Бодэ пожала плечами:
   - У нас есть еще несколько дней. Он никак не связывает ее и тебя, радость
моя. Пойдем. Ты поведаешь Бодэ свои тревоги, а она постарается помочь тебе.
   - Дело очень простое. Есть один акхарский волшебник, который хочет  убить
меня, и есть другой, которому я нужна живой.  Может  быть,  потому,  что  он
ненавидит первого и хочет в чем-то помешать ему. Я сама точно не  знаю.  Наш
чародей не может прийти за нами: то ли его  могущества  недостаточно,  чтобы
побить врага на его территории, то ли у того здесь слишком много соратников,
которые помогут ему одолеть нашего. Но если  мы  сами  сумеем  пробраться  к
нему, он защитит нас. Зенчер должен был доставить нас куда-то, где нас могли
бы научить, как вести себя в этом мире, а после - к волшебнику, но теперь  я
даже не знаю, где он находится. А хотелось бы знать!
   "Булеан - верховный волшебник Масалура, - произнес знакомый  голос  в  ее
голове. - Масалур находится на две средины к северо-западу и на две  средины
к западу от данной средины. Если сложить семь секторов или клиньев,  которые
требуется пересечь, а также  переходы  через  средины  и  нулевые  зоны,  то
расстояние составит приблизительно четыре тысячи пятьсот шесть километров".
   Сэм совсем забыла, что кристалл теперь у нее на . груди, а желание -  тот
же магический приказ.
   - Дорогая! Любимая! Что с тобой? Ты заболела?
   - Да, вроде того, - ответила Сэм. - Мой кристалл только что ответил  мне.
Теперь я понимаю, о чем говорил Клигос. Четыре средины, семь секторов -  это
означает расстояние в... - В ее голове внезапно всплыло  название  меры,  но
она не понимала, что оно значит. - Сколько это - лига?
   - О, ну как тебе сказать, любимая? Отсюда,  от  берега,  до  тех  высоких
зданий в центре города немного меньше двух лиг.
   Ночью с крыши Сэм видела огни на шпилях этих зданий и  теперь  прикинула,
что до них было примерно с милю. Значит,  в  лиге  примерно  полмили  и  она
немного меньше километра.
   - Представляешь, около пяти тысяч лиг, ну,  может  быть,  чуть  поменьше?
Поверишь?
   Более двух тысяч миль и одиннадцать стран, где неизвестно, что их ждет.
   - Бодэ верит каждому твоему слову, любимая. Это очень похоже  на  правду.
Ширина секторов примерно шестьсот лиг, а средины - около  четырехсот  лиг  в
поперечнике.
   - Мы не сможем сами одолеть такое расстояние. Художница кивнула:
   - Никто не сможет, даже Бодэ. Непременно нужен навигатор. Он может нанять
нужных лоцманов, проложить маршрут и организовать все  путешествие,  но  это
обойдется недешево. Навигатор может стоить  примерно  две  тысячи  саркисов.
Лоцманы вполне могут обойтись по пять  сотен  каждый,  а  их  потребуется...
сколько там?... семеро. В срединах лоцманы не  нужны.  Итак,  уже  набралось
шесть тысяч. И никто ведь не захочет  идти  пешком,  если  можно  ехать,  не
правда ли?
   Еще две тысячи. Путевые расходы, и в секторах,  и  в  срединах.  Тут  чем
больше, тем лучше, но две тысячи - это минимум. Посмотрим-ка... всего десять
тысяч саркисов. Кажется, Бодэ знает, куда тебя должен был доставить  Зенчер.
Это там  Бодэ  достигла  совершенства!  Но  это  к  юго-западу  отсюда.  Еще
три-четыре тысячи саркисов и три с небольшим тысячи лиг.
   - Ну да? А что такого особенного в этом месте?
   - Это университет. Если тебе необходимо чему-то научиться,  ты  приходишь
туда, и тебя учат.
   - Не "хочешь научиться", а "необходимо научиться"? А кто решает, что тебе
необходимо?
   - Конечно же, они, дорогая! И они действительно знают, те, кто решает,  -
акхарские маги. Бодэ была художницей. И они не учили ее рисовать.  Нет,  они
учили ее алхимии. Секретам искусства составления  снадобий.  Там  волшебники
учатся быть волшебниками, там обучают навигаторов и лоцманов, там  преподают
множество великих искусств.
   - Ага, и сколько же это может стоить?
   - Стоить? Что ты, это вообще ничего не стоит!  Послать  тебя  туда  может
только маг. Потом тебе придется за это оказать ему или  ей  услугу,  если  и
когда понадобится.
   - Ей? Здесь и колдуньи есть?
   - О, конечно, дорогая! И не так уж мало. Это в  срединах  мешает  дрянная
система мужской власти. Добраться до университета стоит примерно пять тысяч.
Сколько у тебя денег?
   Сэм  отстегнула  от  пояса  кошелек,  протянула  его  Бодэ,  и  пока   та
пересчитывала деньги, быстро перевела разговор для Чарли.
   - Ну и сколько же у нас есть? - спросила Чарли.
   - Сейчас узнаем.
   - Здесь четыреста двенадцать  саркисов,  два  иллюма  и  семь  пиллюксов.
Приличная сумма, но ее не хватит даже на лоцмана. Все, что  есть  у  Бодэ  -
твое, дорогая, но у нее никогда не было привычки копить деньги. Эти  мерзкие
свиньи, Которые называют себя художественными критиками, всегда поносили  ее
скульптуры. Они бесценны, но пока Бодэ еще жива, вряд ли удастся продать их.
Зато стоит ей умереть,  как  ее  тут  же  начнут  превозносить  как  великую
художницу, и эти скульптуры станут настоящими сокровищами. Мансарда снята  в
аренду и оплачена за год вперед, но возврат денег не оговорен,  а  пересдать
такое жилье будет очень и очень непросто. У Бодэ есть тысячи две наличными и
еще около тысячи в виде драгоценностей и реактивов,  но,  если  распродавать
все в спешке, не получить больше четверти их настоящей цены.
   - На полдороги к университету, - заметила Чарли, выслушав  перевод.  -  К
тому же он на юге, а Булеан - на севере.
   - Так ты думаешь, нам не стоит туда  ехать?  Булеан,  конечно,  собирался
отправить нас именно туда, но это не только в другой стороне, чем он, но там
еще нас может подстерегать Ладаи.
   Чарли тяжело вздохнула:
   - Наверное, все-таки придется. У меня почему-то такое  чувство,  что  это
тесно связано  со  всем  остальным.  И  он  говорил,  что  там  мы  будем  в
безопасности, вот что  было  бы  замечательно.  Но  как  нам  раздобыть  еще
несколько тысяч?
   Сэм кивнула и повернулась к Бодэ:
   - Получается, что и ехать нам не на что, и оставаться здесь нельзя.
   Бодэ взглянула на Чарли:
   - Бодэ получает два-три заказа в месяц. Клигос, наверное, какое-то  время
не будет приходить, значит, остается не больше двух.  Даже  если  она  будет
экономить, это в лучшем случае тысяча в месяц, да еще надо вычесть сотни две
на расходы. - Она вздохнула и снова взглянула на Чарли. - Какая жалость, что
Бодэ не может закончить это свое творение. Клигос прав -  самое  меньшее  по
сотне за ночь. Если клиенты довольны, они могут и удвоить, и утроить  плату,
а клиенты созданий Бодэ всегда довольны. Чарли взглянула на Сэм:
   - Что она говорит? Давай-давай, я хочу знать все. Я ведь вижу, как она на
меня смотрит.
   - Она говорит, что при том, сколько ей платят за то, что она обрабатывает
несчастных девчонок, понадобится год, а то и  два,  чтобы  набрать  столько,
сколько нам нужно. Она говорит... ну, вообще-то она очень жалеет,  что  тебя
нельзя, так сказать, отправить на заработки. Клигос считал,  что  ты  можешь
стоить не меньше сотни за ночь, и Бодэ с ним согласна, да еще могут  быть  и
чаевые.
   - Сотня за ночь? Мне?
   - Думаю, так оно и есть. Клигос обещал за тебя тысячу Зенчеру и еще  Бодэ
пятьсот. Ясно, он рассчитывал, что ты принесешь ему гораздо больше.
   - Тысячу Зенчеру и пятьсот Бодэ? Ты хочешь сказать, что одни  только  мои
возможности как  проститутки  оцениваются  в  пятнадцать  сотен  этих  самых
саркисов? В десятую часть того, что нам нужно?
   - Ты что, рехнулась? Да ты, кажется, польщена этим! Очнись! Речь  идет  о
мужиках, которые будут платить за то, что ты будешь продавать свое тело!
   - Ага, - отозвалась Чарли, но по-прежнему казалась скорее удивленной, чем
шокированной. Она привыкла считать себя  гадким  утенком,  который  вырос  и
превратился отнюдь не в прекрасного лебедя,  а  в  гадкую  утку.  Когда  она
последний раз легла в постель с  парнем,  она  получила  за  это  биг-мак  с
жареной картошкой, стакан кока-колы да  кучу  комплексов,  до  которых  тому
парню вообще не было дела. Сама мысль, что  мужчины  согласятся  платить,  и
платить много, за то, что она отдастся им, была слишком  ошеломляюща,  чтобы
вот так сразу ее отвергнуть.  Господи  Иисусе!  Клигос  отстегивает  за  нее
пятнадцать сотен и возвращает их за... за  пятнадцать  дней?  Невероятно.  И
ведь он бы владел ею годы и годы.
   Бодэ уловила настроение Чарли и улыбнулась:
   - Это ее поразило, да?
   - Да, - буркнула Сэм, чувствуя полную растерянность.  Она  была  уверена,
что знает Чарли. А тут сперва эти мысли об убийстве Ладаи,  а  теперь...  Да
Чарли просто поражена своей ценой! Ее как будто и  не  шокирует  возможность
продавать свое тело.
   - О, простой секс не слишком-то ценится! - заметила Бодэ. - Творения Бодэ
- это не какие-то там шлюхи. Это целый вечер с мужчинами, возможно, с одним,
возможно,  с  несколькими.  Произвести  впечатление  на  деловых  партнеров,
развлечь их, понимаешь? Они принимают  гостей,  готовят  и  подают  еду,  за
которую,  кстати,  клиенты  платят  отдельно,  возможно  -   пение,   танцы,
что-нибудь в этом роде. Позволить  клиентам  почувствовать  себя  комфортно,
ощутить свою значительность. Клиент  может  пожелать,  чтобы  его  выкупали,
помассировали. Все что угодно. Если ему захочется  секса,  он  его  получит,
любым способом, по его выбору. Но он может и не захотеть.  Может  быть,  ему
просто нужно, чтобы его кто-нибудь выслушал, посочувствовал,  чтобы  он  мог
рассказать о своих бедах  кому-то,  кто  относится  к  нему  с  симпатией  и
уважением. И если он получил  именно  то,  что  ему  было  нужно,  -  он  не
скупится.
   - Похоже на японских гейш, - сказала Сэм. - И все-таки это  то  же  самое
рабство, черт бы его побрал! Продавать тело, ум, душу, делать  все,  что  от
тебя  потребуют...  Это  же  унизительно,  гнусно,  даже  со  всеми   твоими
проклятыми снадобьями. Те девушки хотя бы не ведают,  что  творят.  А  Чарли
будет знать.
   Но когда она перевела весь разговор для Чарли, девушка  с  разрисованными
глазами кивнула и задумалась, прикусив губу.
   - Двести дней... - сказала она, скорее про  себя,  чем  для  Сэм.  -  Ну,
круглым счетом восемь месяцев, и у нас будет больше,  чем  достаточно,  даже
голодать не придется, если только этот твой Булеан нас не поторопит.
   - Чарли! Даже думать не смей об этом,  черт  тебя  подери!  У  тебя  что,
совсем крыша поехала? Она что, тебя опоила  своими  зельями  для  промывания
мозгов?
   Чарли пристально взглянула на Сам:
   - Ну и что  же  нам  делать?  Два  года  прятаться,  пока  твоя  подружка
оболванит достаточно ни в чем не повинных девушек, а  потом  воспользоваться
ее грязными, деньгами?
   - Да, если придется. Так или иначе, они все равно пропащие. Тут уж  Чарли
ужаснулась:
   - Да ты  только  подумай,  что  ты  говоришь!  Ты  еще  меня  упрекала  в
жестокости! - Она несколько раз  глубоко  вздохнула,  чтобы  успокоиться.  -
Слушай, мне эта затея тоже не слишком нравится,  но  у  тебя  есть  мыслишка
получше? Если только все это можно будет устроить  так,  чтобы  не  проведал
этот Подонок Клигос...
   - Чарли! Да ты понимаешь, что говоришь? Тоже мне, нашлась феминистка!  Ты
представляешь,   о   чем   идет   речь?   Тебе   придется   прислуживать   и
раболепствовать,  пресмыкаться,  а  возможно,  и  трахаться  с   несколькими
десятками разных парней!
   - Ну да, знаю. Какой тут  феминизм!  Просто,  раз  здесь  принято,  чтобы
женщины оказывали такие услуга, а деньги, которые я заработаю, пойдут мне  -
для нас, а не каким-то мерзавцам вроде Клигоса... Ну... получается, что  это
не то, что быть изнасилованной и все такое. Я имею в виду, что здесь выбираю
я, а не кто-то еще. Может, я это возненавижу. Может, буду жалеть об этом  до
конца своих дней. Может  быть,  я  вернусь  и  попрошу  какую-нибудь  дрянь,
которая позволит мне позабыть, что я вообще человек. Ну а что ты еще  можешь
предложить?
   - Это вообще вне обсуждения! Это... это недостойно!
   - Ха! И кто мне это говорит! Ты только  что  соглашалась  позволить  Бодэ
толкнуть на то же самое пару десятков девушек,  против  их  воли  и  на  всю
жизнь! Сэм, у нее не все дома, но она сделает все, что ты скажешь. Ты можешь
спасти или  погубить  их  всех  одним-единственным  словом,  и  если  ты  их
погубишь, что тогда?
   Сэм задумалась. Наконец она сказала:
   - Но ты же не знаешь как. И у тебя нет ни  помещения,  ни,  гардероба,  и
вообще ничего.
   - Я думаю, что Бодэ знает, как намешать такое снадобье,  которое  сделает
со мной на время то, что с другими оно делает навсегда, и тогда  она  сможет
меня научить. В крайнем случае ты можешь даже  загипнотизировать  меня  этой
своей штуковиной. И если уж тут за десять тысяч можно купить  все,  что  нам
нужно для путешествия, то за две-три сотни наверняка можно приобрести  Любой
гардероб.
   - Похоже все-таки, что крыша у тебя  поехала,  и  как  следует.  Ты  хоть
соображаешь, на что ты меня уговариваешь согласиться?
   - Соображаю, - вздохнула Чарли. - Мне самой с трудом в  это  верится.  Но
что мы еще можем? На какую работу ты сможешь наняться?  А  я?..  Взгляни  на
меня!!! Какого еще черта могу я делать в этом треклятом месте? Я  вроде  как
влипла в древние времена,  и  единственный  способ,  которым  я  могу  здесь
существовать, тот же, что был тогда у женщин в обществе  могучих  охотников,
управляемом мужчинами.
   - Я... я могла бы поискать какую-нибудь работу.  Что  угодно  лучше,  чем
это.
   - Ну да! И какую же это работу? Тяжелый труд не для тебя, ни  читать,  ни
писать ты не умеешь. И что же дальше? Заставишь Бодэ состряпать какой-нибудь
наркотик и пойдешь толкать его подросткам?
   - Чарли, я...
   - Ты хоть можешь пойти, куда захочешь, в этом городе. А  я,  куда  бы  ни
пошла, всего лишь "прекрасная собственность", и всякий это скажет с  первого
взгляда. Ничего не поделаешь, Сэм! Мы никуда не можем двинуться без денег, и
только я одна могу их добыть, не эксплуатируя ни в чем не повинных  людей  и
не воруя. Может быть, это омерзительно.
   Не знаю. Во всяком случае, сейчас это единственное, что у нас есть.
   Сэм,  испуганная  и  смущенная,  обратилась  к  Бодэ,  надеясь,  что   та
что-нибудь придумает, но поддержки не получила.
   - Прими это, любимая. К чему противиться? Если она хочет добывать деньги,
у нас останется больше времени друг для друга. Бодэ может все устроить, и ей
было бы очень приятно взглянуть на завершенную работу. Но  если  ты  скажешь
нет, значит, нет.
   Сэм в замешательстве молчала, но тут ей пришел в голову последний довод:
   - Она же не сможет работать здесь или в этом  районе!  Клигос  непременно
узнает!
   - Да плюнь ты на Клигоса! У Бодэ много друзей и любителей искусства среди
торговцев и даже среди знати. Многим из них нравятся подобные вещи,  но  они
не хотят, чтобы их видели здесь. Мы поселим  ее  в  прелестной  квартирке  с
хорошими соседями. Бодэ обставит ее, как полагается. Ее давно подталкивали к
этому люди, которых просто выводит из  себя,  что  творения  Бодэ  обогащают
типов вроде Клигоса и его банды; но до  сих  пор  Бодэ  интересовало  только
искусство. Бодэ научит твою подружку Короткой Речи,  которую  может  выучить
кто угодно. Это все, что полагается знать куртизанке.  Клигос  скорее  всего
просто не узнает, а  если  даже  и  узнает,  то  подумает,  что  это  сделал
кто-нибудь  из  дворца.  А  ты  останешься  здесь,  с  Бодэ,  и   мы   будем
присматривать за ней.
   Сэм нехотя пересказала это Чарли, добавив от себя:
   - Но ты там будешь, как в заключении. Тебе придется целые месяцы сидеть в
комнате безвылазно, днем и ночью. Тут даже телевидения не  изобрели.  А  нам
безопасности ради придется  оставаться  здесь.  Ты  будешь  совсем  одна,  и
случись что, даже не сможешь позвать меня на помощь.
   - Ничего, я выдержу, - ответила Чарли. - Даже лучше, что мы будем  врозь.
Может быть, решат наконец, что мы как-то ускользнули, и будут искать  нас  в
других местах.
   Сэм тяжело вздохнула:
   - Все это так, но если бы ты знала, как  погано  я  себя  чувствую.  Ведь
ищут-то меня, а не тебя. Уж если кто-то и должен пойти на такое,  то  именно
я. Превратиться снова в женщину, и пусть Бодэ покажет на мне свое искусство!
   Чарли улыбнулась:
   - Ты просто ревнуешь. Нет, Сэм, это должна сделать я,  и  именно  потому,
что они ищут тебя. И если я вообще собираюсь вернуться домой или хотя  бы  в
свое собственное тело, мне тоже надо добраться до твоего волшебника. Я делаю
это не только для тебя, Сэм. Это и мой единственный выход.

   Следующие несколько  дней  показались  Сэм  какими-то  нереальными,  хотя
большую часть времени она отсыпалась, набираясь сил. Шишка на голове прошла,
и теперь о столкновении на улице напоминал только небольшой шрам, а Кристалл
Омака доложил, что его энергетические запасы  восстановлены  до  нормы,  что
дало ей реальное  ощущение  безопасности.  Спросить  его,  откуда  он  берет
энергию, ей и в голову не пришло.
   Бодэ все это время старалась на свой лад успокоить ее,  и  Сэм  довольно,
легко поддавалась, устав от всего пережитого. Сумасшедшая  художница-алхимик
была творческой личностью во всех  отношениях.  Хотя  кое-что  казалось  Сэм
более чем странным, она не сопротивлялась отчасти из-за чувства  вины  перед
Чарли, отчасти  потому,  что  ей  сейчас  был  нужен  хоть  кто-нибудь.  Она
становилась все более искушенной в сексе, хотя у нее никогда не было мужчины
и Сэм представления не имела, на что  это  может  быть  похоже.  Иногда  она
задумывалась, не лесбиянка ли она, но потом отбрасывала эти мысли,  надеясь,
что придет  время,  когда  ей  представится  возможность  проверить  это  на
практике.
   Наблюдая за работой  Бодэ,  Сэм  не.  переставала  удивляться.  С  трудом
верилось в те чудеса,  которые  Бодэ  могла  сотворить,  но  постепенно  Сэм
поняла, как художница заставляет волосы  отрасти,  изменить  цвет  или  даже
подняться стоймя всего лишь за несколько часов, как она управляет  строением
костей - именно так она исправила прикус Чарли.
   Сэм приказала Бодэ не делать с Чарли ничего такого, что  нельзя  было  бы
устранить. Бодэ на это заметила, что действие всех покупных средств -  можно
снять, и только ее особые  смеси  действуют  постоянно  благодаря  некоторым
изменениям, которые она  сама  внесла  в  стандартные  формулы.  И  вот  Сэм
следила, словно зачарованная, как Бодэ готовит Чарли именно к тому, от  чего
Сэм так страстно желала бы ее избавить.
   Прежде всего было снадобье, которое стерло прошлую память Чарли, тревоги,
запреты и страхи. Она превратилась в чистый лист, в заготовку, и взирала  на
мир широко раскрытыми младенческими глазами, но усердно  училась,  схватывая
все на лету.  Бодэ  стала  учить  ее  Короткой  Речи,  которая  была  сильно
сокращенным и упрощенным вариантом  акхарского,  с  некоторыми  продуманными
изменениями, менее богатыми модуляциями голоса  и  тонкостями  произношения.
Глаголы  в  этом  языке  употреблялись  только   в   настоящем   времени   и
преимущественно во втором лице, так  что  тот,  кто  думал  только  на  нем,
воспринимал свое собственное "я" лишь как отражение кого-то другого.
   К концу трех непомерно долгих дней Сэм уже устало казаться, что Чарли так
навсегда и останется живой куклой с лицом  младенца  и  грацией  марионетки.
Смотреть на это было невыносимо, и Сэм, пользуясь указаниями и связями Бодэ,
отправилась на поиски квартиры. В конце концов ей удалось снять  квартиру  в
одной из высоких башен в деловой части города, с  видом  на  дворец,  Палату
правительства, Королевские сады. В облике мужчины она  свободно  бродила  по
городу и увидела, какой он в действительности.
   Здесь были  и  лавки,  и  большие  магазины,  и  базары.  Многие  из  них
специализировались   на   продаже   товаров,   ввозимых   из   секторов    -
"негуманоидных" областей Акахлара. В  одних  продавались  самые  необходимые
вещи, в других - особые  виды  одежды  или  тканей,  ароматы  и