, можно  вздохнуть спокойно.  Остается выждать,  чтобы люди
гроссмейстера нейтрализовали  Хорсадара и уничтожили Данилу. Вот тогда
Андрей покажет себя! Узнают Христовы воины, с кем имеют дело! Да жаль,
изменить что-либо себе на пользу уже не смогут...





Глава XIII. СНОВА НА СВОБОДЕ



   Дни проходили  за днями,  но Готлиб  больше не  наведывался в домик
посреди прелестного  сада, превращенный  в  тюрьму.  Джулио  и  прочие
сторожа по-прежнему  были крайне  вежливы и обходительны с пленником и
по-прежнему не  спускали с  него глаз  на прогулках.  В общем, все шло
своим чередом, как и до визита Готлиба.
   Постепенно Читрадрива  вновь с головой ушел в работу над переводом.
Правда, в  первое время слова Готлиба не давали Читрадриве покоя, и за
день  он   с  трудом  просматривал  одну-две  страницы.  Больше  всего
настораживали угрозы  по адресу  Карсидара.  Над  его  другом  нависла
смертельная опасность,  а Читрадрива  сидит себе  в  миленьком  домике
посреди цветущего  садика, копается в старинных рукописях и не в силах
предпринять ничего,  дабы отвести  беду от них обоих! Именно от обоих,
потому что  вряд ли Готлиб, такой предусмотрительный в вопросах дележа
власти, бескорыстно заботится о благе пленника.
   Вдобавок ко  всему, у  Читрадривы возникло смутное ощущение, что он
уже слышал  об этом  человеке прежде.  В  самом  деле,  странствуя  по
западным землям,  он насмотрелся  на  "могучих  воинов",  как  называл
рыцарей Карсидар, и наслушался рассказов о все возрастающем влиянии их
предводителей. Даже  германский император  был чуть  ли не  безвольной
игрушкой в руках одного из них, только вот как его звали...
   Несмотря  на  все  усилия,  Читрадрива  так  и  не  вспомнил  имени
легендарного гроссмейстера.  Он был  уверен  в  одном:  имя  это  было
каким-то многосложным  и состояло  из трех,  возможно даже  из четырех
слов... Нет,  скорее из  трех, и  не исключено, что одним из этих слов
было "Готлиб". А подробнее не вспомнить.
   Но постепенно пленник успокоился, здраво рассудив, что этот человек
вполне мог обмануть его. Сейчас имя Карсидара на слуху у всех русичей,
собрать о  нем самые  подробные сведения ничего не стоит. Вот Готлиб и
сделал это,  а теперь  плетет интригу,  пользуясь тем,  что Читрадрива
ничего не  может проверить.  Много ли  проку в  пустопорожнем обещании
подстроить ловушку, из которой Карсидар, видите ли, не выберется!
   Стоило Читрадриве  успокоился, как  и обработка  перевода пошла  на
лад, и  задуманный побег  перестал казаться  таким уж  неосуществимым.
После недолгих  колебаний пленник  решил бежать из прилегающего к дому
садика, а  не непосредственно  из дома.  Ведь он ничего не знал о том,
как охраняется  ведущий к  выходу коридор,  а действовать  наугад было
слишком рискованно.  Можно напасть на вошедшего в комнату слугу. Можно
спровоцировать  пожар,   подпалив  балдахин   над  кроватью,  а  далее
воспользоваться возникшей суматохой. Но что ждет пленника за пределами
комнаты? Сумеет ли он справиться со стражами, находясь в доме?
   О садике  Читрадрива знал  гораздо больше. Дом обнесен скорее всего
двойной  стеной,   а  не   несколькими  стенами,  и  на  прогулке  его
сопровождает только один страж. Правда, Читрадриве не было известно, в
каких местах сада скрываются сторожа и главное - как охраняются стены.
Но во  всяком случае, если он окажется в саду, у него на пути не будет
коридора. И то хорошо!
   К  тому   же  сторожа  допустили  явную  ошибку,  оставив  пленнику
перстень.  Это   означало,  что   избавившись  от  пояса,  отнимавшего
"колдовскую" силу, Читрадрива легко может победить сторожей. Ого, если
вспомнить, что он натворил в горах, когда был ранен Пеменхат, олухов с
Джулио  во   главе  оставалось  только  пожалеть!  Добыть  бы  меч,  а
сосредоточенное в камне могущество позволит одолеть любого противника.
   Оставалось придумать,  как избавиться  от пояса.  Ножа пленнику  не
давали ни  во время  еды, ни  для того, чтобы соскоблить написанное на
пергаменте  или   очинить  перо.   После  детального  осмотра  комнаты
Читрадрива не  нашел подходящей  металлической полосы,  которую  можно
было бы  оторвать, заточить  и использовать  вместо ножа. Значит, пояс
нельзя  быстро   разрезать,  остается   только  расстегнуть   его.  Не
приходилось  рассчитывать  и  на  то,  чтобы  нанести  внезапный  удар
стражнику и  уже тогда  избавиться от  пояса, ибо для этого Читрадрива
был недостаточно ловок.
   А чтобы  расстегнуть пояс, снять и для верности отбросить подальше,
необходимо  на  несколько  секунд  отвлечь  внимание  сопровождающего.
Дальше проще,  дальше с  помощью хайен-эрец можно парализовать стража,
отнять у  него меч  - а там пусть-ка попробует кто к нему сунуться! Но
загвоздка в  том, что  этих секунд  у Читрадривы  не  было.  Во  время
прогулок Джулио  зорко следил  за пленником,  не дозволял  ступать  за
пределы песчаных  дорожек, даже  не  разрешал  останавливаться,  чтобы
послушать чудесное  пение птиц  и требовал  такой же  бдительности  от
подчиненных.
   Читрадрива принялся  измышлять способы,  с  помощью  которых  можно
отвлечь сопровождающего.  Например, если  бы во  время прогулки где-то
что-то  зашумело  или  стукнуло,  страж  отвернулся  бы...  Да,  мысль
неплохая, и  Читрадрива мог  попытаться внушить стражу, что в сторонке
раздается подозрительный  шум,  но  как  проделать  это  с  отнимающим
"волшебство" поясом?
   Можно было  "взять на  испуг" того  из сторожей, кто выглядит менее
сообразительным.  Скажем,  цирюльника  Луиджи  или  Николо.  Например,
внезапно  отшатнуться,   вытянуть  руку   вперед,   страшным   голосом
выкрикнуть: "Там!..  Там!.." -  и пока  стражник  будет  таращиться  в
указанном направлении,  освободиться от пояса. Хотя Читрадрива не знал
наверняка, не  "угостят" ли  его в этом случае стрелой из-за ближайших
кустов, где вполне могли прятаться верные слуги Готлиба.
   Была и  еще одна  возможность: расстегнуть  пояс прямо  на глазах у
сопровождающего,  сымитировав   желудочную  колику.   Читрадрива  живо
представлял,  как  вздрагивает,  перегибается  пополам,  хватается  за
живот, падает  наземь и  катаясь и  охая, избавляется  от пояса.  Ну а
дальше все  будет зависеть  от его  быстроты и  ловкости.  Пожалуй,  с
помощью перстня можно попробовать поставить "заслон" от стрел, так что
в этом случае ему не страшны даже притаившиеся в засаде лучники.
   Такой план  показался Читрадриве  наилучшим, он  и был  выбран  для
осуществления. Перебирая в памяти блюда, которые ему подавали, пленник
остановился на  рагу  с  грибами,  поскольку  отравление  легче  всего
списать на грибы. Причем рагу должно быть подано непременно к обеду, а
не к  завтраку. Поскольку  скрыться легче вечером, чем среди бела дня,
"отравление" должно произойти во время обеда, а "результаты" сказаться
на вечерней прогулке.
   Уяснив общие моменты, Читрадрива едва не совершил ошибку, ибо решил
потребовать грибное  рагу к  обеду на  следующий же день. Однако кроме
того, что  подобная  настойчивость  могла  возбудить  подозрительность
Джулио (прежде пленник не обращал особого внимания на еду), оставалось
неясным, как  быть с  переводом священных  книг. Этот труд был слишком
драгоценен для  Читрадривы, чтобы  вот  так  запросто  бросить  его  в
"тюрьме". Но  не станет же он специально забегать за фолиантами в дом,
где "колдовская  сила" исчезает и есть все шансы попасть в руки врага!
Следовательно, Читрадриве  нужно сделать вид, что он предельно увлечен
работой и  брать если  не все  книги, то по крайней мере, самые ценные
пергаментные свитки  на прогулки.  Вечером здесь  довольно светло, под
открытым небом  можно  читать.  И  вот  предельно  увлеченный  работой
пленник однажды отравится грибами... Ну, а дальше в силу вступит план.
   Итак, торопиться  ни в  коем случае  не следовало.  В самом деле, к
чему спешить,  раз сам  Готлиб не  выказывает интереса  к  Читрадриве?
Возможно, он  находится в  отъезде либо занят другими делами. Лучше уж
терпеливо поджидать  подходящего момента,  тщательно  готовить  побег,
зато действовать наверняка.
   И Читрадрива стал ждать. Он расшил фолианты по страницам, брал их с
собой на  прогулки и  теперь читал даже в садике, отбирая самые важные
места из  перевода, чтобы  затем выписать  их на  отдельный пергамент,
который он  собирался прихватить  в дорогу.  Постепенно  пленник  стал
входить в роль гурмана, заказывая с вечера то одно блюдо, то другое. А
неизменно предупредительный  Джулио исполнял все его требования. Между
ним и  Читрадривой даже  установилось какое-то  подобие симпатии,  что
было довольно  странно, ибо в случае необходимости каждый из них ни за
что не  отказался бы от возможности убить другого. Да, странная вещь -
человеческие отношения!

   Впрочем, Читрадриве  так и не довелось проверить, осуществим ли его
замечательный план. Все решилось совершенно неожиданно.
   Пленник пробудился  однажды ночью словно бы от сильного удара. Едва
первые покровы  сна рассеялись,  как Читрадрива  почувствовал, что  на
душе у  него так  же легко и весело, как после побега, который устроил
ему когда-то  мастер Ромгурф.  Что за наваждение?! Он не на свободе, а
по-прежнему в  плену! Может,  ему приснился сон о скором освобождении?
Нет, Читрадрива не помнил сна. Не в этом дело...
   И тут  до его  слуха донеслись  выкрики и  характерный звон железа,
который невозможно спутать ни с чем. Без сомнения, в садике дрались на
мечах, а  отчаянные крики  свидетельствовали о том, что бой идет не на
жизнь, а на смерть.
   Это что  еще за  новости?! Да  ведь Готлиб  головы всем  поснимает,
когда узнает, что стражники затеяли поединок!
   Но почему  обязательно поединок? Это предположение справедливо лишь
в том  случае, если в саду находятся одни стражники. А если там кто-то
еще... Если допустить, что на "тюрьму" напали...
   Черт возьми,  это было бы весьма кстати! Да только кому здесь может
быть известно,  что в  крошечном домишке, утопающем в зелени и цветах,
томится посланник  государя всея Руси Данилы Романовича, захваченный в
Барселоне шайкой великана Готлиба?!
   Читрадрива терялся в догадках. Он на скорую руку оделся, однако для
экономии времени  счел  возможным  не  обуваться,  подтащил  столик  к
окошку, взобрался  на него  и, встав  на носки,  держась за края ниши,
попробовал выглянуть  наружу. Но  к сожалению  ничего, кроме древесных
крон, видно  не было: оконная ниша располагалась слишком высоко, стена
была довольно  толстой. Разве  что звон  железа слышался  лучше, вот и
весь результат...
   А это  что такое?! Теперь уже стук мечей, перемежаемый проклятиями,
долетал из  коридора. И  Читрадрива  отчетливо  осознал:  на  "тюрьму"
действительно совершено нападение. Его хотят освободить!!! А может...
   Читрадрива  поспешил   прислушаться   к   своим   ощущениям.   Нет,
способность проникать  в чужие  мысли вроде  бы  не  вернулась,  да  и
голубого камня  он не  чувствовал так,  как прежде, хотя... Это трудно
выразить словами, но все же что-то в нем изменилось. И пусть изменения
были почти неуловимы, тем не менее, они были! Неужели кто-то и вправду
озабочен судьбой пленника...
   Читрадрива спрыгнул  на пол, вмиг оказавшись около кровати, оторвал
неширокую, но  длинную полосу  ткани от вызывавшего вечное раздражение
балдахина и  скрутил ее  жгутом. Полоса  ткани должна  была  в  случае
необходимости стать  оружием: сейчас в комнату мог ворваться не только
один  из   освободителей,  но  и  человек  Готлиба,  намеренный  убить
пленника, чтобы  тот не  ушел из  домика живым.  Великан вряд ли будет
доволен, если  Читрадрива ускользнет.  Может, удастся  задушить врага,
неожиданно набросившись на него...
   За дверью  раздался душераздирающий вопль. Все! Один из сражающихся
погиб. Хотелось  бы  знать,  друг  это  или  недруг,  но  без  полного
возвращения  сверхъестественных   способностей  определить   это  было
невозможно.
   В коридоре  затопали. Судя  по шагам, люди спешили к дверям комнаты
пленника, и  было их  двое или  трое.  Проклятье!  Если  это  сторожа,
вооруженный жгутом  ткани Читрадрива  не  справится  сразу  со  всеми!
Пленник бросил бесполезную материю на пол, метнулся к стулу, опрокинул
его, схватился за задние ножки и со всего маху ударил сидением об пол.
Читрадрива надеялся,  что после  этого у  него в  руках  окажутся  две
отломанные ножки, которыми можно будет орудовать, как двумя увесистыми
палками. К  сожалению, спинка  стула выдержала  сокрушительный удар, и
вместо удобных  палок в руках пленника осталось подобие резной доски с
захватами. Надо было доломать спинку, но время... время!!!
   Читрадрива замахнулся  вторично, когда  на дверь  обрушились мощные
удары,  затрещал  косяк,  посыпалась  пыль.  Держа  спинку  с  ножками
наготове, пленник  побежал к двери, готовый обрушить импровизированное
оружие на головы входящих.
   Дверь раскололась  пополам, в  щели блеснуло  лезвие меча:  клинком
действовали как  рычагом, доламывая  преграду. Читрадрива  отскочил  в
сторону, чтобы  ломившиеся не  сразу заметили  его. Грохнул  последний
удар, половинки  двери обрушились  на пол,  в комнату ввалились трое с
факелами в руках и...
   -  Сеньор   Андреас!  Вот   вы  где!   -  воскликнул  один  из  них
по-кастильски. - Наконец-то!
   - Сеньор Лоренцо?!
   Пальцы  разжались,  спинка  стула  выпала  из  рук  Читрадривы.  Уж
кого-кого, а неаполитанца он не ожидал увидеть.
   - Но откуда вы взялись? - растеряно бормотал Читрадрива, в то время
как расчувствовавшийся  молодой человек порывисто обнимал его. - Разве
вас не убили в гостинице?
   -  Потом,   потом,  дорогой   сеньор  Андреас,  после  расскажу,  -
затараторил Гаэтани,  отпрянул, окинул  Читрадриву быстрым  взглядом и
заметил: - Однако, друг мой, вы едва одеты, а мешкать не следует.
   - Пустяки, одежда не главное, да и ночи здесь теплые, - говоря это,
Читрадрива уже  обувал сапоги на босу ногу. Потом подобрал свалившиеся
на пол  расшитые листы, побросал их на кровать, собрал вместе и связал
концы одеяла,  перебросил узел через плечо и бодро воскликнул: - Ну, я
готов!
   - Вот  что значит  ученый человек!  Вы все  не можете расстаться со
своим драгоценным  трудом, - Гаэтани улыбнулся, но тотчас посерьезнел:
- Хотя  я не  теряю надежды  избавить вас  от греховных заблуждений, в
которые впали  ортодоксы. Надеюсь,  у нас будет вдоволь времени, чтобы
поговорить... А теперь прочь отсюда!
   Все четверо  выскочили в  коридор. Около  поворота лежал  Джулио  с
раскинутыми в  стороны руками  и неестественно вывернутой головой. Его
кираса была разрублена до половины, из-под брони широкой темной струей
вытекала кровь. Тут же валялся сломанный меч стража.
   - Это  все он,  -  Гаэтани  мотнул  головой  в  сторону  одного  из
сопровождавших его воинов. - Неплохой удар.
   Читрадрива вспомнил, что на корабле Джулио так же точно расхваливал
силу и  умение своих  людей. Кажется, тогда речь шла о Николо, который
оглушил Читрадриву  в барселонской  гостинице.  Однако  он  ничего  не
сказал Лоренцо.
   У выхода  их поджидало  еще с  полдюжины солдат. На земле там и сям
застыли мертвые  стражники, их  неподвижные лица  казались в  холодном
лунном свете  восковыми. На  веревке,  спускавшейся  с  толстой  ветки
миндаля, сплошь укрытого благоуханными цветами, покачивался мертвец, в
котором Читрадрива  узнал цирюльника  Луиджи. А немного впереди, прямо
на аккуратной  песчаной дорожке  валялась отрубленная  голова  Николо.
Надо же, он только что думал об этом силаче...
   - Как видите, мой друг, сегодня наши люди превзошли наемников этого
ублюдка Гартмана  фон Гете,  -  прокомментировал  открывшуюся  картину
молодой барон, широко поведя рукой.
   - Вы  хотели сказать:  Готлиба? -  на всякий  случай решил уточнить
Читрадрива.
   Гаэтани внимательно посмотрел на него.
   - Так  этот негодяй даже не назвался своим подлинным именем? Что ж,
подобная скрытность,  если не  сказать иначе,  вполне в  его  духе,  -
процедил он  сквозь зубы.  - Между  тем этого ублюдка зовут Гартманом,
клянусь пробитыми ладонями Иисуса Христа!
   Когда Читрадрива услыхал это имя, неясное воспоминание шевельнулось
у него  в голове.  Читрадрива даже замедлил шаг, однако синьор Лоренцо
нетерпеливо дернул его за руку и позвал: "Поторапливайтесь, друг мой!"
   Внутренние ворота  были  снесены  изготовленным  по  всем  правилам
осадного искусства  тараном,  ворота  во  внешней  стене  были  просто
открыты, а  небольшой подъемный  мостик через  ров с  водой опущен. За
рвом также  лежал сад, только не такой ухоженный, как внутри ограды, а
дикий и  более обширный. На горизонте угадывалось поселение - издали в
бледном лунном  свете невозможно  было разобрать,  то ли  это огромная
крепость, то ли целый город.
   На краю  внешнего сада  их уже  поджидали крытые  повозки.  В  одну
солдаты усаживали серьезно раненых и складывали тела погибших в стычке
товарищей,  другая  предназначалась  для  раненых  легко  и  здоровых.
Гаэтани с  Читрадривой забрались  в  третью,  самую  маленькую.  Когда
солдаты закончили  свои дела,  молодой человек велел кучеру трогать, и
вытянувшись друг  за другом,  повозки помчались  по гладко  вымощенной
дороге, постепенно набирая скорость.
   -  Куда  мы  едем?  -  спросил  Читрадрива,  выглядывая  в  окошко,
прорезанное в  стене повозки, и добавил: - Да еще так скоро, словно за
нами гонится сам...
   Он едва  не сказал  "огнедышащий дракон", что в корне противоречило
бы местной  традиции, да  вовремя сдержался.  Однако  Лоренцо  Гаэтани
истолковал недосказанность  в том  смысле, что  "богобоязненный сеньор
Андреас"  не   хочет  поминать   искусителя   рода   человеческого   и
одобрительно хмыкнув, пояснил:
   - Нам бы только от Рима подальше отъехать, а там даже сам дьявол не
догонит нас. А едем мы, конечно же, в Неаполь.
   - Как, вы везете меня прямиком в столицу?
   - А  куда прикажете  вас везти,  если именно  во дворце вас ждут, -
молодой человек пожал плечами.
   -  Любезный   сеньор  Лоренцо,  неужели  вы  всерьез  рассчитываете
пристроить меня  при дворе, - насмешливо сказал Читрадрива. О, если бы
эти люди знали, что он на самом деле не русич, а всего лишь гандзак, и
что в  его жилах  течет не  только кровь князя Люжтенского, но и кровь
каких-то кочевников,  родственных то  ли иудеянам,  то ли каким-то там
хиндианцам!..
   - Вас  давно ждут  при дворе  его величества, мой друг, - и молодой
человек похлопал Читрадриву по плечу, напустив на себя вид всесильного
покровителя.
   - Но  откуда меня там знают? - удивился Читрадрива. Молодой человек
лишь  загадочно   улыбнулся,  но   промолчал.  Неужели  Гаэтани  решил
использовать свои  придворные  связи,  чтобы  устроить  его  судьбу...
Бедный барон!  Нет в  этом мире ничего тайного, что не стало бы явным.
Рано или  поздно происхождение  Читрадривы выплывет  наружу,  и  тогда
репутация молодого  человека,  приведшего  к  неаполитанскому  монарху
жалкую дворняжку вместо чистокровного пса, погибнет навсегда.
   А  впрочем,   это  личное   дело  Лоренцо   Гаэтани.  Читрадрива  с
удовольствием   посетит    двор   короля    Федериго   Второго,    под
покровительством   которого    находится   Йерушалайм,    прежде   чем
отправляться в  Землю Обета.  Визит в Неаполь вполне вписывается в его
планы, зачем же противиться намерениям барона?
   - Хорошо,  мой  друг,  в  Неаполь,  так  в  Неаполь,  -  согласился
Читрадрива.
   Лоренцо благосклонно  кивнул и  продолжал хранить  молчание.  Тогда
Читрадрива  решил   проверить,   полностью   ли   восстановилась   его
способность читать  чужие мысли. Вроде бы никакой пояс и никакие стены
дома не  должны препятствовать  этому... и  тем не  менее между  ним и
Гаэтани  находилась  какая-то  невидимая,  непреодолимая  стена.  Черт
возьми, откуда  барон научился колдовать?! И когда это успел забрать у
освобожденного пленника его силу..