звучал
одновременно и печально, и гордо. Она показала жестом, что хочет  удалиться,
уйти, прочь от зала и шума. Фам вышел за ней, и шум за ним стал тише.  -  Но
ты же знаешь, что это во многом везение? У тебя бы не было ни одного  шанса,
если бы катастрофа Намчена не случилась  как  раз  перед  подлетом  5  флота
флотов.
   Фам пожал плечами:
   - В этом, конечно, повезло. Но это и доказало, что я прав,  Сура!  Мы  же
знаем, что такой коллапс почти наверняка полностью смертелен,  -  но  мы  их
спасли!
   Он смотрел на хрупкое старческое тело, облаченное в стеганый  костюм.  Но
ум  Суры  и  ее  воля  остались  прежними  -  и  поддерживались  медицинским
оборудованием кресла. И она тряхнула головой почти естественно,  как  тогда,
когда была молодой.
   - Спасли? Конечно, вы многое  изменили  к  лучшему,  но  ведь  все  равно
погибли миллиарды. Будь честен, Фам. У нас тысяча  лет  ушла  на  подготовку
этого Собрания. Такое не сделаешь каждый раз, когда какая-нибудь цивилизация
загремит в унитаз. И если бы  не  гибель  Мареска,  даже  твоих  пяти  тысяч
кораблей  не  хватило  бы.  Вся  система  осталась  бы  на   пределе   своих
возможностей, ожидающей в ближайшем будущем еще большей катастрофы.
   Все это было Фаму  известно;  с  вариантами  этих  аргументов  он  спорил
мегасекунды до Собрания.
   - Но Намчен - самое трудное  Спасение,  которое  может  нам  встретиться.
Сура.  Старая  цивилизация,  окопавшаяся,  эксплуатирующая   ресурсы   целой
солнечной  системы.  Куда  легче  было  бы  с   планетой,   которой   грозит
биологическая война или даже тоталитарная религия.
   Сура качала головой. Даже сейчас она не хотела понять, что говорит Фам.
   - Нет. Во многих случаях  вы  можете  изменить  ситуацию,  но  чаще,  чем
наоборот, будет как на Канберре - небольшое изменение к лучшему,  написанное
кровью Торговцев. Ты прав: без флота флотов цивилизация  в  системе  Намчена
погибла бы. Но выжила бы часть людей на  планете,  могли  уцелеть  несколько
городов в поясе астероидов. Повторилась бы старая  история,  и  когда-нибудь
снова возникла бы цивилизация, пусть  даже  путем  внешней  колонизации.  Ты
перебросил  мост  через  эту  бездну,  и  миллиарды  тебе  благодарны..,  но
потребуются годы осторожного управления, чтобы  вернуть  систему  к  работе.
Может быть, мы, - жест в сторону Зала Собрания, - можем это сделать, а может
быть, нет. Но я знаю, что мы не можем делать  этого  всюду  и  всегда.  Сура
что-то сделала, кресло пыхнуло и остановилось.  Она  повернулась,  протянула
руки и положила их на плечи Фама. И вдруг он испытал странное чувство, почти
кинестетическую память о ее руках на своих плечах и ее лице перед собой. Это
была память еще с того времени, когда они не были партнерами, не  были  даже
любовниками. Воспоминание о первых днях на  "Репризе":  Сура  Винж,  молодая
женщина, серьезная. Бывало, что она сильно сердилась на малыша Фама  Нювена.
Бывало, что она хватала его за плечи и  пыталась  ему  втолковать  то,  чего
молодой варвар не знал и знать не хотел.
   - Неужели не понимаешь, сынок? Мы растянуты на весь Людской Космос, но мы
не можем управлять всеми цивилизациями. Для этого тебе  нужна  раса  любящих
рабов. Кенг Хо никогда ею не будет.
   Фам заставил себя посмотреть в глаза Суры.  Она  говорила  это  с  самого
начала  и  никогда  не  переставала  говорить.  Я  должен  был  знать,   что
когда-нибудь к этому придет. И сейчас ей предстоит проиграть, и Фам ничем не
может ей помочь.
   - Прости меня. Сура. Когда будешь говорить свою речь, можешь сказать  это
миллиону человек. Многие из них поверят. А потом все проголосуем. И...
   И по тому, что видел он в Великом Зале, по тому, что видел в глазах  Суры
Винж.., впервые Фам знал, что победа за ним.
   Она отвернулась, и искусственный голос был тих.
   - Нет, я не буду говорить речь. Выборы? Странно, что теперь ты должен  от
них зависеть... Мы слыхали, ты положил конец Стрентманнианскому Погрому.
   Изменение темы было дурацким, но замечание затронуло болевую точку.
   - У меня оставался только один корабль, Сура. Что бы ты сделала?
   Я спас их чертову цивилизацию - ту часть, которая не была чудовищной.
   Сура подняла руку.
   - Прости, Фам. Ты просто слишком везучий, слишком  хороший.  -  Казалось,
она говорит сама с собой. -  Почти  тысячу  лет  мы  с  тобой  готовили  это
Собрание. Конечная цель  всегда  была  химерой,  но  по  дороге  мы  создали
торговую культуру, которая может прожить дольше, чем  самые  оптимистические
твои мечты. И я всегда знала, что в конце, когда встретимся лицом к  лицу  с
Великим Собранием, здравый  смысл  победит.  -  Голова  ее  тряслась,  голос
дрожал. - Но я не могла себе представить, что тебе так повезет по времени  с
катастрофой Намчена - или что ты так волшебно ее используешь. Фам,  если  мы
пойдем твоим путем, за десять лет мы наверняка получим  здесь,  на  Намчене,
новую катастрофу. Через несколько сотен лет Кенг Хо  распадется  на  десятки
десятков конфликтующих  структур,  каждая  из  которых  будет  считать  себя
"межзвездным правительством".
   И наша общая мечта рухнет.
   Да, ты прав, Фам. Ты мог бы выиграть выборы.., и потому их не  будет.  По
крайней мере таких, как ты хотел бы.
   Эти слова как-то дошли до него не сразу. Фам Нювен сотни раз встречался с
возможностью предательства. У него выработалось на это чутье еще раньше, чем
он увидел первый звездолет. Но... Сура? Единственный человек, которому можно
было доверять всегда,  спасительница,  возлюбленная,  лучший  из  друзей,  с
которой они каждый план строили вместе всю жизнь. И теперь...
   Фам оглядел комнату, и у него в уме шла такая глубокая  перестройка,  как
не было всю жизнь. Кроме Суры, в комнате были ее помощники - шесть  человек.
Еще Ратко, Бугра и Ко. Из его людей - только Сэмми Парк.  Он  стоял  чуть  в
стороне от других, и вид у него был неважный.
   Наконец Фам опять посмотрел на Суру.
   - Не понимаю.., но  в  чем  бы  ни  была  игра,  вам  никак  не  отменить
голосование. Меня слышал миллион человек. Сура вздохнула:
   - Да, это так, и на честных выборах ты  мог  бы  получить  незначительное
большинство. Но многие, кого ты считаешь своими последователями.., на  самом
деле они со мной.
   Она не решалась договорить, и Фам снова посмотрел на троих  своих  детей.
Ратко избегал его взгляда, но Бугра и Ко встретили его прямо и мрачно.
   - Мы не хотели делать тебе больно, отец, -  сказал  Ратко,  посмотрев  на
него наконец. - Мы тебя любим. Весь этот фарс с выборами был,  только  чтобы
тебе показать, что Кенг Хо не может быть тем, что ты хочешь. Но все пошло не
так, как мы ожидали...
   Слова Ратко не имели значения. Важно было  выражение  лиц  детей.  Та  же
замкнутая каменность, как у братьев и сестер Фама однажды утром на Канберре.
А любовь, которая была между этими днями.., фарс?
   Он снова посмотрел на Суру:
   - Так как  же  ты  предполагаешь  победить?  Внезапная  случайная  гибель
полумиллиона человек? Или селективная ликвидация тридцати  тысяч  убежденных
нювенистов? Это не поможет, Сура. Там, в зале, слишком много хороших  людей.
Может быть, сегодня ты и победишь, но разойдется весть, и рано или поздно ты
получишь гражданскую войну.
   Сура качнула головой.
   - Мы не собираемся никого убивать,  Фам.  И  весть  не  разойдется  -  по
крайней мере не разойдется широко. Твою речь запомнят люди в зале, но не  их
рекордеры -  в  основном  участники  пользуются  нашими  устройствами.  Наше
гостеприимство, ты помнишь? В конце концов твоя речь  будет  отшлифована  до
более.., безопасной.
   - В следующие двадцать килосекунд, - продолжала  Сура,  -  у  тебя  будет
специальная встреча с  твоими  оппонентами.  Выйдя  оттуда,  ты  объявишь  о
достигнутом компромиссе: Кенг Хо будет больше сил вкладывать в свои  сетевые
информационные службы, которые могут помочь в возрождении цивилизаций. Но ты
отзываешь свое предложение о создании межзвездного правительства, убежденный
нашими аргументами.
   Фарс.
   - Ты можешь это подделать.  Но  потом  тебе  придется  убивать  многих  и
многих.
   - Нет. Ты объявишь о своей  новой  цели  -  экспедиции  к  дальнему  краю
Людского Космоса.. Будет ясно, что это частично из-за горечи отказа,  но  ты
пожелаешь нам добра. Твой дальний флот уже  почти  готов,  Фам,  примерно  в
двадцати градусах дальше по  разлому  Брисго.  Мы  его  снарядили  хорошо  и
честно. Автоматика флота хороша сверх обычного, куда дороже, чем может  быть
прибыль. Тебе не понадобится непрерывная Вахта, и первое  пробуждение  будет
через столетия.
   Фам оглядел по очереди лица собравшихся. Предательство, задуманное Сурой,
могло выйти, но только если большинство капитанов флотов, которых он  считал
на своей стороне, на самом деле таковы, как Ратко, Бугра и Ко. И только если
его людям скормили соответственную ложь.
   - Как.., как давно ты это задумывала. Сура?
   - Еще с твоей молодости, Фам. Почти все годы моей жизни. Но  я  молилась,
чтобы до этого не дошло.
   Фам кивнул, оцепенелый. Если она п