азряд, казалось, что-то подхватывало и несло, но не тело ее, а как бы душу.
по  головокружительному,  ослепляющему,  многоцветному  пути,  похожему   на
взбесившуюся карусель, а тот, темный, в кресле, оставался с  ней,  и  силуэт
его чернел на фоне искрящегося огненного круговорота.
   Затем  была  темнота,  разрываемая  вспышками  молний  под  оглушительные
раскаты грома, и вид с высоты на пенящийся океан внизу,  бьющийся  о  черные
скалы, и ряд низких гор, образующих зазубренную, извилистую линию берега,  и
поодаль - пара приближающихся огоньков, двигающихся вдоль берега.  Они  двое
как бы принадлежали буре и медленно двигались вместе с ней к  берегу,  туда,
где буря должна была встретиться с двумя огоньками.
   И потом она видела саму себя, ведущую тот красный спортивный  автомобиль.
Она смотрела на себя с высоты, при вспышках молнии, и, когда они были  почти
над той, другой Сэм, темная,  рогатая  фигура  произнесла  грозным  шепотом,
который перекрывал грохот бури и прибоя.
   - Вот оно! Я был прав. Уравнения сходятся точно. Вот она, кого  мы  ищем.
Минимальное сопротивление,  максимальный  поток,  вероятность  успеха  свыше
девяноста процентов.... Вот оно!
   Громадная молния вырвалась из облаков и ударила  в  дорогу  чуть  впереди
автомобиля, ближе  к  океану,  автомобиль  внезапно  занесло,  завертело  на
залитой дождем дороге, и...

   Дальше - чернота.
   Таков  был  первый  из  снов  Сэм,  повторявшийся  много  раз,  иногда  с
небольшими изменениями, но были и другие. Сперва она  думала,  что  все  эти
кошмары - плод ее слишком развитого воображения, но сны продолжались, и  она
стала обнаруживать в них некую закономерность.
   Сны всегда приходили в те ночи, когда приближалась и разражалась  над  ее
домом гроза.
   Сейчас, зимой, Сэм  почти  избавилась  от  видений.  Почти  -  до  вечера
последнего четверга, когда  неожиданный  теплый  фронт  столкнулся  с  очень
холодным зимним воздухом и вызвал редкую зимнюю грозу.
   Чарли нахмурилась:
   - Я не припомню грозы в прошлый четверг.
   - Она была очень рано, под утро. Часа в два, может, в три. Ты в это время
и атомный взрыв бы не услышала. Можешь проверить по  газетам,  если  хочешь.
Гроза была, и я снова видела сон.
   - Ты что, хочешь сказать, что удирала от сна?
   - Нет.
   Сэм проснулась от шума и  ярости  неожиданной  бури  и  лежала  с  широко
открытыми глазами, чувствуя, что проснулась, и боясь заснуть снова. Вдруг  в
раскатах грома, в грохоте дождя и града по крыше, в  бешено  колотившемся  в
окна  ветре  возникли  голоса,  и  все  в  комнате,  казалось,  стало   едва
различимым. В почти полной темноте она словно  видела  все  со  стороны,  не
вмешиваясь и не  управляя,  а  словно  подсматривая,  чувствуя,  что  ей  не
полагается быть там, где бы ни находилось это "там".

   Это был зал средневекового замка, сырой и  довольно  мрачный,  освещенный
факелами и огнем в огромном камине. Она сидела в большом, богато  украшенном
кресле во главе длинного стола, который выглядел  бы  нарядно,  если  бы  не
малоаппетитное жирное, пережаренное кушанье на стоявшем перед ней  блюде.  У
нее было женское тело, и, когда она протягивала руку за едой и  вином,  было
видно, какие у нее изящные, тонкие пальцы  с  очень  длинными  ярко-красными
безупречной формы ногтями. Возможно, эта женщина была королевского сана.
   Рядом сидел крупный человек с окладистой  бородой  и  волосами  до  плеч,
тяжеловесный и грубый, но роскошно одетый, в накидке с капюшоном.  Были  еще
грубые на вид мужчины, некоторые в сопровождении молодых женщин в  шелках  и
золоте. Но ее поразили совсем, совсем другие.
   Один из них - маленький скрюченный человечек, не более трех футов ростом,
одетый в серое. и коричневое, с роскошной черной бородой,  которая  доходила
ему до колен, - сидел на особом, очень высоком креслице. Были  еще  странные
существа в малиновых мантиях с капюшонами,  из-под  которых  выглядывали  не
лица, а скорее морды с лягушачьими ртами и круглыми желтыми немигающими, как
у кошки, глазами, в которых отражался свет факелов.  У  других  на  длинных,
уродливо искривленных, одутловатых лицах выделялись громадные круглые  синие
глаза, а посередине лба торчал рог, вроде носорожьего. Еще там была  женщина
с голым костлявым черепом и с клешнями вместо  пальцев  рук.  Наверное,  там
собралось еще много разной нечисти, но она как будто была больше занята едой
и не слишком их рассматривала.
   Длинноволосый человек, сидевший рядом с ней, спросил:
   - Ваше высочество, полагаю, проблема двойников наконец решена?
   Позади нее голос, тот самый, из ее сна, ответил:
   - Дорогой лорд Клюэ, все мы знаем, что не  существует  ничего  совершенно
определенного, что следует принимать во внимание даже немыслимое. Но до  сих
пор мы за долгие месяцы поисков обнаружили очень немногих,  и  вряд  ли  они
представляли собой действительную угрозу. Впрочем, мы  устранили  каждую  из
них по очереди. Противник должен  обнаружить  двойника  и  каким-то  образом
перенести его прежде, чем мы сделаем свое дело, а для поиска  геометрических
мест точек в любом случае  существует  только  один  способ.  Вы  не  можете
представить себе, на сколько слоев вверх мы прошли, но как только мы думаем,
что можно остановиться, мои бури находят следующую, но так далеко... Ну  что
ж, я разберусь с каждой из них.
   - Коль скоро вам так уж  необходима  определенность,  почему  бы  вам  не
покончить с собой? - продолжал тот же странный голос. - Что  может  принести
определенность в таком мире,  как  наш.  если  не  сама  смерть.  Мы  далеко
продвинулись в достижении минимально возможного  риска,  много  дальше,  чем
можно себе представить. Но риск  всегда  будет  существовать,  он  и  должен
существовать,  Поскольку  победа  без  риска  обесценивает   награду.   Наше
предприятие столь грандиозно, что мы рискуем  нарушить  тонкую  ткань  нашей
реальности и, может быть, даже усилить Ветры Перемен и обратить их на  самих
себя, но сравните наши цели и возможные альтернативы и успокойтесь.
   И тут заговорила ОНА, голосом, похожим  на  собственный,  странно  низкий
голос Сэм, только Звучал он мягче, нежнее, женственнее, чем тот, которым она
обычно говорила, да язык был незнакомый, певучий, нисколько не похожий ни на
английский, ни на какой-либо другой язык, который ей приходилось слышать.
   - дорогой лорд, к чему эти  вопросы?  Вам  ведомы  мои  возможности,  вам
ведомо искусство Клиттихорна-Хранителя. Мы сознательно заключали этот  союз.
Наши идеи и цели имеют высочайшее значение. Те низкие  умы.  что  в  слепоте
своей уничтожили вашего сына, чтобы  сохранить  свои  порочные  и  ничтожные
ценности, ныне покушаются и на меня. Мы объединимся и победим либо  погибнем
- или мы ничего не сделаем и просто умрем,  не  намного  позже  и  не  менее
неизбежно. Но если и суждено  нам  погибнуть,  да  не  будет  причиной  тому
слабость наших душ, коль скоро пока все обстоит благополучно. Высказывайтесь
здесь свободно, все вы равны за этим столом.
   - Равны, да, кроме НЕГО, - проворчал чернобородый гном неожиданно низким,
хриплым голосом. - Мы преданы вам и вашим идеалам до самой смерти, моя леди,
но отдать себя в руки другого угнетателя!..
   - Хранитель - выдающийся человек, и  он  мечтает  о  том  же,  что  я,  -
ответила она. - Я полностью доверяю ему. и нет никакой надежды  на  истинную
победу без помощи его потрясающего искусства. Я сожалею, что двор и политики
не жалуют его, но он всегда служил мне преданно и честно. Отбросьте малейшие
сомнения. Мы должны доверять друг другу и поддерживать наш союз.

   Внезапно  все  словно  поблекло,  задрожало,  разговор  стал  бессвязным,
непонятным, как будто она слышала только  его  обрывки.  Откуда-то  издалека
возник какой-то другой голос, до нее доходили произнесенные им слова:

   - ...мно... кры... хого... вени... зал... пая...

   Голова у нее внезапно  закружилась,  появилось  ощущение,  словно  кто-то
настраивает радио и она - ручка настройки. Головокружение прекратилось почти
так же внезапно, как и началось, и вновь возникло ощущение контакта с кем-то
или чем-то в невообразимой дали. На этот раз она лежала в темноте, полностью
осознавая себя и все окружающее,  кожу  странно  пощипывало,  и  было  такое
чувство, словно теперь кто-то или что-то смотрит сквозь нее на ее комнату.

   - Темно. Она не спит, и  глаза  открыты,  но  здесь  темно.  -  Внезапное
ощущение легкой щекотки, словно бы тело обволакивала паутинка.  -  Хм-м-м...
Ничего действительно плохого. Мне было показалось, что она слепая или что-то
еще с ней неладно.
   - Это кошмары, дуралей, а она лежит в оцепенении, - вмешался новый голос.

   - Кто вы? - спросила она вслух голоса в своей голове. - Что вам  от  меня
надо?
   Новый голос либо не расслышал, либо не мог слышать. Он раздавался  внутри
ее головы, но как бы в отдалении. Мужской голос, не принадлежавший ни одному
из участников странного придворного обеда, который она только что видела.  В
этом голосе было что-то специфически докторское, напоминавшее кого-то из  ее
врачей. Даже в произношении явственно слышался американский акцент.

   - Лучше и придумать невозможно. Идентична во всех  отношениях.  Ни  одной
точки сходства в окружении или происхождении, однако  совершенно  идентичный
генетический код. - Вздох. - Слишком поздно. Буря проходит, а контакта через
волосы недостаточно. Однако знает ли он о ней Должен знать - здесь проходили
бури, значит, она - следующая. Но она жива, Кромил! Первая, которую мы нашли
раньше, чем он убил ее!
   - Та, в  красном  автомобиле,  еще  была  жива,  когда  мы  се  нашли,  -
иронически заметил другой голос. - По крайней мере тогда мы его догнали.
   Первый не обратил внимания на это замечание.
   - Слишком поздно, чтобы сделать  сейчас  что-нибудь  большее,  проклятие!
Время на подготовку... Мы не  должны  позволить  ему  убить  ее,  только  бы
успеть. В наших руках она могла бы стать величайшим оружием. Еще один  тест,
не больше. Связь уже слабеет...

   Внезапно она полностью пришла в себя. Буря стихала, все ее  чувства  были
необычайно обострены. И вдруг кто-то запустил пальцы в ее волосы!  Это  было
ужасно. Она хотела закричать, но не могла. Ощущение тут же ослабло,  но  она
смогла двигаться лишь через некоторое время. Села на кровати,  огляделась  -
никого.
   - Господи! Вот почему в пятницу в школе ты выглядела так, словно за тобой
черти гнались! Сэм кивнула:
   - Да, но что мне было делать? Ты уехала на уик-энд, а  моя  мать  тут  же
опробовала бы на мне все это новомодное психоаналитическое  дерьмо.  У  меня
ведь не было никаких доказательств. Черт, возможно, я и вправду спятила.  Не
знаю. Но, когда мы выходили из школы, мне вдруг показалось, что я снова вижу
того, рогатого, вижу самым  уголком  глаза,  огромного,  черного,  плотного,
всего в десяти футах от меня. Я повернулась - никого. Ну, думаю, почудилось.
Вошла в автобус, села впереди, почти за мисс Эверетт. Посмотрела  в  окно  -
можешь думать, что я свихнулась, - но я снова  увидела  его.  Самым  уголком
глаза, как раньше, он стоял на улице, в толпе. Стоило мне взглянуть, как  он
исчез.
   - Просто ты распсиховалась.
   - Да-да, я себе так и говорила, да только потом  почему-то  посмотрела  в
зеркальце заднего вида. Помнишь? В нем ведь отражается проход и сиденья? Так
вот, он был там, сидел сзади, как будто вовсе не пропадал. Я  обернулась,  а
там, где он был, - только пустые сиденья. Повернулась к зеркалу - он тут как
тут.
   - Что... На что он был похож?
   - Он... Весь черный,  вроде  как  вырезанный  из  черной  бумаги,  но  он
двигался. Он дышал. Он был живой! Я выскочила  из  автобуса.  Последние  три
квартала прошла пешком, и, когда автобус проезжал мимо меня, мне показалось,
что он все еще там. Дома я все ломала голову, что же  делать,  и  ничего  не
могла придумать. Знала только, что через час стемнеет, а  мама  не  вернется
домой до трех. И потом, ведь они достали меня в моей собственной комнате,  в
моей собственной постели. Все, что мама могла бы сделать, так  это  запереть
меня в загородную психушку. Так они рано или поздно и там меня бы накрыли. Я
выглянула в окно и снова увидела его. Он стоял  возле  почтового  ящика,  на
другой стороне улицы. Я подумала, что он либо приставлен  следить  за  мной,
либо ждет темноты. Тут уж я ударилась в панику, побросала в один из  маминых
чемоданов то, что под руку попалось, схватила  кредитную  карточку,  открыла
подвальное окошко  и  удрала  через  задний  двор.  Прокралась  через  шесть
кварталов до Сентрал-авеню, толкнулась в банкомат -  я  забыла,  что  он  не
выдает помногу зараз, - а потом села в автобус до торгового центра.
   Сэм рассказала, что она спустила  сто  десять  долларов  на  мальчишеские
джинсовые шмотки и обувь, еще сорок потратила в парикмахерском салоне  "Хэйр
Пэлис".
   - Я сказала им, что это для роли  в  школьном  спектакле.  Что  я  должна
выглядеть, как мальчик, потому что это роль девочки,  переодетой  мальчиком.
Пятнадцать долларов - очки. Простые линзы. Состав для  обесцвечивания  волос
купила в маленькой забегаловке около мотеля. И наконец, выбросила в мусорный
контейнер почти все, что принесла с собой. Потом я стала прятаться здесь,  в
торговом центре. Тут много укромных уголков, никто и не думает запирать  их.
Ходит пара охранников, но от них нетрудно увернуться, и они  дежурят  только
до полуночи, а по воскресеньям - до восьми, потом  запирают  все  и  уходят.
Фонтанчики работают, а туалеты для служащих никогда не  запираются.  Днем  я
толкусь здесь на подхвате. Ну, понимаешь, поднести  покупки  до  автомобиля,
помочь какой-нибудь старушке дойти до туалета и все  такое.  Чаевых  у  меня
набирается долларов двадцать - тридцать в день.
   - И никто тебя не узнал?
   -  Никто.  Я  проходила  рядом  с  ребятами  из  нашей  школы,  случайно,
разумеется, - не стоит лишний раз испытывать  судьбу,  -  и  никто  даже  не
взглянул на меня. Сколько мальчишек толчется тут во время уроков! И  ничего,
никто и внимания не обращает, если  только  они  не  заходят  в  пассаж  или
куда-нибудь  вроде  этого.  И  все  меня  принимали  за  мальчика.  Я   даже
пользовалась мужским туалетом. Всю жизнь мечтала  посмотреть,  как  выглядит
писсуар. Неудивительно, что они управляются так быстро. Одно плохо - мыши. -
Сэм передернулась. - В таком классном месте не должно водиться столько  этих
тварей. Хоть бы кошку завели или  мышеловок  побольше  поставили.  И  просто
смерть как хочется помыться в душе!
   Чарли уставилась на Сэм в темноте, пока на экране мультипликационный  кот
зловещего   вида   строил   коварные   планы   расправы   над    чудаковатым
мультипликационным селезнем на фоне мультипликационной Франции.
   - Ты действительно спятила? Что за чушь? Твоя мать с ума сходит,  полиция
тебя ищет, все равно в конце концов тебя кто-нибудь  узнает.  Ну  нельзя  же
так, Сэм!
   Беглянка вздохнула:
   - Да знаю я. Знаю. Но пока не могу вернуться.  Мне  теперь  всегда  будет
страшно дома. Тому, кто гоняется за мной, и дела нет, задевает кого-либо мое
исчезновение или нет. Я ведь знаю, что мой рассказ  звучит  бредово,  но,  к
сожалению, это все взаправду. Когда я как-то  выпутаюсь  и  получу  хоть  на
время  передышку,  позвоню  маме,  скажу,  что  со  мной  все   в   порядке.
Беспокоиться она не перестанет, но по крайней мере будет знать, что меня  не
похитили, не убили... Чарли,  я  боюсь.  В  жизни  так  не  боялась.  Я  это
сделала... я просто не видела другого выхода.
   - Сэм, тебе просто надо вернуться домой. Просто вернуться. Ты не  создана
для этого. Либо тебя кто-нибудь найдет, либо - еще хуже - кто-нибудь узнает,
кто ты на самом деле, и ты окажешься в каком-нибудь  чужом  городе,  по  уши
накачанная наркотиками, будешь делать все, что тебе прикажут... Господи,  да
в одном только этом городе за год было около сотни изнасилований!  Это  тебе
не телепостановка, а ты - не леди Карате!
   - Понимаешь, когда тебя считают мальчиком, совсем другое дело. Все  сразу
меняется. Но ты что,  думаешь,  мне  это  нравится?  Мне  просто  надо  было
спрятаться. И кто бы ни был  тот,  кто  ищет  меня,  пока  мне  удалось  его
обдурить.
   - Слушай, твоя мать и полиция - они могут тебе помочь.
   - Чем? Этот черный виден лишь тогда, когда он сам захочет. А эта долбаная
гроза, которая приносит что-то или кого-то прямиком в мою  спальню?  Вернись
домой, говоришь, и жди, пока тебя прикончит не один, так другой?
   - Но это же сны, Сэм! Сны! Все это просто в твоей голове. И этот  черный,
которого видно только в зеркале, и те, что являлись, пока ты  была  одна,  -
это жутко, но в реальном мире таких вещей просто не бывает. Господи, да даже
мне легче поверить в фей, эльфов, Санта-Клауса и домовых. Сэм вздохнула:
   - Так я и знала, что ты скажешь что-нибудь в  атом  роде.  И  что  скажут
мама, папа, полиция - тоже знаю. Ладно, забудь все, что я  тебе  наговорила,
но пообещай, что не будешь вытаскивать меня отсюда, пока  я  сама  не  отыщу
себе какое-нибудь место. День. Самое большее два. Обещаешь? Чарли, если  мне
сейчас придется вернуться домой или если я попаду в психушку,  я  покончу  с
собой. Не заставляй меня это делать. Пожалуйста!
   Чарли растерянно молчала. Сэм нужно помочь,  наверное,  не  обойтись  без
хорошего психиатра, но это же уйма времени. А Сэм, ее  лучшая  подруга,  она
говорила так обреченно, что сомневаться не приходилось  -  Сэм  может  убить
себя. Господи, что же делать? Если с Сэм  что-нибудь  случится,  Чарли  себе
никогда не простит.
   - Ну ладно, ладно, успокойся. - Чарли напряженно  размышляла.  -  Слушай,
сегодня вечером я ничего сделать не смогу, завтра и в  пятницу  -  школа.  В
пятницу вечером я собиралась в кино с Гарри, но это можно отменить так,  что
мои старики не догадаются. Вот что, я подхвачу тебя здесь. Мы продолжим игру
в мальчика и девочку, так  что  никто  ничего  не  заподозрит.  Давай  перед
продовольственным отделом, скажем... в семь тридцать. Поедем  куда-нибудь  и
хорошенько все обсудим. Если что-нибудь  случится  раньше,  позвони  мне.  Я
ничего никому не скажу, клянусь. Идет?
   Сэм, казалось, немного расслабилась. - Идет. Хорошо, до пятницы. А теперь
иди домой, а я устроюсь здесь.
   Чарли поцеловала Сэм, пожала ей руку и,  немного  помедлив,  поднялась  и
вышла из кинотеатра. Торговый центр уже закрывался, и она  без  труда  нашла
свою машину. Села, завела мотор и стала выруливать к огням у выхода, пытаясь
разобраться в том, что произошло,  и  не  обращая  внимания  на  рок-музыку,
рвущуюся из радиоприемника.

   А теперь последний прогноз погоды. Вечером холодно, температура понизится
приблизительно до тридцати пяти в городе.  В  пригородах  немного  холоднее.
Возможен небольшой снег на высотах более  шести  тысяч  футов.  Продолжаются
необычные для  этого  времени  года  грозы,  обусловленные  смешением  очень
холодного воздуха в  верхних  слоях  и  относительно  теплого  воздуха  близ
поверхности Земли. Завтра потепление до пятидесяти.  Это  был  доктор  Рубен
Миллер из Службы погоды.

***

   Позади нее вспыхнули фары и тоже медленно двинулись к огням, обозначающим
выезд со стоянки. Чарли вздрогнула, но тут же  одернула  себя:  "Не  психуй,
сейчас же как раз все разъезжаются".
   Вырулив на улицу, она увидела, как огни того автомобиля  повернули  вслед
за ней. Чарли стало  страшновато,  но  она  старалась  не  поддаваться.  Сэм
просто, ну, больна, вот и все. Ей никогда по-настоящему не нравилось  здесь,
на Юго-Западе, вдали от отца,  она  слишком  стеснительна,  чтобы  назначать
свидания мальчишкам, как все, и ее угнетало, что она не умеет водить машину,
не может ездить вместе со всеми. Сэм запуталась в своих фантазиях, вот и  не
может найти выход.
   Страх, однако, не проходил. Что, тот автомобиль все еще  едет  следом?  А
если повернуть?
   Чарли  свернула  в  первую  же  бо