тебя месячные? - спросила женщина.
   - Раньше были очень болезненные, - пожала плечами Сэм, - но  с  тех  пор,
как я растолстела, я их почти не замечаю. Последние,  кажется,  были  недели
две назад, - добавила она.
   Сэм вдруг поняла, почему ее об этом спрашивают - ведь она  стала  жертвой
группового изнасилования. Сама она, правда, надеялась, что по  крайней  мере
тут ей повезло, она и мысли не  допускала  о  возможности  забеременеть.  Ее
гораздо больше тяготили страх и отвращение, которые она ощущала очень остро.
Раньше она, не задумываясь, бродила вечерами одна по улицам  Тубикосы,  хотя
весь последний год они прожили в отнюдь не безопасном квартале. Но теперь ей
и подумать было страшно о том, чтобы показаться одной  в  таком  месте,  где
мало света и нет людей.
   Целители спросили об ее планах на будущее, и тут Сэм  решила  быть  очень
осторожной.  Она  успела  понять,  что  эти  люди  не  имели  ни   малейшего
представления ни о том, кто она такая, ни о том, кто  за  ней  охотится.  Ей
вовсе не улыбалось раскрывать свои карты и таким способом выяснять, на  чьей
стороне стоит герцог. Сэм знала, что маг в состоянии отличить правду от лжи,
но полагала, что, если сказать только часть правды, он ничего не заметит.
   - Я хотела бы найти своих спутниц, -  ответила  она.  -  Однако  в  любом
случае  я  должна  продолжать  свой  путь.  Заклинание  -  плод  магического
талисмана, который уже утратил силу. Этот талисман был создан одним чародеем
с северо-запада. Мне обещали, что он сам или кто-нибудь из его свиты  снимут
с меня заклинание, как только я доберусь до него.
   Они кивнули, а потом алхимик спросила:
   - А дальше что?
   - Что? Не понимаю.
   - Предположим, что ты туда добралась и заклинание  снято,  что  тогда?  У
тебя есть семья, клан, профессия, которой ты смогла бы прожить?
   Это был неожиданный вопрос: у нее и вправду никого и ничего не было.  Что
же сказать?
   - Мне пообещали, - бодро ответила  она,  -  что,  когда  я  избавлюсь  от
заклинания, я смогу получить какую-нибудь работу у тех, кто его снимет.
   - Гм... - пробормотал Халомар. - Если дело обстоит так, как ты  говоришь,
не хотел бы я быть  на  твоем  месте.  Ты  запросто  можешь  превратиться  в
подопытного кролика для испытания новых снадобий и заклинаний. А  дети?  Как
быть с ними?
   - До сих пор мне удавалось обеспечивать себя, -  пожала  плечами  Сэм.  -
Мне,  конечно,  хотелось  бы  подыскать  для  них  спокойное  и   безопасное
пристанище, но, если я не буду абсолютно уверена, что  мне  это  удалось,  я
готова сделать все, чтобы вырастить их.
   Целители тихонько пошептались друг с другом. Сэм не  разобрала  их  слов.
Потом Гира протянула Сэм какой-то бланк.
   - Пожалуйста, прочти и подпиши, и на этом, я  думаю,  мы  и  закончим,  -
приветливо сказала алхимик.
   Сэм взглянула на их записи и смутилась:
   - Простите... Но мне так  и  не  удалось  научиться  читать  по-акхарски.
Бумагу забрали.
   - Ничего страшного, - какое-то мгновение  Гира  помедлила.  -  Понимаешь,
несмотря на все, что с тобой произошло,  ты  на  удивление  здорова.  У  нас
принято, что после осмотра наши гости вместо оплаты  выполняют  какую-нибудь
работу, если, конечно, они не возражают. Что ты скажешь?
   - Ну конечно, - ответила Сэм. - По правде сказать, мне было неловко,  что
я не могу отплатить за вашу доброту. Что я должна делать?
   - Здесь единственное во всем Кудаане место, где можно  заставить  пустыню
цвести. Мы  не  только  обеспечиваем  себя  едой  и  одеждой,  но  стараемся
разработать новый подход к сельскому хозяйству. Наши поля расположены  вдоль
реки. На них никогда не  замирает  жизнь:  что-то  сеют,  а  где-то  убирают
урожай. Сейчас, например,  в  долине  в  девяти  лигах  отсюда  созрел  эну.
Собирать его - тяжелая физическая работа, но для нее  не  требуется  никакой
особой подготовки.
   - Хорошо, - кивнула Сэм. Не то чтобы мысль о  тяжелой  физической  работе
привела ее в восторг, но до прихода каравана  оставалось  всего  четыре-пять
дней, и, черт возьми, она же действительно в долгу перед ними.
   - Я попрошу Авалу снабдить тебя всем необходимым  и  проводить  на  поле.
Авала сама там начинала, так что ей те места хорошо знакомы.
   Сэм поднялась, пожала всем руки, и Гира проводила ее до двери. Авала  уже
ждала ее.
   - Сузама согласилась присоединиться к сборщикам. Позаботься,  пожалуйста,
о том, чтобы она благополучно добралась туда и получила все необходимое.
   - Конечно, - слегка поклонилась Авала. Гира посмотрела  им  вслед,  потом
закрыла дверь и вернулась к своему коллеге.
   - В ней есть что-то очень крепкое и прочное, но чрезмерное напряжение  не
для нее, - заметил Халомар.
   - Я тоже об этом подумала, - согласилась Гира. - Она  неграмотна,  у  нее
нет ни семьи, ни клана, ни профессии. По ее собственному признанию, она была
домохозяйкой при своей пропавшей супруге, которая могла обеспечить их обеих.
Половая ориентация Сузамы вряд ли позволит ей обзавестись нормальной семьей,
и едва ли она сможет стать куртизанкой. Самое  большее,  на  что  она  может
рассчитывать, - это должность прислуги. Или, что еще  хуже,  она  попадет  в
ряды отверженных. У нее очень  низкая  самооценка,  она  старается  казаться
заурядной и незаметной. Если бы не это заклятие,  было  бы  ясно,  что  надо
делать.
   - Н-да, - кивнул Халомар. - Особенно принимая во внимание  детей.  У  них
нет будущего, если они останутся  с  ней.  Это  признает  и  она  сама.  Нам
известно, какая глубокая душевная рана у этих детей.  У  них  нет  семьи,  и
закон не защищает их. Все, что их ожидает, - это какое-нибудь зелье, которое
превратит их в маленьких шлюх, продающих себя, чтобы прокормить  Сузаму.  Их
боль и предрассудки так глубоки, что лишенные нормальной семейной жизни  они
могут попытаться покончить с собой. Что же касается заклятия  Сузамы,  то  я
думаю, что физические упражнения помешают  ей  набирать  вес,  особенно  при
таком прекрасном здоровье.
   - Я поэтому и подумала сразу о полевых работах. Это полезно и ей, и нашей
общине. Авала позаботится,  чтобы  Сузаме  дали  зелья,  которые  снимут  ее
напряжение и помогут работать в полную силу.
   - И подготовят ее к остальному.  Позволить  детям  отправиться  с  ней  -
просто преступление, но без Сузамы оставить их будет нелегко.
   - Да, я тоже об этом думала.
   - Если мы сотрем все ее воспоминания, ту личность, которой  она  была,  а
вместо них создадим новые, более простые, - предложил Халомар, - она  сможет
превосходно работать в поле.  С  помощью  гипноза  или  заклинания  ей,  без
сомнения, нетрудно будет придать правильную половую ориентацию, и она найдет
счастье в нормальных отношениях с мужчинами. И, как мы уже решили,  стирание
- единственный выход для этих детей.
   - Совершенно  согласна,  -  вздохнула  алхимик.  -  Мы  уже  столько  раз
проделывали это с несчастными и изувеченными, что  нетрудно  будет  провести
стирание мягко и незаметно. Но если здесь окажется ее супруга...  Это  может
быть достаточно... неприятно... для герцога.
   - Мы могли  бы  это  скрыть,  -  ответил  маг,  -  но  лучше  действовать
осторожно. До следующего каравана, кажется, это будет караван Крима,  у  нас
есть, по крайней мере, пять дней. Нам повезло, что это Крим,  он  не  станет
задавать лишних вопросов. Если эти двое не отыщутся до прибытия каравана, то
можно считать, что они пропали навсегда - мы с тобой ведь знаем эту  страну.
И у нас будет время, чтобы проверить, насколько Сузама  подходит  для  новой
роли.  Конечно,  окончательное  решение  примет  его  милость,   но   я   бы
порекомендовал  провести  операцию  утром,   на   пятый   день,   считая   с
сегодняшнего. Если тесты не обнаружат противопоказаний и не случится  ничего
неожиданного.
   - Да, пяти дней хватит, - согласилась Гира. - Я сегодня  же  пошлю  отчет
директорам и его милости.

3

Разбойники, бандиты и рабы

   Бодэ сделала шаг и вдруг застыла, на ее  лице  читалось  отвращение.  Она
посмотрела вниз и брезгливо заметила:
   - Мы идем за ними, пожалуй, почти  вплотную,  конский  навоз  еще  совсем
свежий.
   Чарли  подавила  смешок,  огляделась  по  сторонам  и  заметила  огромный
каменный монолит с надписью и причудливой печатью.
   - Взгляни, госпожа: дорога разделяется на две, что это? - Боже,  как  она
ненавидела Короткую Речь!
   Бодэ вытерла ногу о сухую траву у реки и подошла.
   - Кажется, это Королевская печать, - сказала  она  с  изумлением.  -  Тут
говорится, что неподалеку резиденция  губернатора.  Неужели  в  такой  глуши
кому-нибудь мог понадобиться губернатор?
   У Чарли мелькнула надежда:
   - Госпожа не думает, что они могли направиться туда?
   Бодэ вздохнула и задумалась:
   - Вниз по тропе снова валяется свежий навоз. По всей  вероятности,  здесь
проехали те самые всадники, что забрали наши пожитки, и,  возможно,  с  ними
Сузама. Мы спустились очень далеко вниз по реке.  Зачем  бы  Сэм  и  девочки
отправились туда вместо того, чтобы дожидаться нас? Нет, судя по  всему,  их
схватили. Но из-за лишней поклажи этот отряд едет медленно.  Бодэ  думает...
А! Пока еще светло, мы должны следовать  за  ними.  Надо  их  догнать  и  по
крайней мере выяснить, с ними ли Сэм и девочки, а потом мы сможем  вернуться
сюда и попросить помощи у губернатора.
   - Может он смог бы помочь нам прямо сейчас?
   -  Нет,  -  покачала  головой  Бодэ.  -  Губернатор  такой  дыры  либо  в
жесточайшей опале, либо сам  заправляет  всеми  окрестными  бандитами.  Быть
может, мы еще будем в таком безвыходном положении, что нам придется  просить
его о помощи, но пока Бодэ предпочла бы этого не делать. За последнее  время
здесь прошли только те лошади, по следам которых мы идем, так  что  вряд  ли
Сэм схватили люди губернатора. А вдруг он как-то связан с теми,  кто  грабит
караваны. Если это так, то ты, мой маленький мотылек, вмиг окажешься в лапах
своего рогатого преследователя. Ну конечно, он-то сразу сообразит,  что  его
надули, и кинется преследовать Сузаму. Но нам с тобой тогда не  позавидуешь.
Нет, хотя Бодэ так голодна,  что  съела  бы  своих  пропавших  лошадей,  она
соберется с силами и продолжит поиски. В крайнем случае мы сможем  вернуться
сюда.
   Чарли кивнула. Трудно было не согласиться с  рассуждениями  Бодэ.  Святой
Петр! Это же Пустоши Кудаана! Кому и зачем нужно быть здешним  губернатором?
А в то же время знатный акхарец, который занимает официальный пост и  связан
с окрестными бандами, это не идеальный союзник для  Клиттихорна.  Проклятие,
если бы только все они не считали, что  она  -  это  Сэм,  все  было  бы  на
удивление просто.
   Они двинулись дальше и уже успели  отойти  далеко  от  развилки.  Кое-где
среди скал появились островки зелени, даже маленькие рощицы.  Несколько  раз
им попадались небольшие, но искусно сделанные воротца, похожие на  крохотные
шлюзы. Они перегораживали миниатюрные каналы, которые проходили  под  тропой
и, наверное, питали водой зеленевшие вдали поля. Чарли  с  трудом  различала
поля и рощи, так что в остальном она поверила Бодэ на слово. Кем бы  там  ни
был этот губернатор, он, во всяком случае,  был  неплохим  хозяином.  Скорее
всего местные жители сами  обеспечивали  себя  всем  необходимым.  От  этого
положение  становилось  еще  опаснее:  люди  здесь  могли  только  формально
подчиняться центральной власти, а  кто  и  как  влиял  на  них  со  стороны,
оставалось только гадать.
   Через какое-то время Бодэ остановилась, приглядываясь к тому,  что  росло
на берегу.
   - Бодэ умирает с голоду! - воскликнула она. - А там кое-где висят  спелые
фрукты. Должно быть, это дички, их семена принес сюда ветер с соседних ферм.
   - Госпожа, если мы остановимся, чтобы поесть, то еще больше  отстанем,  -
заметила Чарли.
   - Ба! Каньон велик, а сейчас слишком темно,  поздно  думать  о  том,  как
отсюда выбраться. Им придется заночевать здесь. Всадникам тоже надо  поесть,
значит, либо они разобьют лагерь, либо доберутся до своего укрытия.  А  если
мы не подкрепимся, то скоро совсем выдохнемся.
   Чарли не нашла, что возразить, хотя ее и свербила мысль, какого черта они
станут делать, если нагонят всадников. Там, у каменной арки, она по  крайней
мере была хорошо вооружена, ее поддерживал отец девочек, да и зрение  у  нее
было в порядке. А что теперь? Идти с камнями против вооруженных людей?
   Плоды уже переспели, но нашлись и вполне  съедобные.  Чарли  сорвала  два
средних размеров алу. Плоды были бледно-лиловые и похожи на бутылку,  мякоть
розовая, как у яблок, а вкус напоминал очень сладкую грушу. Несмотря на  то,
что Чарли больше суток ничего не ела, она не смогла съесть больше. Почему-то
с тех пор, как из нее сделали куртизанку, она не могла много есть. К  своему
удивлению, Чарли не чувствовала особой усталости и  гораздо  больше  боялась
совсем ослепнуть, чем умереть с голоду.
   Наконец Бодэ покончила с последним алу и встала:
   - Идем, маленький мотылек! Мы должны догнать их до  захода  солнца,  хотя
Бодэ  готова  убить  кого-нибудь  за  возможность  поспать  часов  десять  -
двенадцать!
   Тени стали длиннее, а солнце было готово опуститься  за  горизонт,  когда
они наконец догнали всадников. Бодэ подняла руку и  знаком  приказала  Чарли
остановиться.
   - Хабадус! - шепнула она. - Целая стая!
   Это слово Чарли не знала, вероятно, оно означало каких-то птиц. На  таком
расстоянии она не могла их разглядеть, но, подняв голову  к  небу,  заметила
какое-то темное, беспорядочное кружение.
   - Что?..
   - Птицы-падальщики, это не к добру.
   Стервятники! Эти хабадус - что-то вроде стервятников! Какая гадость!
   Чарли следом за Бодэ сошла с тропы. Теперь они  пробирались  вдоль  стены
каньона, которая хоть как-то скрывала их от посторонних  глаз.  Чарли  вдруг
представила себе, что стервятники кружат над телами их товарищей, и  ей  уже
не хотелось идти вперед.
   Со стороны тропы доносился запах смерти,  запах  растерзанных,  опаленных
солнцем тел. Бодэ осмотрела побоище и поднялась:
   - Идем. Здесь не осталось никого живого, кроме птиц. Они размером с тебя,
но разлетятся, как только мы подойдем. Они не охотники до  свежего  мяса.  -
Помедлив, она добавила:
   - По крайней мере их сородичи в Тубикосе.
   Сопровождаемые  хлопаньем  огромных  крыльев  и   недовольными   птичьими
криками, они приблизились к месту резни.
   Две мертвые лошади, но никаких следов  остальных  животных.  Человеческих
тел много. Шесть. Все мужские, совершенно обнаженные, с расколотыми черепами
и вспоротыми  животами.  Рядом  -  подсыхающие  лужицы  крови.  Трудно  было
сказать, что здесь было делом рук нападавших, а что довершили птицы.
   - На мертвых лошадях ни уздечек, ни седел, ни тюков, с людей содрали  всю
одежду. Это те, от кого мы спасались, малышка. А вот та бедная  кобылка,  на
которой ехала Бодэ! На них неожиданно напали перерезали и обобрали до нитки.
Бодэ удивлена, что с них не содрали кожу!
   Чарли почувствовала, что ее вот-вот стошнит.
   - Сэм?.. - выдавила она из себя, стараясь отойти подальше.
   - Нет, успокойся, красавица! Если Сэм умрет, Бодэ это почувствует.  Мы  с
ней связаны заклятием и зельем. Раз погибли только мужчины,  Сэм  и  девочек
захватили нападавшие. - Бодэ вдруг стала  очень  спокойной  и  деловитой.  -
Стычка произошла по крайней мере часа два назад.  Видно,  это  были  мастера
своего дела.
   - Госпожа полагает, это сделал... губернатор? -  Чарли  наконец  решилась
попробовать несколько новых слов, как бы она их ни коверкала.
   - Нет, вряд ли, красавица. Этих людей убили стрелами  и  копьями.  Войска
использовали бы ружья, так что это не  губернатор.  Бодэ  готова  биться  об
заклад, что и убитые не были людьми губернатора. На них черная, а не синяя с
золотом форма, но все-таки это форма, а бандиты и разбойники форму не носят.
Это какая-то другая армия. Те, кто на них  напал,  знали,  что  имеют  право
нападать на всех, кто вторгнется во  владения  губернатора,  но  не  на  его
солдат.
   - Да, госпожа, но куда они отправились?
   - В этом-то и вопрос, - признала Бодэ. - Надеюсь, не назад, это  было  бы
для нас катастрофой. Не на восток, потому что  тогда  они  оказались  бы  во
владениях губернатора и им пришлось бы делиться  добычей.  На  запад,  через
реку? Для лошадей здесь слишком глубоко. Значит, вперед!
   Чарли печально  кивнула.  Она  страстно  желала  поскорее  уйти  с  этого
страшного места. Однако Бодэ увиденное как будто даже вдохновило.
   - Бодэ жаль, что у нее нет угля или карандаша, - бормотала  художница.  -
Такое насилие, такие страдания, такие испытания! Чего только ей не  пришлось
пережить! Если так пойдет и дальше, Бодэ станет гениальнейшей  художницей  и
прославится в веках!
   "Да уж, - с отвращением  подумала  Чарли.  -  Если  только  великая  Бодэ
доживет до того времени, когда сможет все это нарисовать. Ну хоть  можно  не
беспокоиться, что она  из  тех  художников,  что  сходят  с  ума:  она  была
сумасшедшей еще до того, как мы с ней встретились".
   В каньоне становилось все темнее, тени все  удлинялись,  а  они  все  еще
никого не встретили, если не считать  насекомых  да  птиц,  которые  кружили
далеко в сумеречном небе. Было жарко и тихо, так тихо, что только их шаги  и
шум реки нарушали покой земли и воздуха.
   Вдруг из-за скалы справа от них появились люди, раздались громкие  крики.
Прежде чем женщины успели разглядеть нападавших, кто-то схватил их  и  грубо
бросил на землю. Бодэ сопротивлялась отчаянно, пока двое держали ее за руки,
она умудрилась извернуться и  ударить  третьего  в  пах,  вырвалась  и  сама
яростно бросилась в атаку. Справиться с  Чарли  было  проще.  Ее  прижали  к
земле, заломили руки за спину и связали тонкой, но прочной  веревкой.  Потом
кто-то схватил ее за волосы, приподнял голову и накинул на шею  нечто  вроде
аркана.
   В конце концов художницу постигла та же  судьба,  силы  были  слишком  не
равны.
   Чарли   попыталась   рассмотреть   тех,   кто   на    них    напал,    но
одного-единственного взгляда было достаточно, чтобы она пожалела, что вообще
захотела это выяснить.
   Это был самый отвратительный сброд, какой только им доводилось видеть. Их
было восемь, все вооруженные до зубов.  Один  -  высокий  и  сгорбленный,  с
изуродованным лицом и порванной  нижней  губой,  -  казалось,  он  постоянно
чавкает. Чарли сразу окрестила его про себя  Квазимодо.  Другой  -  высокий,
мускулистый, с огромной рыжей бородой и отвратительными, близко  посаженными
глазами над свиным рылом. Двигался он как-то странно, а руки... они  у  него
были толстые, синевато-серые и блестящие, а заканчивались  жуткими  крабьими
клешнями.
   Остальные  выглядели  ничуть  не  лучше.  В  каждом  проглядывало  что-то
нечеловеческое. Один был похож на циклопа, а на руках у него  торчало  всего
по три жирных пальца, похожих на манипулятор игрального автомата. У  другого
на спине росли щупальца, у третьего лицо было больше похоже на жабью  морду.
Горбун-Квазимодо в сравнении с остальными выглядел хоть куда.
   Вожаком явно был краснобородый с клешнями. Когда обеих женщин  связали  и
уложили рядышком, он медленно подошел и осмотрел их.
   - Ну,  вот  теперь  у  нас  действительно  симпатичная  добыча,  они  так
разукрашены, будто их специально упаковали и приготовили нам в подарок.  Кто
вы, черт возьми? Именем Девяти Черных Преисподних, что вы здесь делаете,  да
еще и нагишом?
   Бодэ с трудом подняла голову:
   - Ты и правда думаешь, что узоры хороши? Пожалуй, у тебя есть  вкус,  раз
оценил работу Бодэ! Чарли застонала. Краснобородый повернулся к ней:
   - Кто такая эта Бодэ?
   - Бодэ - та, что говорит с тобой! - гордо ответила  художница,  будто  не
была распростерта на земле, как подопытная лягушка.
   Краснобородый даже немного опешил:
   - Кто ты такая, Бодэ, и что ты здесь делаешь?
   - Мы путешествовали вместе с караваном, нас  застигло  наводнение,  потом
захва