каждой девушки. Черт, хотя Дорион оказался одним из  последних
в "магически одаренной"  группе,  он  сбежал  в  свое  ученичество,  главным
образом, чтобы их пути с Халагаром разошлись.
   А Халагар вступил в армию, быстро достиг высоких чинов,  затем  уволился,
стал наемником и весьма состоятельным человеком. А теперь он  был  здесь,  и
Чарли по уши влюбилась в него, как влюблялись всегда все девушки.  Черт,  да
всякий  раз,  когда  она  оказывалась  рядом  с  Халагаром,  она   мгновенно
превращалась  в  раболепную,  безмозглую  куртизанку.  Конечно,  сам  Дорион
влюбился в Чарли, покоренный ее совершенной красотой. Но для него дело  было
не только в ее облике. В ней были сила, ум, мужество, и это было куда важнее
для Д Ориона.
   Она была рабыня. Он мог запретить ей жить с Халагаром, даже приказать  ей
любить себя самого, но не этого он хотел.
   Его всегда озадачивало в  женщинах,  особенно  в  сильных  и  решительных
женщинах, что на словах все они, и Чарли тоже, ненавидели мужчин, которые не
считали их за людей. Они даже  порой  находили  себе  друзей  среди  мужчин,
которые относились к ним именно так, как, по их словам,  им  и  хотелось.  А
потом  появлялся  красивый  парень,   который   смотрел   на   всех   женщин
исключительно как на способ развлечься, и ради него  они  забывали  всех,  и
друзей тоже.
   Женщины и мужчины мыслили по-разному,  уж  это  точно.  Дориону  Чарли  в
общем-то давала  понять,  что  считает  его  простаком,  потому  что  он  не
пользуется своей властью над ней, и что он может убираться к черту  со  всей
своей уважительной чепухой.
   Однако без помощи Халагара с  его  связями,  его  положением  в  Кованти,
вероятно, им бы не одолеть путь сюда. И сейчас Дорион надеялся, что  Халагар
использует свое влияние, чтобы помочь  им  завершить  путешествие,  которое,
нравится им это или нет, они обязаны завершить.
   До сих пор он старался вытянуть новости из Халагара, но в последнее время
Дориону удалось "разговорить" кое-кого из чиновников, через  которых  должна
была проходить вся подобная информация.
   Первое, что он узнал - это была изумительная,  замечательная  новость,  -
все ковантийское отребье переключилось  на  поиск  "полной  и,  вероятно,  с
большим сроком беременности молодой  женщины".  Но  ведь  Халагар  наверняка
узнал об этом, как только сообщение появилось. Почему он не сказал им?
   Ответ напрашивался сам собой: если перестали охотиться на  Чарли,  им  не
обязательно спешить  к  Булеану.  Стало  быть,  Халагар  может  наслаждаться
благосклонностью Чарли, пока не пресытится, не вмешиваясь в ход событий и не
рискуя навлечь на себя гнев разъяренного мага.
   Но Дорион обязан доставить женщин к Булеану. Теперь это не казалось столь
невыполнимым. Раз Клиттихорн узнал, что ему нужна Сэм, а  не  Чарли,  с  его
стороны было бы умнее даже способствовать  их  путешествию.  Поскольку  было
известно, что Сэм по-прежнему пытается добраться до Булеана, Чарли  с  Бодэ,
двигаясь в том же направлении, становились ценной приманкой.
   Значит, им надо немедленно отправляться в путь.
   Но обстановка была сложной. Кованти мобилизовал часть своих резервных сил
и передвинул  большую  часть  регулярных  войск  из  колоний  к  нуль-зонам.
Невероятно,  но  мятежные  войска,  в  которых   служили   главным   образом
представители колониальных рас,  начали  нападать  на  отдаленные  акхарские
поселения и продвигаться к  границам  срединной  земли.  Сотни  колониальных
миров, разделенные из-за  невозможности  для  них  прохода  через  срединные
земли, действовали, будто  подчиняясь  единому  командованию.  Это  было  не
только невероятно, но и беспрецедентно.
   Сколько бы сил ни  разместилось  у  границ,  акхарская  армия  смогла  бы
защитить нули. Колониальные войска, не имея  возможности  войти  в  средины,
оказались бы отрезанными.  Акхарским  войскам  осталось  бы  только  нанести
решительный удар. А сами средины  охранялись  акхарскими  волшебниками.  Это
было сердце  акхарских  королевств,  твердыня  акхарского  управления  всеми
мирами Акахлара. Повстанцам грозила  гибель  и  жесточайшие  репрессии.  Они
знали это. Чем же, кроме массового помешательства, можно было  объяснить  их
демарш?
   Дорион попытался обсудить с чиновником создавшееся положение.
   - Безопасно ли и возможно ли вообще проходить через колонии?
   - О, несомненно, - заверил его тот. - Их  миры  все  так  же  зависят  от
торговли друг с другом. Они могут остановить караван,  но  кроме  манданских
покрывал, шерстяных одеял и оружия, обычно ничего не  берут.  А  большинство
тех, кто путешествует в сопровождении  магов  и  воинской  охраны,  проходят
совершенно спокойно. Я бы не хотел самостоятельно пробираться по  территории
колоний, но с каким-нибудь крупным караваном это так же безопасно, как  было
всегда.
   Дорион задумался.
   - Да, пока мы не переправимся из Кованти в Тишбаал.
   - О, каша заварилась не только в  Кованти.  В  Тишбаале  еще  хуже,  а  в
колониальном Масалуре повстанцы просто кишмя кишат. Но, хотя они нахальны  и
самоуверенны,  они,   кажется,   пока   пропускают   большинство   желающих.
Королевские волшебники ежедневно совещаются о том, что бы это  все  значило,
но ни  они,  ни  начальники  генеральных  штабов  армий  пока  не  пришли  к
соглашению. Твой приятель Халагар спорил с королем,  он  считает,  что  надо
перехватить инициативу, закрыть границы и прекратить  торговлю.  Но  боятся,
что средина пострадает от этого больше, чем колонии.
   Все же будь осторожен. Ты связан с Булеаном, а многие  из  королей  и  их
чародеев полагают, что, возможно, именно он стоит за всем этим.
   - Но это же сущий бред! Он-то как раз старается остановить  это!  Он  уже
много лет назад предвидел, что это  произойдет,  и  пытался  предостеречь  и
объединить всех, но его никто не слушал!
   - Да, - вздохнул клерк, - но таковы слухи. Булеан десятки лет враждует  с
Клиттихорном из Мэрпека и пытается приобрести  союзников,  чтобы  уничтожить
своего соперника. Клиттихорн всегда презирал Булеана, но никогда  ничего  не
предпринимал против него. Кроме того,  Булеан  многие  годы  выказывал  свое
презрение к акхарцам и всегда защищал колонийцев, полагая, что они  способны
сами распоряжаться в своих землях. Многим очень не нравится Булеан,  и  люди
думают, что он достаточно сумасшедший, чтобы стоять за всем этим.
   - Но все наоборот! Клерк пожал плечами:
   - Возможно. Но подумай: поборник прав  колоний  объявляет,  что  защищает
систему, хотя и ненавидит ее,  в  то  время  как  защитник  власти  акхарцев
обвиняется  в  том,  что  именно   он   вдохновитель   борьбы   колоний   за
независимость. Кому ты поверишь? Да и сам ты маг и работаешь на Булеана.  Ты
не можешь беспристрастно судить об этой паре.  Земли  Клиттихорна  холодные,
бедные, а он много помогает своим собратьям в других королевствах. А  Булеан
живет в самой богатой и могущественной средине Акахлара, но не  славится  ни
бескорыстием, ни радушием, ни даже вежливостью. Понимаешь, к чему это ведет?
   - Да,  -  раздраженно  пробормотал  Дорион.  -  К  победе  Клиттихорна  и
разрушению Акахлара.
   Вот, значит, почему Булеана всегда игнорировали,  а  Клиттихорн  был  так
нагло удачлив. Рогатый неплохо подстраховался, представляясь славным  малым,
мудрым, щедрым и великодушным. А у Булеана - уж Дорион-то знал - характер не
сахар, он склонен поучать тех,  кто  считает  себя  равным  ему,  совершенно
нетерпим к людской глупости и вдобавок никогда не скрывал своего презрения к
системе. И вот теперь Клиттихорн  открыто  перемещал  свои  войска  и  нагло
угрожал королевствам, но никто и не думал возлагать ответственность на него.
   Если  такова  будет  официальная  политика  Кованти,  то  стоит  им   еще
задержаться, и они уже не выберутся. Гротаг, Королевский Волшебник  Кованти,
слыл человеком хоть и радушным, но крутым. Дорион знал, что не ему  меряться
силами с Гротагом.
   Проклятие, пришло время использовать те возможности, что у него  были,  и
выбираться, черт возьми, отсюда!
   Он направлялся к себе, чтобы велеть Бодэ приготовить все  к  немедленному
отъезду, когда столкнулся с Халагаром.
   - Постой! Куда это ты так спешишь, да еще с  таким  несчастным  видом?  -
спросил курьер.
   - Я боюсь, - осторожно ответил Дорион, - что, если мы  задержимся  здесь,
нас интернируют и неизвестно насколько.
   Халагар пожал плечами:
   - Так ли уж плохо это будет?  Это  точно  не  худшее  место  в  Акахларе,
особенно если предстоит выдержать осаду.
   - Это верно, - согласился маг, - но, боюсь, эта  безопасность  мнимая.  Я
тут поговорил с разными чиновниками. Они просто дураки, ставят все с ног  на
голову. Слишком уж они откормлены, слишком уверены в том, что в мире никогда
ничего не меняется.
   К удивлению Дориона, Халагар не оскорбился.
   - Да, массовое скоординированное движение необученных колониальных  войск
говорит, что за этим стоит кто-то невероятно умный, хитрый и нахальный.  Так
открыто  действуют  только  тогда,  когда  нащупают  настоящую  слабину   во
вражеской броне. Но если это так, что тут поделаешь?
   - Не знаю. Но если нам предстоит великая война, если власть акхарцев  под
угрозой, даже в срединных землях, я предпочел бы быть с тем из сильных,  кто
будет сражаться до последнего. Возможно, ни мы, ни  даже  Булеан  ничего  не
сможем изменить. Но я знаю Булеана. Он и  пальцем  бы  не  шевельнул,  чтобы
защитить систему, если бы не верил, что ее заменит система, которая будет во
сто раз хуже. Представь себе чародея,  которому  подвластен  Ветер  Перемен,
Халагар.
   - Ты думаешь, что Гротаг, король и все высшие советники  так  глупы?  Или
что другие акхарские королевства с их колдунами не  понимают,  к  чему  идет
дело? Они боятся, как бы не просчитаться. И они до сих пор не убеждены,  что
эта катастрофа потрясет весь Акахлар. Надеются, что это борьба между старыми
противниками: Клиттихорн против Булеана. Один на  один.  Самое  значительное
сосредоточение колониальных повстанцев - на подступах к Масалуру. Сторонники
Клиттихорна уверяют всех направо и налево, что он  хочет  напасть  со  всеми
своими силами на Булеана раньше, чем Булеан нападет на всех  остальных.  Вот
короли со своими волшебниками и  надеются  пересидеть  заварушку,  возможно,
слегка поддерживая  Клиттихорна.  А  вот  если  победитель  выступит  против
кого-либо их них, остальные объединятся против него. Булеана боятся  больше,
чем Клиттихорна.
   - Убежден, Рогач не остановится. Если он может оставаться в  безопасности
вместе с Принцессой Бурь в своей далекой северной цитадели и, тем не  менее,
вести на Масалур Ветер Перемен, значит, он может поразить кого угодно и  где
угодно.
   - Я же сказал: когда акхарская верхушка увидит, как развиваются  события,
они заставят победителя разделить его власть или разделаются с ним.
   Дорион покачал головой:
   - Для этого они должны будут собраться вместе. Тут-то Ветер и накроет их!
   - Хм! Я не подумал об этом! Я воин, а  не  колдун.  Но  ты  убедил  меня,
Дорион, хотя нам никогда не убедить других. Что  до  меня,  я  бы  предпочел
умереть, сражаясь,  чем  попасть  под  Ветер  Перемен.  -  Он  задумался  на
мгновение. - Вряд ли удастся заполучить караван в Масалур  в  такой  момент.
Манданских плащей не хватает, колонийцы практически захватили дороги. Охрана
будет сопровождать только до  тишбаальского  нуля.  Нам  лучше  идти  одним,
избегая главных дорог.
   Дорион удивленно вскинул голову:
   - Нам?
   - Почему бы и нет? Я вооружен, ты колдун, что нам  какие-то  нерегулярные
части колонийцев, даже если нас угораздит наткнуться на них. Я могу получить
карты и узнать все маршруты до самого Масалура, особенно если ты  справишься
с навигацией в нулях. Если повезет, мы могли бы недели за три  добраться  до
твоего Булеана.
   - А что скажет король? - Перспектива терпеть рядом  Халагара  не  привела
Дориона в восторг. Его удручала мысль о том, что придется  признаться  этому
красавчику, что его магическая сила невелика. И еще Дорион хотел  бы  знать,
действительно ли Халагар так ослеплен Чарли или  же  просто  намерен  как-то
надуть их. - Мне  не  по  душе,  когда  так  легко  расстаются  с  принятыми
обязательствами, - сказал он довольно резко.
   - Я наемник, - пожал плечами Халагар. - Я был им  едва  ли  не  всю  свою
жизнь. Пока я служу у кого-то, я предан  ему,  но  мне  не  впервой  бросать
работу. Мне надоело спорить до хрипоты с жирными тупыми генералами,  которые
и стрелять-то не умеют. Самое время искать другую службу.
   - Булеан или Масалур, наверное, охотно приняли бы  твои  услуги,  но  мне
нечем заплатить ни за твою верность, ни за твое оружие.
   Халагар посмотрел на мага и криво усмехнулся:
   - Ты владеешь Иссой. Передай эту власть мне. (Исса  -  новое  имя  Чарли,
которое ей придумали перед началом путешествия для маскировки).
   Дорион возмутился:
   - Исса и Коба принадлежат не мне, а  лично  Булеану.  Она  должна  искать
Булеана, со мной или без меня. Я не могу отдать то, что не мое.
   - Это понятно. Я берусь доставить вас троих к  Булеану,  за  это  я  хочу
владеть Иссой во время путешествия. Ну а  там  я,  конечно,  буду  обсуждать
дальнейшие условия с Булеаном. Тогда Чарли уже потеряет  свою  ценность  как
ловушка или приманка. Денег у меня достаточно. Я не стремлюсь к политической
власти - я видел, что она делает с такими людьми, как я.  Уверен,  что  твой
Булеан согласится на мои условия. А я отдам все свои силы ради этого.
   Дорион был поражен:
   - Она так сильно влечет тебя? Да все женщины падают к твоим ногам!
   - Да, я могу переспать, пожалуй, с любой женщиной,  какую  захочу.  Я  им
счет потерял: свободным и рабыням, знатным  и  простым,  но  она  другая.  Я
никогда не был женат, потому что  при  моей  жизни  и  работе  это  было  бы
нечестно по отношению к любой  женщине.  Куртизанки  высшего  класса  -  это
лучшее, что мне доступно, но они  всегда  принадлежат  не  только  мне.  Она
слепая, но зато видит магию, которую я видеть не могу, такого преимущества у
меня прежде не было.
   - Как ты это узнал? Халагар пожал плечами.
   - Она сказала что-то о цвете моих защитных  амулетов  еще  тогда,  первой
ночью в Куодаке.
   - О, - отозвался Дорион. Оказывается, Халагар до  сих  пор  не  знал,  не
видел и даже не подозревал о настоящей Чарли.
   - Она была бы всегда верной, абсолютно покорной, всем довольной; она была
бы полезна во всех отношениях и скрашивала бы мое горькое  одиночество.  Она
прекрасное сокровище, которое нельзя ни купить, ни захватить силой. И с  ней
мне не придется менять мой образ жизни.
   - Понятно, - кивнул Дорион. Слышала бы Чарли, что думал о ней Халагар. Он
представил себе момент, когда похотливый красавец приведет  в  свою  палатку
другую женщину и прикажет Чарли обслужить их обоих. Но решать будет  Булеан,
а Булеан знал, кем и чем в действительности была Чарли. Ну а за  три  недели
пути Халагарова "собственность", возможно, поймет, чего стоит его  отношение
к ней.
   Так или иначе, похоже, другим путем при нынешних  обстоятельствах  им  до
Булеана не добраться. Только бы не сойти с ума, путешествуя с этой парочкой.
   - Когда мы доберемся до Булеана, решать буду уже не я,  -  сказал  Дорион
Халагару. - Я заключаю с тобой сделку  лишь  на  время  пути  и  только  при
условии, что мы отправимся как можно скорее.
   - Сейчас уже поздно. Завтра на рассвете, идет? Я все подготовлю  и  улажу
дела здесь как можно деликатнее.
   - Лучше бы сегодня вечером, Ну ладно, пусть так.

***

   В гарем мужчины не допускались. Чарли  вышла  в  приемную,  где  ждал  ее
Дорион. Она казалась еще прекраснее, если только это было возможно. Одетая в
легкий, пышный наряд гарема, с идеальным маникюром не только на руках, но  и
на ногах, с белокурыми локонами, с ресницами,  длинными  и  роскошными,  она
была воплощением мечты мужчины. Боже, как он хотел ее и как  ненавидел  себя
за это!
   - Мы отправляемся завтра на рассвете, - сказал он ей по-английски, - Будь
готова.
   - Я и так готова. Мне уж точно не  нужно  долго  собираться.  У  них  нет
подходящего костюма для верховой езды, но я что-нибудь подберу.
   - Халагар едет с нами.
   - Неужели? Я и не надеялась на такое чудо!
   - Он оставляет службу у короля Кованти. Его гонорар за доставку нас  всех
к Булеану - ты.
   - Как? Как это?
   - Он хочет, чтобы я передал ему власть над тобой  на  время  путешествия,
которое займет еще несколько недель.  А  там  он  рассчитывает,  что  Булеан
отдаст тебя ему насовсем в обмен на его службу в Масалуре.
   Чарли не так обрадовалась, как боялся Дорион.
   - Я-то надеялась, что, когда мы  доберемся  до  старины  Булеана,  он  по
крайней мере избавит меня от этого кольца в носу.
   - Ты против этого соглашения?
   - Нет, на несколько недель - нет. Но, знаешь, что-то странное  происходит
со мной всякий раз, когда он рядом. Я словно исчезаю, а  Шари  занимает  мое
место. Я люблю сама впускать-выпускать Шари, но остаться навсегда - не таким
я представляла свое будущее.
   - Да, мне тоже все это не нравится, но я не вижу  другого  выхода.  -  Он
рассказал ей, в какую переделку они попали.
   - Ладно, - вздохнула Чарли, - надо, значит, надо. Для меня  даже  лестно,
что парень с таким опытом желает меня так сильно.
   - Э... Чарли, он не хочет жениться  на  тебе,  он  хочет  владеть  тобой.
Точнее, он хочет владеть Шари. Ну, для  него  ты  не  идеальная  женщина,  а
идеальная рабыня.
   - Пока я Шари, я такая и есть. Остается только радоваться: не  так  много
людей идеальных, хоть в каком-нибудь смысле. Но сейчас моя  судьба  в  руках
других людей. Если Булеан  избавит  меня  от  кольца,  я  посмотрю,  захочет
Халагар меня так же, как хотел рабыню. Но если мистер Зеленый решит,  что  я
свое дело сделала и от меня ему нет пользы, я вечно  буду  стирать  Халагару
носки и обожать его.
   - Ты стала слишком циничной и обреченной, - отозвался Дорион с досадой. -
Это не похоже на тебя. Сейчас ты больше напоминаешь местных женщин.
   - Да, ну а что мне остается, по-твоему? И все же, серьезно, ты же работал
с Булеаном, как, ты думаешь, он примет меня?
   - Трудно сказать, - честно признался Дорион. -  При  нормальных  условиях
он, конечно, освободил бы тебя и вообще обращался бы с тобой  очень  хорошо.
Но условия не нормальные. Слишком много поставлено на карту для  таких,  как
он, чтобы задумываться о правах отдельных людей.
   Она кивнула:
   - Так я это себе и представляла.
   - Чтобы узнать, мы должны добраться туда. Теперь слушай меня. Пока  я  не
прикажу ничего другого - именно  я,  -  ты  будешь  считать  Халагара  своим
господином и соответственно обращаться  к  нему.  Ты  будешь  выполнять  его
приказы, как если бы они исходили от меня или от Булеана, - но с  некоторыми
оговорками. Ты не будешь выполнять никакой приказ, который предал бы нас или
нашу миссию, - о таком ты будешь немедленно докладывать мне.  Ты  не  будешь
выполнять приказ, если это может повредить тебе, или Бодэ,  или  мне.  И  ты
сообщишь мне, если подобный приказ будет отдан тебе Халагаром.  Если  что-то
случится со мной или мы окажемся разделены, ты будешь действовать  свободно,
но так, чтобы добраться до Булеана как можно скорее. Эти условия ты  скроешь
от Халагара и будешь отрицать, что они существуют. Выполняй  мои  приказы  в
точности. Она ответила:
   - Слушаю и повинуюсь, господин.
   В тот же момент ей показалось, что Дорион стал самым обыкновенным,  а  ее
господин был где-то в другом месте, и пока она не получала от  него  никаких
приказаний. Это было странное ощущение.
   - Я должен идти, - сказал Дорион. - Нужно сообщить  Бодэ,  уложить  вещи,
собраться. Хорошо еще, если Кованти выпустит нас. Если нет, мы проиграли.

***

   Ни Дорион, ни Бодэ почти не спали той ночью. Дорион побаивался,  что  или
Халагар  улизнет  раньше,  или  власти  Кованти  остановят