ла держать запасы  у
себя, когда живешь так  близко  к  границе.  Бансло,  он  владеет  портом  и
складом, держит у себя кое-какие вещи на случай  крайней  необходимости.  Не
знаю только, найдется ли что-нибудь подходящего размера. Я вообще не уверен,
что у него есть женская одежда, но, как только я  освобожусь,  я  загляну  к
нему и  спрошу,  не  заставит  ли  он  вабов  открыть  лавку,  принадлежащую
компании. Она, конечно, уже закрыта - время-то позднее.
   - Вабов?
   - Местных ящериц. Это мы их так зовем. Они не больно-то умны,  но  делают
тяжелую работу и не жалуются. Большинство людей использует  их  повсюду,  но
сюда я их не пускаю.  Они  как  с  цепи  срываются,  стоит  им  выпить  хоть
глоточек, и потом, они постоянно крадут спиртное. Лучше держать их  подальше
от таких мест, как это.
   "Старые добрые колониальные воззрения акхарских господ, - горько подумала
Чарли. - Не больно-то умны?!" Тот, на берегу, без труда понял ее и  запросто
нарисовал карту. А акхарцы обращаются с местными жителями, как с  животными.
Интересно, на  что  был  похож  этот  мир,  когда  был  населен  в  основном
туземцами. Возможно, здесь были города "вабов", "вабские" короли, ну  и  все
остальное. Местные акхарцы небось и вообразить себе этого не могли.
   - Спасибо, это было бы замечательно, - уверил хозяина  Дорион.  -  Вы  не
видели моего друга?
   - Курьера? Да, сэр, он не так давно  вышел,  чтобы  проверить,  как  идет
погрузка, и немного пройтись по берегу. Он вот-вот должен вернуться.
   Похоже, фортуна и впрямь повернулась к ним лицом. Ваб со  связкой  ключей
на тяжелом железном кольце привел их к большому складу  и  открыл  дверь.  В
конце склада оказалась отдельная комната, где были навалены рубашки,  штаны,
шляпы, башмаки. Одежда, вероятно, предназначалась для акхарцев, которые жили
и работали здесь, возможно, в порту или на кораблях. Из женской одежды  были
только платья, похожие на мешки, но рабыням не полагалось носить то же,  что
надевали свободные женщины. Правда, ни  Чарли,  ни  Бодэ  это  нисколько  не
огорчило.
   Чарли не смогла подобрать себе ничего по размеру,  но  нашла  трикотажные
рубашки, которые доходили ей  почти  до  колен.  Бодэ  выбрала  пару  черных
рабочих штанов для мальчиков. В талии они пришлись впору, но  были  коротки.
Художница решила, что вместе с такой же, как  у  Чарли,  рубашкой  получится
вполне приемлемый наряд.
   Ванна оставляла желать лучшего, но  все-таки  это  было  замечательно,  и
Чарли не собиралась жаловаться. Вода была не очень  горячая,  зато  ей  дали
большой кусок мыла, и она прекрасно справилась с  купанием  без  посторонней
помощи,  поразив  этим  трактирщицу.  Девушке  не  хотелось  вылезать,   но,
вспомнив, что Бодэ ждет своей очереди, она неохотно выбралась из корыта и  с
удовольствием вытерлась самым настоящим полотенцем. Нет, Чарли,  несомненно,
не была приспособлена к походной жизни. Без хорошего отеля, приличной еды  и
прочих городских удобств она не могла быть по-настоящему счастливой.
   Единственный туалет в трактире чем-то напомнил Чарли  переносные  кабинки
на Земле. Тут было обычное сиденье, сделанное из какого-то металла, и бак со
смесью, которая устраняла запах.  Содержимое  бака  наверняка  поступало  на
местные огороды, откуда трактир получал свежие  овощи  и  фрукты,  но  Чарли
что-то не хотелось особенно задумываться над этим.
   Она обошла трактир, чтобы запомнить  расположение  предметов,  и  ей  это
отлично удалось. Через час она  уже  могла  бы  при  необходимости  свободно
передвигаться. Конечно, стулья постоянно  меняли  места,  люди  приходили  и
уходили, надо было быть осторожной, но она знала, что может выйти  из  своей
комнаты, спуститься вниз, найти туалет и без посторонней помощи вернуться  в
постель.
   Пища была не особенно изысканной, но после того, что  они  ели  во  время
путешествия, стол показался им королевским. Фрукты, овощи и даже орехи  были
прекрасны. При виде прочей стряпни Дорион заворчал, а Бодэ вздохнула.  Чарли
попробовала кусочек пирога, но он был жирный и слишком сладкий.
   Они уже кончали ужинать, когда появился Халагар. Бодэ  мгновенно  поняла,
что пытался сказать Дорион, описывая своего  приятеля.  Халагар  был  высок,
широкоплеч, мускулист и невероятно хорош собой. Он вел себя  с  уверенностью
профессионального солдата и офицера, а обветренное лицо и  загрубевшие  руки
только довершали это впечатление. Его смуглое лицо было  гладко  выбрито,  а
густые черные "волосы аккуратно  подстрижены.  Глубокий  мелодичный  баритон
почти завораживал слушателей. Он был из тех людей, которые привлекают к себе
все взгляды, стоит им войти в комнату.  Бодэ  подумала,  что  это,  пожалуй,
самый привлекательный мужчина из всех, кого ей доводилось видеть,  но  лучше
не поворачиваться к нему спиной. Такие люди всегда опасны.
   - Отлично,  Дорион!  Вижу,  ты  вернулся.  И  со  своими  очаровательными
подопечными! - Сверкающие голубые глаза Халагара остановились на Чарли, и он
на секунду примолк. - И ты явно недооценил красоту этой крошки, - добавил он
низким, томным голосом.
   Чарли не видела этого человека, не видела, как на него  смотрит  Бодэ,  и
все же она почувствовала  его,  почувствовала  его  взгляд,  и  ее  охватило
мгновенное возбуждение. С его появлением жизнь словно закипела в ней с новой
силой.
   Халагар присел за их стол и откинулся на спинку стула.
   - Это вино не подходит к салату, -  пробормотал  он.  -  Эй,  трактирщик!
Кружечку темного, пожалуйста!
   - Да, сэр, бегу, сэр! Халагар вздохнул.
   - Какая жалость, что такая красота не может посмотреть на себя в зеркало,
- проговорил он, и его тон казался совершенно искренним. - Ее манеры  просто
обворожительны.
   Чарли почувствовала, как у нее по спине пробежала  дрожь.  Только  кольцо
рабыни удерживало ее от того, чтобы соблазнить его немедленно.
   - Это не магия, - произнес Дорион.'-  Кое-какие  алхимические  ухищрения,
которые помогают ей в ее занятии, и все.
   - Невероятно.
   Даже не видя Халагара, Чарли чувствовала его взгляд.
   Дорион откашлялся.
   - Идите к себе в комнату, - приказал он. - Ждите меня там.
   Чарли очень хотелось остаться, но они встали из-за стола,  ответив:  "Да,
господин", и  молча  поднялись  по  лестнице.  Оказавшись  в  комнате,  Бодэ
взорвалась.
   - Именно тогда, когда Бодэ начинает думать, что ты чему-то научилась,  ты
снова превращаешься в идиотский  сексуальный  мешок  дерьма!  Ты  ничего  не
знаешь об этом человеке, он может быть не менее опасен, чем тот  дьявол,  от
которого мы едва избавились!
   Чарли вздохнула. Мрака поблизости не было, так что ей  оставалось  только
слушать нравоучения,  ответить  она  не  могла,  однако  вины  за  собой  не
чувствовала. "Я - то, чем ты меня сделала, Бодэ, - сердито думала она. - Да,
я такая. Это единственное дело, в котором я хоть чего-то стою".
   Вскоре появился Дорион.
   -  Халагар  спросил  меня...  э-э-э...  можешь  ли  ты  провести  с   ним
сегодняшнюю ночь.
   - И ты, надеюсь, отказал, - резко отозвалась Бодэ.
   - Нет, мне приходится думать о нашей  цели.  Я  не  могу  позволить  моим
собственным или чьим бы то ни было  чувствам  становиться  у  нас  на  пути.
Свободный, безопасный проезд до  самого  Кованти  и  связи,  когда  мы  туда
доберемся. Халагар знает, что не  сможет  оставить  тебя  себе  -  никто  не
захочет связываться с акхарским чародеем. Он не знает и  не  узнает,  какому
чародею ты принадлежишь. Если бы ты не воспылала таким очевидным желанием, я
мог бы ответить "нет", но, если ты хочешь его  и  это  может  помочь  нам  в
достижении нашей цели, я не могу ему отказать.
   Чарли не колебалась.
   - Это доставило бы мне большое удовольствие. Он такой же красивый, как  и
его голос?
   - Да, - вздохнул Дорион. - Да, черт его побери! Иди  к  нему,  если  тебе
самой этого хочется. Его комната через две двери отсюда, но не позволяй  ему
расспрашивать тебя. Только Короткая Речь. Поняла?
   - Да, поняла. - Она повернулась и направилась к двери. - Не беспокойтесь,
это будет только... для тела.
   Она вышла из комнаты, зная, что скорее  всего  Бодэ  немедленно  прикажут
замолчать, но ее  это  не  волновало.  Она  шла  по  коридору.  Одна  дверь,
вторая... Это здесь. Девушка постучалась, и вдруг у нее  в  голове  раздался
странный, жуткий, сверхъестественный голос, и  этот  голос  произнес  фразу,
которую, как свято верила Чарли, во всем Акахларе знали только двое - она  и
Сэм.
   - Чарли, выйди вон,  -  произнес  этот  нечеловеческий  голос  на  чистом
английском языке. В мгновение ока  Чарли  перестала  существовать;  осталась
только Шари, девушка для удовольствий, которая знала лишь одно - она  должна
угождать мужчинам - и не хотела знать ничего другого.
   Из дальнего конца коридора два глаза наблюдали, как дверь распахнулась  и
Халагар пропустил девушку в  комнату.  На  мгновение  на  глаза  упал  свет,
отразился в них, и они ярко блеснули, но этого никто не заметил. Дверь снова
закрылась. Существо не спеша подошло к лестнице, спустилось в обеденный зал,
приблизилось к открытому окну, вскочило на подоконник  и  спрыгнуло  наружу,
растворившись в темноте маленького портового города.
   Мраку предстояло еще многое узнать об этом месте.

10

Немного самопереоценки

   Сэм не сразу привыкла  к  превращениям  Крима  и  Киры.  Крим  до  заката
разбивал лагерь, а потом сбрасывал свою оленью замшу и облачался в халат, но
смотреть было особенно не на что: только что здесь возвышался Крим, и вот на
его месте уже стоит Кира, которой этот халат порядком велик.  То  же  самое,
только в обратном порядке, происходило на рассвете.
   Труднее было привыкнуть к мысли, что это не превращение; Крим и Кира были
совершенно разными людьми, только жизнь у них была одна на двоих. Они делили
друг с  другом  общие  воспоминания:  в  назначенное  время  каждый  из  них
"просыпался" с живыми, но тем не менее похожими на сон воспоминаниями о том,
что происходило с другим. Однако чувства и переживания одного были скрыты от
другого, они обладали общей памятью, но не сливались в единую личность.
   Самым трудным оказалось привыкнуть к тому, что ни  один  из  них  никогда
по-настоящему не спит, хотя Сэм спалось гораздо спокойнее, когда она  знала,
что рядом Кира. И все же девушка чувствовала  себя  немного  виноватой:  она
спокойно засыпает, когда другой охраняет ее.  Сэм  казалось,  что  эти  двое
очень одиноки. В городах Крим досадовал на то, что должен работать днем и не
может принимать участие в ночной жизни, а Кира, такая бледная, даже  в  этих
южных краях, мечтала почувствовать солнце, обычные дневные заботы и, конечно
же, дружеские  узы,  которые  не  могли  завязаться  при  ее  ночной  жизни.
Несомненно, каждый из них дорогой ценой расплачивался за эту сделку,  но  ни
один из них не жалел о ней.
   В небе,  особенно  по  ночам,  постоянно  чувствовалось  чье-то  недоброе
присутствие. Они еще раз пересекли Пустоши  Кудаана  и  вновь  оказались  на
дороге в Тубикосу. Из старых рубашек Крима Сэм соорудила себе некое  подобие
одежды, чтобы можно  было  миновать  пограничные  посты,  не  вызывая  косых
взглядов охранников, но как только они оказались  в  срединной  земле,  Крим
остановился в ближайшем трактире и пустил в ход свои  связи,  чтобы  достать
для нее все необходимое.
   Маленькая черная книжица паспорта утверждала, что она - Маиса, крестьянка
и подданная графа Бурге, префекта Аллон-Кудаана, местности,  которая  лежала
где-то  на  границах  владений  герцога  Паседо,  далеко   от   каньона,   к
северо-востоку  от   приюта.   Аллон   был   оазисом,   построенным   вокруг
единственного, но довольно обильного колодца, где подземные  ключи  выходили
на  поверхность  и  давали  достаточно  воды,  чтобы  обеспечить  не   очень
роскошное, но вполне  приемлемое  существование  окрестных  ферм.  Граф  был
военачальником весьма сомнительного происхождения и, несомненно,  был  тесно
связан с местными бандитами. Союз с герцогом Паседо придавал  ему  некоторую
долю респектабельности, однако графа не любили, его редко видели  и  мало  о
нем знали, так что его имя идеально подходило для прикрытия.
   Они придумали историю, согласно которой Бурге, владения  которого  лежали
на пути Крима, "одолжил" Маису навигатору, когда  тот  решил  отделиться  от
каравана, чтобы заняться кое-какими своими делами на северо-востоке. В  том,
что  навигатор  путешествовал  в  одиночку,  не  было   ничего   необычного,
считалось, что караван должен идти  своим  путем,  согласно  расписанию,  но
увести с собой нанятого компанией - и хорошо оплачиваемого - караванщика  не
было дозволено даже  навигатору.  Девушка  должна  была  готовить,  стирать,
присматривать за лошадьми и наргами и  даже  править  повозкой,  если  Криму
вздумалось бы поспать.  Необычная  природа  Крима  и  Киры  была  тайной  за
пределами круга их постоянных знакомств,  так  как  подобная  двойственность
лишила бы Крима звания акхарца, закрыла бы ему доступ в  срединные  земли  и
привела бы по меньшей мере к немедленной потере гражданства, Крим и Кира уже
привыкли держать свою природу в секрете.
   Сэм не просто играла свою роль, она ей нравилась. Ей не  составило  труда
наловчиться готовить пищу на костре, она узнала, что и как  надо  делать,  а
чего делать не следует, научилась присматривать за  животными,  запрягать  и
распрягать их, даже немного плотничать; в случае чего она могла бы  починить
фургон навигатора. Ее сила удивляла и радовала ее, ей хотелось еще большего.
Широкий меч, который Кира едва поднимала, казался Сэм довольно легким, а еще
она занималась поднятием тяжестей - железных втулок, которые  вставлялись  в
колеса, и камней, что попадались по дороге. Девушка редко ехала в повозке, в
основном она шагала или бежала за ней.
   Каждое утро она занималась с Кримом и каждую ночь  -  с  Кирой.  Ей  даже
казалось, что, если бы она постоянно упражнялась  во  владении  каким-нибудь
видом оружия, она могла бы достичь значительных успехов. Но сейчас ей  нужно
было только научиться защищать себя. Крим любил повторять,  что  большинство
тех, кто владеет оружием, тоже делает это не особенно хорошо, но это гораздо
лучше, чем вовсе не уметь с ним обращаться.
   Самое неприятное, по крайней мере с точки зрения Киры, было то,  что  Сэм
не могла  вспомнить  английский.  Она  продолжала  использовать  архаические
английские меры, такие, как фунты, футы и мили, даже говоря на акхарском, но
у  нее  не  было  живых,  четких  воспоминаний  о  ее  родном  мире,  только
расплывчатые, очень общие картины.  Через  некоторое  время  Кире  пришло  в
голову, что Сэм противится этим воспоминаниям, неосознанно  или  сознательно
не хочет, чтобы они вернулись, не хочет даже думать о том мире.
   Криму приходилось часто встречаться со своими тайными  друзьями,  но  они
держались подальше от столицы,  даже  от  маленьких  городов.  Крим  и  Кира
путешествовали по своим делам, но они предпочитали на всякий случай  держать
Сэм подальше от посторонних глаз. Маштопол был самой опасной  точкой  на  их
пути к Масалуру, так как Рогатый  подозревал,  что  девушка  выжила,  и  его
сторонники охотились за ней. Именно  здесь  можно  было  мобилизовать  целую
когорту шпионов и наемников, чтобы проверять  каждого,  кто  хоть  отдаленно
напоминал Принцессу. Маштопол очень напоминал Сэм  Тубикосу,  однако  власти
были здесь еще продажнее.
   В  Тубикосе  только  "дурные"  женщины  могли   пренебречь   традиционной
мешковатой одеждой и повязкой на голове, и только "безнравственные"  мужчины
могли показаться на людях без официального костюма.  В  Маштополе,  конечно,
тоже  существовали  предрассудки,  особенно  в  маленьких  городках,  однако
большинство населения держалось гораздо  свободнее.  Женщины  обычно  носили
цветастые юбки до колен и  удобные  блузки,  мужчины  предпочитали  штаны  и
рубашки темных, приглушенных тонов, а поверх рубашек надевали куртки разного
покроя. Шляпы, кажется, здесь были не в моде.
   Кудаанская одежда, которую приходилось носить Сэм,  состояла  из  светлой
однотонной юбки и свободной блузы, поверх которой можно  было  надеть  кусок
хлопчатобумажной ткани с дыркой для головы и с кармашком,  куда  засовывался
капюшон на завязках. Он отлично защищал  голову  от  солнца.  Светлые  тона,
свободный покрой, хлопчатобумажная ткань -  все  это  были  наивные  попытки
противостоять безжалостному солнцу Кудаана... Из  подручных  химикатов  Кира
приготовила какую-то на удивление вонючую смесь и несколько раз  смазала  ею
уже порядком отросшие волосы Сэм. При этом они потеряли свой черный  цвет  и
превратились в "грязно-серые", по определению Сэм. Кира называла  этот  цвет
серебряным. Как бы там ни было, загорелая и обветренная кожа  Сэм  вместе  с
"серебряными" волосами сделала ее практически неузнаваемой.
   И все-таки риск был. То, что после  столкновения  с  Замофиром  навигатор
вдруг решил покинуть свой караван и отправиться на запад вместе  с  женщиной
из Кудаана, могло вызвать немалые подозрения.
   Сэм вернулась из леса, неподалеку  от  которого  они  разбили  лагерь,  и
увидела, что Кира проверяет припасы.
   - Что случилось? - спросила Сэм.
   - Здесь собираются всякие люди, и  незнакомые,  и  очень  даже  знакомые.
Появился  твой  портрет,  сходства,  правда,  мало,  но  узнать  можно,  его
неофициально передают из рук в руки. Портрет не очень похож, но  они  станут
присматриваться к каждой... м-м-м...  полной  молодой  женщине,  которая  им
попадется. Награда большая. Уже ходят слухи, что исчезло несколько невысоких
полных женщин, а полиция здесь не менее  продажна,  чем  все  остальные.  Мы
запаслись всем необходимым и пробыли здесь достаточно долго. Когда доберемся
до колоний, отыскать нас будет куда труднее. Настоящая опасность грозит  нам
только в срединах. Отоспись хорошенько. Как ты себя чувствуешь?
   - Отлично, - ответила Сэм, -  вот  только  приходится  бегать  в  кустики
каждые двадцать минут. Может быть, это цена, которую приходиться платить  за
такие мускулы. А почему ты спрашиваешь?
   - Потому что средина велика, и здесь мы на своей территории. У нас  здесь
куплено не меньше людей, чем у них, а местность мы знаем лучше.  Поэтому  до
сих пор у нас не было  особых  неприятностей.  Те,  кто  охотится  за  нами,
отлично все это знают, но они знают еще кое-что: рано или поздно мы окажемся
у выходных ворот. Их здесь всего восемь, и можно биться об заклад, что возле
каждых уже собралась целая шайка. Они будут присматриваться даже к тем,  кто
едет в другом направлении.
   - Неужели нельзя избежать охраняемых постов?
   - Нам придется тащить за собой повозку и прорезать изгородь.  Потом  надо
будет въезжать в первый попавшийся лепесток,  а  там  рано  или  поздно  нас
заметят либо местные власти, либо караван Гильдии. К тому же на севере у нас
нет особых связей, и нам придется быть особенно  осторожными.  Некоторые  из
этих миров по-настоящему опасны.
   - У тебя есть какие-нибудь идеи? Кира покачала головой:
   - Нет, да и думала я кое  о  чем  другом.  Может  быть,  Крим  что-нибудь
предложит утром.

***

   - Все дело в повозке и припасах, - сказал Крим. - Вдвоем на лошадях мы бы
проскользнули без труда, хотя пришлось бы выбирать лепесток  наудачу.  Когда
путешествуешь по незнакомым местам, лучше держаться проезжих дорог и иметь с
собой самое необходимое, так что  мне  не  хотелось  бы  бросать  повозку  и
пускаться в путь по бездорожью, пока у нас еще есть выбор. В пути  мы  можем
встретить много мнимых друзей и  союзников,  но  никому  из  них  не  сможем
довериться до конца. А  значит,  нам  по  возможности  придется  действовать
официально, то есть мы должны проехать через один из постов.
   Сэм посмотрела на карту.
   - А что, если пойти в обход?  -  размышляла  она  вслух.  -  Ты,  скажем,
поедешь один, с повозкой, а я пройду в стороне, проделаю  дыру  в  заборе