вылилась  эта  жажда   в
наследственную тоску.
   Но   отдельные   элементы   даже   порознь   поддерживали    неосознанное
регулирование, сохраняя стабильность и не подпуская худшие из Ветров. Только
когда эти элементы умирали или бывали устранены прежде, чем структуры  Хаоса
заставляли бы еще один элемент родиться где-нибудь в их мире, Ветры получали
возможность свободно царствовать, и тогда появлялись те элементы, что  могли
дать миру Александра и Цезаря, Наполеона  или  Гитлера,  Будду,  Иисуса  или
Ганди.
   Только здесь,  в  Акахларе,  где  магия  действовала  и  принималась  как
должное, возникла линия женщин, которые выбирали супругов только  для  того,
чтобы произвести на свет еще одну версию себя.  Эти  женщины  были  способны
использовать силы Ветров. Никто из них не  понимал  ни  своего  собственного
места, ни смысла вещей,  и  они  полагали  себя  богинями,  хотя  были  лишь
элементом божества.
   Она посмотрела вниз, на руины крепости Клиттихорна, и  увидела,  что  там
кто-то есть. Она узнала их и протянула к ним свою  призрачную  руку,  создав
дорогу и ледовый мост через развалины. Она  хотела  бы  сделать  больше,  но
почувствовала острую, мучительную тревогу. Те, кто  уцелел,  выберутся.  Она
вернется к ним позже.
   Со скоростью света Она  помчалась  к  источнику  тревоги.  Ужасный  взрыв
сотрясал грохотом воздух, опаляющий  огонь  рвался  наружу,  взрывная  волна
уничтожала все вокруг. Она потушила взрыв, вытянула его вверх, не давая  ему
больше причинять вред, но в этот момент раздался второй.
   Она заморозила его, когда чудовищный гриб только  поднялся  в  воздух,  а
затем  пошла  от  средины  к  средине,  привлекая  Ветры,  чтобы  превратить
остальные бомбы в ненужный хлам. Только потом Она вернулась к месту  первого
взрыва и обнаружила, что и Ее сила имеет предела: вселенная была огромна,  а
Она была лишь богиней Акахлара.
   Первая средина, в которой прогремел страшный взрыв, превратилась в  голую
пустыню, где были разбросаны жалкие обугленные  останки  того,  что  некогда
было великим королевством. Она не могла повернуть время  вспять,  и  слишком
многое здесь погибло. Лучшее, что теперь можно было сделать,  -  это  унести
радиоактивную пыль в преисподни между внешними  слоями.  А  мертвая  средина
станет когда-нибудь местом паломничества, зловещим  напоминанием  миллионам,
уцелевшим благодаря храбрости  немногих,  о  том,  что  действительно  может
сделать великая сила и какой ценой приходится платить за попытку не замечать
зла.
   Ибо они могли остановить это, могущественные акхарские  колдуны,  но  они
предпочли верить тому, во что хотели верить, и пойти на компромисс со  злом,
поддаться злу, сделать вид, что не видят зла, пока не стало слишком поздно.
   Она потянулась вниз, к ним, сидевшим,  как  всегда,  в  своих  башнях,  и
коснулась их легким ветерком, которым они не могли управлять, которому  были
подвластны.  Теперь,  потеряв  силу,  они  были  просто  жалкими  стариками,
испуганными и очень обыкновенными, какими они всегда были.
   Щиты упали. Их никогда больше не будет. Она знала, что это вызовет  много
смертей и страданий, что акхарцы и самые воинственные  из  колонийцев  будут
долго обретать мир, но они придут в конце концов к соглашению, ибо они нужны
друг другу. Акхарцы, отвергающие такой союз, умрут или будут свергнуты.
   Она плакала о тех, кто умрет, и о тех, кто никогда ничему не научится,  а
больше всего - о невинных, что окажутся между теми и другими, но это трудное
решение было принято ее другой половиной.
   Если бы у Нее было время узнать свою силу и Ее пределы,  изучить,  что  и
как лучше сделать, можно было бы заранее позаботиться  о  невинных.  Она  не
была так уж наивна и не ждала, что система,  которую  Она  хотела  видеть  в
Акахларе, разовьется сама собой. Что-то нужно будет сделать,  чтобы  повести
их по правильному пути.
   Но должно быть хотя бы  одно  место  сияющего  здравомыслия  в  Акахларе.
Священный город в средине, возможно, чтобы там можно было обучать  тех  -  и
акхарцев и туземцев, - кто  потом  станет  учить  других  новому  устройству
жизни. Это должен быть город, избавленный от войн, революций и варварства.
   Масалур! На экваторе,  вблизи  величайших  королевств.  Масалур,  который
познал ужасы войны и атаку  Ветров  и  который  имел  уникальное  население,
сохранившее интеллект при измененном облике  -  соединительное  звено  между
"превращенцами"  и  "нормальными",  между  повстанцами  и  акхарцами,  между
мужчинами и женщинами.
   Измененная  Ветром  Перемен  средина  с  ее  многочисленным  и   странным
населением, окруженная кольцом акхарцев,  будет  священным  местом.  В  этой
средине не будут действовать ни оружие, ни заклинания, а все  решения  будут
выноситься непосредственно Ею, пока не разовьется новая форма  многорасового
правительства.
   Этой ответственности Ее женская половина боялась и  не  хотела,  зато  Ее
мужская половина хотела больше всего. Что ж, если Она не могла  изгнать  все
ужасы мира и изменить самые темные стороны человеческой души, то по  крайней
мере Она могла обеспечить правосудие.
   А пока у Нее было еще  одно  дело,  одно  последнее  обязательство,  одна
последняя частичка домашнего хозяйства, прежде чем Она удалится надзирать за
осуществлением грандиозного замысла. Она знала, что  больше  уже  не  сможет
позволить себе никаких личных привязанностей, что великое  Добро  будет  для
Нее на первом плане.
   Звук, похожий на позвякивание колокольчиков на легком  ветерке,  разбудил
Чарли. Она села в постели, хмурясь, ибо было совершенно  темно,  вокруг  все
спали, видно, она одна слышала это.
   Она было подумала,  что  это  просто  ребенок.  Теперь  до  его  рождения
оставались,  вероятно,  считанные  дни,   она   радовалась,   что   наступит
облегчение. Она не очень хорошо спала эти прошедшие две недели.
   Что-то возникло перед ее кроватью  из  темноты:  мерцающая  масса  и  две
странные фигуры, полупрозрачные, точно наложенные на бурлящую массу облаков.
Видение, казалось, не имело смысла: меньшая фигура, наложенная  на  большую,
тем не менее казалась важнее. Маленькая, но все  более  и  более  узнаваемая
женская фигурка поверх большой, более внушительной, отцовской.
   - Мы должны были вернуться, еще хотя бы раз, - сказала женская фигура.
   Чарли нахмурилась, не понимая, сон это или нет.  Остальные,  по-видимому,
ничего не слышали, никто не проснулся.
   - Сэм? - спросила она нерешительно. - Это ты?
   - И да, и нет, - ответила фигура.  -  Когда-то  я  была  Сэм,  а  он  был
Булеаном, но с каждым мгновением становится все труднее отличить  одного  от
другого. Наше время не ждет, и полное слияние  моих  трех  частей  идет  так
быстро, что я сама едва успеваю следить за ним. Это последний раз,  когда  я
могу с тобой говорить.
   - Сэм, что случилось с тобой? Там, на севере?..
   - Я не могу объяснить. Вы  все  увидите  в  грядущие  дни  и  годы.  Пока
достаточно сказать, что Клиттихорн мертв, и  хотя,  вполне  возможно,  будут
появляться другие, подобные ему, в грядущих веках, никто и никогда не  будет
уже так опасен, как был он. Остальные скоро возвратятся сюда, они  расскажут
тебе то, что может рассказать  человек,  о  том,  что  случилось.  Этот  мой
последний приход - ради меня одной, ради того, что было раньше.
   Образы внезапно расплылись, и фигура сделала усилие, чтобы вернуться.
   - Времени даже меньше, чем я думала, - сказала фигура Сэм.  -  Мы  должны
идти.
   - Идти? Идти куда? Сэм, где ты? Что  случилось  с  тобой?  Я  увижу  тебя
снова? - произнесла вслух Чарли. Про себя она подумала: "И где ты  набралась
таких слов?"
   - Я не могу объяснить, да это и не имеет  никакого  значения.  Ты  всегда
была смышленой, ты  сумеешь  разгадать  кое-что.  Остальному  ты  просто  не
поверишь. Это не важно. Только ложные боги зависят  от  веры.  Это  не  твоя
забота. Я пришла сюда просто, чтобы увидеть тебя  в  этот  последний  раз  и
сообщить тебе кое-что о тебе самой.
   - Что? О чем ты это, Сэм?
   - Ребенок больше не Принцесса Бурь, просто  прелестная  малышка,  которой
будет нужна любовь. Принцесс Бурь больше не будет вообще, они не нужны. Люби
дочку, Чарли. Думай о ней, как о своей собственной.
   - Э... да, хорошо, Сэм. Но...
   - Ты много можешь, Чарли, только ты все время разбрасывалась или  попусту
тратила силы. Теперь ты можешь попробовать еще  раз.  Скажи,  ты  хотела  бы
вернуться домой, прямо сейчас? Родить ребенка в настоящей больнице,  жить  в
мире, в котором ты выросла?
   Чарли давно думала об этом сама, но никак не ожидала такого вопроса.
   - Нет, Сэм.  Не  думаю,  что  могла  бы  просто  продолжить  то,  на  чем
остановилась. После всего, что было здесь, я стала другой.
   - Тогда оставайся в Масалуре, Чарли. Здесь  не  будет  больше  войны,  не
будет больше рабства. Положись на меня. В  остальном  Акахларе  войны  будут
бушевать еще много лет, но не здесь. И здесь, как создание Булеана Великого,
как замена Сэм, ты будешь иметь положение, власть и престиж.  Ты  не  будешь
одинока. То богатство, какое вам нужно, вы найдете. Что ты сделаешь со своей
жизнью, как ты ее проживешь, - это твое  дело.  Но  отныне  никто  не  будет
ничего навязывать тебе. Прощай, Чарли. Вспоминай  нас  нежно.  И  если  дочь
когда-нибудь спросит о Сэм Бьюэлл - солги.
   - Сэм, ты должна  знать...  Кромил  сказал  мне.  Весь  тот  ад,  что  мы
пережили, все то дерьмо, через которое нас протащили, - это было  намеренно,
Сэм! Нас использовали!
   - Мы знаем, Чарли. Мы гораздо лучше  понимаем  все,  чем  Кромил.  Чарли,
просто, ну, не будь большим ребенком. Люби свою жизнь и наслаждайся ею. Ради
нас и ради нашей дочери. Не оставайся слепой  -  теперь  ты  можешь  видеть.
Прощай, Чарли. Мы не просили этого, не  хотели  этого,  но  мы  и  не  могли
уклониться от этого. Живи жизнью, подобной той, о которой  все  еще  мечтает
Сэм, и знай: странно, но она завидует тебе.
   Видение снова замерцало, на этот раз сильнее, казалось, белый дымный  фон
поглотил их.
   - Сэм! Подожди!
   Но видение исчезло, кануло в темноту.
   - Черт побери, Сэм! - проворчала Чарли. - Я все еще толстая!

14

Итоги и начала

   Они были разбросаны по пляжу, как  обломки  кораблекрушения,  выброшенные
штормом, хотя небо уже много дней было ясным, по нему плавали лишь несколько
кудрявых облачков.
   Их нашел Дорион, когда гулял по  берегу  лагуны,  пытаясь  разобраться  в
происходящем. У Чарли было видение, или так ей  показалось.  Приходила  Сэм,
вроде как с  Булеаном,  почти  как  призраки,  чтобы  сообщить  о  победе  и
попрощаться. Но обещание, что  Чарли  потеряет  вес,  не  исполнилось.  Сон?
Возможно. Но почему Чарли,  которой  никак  не  удавалось  овладеть  языком,
проснувшись, безупречно заговорила по-акхарски? И голос стал ее прежним,  но
немного  выше,  мягче.  Сон?  Новое  заклинание?   Или   все   по-настоящему
изменилось, а если так, каким образом?
   И что делать ему? В какой-то момент  вчера  он  вдруг  осознал,  что  его
рабское заклинание просто исчезло. Кольцо  было  теперь  просто  драгоценным
украшением в очень не подходящем для драгоценностей месте. Чарли об этом  не
знала, он не сказал ей. Она была помешана на своей внешности и, кажется,  не
могла думать ни о чем другом. Пока это было так  и  пока  она  считала,  что
рабского кольца достаточно, чтобы удержать его у себя, под рукой,  ее  разум
отказывался освобождать его.
   Внезапно он остановился как вкопанный, вытаращив глаза.  Пляж  был  усеян
телами! Дорион подбежал к тому, что лежало ближе всех.
   Итаналон никогда не была такой лучистой, серебряная  мантия  сотворила  с
ней чудо. Он наклонился над ней со  смешанным  чувством  страха  и  надежды.
Итаналон пошевелилась, нахмурилась,  потом  открыла  глаза,  увидела  его  и
улыбнулась.
   - Помоги мне встать, Дорион, будь так добр, - любезно попросила  она.  Он
помог. Она огляделась. - А остальные?
   - Я вижу еще вон там. Итаналон кивнула.
   - Давай посмотрим. - Она зевнула, потянулась  и  потопала  ногами,  чтобы
размяться.
   Закутанный  в  меха,  потел  под  тропическим  солнцем   Крим.   Итаналон
наклонилась к нему, а Дорион пошел дальше. Крим открыл глаза.
   - А? Что? Где?..
   - Эй! Вон очень хорошенькая обнаженная леди! - крикнул Дорион, и Итаналон
направилась к ним. Дорион перевернул нагое тело и задохнулся.
   Даже Итаналон была поражена, хотя в общем-то ожидала этого.
   - Это же Кира! - выдохнул Дорион и оглянулся  на  Крима,  который  слегка
приподнялся на песке. - Но... я  думал...  -  Он  поворачивал  голову  то  к
одному, то к другой. - Как?..
   - Их проклятие кончилось, уничтожено, - объяснила Итаналон. - Теперь  они
оба во цвете своих полупроведенных лучших лет. - Она усмехнулась. - Если  ты
потрясен, представь, что будет, когда они увидят друг друга!
   Зашевелилась  и  стала  подниматься  еще  одна  фигура.  Знакомый   голос
чертыхался  и  бормотал  цветистые  ругательства.  Бодэ  потянулась,   затем
огляделась, увидела, где находится, увидела остальных и расплылась в улыбке,
сбрасывая меховую одежду и обувь.
   - Эй! Победа - сладость, Бодэ стала легендой!  -  жизнерадостно  объявила
она. - А вы не видели кое-кого, кто очень похож на мою дорогую Сузаму?
   Итаналон подошла к ней.
   - Гм, Бодэ, боюсь, ты больше не увидишь Сузаму. Понимаешь...
   - А! Бодэ знает это! Она понимает! У Сузамы своя судьба.  Она  не  должна
быть только женой и рабой любви Бодэ! Нет, я сказала, кое-кого, похожего  на
нее.
   - Но я... подожди-ка!
   Прежде чем Дорион и Итаналон добрались еще до  одной  неподвижно  лежащей
фигуры, Бодэ подбежала к ней, перевернула  девушку,  откинула  ее  волосы  и
смахнула песок с лица. Девушка  пошевелилась,  вздохнула,  открыла  глаза  и
посмотрела на Бодэ.
   - Я люблю тебя, - вздохнула девушка, похожая на Сэм, глядя на  Бодэ  так,
будто художница была настоящей богиней.
   Бодэ улыбнулась:
   - Бодэ знает, что ты  любишь  ее,  маленькая  принцессочка!  Ах,  никогда
больше Бодэ не придется беспокоиться о  том,  кто  будет  готовить  ей  еду,
чинить одежду, убирать, помогать. Это ведь все, что ты хочешь сейчас, не так
ли моя принцесса? Сейчас и во веки веков!
   - Да, моя дорогая, - ответила девушка, похожая на Сэм.
   Итаналон и Дорион стояли рядом, с изумлением глядя на это. Наконец Дорион
спросил:
   - Уж не та ли это... а?
   Бодэ подняла на них глаза и широко улыбнулась,
   - Когда-то, да, она звалась Принцессой Бурь  и  была  полна  ненависти  и
безумия, но больше нет.  Никогда  больше.  Теперь  она  чувствует  любовь  и
преданность Бодэ!
   - Но как? - спросила Итаналон. Бодэ пожала плечами.
   -  Хлыст,  захват   и   флакон   собственного,   особого,   сверхмощного,
быстродействующего любовного зелья Бодэ, которое  она  приготовила  в  твоей
собственной  лаборатории  в  течение  вечера,  что  мы  провели   там.   Оно
предназначалось не для этого, но они были там, лицом к лицу,  моя  Сузама  и
принцесса, и тогда судьба вспомнила о Бодэ, и она оказалась в нужном месте и
со всеми средствами под рукой! Так Бодэ спасла Сузаму  и  принцессу,  а  это
позволило Сузаме спасти Булеана, что позволило  им  вместе  спасти  мир,  из
Клиттихорна сделать нечто  вроде  ледяной  скульптуры.  Бодэ  получила  свою
награду, не надо ее благодарить, даже если в конце концов  это  именно  Бодэ
спасла мир!
   Художница помолчала, оглянулась на  принцессу,  потом  на  них  и  пожала
плечами.
   - В конце концов, для чего еще она годна? Ее сила ушла, и она  ничего  не
умеет, чем могла бы зарабатывать на жизнь. Такая она по крайней мере полезна
Бодэ и счастлива.
   Дорион  собирался  что-то  сказать,  но  одумался,  отвел  глаза  и  стал
внимательно вглядываться во что-то или кого-то впереди.
   - Кто бы это мог быть?
   Огромный  плащ  из  знакомой  коричневой  ткани,  фигура   внутри   почти
затерялась в его складках. Плащ был знаком им, это явно был  плащ  Йоми,  но
женщина в нем... Она была средних лет, красавица, величавая, статная, совсем
не похожая на пожилую женщину, как Итаналон.
   - Кто это? - спросил Дорион. - И где Йоми?
   - Это и есть Йоми, дорогой, - ответила  Итаналон.  -  Это  Йоми,  которая
достигла Второго Ранга до того, как сделала вещи, так ужасно изменившие  ее.
Это Йоми до того, как она заплатила так дорого за свои исследования, которой
теперь подарена еще одна возможность. Полагаю, теперь ей  будет  нужен  плащ
поменьше и более великолепный, ее ранга.
   Дорион удивленно покачал головой, затем встал и посмотрел на пляж.
   - Мне было интересно, что случится, когда они увидят друг друга при свете
дня, - сказал он, улыбаясь. - Взгляни.
   Итаналон обернулась и увидела там, вдалеке, высокого  красивого  мужчину,
обнявшего молодую обнаженную женщину. Они держали  друг  друга  так,  словно
боялись отпустить.
   - Это приятно, - заметила Итаналон. - Я  уже  боялась,  что  после  всего
этого времени их будет тошнить друг от друга.
   - Я пойду скажу Чарли и остальным, - крикнул Дорион, сворачивая к дому. -
Ну и отпразднуем же мы!
   Йоми застонала, открыла глаза, увидела Итаналон,  позволила  помочь  себе
встать и только потом посмотрела на себя и осознала, что произошло.
   - О Боже! - пробормотала она. - Ну и ну!
   - Да, дорогая, но, ради Бога, не играй больше  в  те  демонские  игры,  -
предостерегла ее Итаналон. - Пожалуй, третьей попытки тебе не дадут.
   - Мы все еще... мы получили обратно нашу силу?
   -  Примерно  как  раньше,  мне  кажется.  Магия  не  упразднена,   только
ограничена, что разумно. Акахлар слишком зависит  от  людей,  подобных  нам,
чтобы уничтожить нас сейчас, и мне кажется, что Второго  Ранга  осталось  не
так много. Как ты полагаешь?
   - Действительно.  Но  не  все  работает.  Мальчишка,  Дорион,  -  у  него
по-прежнему кольцо в носу, но оно лишено силы.
   - В Масалуре, я думаю, отменено рабство. Нам придется узнавать все  новые
и новые правила, но это увлекательная работенка. Знаешь, я до  самого  конца
сомневалась, не были ли мы просто самоубийцами-идиотами,  но,  кажется,  все
обернулось хорошо. Мне кажется, что в данный момент мы,  вероятно,  де-факто
руководители гильдии или того, что от нее осталось.
   - Верно, - заметила Йоми.
   Они присоединились к Бодэ и ее  новой  пассии,  что  безмерно  позабавило
Йоми, и пошли по пляжу к дому.  Они  прошли  мимо  Крима  и  Киры,  которые,
кажется, не видели никого, кроме друг друга, но решили не мешать им.
   Итаналон снова посмотрела на Бодэ и ее томящуюся от любви принцессу.
   - Знаешь, Бодэ, что-то беспокоит меня с тех  пор,  как  я  услышала  твой
рассказ. Зачем ты тогда приготовила свое любовное варево? Не для  такого  же
конца? Ты ведь не могла знать будущее. Может, ты  хотела  обеспечить  любовь
Сузамы раз и навсегда?
   - О нет! Бодэ понимала, что у ее Сузамы особая  судьба.  Почему,  как  ты
думаешь,  она  не  подсунула  Сузаме  зелье  еще  тогда,  в  Тубикосе?  Бодэ
отправилась в это путешествие, отказалась  от  всего  не  ради  Сузамы.  Оно
должно было возродить Бодэ, заполнить ее опустевшую душу, и  это  случилось.
Нет, Бодэ провела месяцы вон с теми, что сейчас разговаривают там,  у  дома.
Она часами пыталась  втолковать  что-нибудь  той  глупой  девчонке,  которая
понятия не имела  о  том,  что  действительно  важно,  а  что  -  нет.  Бодэ
собиралась добавить несколько капель в прощальный тост,  например,  если  бы
представился случай, чтобы скрепить достойную связь, так сказать. Зелье было
концентрированным. Моя принцесса проглотила его столько, что хватило бы  для
того, чтобы весь центр Тубикосы превратить в рабов любви. В ней  было  очень
много ненависти, ее надо было погасить.
   Итаналон посмотрела на дом.
   - И ты устроила это?
   - Нет, не было удобного случая, поэтому зелье и было все время в поясе. -
Она вытащила из своего кожаного  пояса  маленький  пузырек,  подняла  его  к
глазам