ь
полна. - Оставь веревку. Через минуту ты поднимешь кое-что  и  сослужишь
мне еще одну службу, последнюю,  которую  полностью  освободит  тебя  от
долга передо мной.
   - Приказывайте, я ваш, - просто и искренне ответил Эван.
   Тэлия придавила ногой одну стрелу и отломала  наконечник.  Потом,  не
сдерживая бегущих по щекам слез, изобразила на оперении код  Криса,  про
себя благодаря тех, кто заставил ее научиться выполнять  такую  операцию
даже в темноте; мешали лишь совсем свежие воспоминания о том,  как  Крис
показывал ей свой код.  Стрела  без  наконечника  -  знак,  обозначающий
погибшего  Герольда.  Оставалась  более  важная  часть  сообщения  -  ее
собственный код и знак задания, настолько провалившегося, что не следует
предпринимать никаких попыток ее спасения. Тэлия сломала  вторую  стрелу
пополам и оборвала нужные бородки на  оперении,  изобразив  свой  личный
узор. Затем оторвала от рубашки остатки рукава, надежно связала  обломки
стрел в сверток и прикрепила к веревке, свисающей из отдушины в потолке.
   - Поднимай, торговец.
   Мгновение сверток покачивался на фоне камня, потом исчез.
   - Теперь слушай внимательно. Я хочу, чтобы ты  уехал  сейчас  же,  до
рассвета, прежде, чем принц постарается перекрыть выходы из города. Тебе
нужно выбраться за городские ворота.
   - В ночной страже у ворот есть один - его можно подкупить, я знаю.
   - Хорошо. Неподалеку от заставы стражи на главном тракте, ведущем  от
Триумфальных Ворот, стоит святилище, посвященное богу путников.
   - Я знаю, где это.
   - Мой конь разыщет тебя там. - Единственное, что проклятый колдун  не
смог заблокировать, это ее связь с Роланом! - Привяжи сверток к его шее,
прямо как есть, а дальше поступай как сочтешь нужным. На твоем  месте  я
бежала бы к Границе: в Вальдемаре ты будешь в безопасности. И знай,  что
уносишь мою благодарность и благословение.
   - Госпожа… привязать к коню?
   Только тут Тэлия вспомнила, что Эван хардорнец и не может знать,  как
отличаются Спутники от обычных лошадей.
   - Он больше, чем просто конь; думай о нем, как о родственной душе. Он
вернется к моим соратникам с вестью. Ты выполнишь мою просьбу?
   Эван сам чуть не плакал.
   - А больше я ничего не могу сделать?
   - Если ты выполнишь то, о чем я прошу,  ты  сделаешь  больше,  чем  я
могла мечтать. Да пребудет с тобой моя благодарность и благословение.  А
теперь прошу тебя, уходи, и поскорее.
   Торговец больше  не  произнес  ни  слова,  и  Тэлия  услышала  шорох,
сказавший ей, что Эван ушел.
   Она нащупала свой контакт с Роланом.  Их  связь  пролегала  на  таком
глубоком уровне, что колдун  не  мог  даже  ощутить  ее,  а  не  то  что
блокировать. Хотя попеременные волны боли и обморочной слабости угрожали
захлестнуть Тэлию, ей удалось удерживать сознание до тех пор,  пока  она
полностью  не  убедилась,  что  Ролан  получил  от  торговца  сверток  с
посланием.
   Ролан не нуждался в ее указаниях, чтобы знать, что делать дальше. Его
связь с Тэлией слабела и тускнела по мере того, как девушка теряла  силы
от напряжения и потери  крови,  а  Спутник  удалялся  по  направлению  к
Границе со всей доступной скоростью, пока наконец  не  растаяла  совсем,
когда Ролан вышел за быстро сужающиеся пределы действия ее Дара. К  тому
времени уже почти рассвело.
   Теперь оставалось сделать еще два дела, и она сможет дать волю горю и
боли.
   Сначала склянка. Торговец не зря беспокоился из-за аргонела. Снадобье
считалось опасным. Порой даже обычная доза в четыре драхмы убивала -  но
Целители  время  от  времени  пользовались  аргонелом  для  того,  чтобы
прекратить  мучения  тех,  кого  не  могли   спасти.   Его   достоинство
заключалось в  том,  что  как  бы  велика  ни  оказалась  доза,  никаких
болезненных побочных эффектов,  которые  наблюдались  при  использовании
других средств, не возникало - больной просто мирно  погружался  в  сон.
Если четыре драхмы  могли  убить,  четырнадцать  наверняка  должны  были
оказаться смертельными.
   Помогая себе отломанным наконечником стрелы, Тэлия выковыряла в  полу
под  ворохом  гнилой  соломы,  призванной  служить  ей  постелью,  ямку,
достаточно глубокую, чтобы  спрятать  в  ней  бутылочку.  Алессандар  не
принадлежал  к  числу  государей,  часто  использующих   свои   темницы;
благодаря милости богов полы  здесь  были  земляными,  а  не  каменными,
уборную заменяла выкопанная в углу камеры яма.
   Тэлия не могла пока выпить лекарство - до  тех  пор,  пока  не  будет
совершенно уверена, что  королева  получила  предостережение.  Поскорее,
Светлая Владычица… сделай так, чтобы поскорее…
   Затем Тэлия выкопала еще две ямки и спрятала  в  них  наконечники  от
стрел - отломанный и тот, что вытащила из собственного  плеча.  Если  по
какой-нибудь несчастной случайности бутылку найдут, она сможет одним  из
них вскрыть себе вены.
   Когда она закончила  свою  работу,  плечо  снова  горело  от  боли  и
кровоточило, а сквозь отдушину сочился тусклый серый свет.
   Тэлия легла на солому и наконец-то позволила себе дать волю скорби.
   Слезы горя и боли еще струились из ее  глаз,  когда  потеря  крови  и
изнеможение наконец погрузили ее в беспамятство.  -  Когда  Тэлия  снова
пришла в себя, на полу лежало одно-единственное пятно солнечного  света,
по контрасту с которым остальное  помещение  казалось  черным.  Раздался
лязг, и девушка заморгала от боли и смятения: дверь отворялась.
   Тэлия увидела одного из тюремщиков: он шел к ней с садистской улыбкой
на лице, на ходу расстегивая штаны. Секунду Тэлия была готова  закричать
и съежиться, отползая от него прочь, но затем  ею  овладела  холодная  и
убийственная ярость, и ее терпение вдруг лопнуло.
   Она собрала всю свою боль, все страдания  Криса  (все  еще  настолько
свежие в ее памяти, что она ощущала  их  как  собственные),  всю  горечь
утраты, всю ненависть, и швырнула их в незащищенное сознание тюремщика в
ослепительный миг насильственного раппорта.
   Ненависть не могла долго поддерживать ее - Тэлия смогла  продержаться
лишь одно мгновение - но и мгновения оказалось достаточно.
   Тюремщик беззвучно завопил и слепо кинулся к двери, врезавшись в  нее
с такой силой, что едва не рухнул оглушенным. Захлопнул ее  за  собой  и
задвинул засов.
   Тэлия слышала, как он в панике бормочет что-то своим  сотоварищам  по
ту сторону. Она тяжело опустилась на  пол,  зная,  что  они  не  посмеют
больше докучать ей, если только  рядом  не  будет  колдуна.  Что  крайне
маловероятно.  Он   слишком   занят,   защищая   принца   и   мешая   ей
воспользоваться Мысленной речью, чтобы выкроить свободное время и помочь
холуям развлечься.
   Чуть позже ей в камеру просунули  ведро  с  водой  и  миску  каких-то
помоев. На еду Тэлия даже не посмотрела,  но  жадно  напилась  несвежей,
отдающей тухлятиной воды. Мучившая ее жуткая жажда обратила ее  внимание
на то, что она начинала чувствовать одновременно жар и озноб.
   Тэлия опасливо дотронулась до плеча рядом с раной. Кожа была сухой  и
горячей на ощупь, плечо сильно распухло.
   У нее начиналась лихорадка.
   Пока еще оставались силы, Тэлия облегчилась в яму в углу,  отведенную
для уборной, говоря себе, что должна радоваться, что желудок и  кишечник
пусты и понос ей не грозит. Слабое  утешение.  Подтащив  ведро  с  водой
поближе к соломенной подстилке, Тэлия села, привалившись спиной к стене,
на случай, если  кто-нибудь  попытается  захватить  ее  врасплох.  Когда
начались галлюцинации и бред, она оказалась более  или  менее  готова  к
ним.
   Лихорадка  то  усиливалась,  то  спадала.  Когда  Тэлия  могла,   она
обихаживала себя, насколько хватало сил. Когда лихорадка  брала  верх  -
терпела.
   Ее  осаждали  жуткие  видения  бойни  в  пиршественном  зале;  убитые
показывали Тэлии  свои  раны  и  безмолвно  спрашивали,  почему  она  не
предостерегла их. Напрасно она говорила им, что ничего не  знала  -  они
напирали,  тыча  ей  в  лицо   изуродованные   обрубки   конечностей   и
кровоточащие раны…
   Появились полчища  зверей-тюремщиков  и  насиловали  ее,  насиловали,
насиловали…
   И тут пришел Крис.
   Сначала Тэлия  подумала,  что  ее  ждет  еще  один  кошмар,  подобный
предыдущим, но она ошиблась.  Крис  казался  целым  и  невредимым,  даже
счастливым - пока не увидел ее. А увидев, к огорчению  Тэлии,  заплакал,
виня себя за то, что случилось с ней.
   Тэлия попыталась хорохориться при нем, но стоило ей шевельнуться, как
боль стала такой сильной, что ее слабое притворство рухнуло. Тогда  Крис
забыл о собственном горе и поспешно опустился рядом с ней на колени.
   Он как-то отгонял от Тэлии боль,  говорил  слова  утешения,  смачивал
горящий лоб холодной водой. Когда она шевельнулась и невольно всхлипнула
оттого, что боль копьем пронзила плечо, он снова заплакал от  досады  на
собственное бессилие, браня себя за то, что оставил  ее  одну.  А  когда
пришли другие, жуткие сны, Крис прогнал их.
   Очнувшись в очередной раз, Тэлия обнаружила, что  возле  ведра  лежит
лоскут, оторванный от рукава. Ткань была еще  влажной.  Поломав  немного
голову, Тэлия решила,  что  сделала  все  сама,  а  сон  лишь  предлагал
происшедшему фантастическое объяснение.
   Почувствовав снова приближение бреда, она сказала себе, что  вряд  ли
вторично увидит Криса.
   Но  он  пришел,  и  опять  охранял  ее  от  отвратительных   видений,
непрестанно стараясь ободрить.
   Наконец она бросила даже притворяться,  что  на  что-то  надеется,  и
рассказала Крису об аргонеле.
   - Нет, птичка, - ответил он, качая  головой,  -  Твое  время  еще  не
пришло.
   - Но…
   - Поверь мне. Поверь, родная. Все будет хорошо. Ты только держись…  -
и он вновь растаял, словно прошел сквозь каменную стену, а  Тэлия  снова
очнулась.
   Она была озадачена. С какой стати видение из  ее  собственного  бреда
пытается  убедить  ее  жить,  когда  сама  она  хочет  лишь   одного   -
освобождения?
   Но большую часть времени Тэлия  просто  мучилась  и  терпела,  ожидая
какого-нибудь знака, что Селенэй  получила  ее  сообщение.  Королева  со
свитой должны были достичь Границы спустя два дня после того, как  Тэлия
с Крисом въехали в ворота  дворца.  Они,  наверно,  подождали  Криса  на
Границе дня три-четыре - итого неделя с момента,  как  Тэлию  бросили  в
темницу. Если ему будет сопутствовать удача и милость  Владычицы,  Ролан
примерно в это время должен добраться до них. Она мысленно сложила  дни:
выходило, что Спутник доберется  до  королевы  через  шесть-десять  дней
непрерывной скачки - шесть, если сможет двигаться по дорогам,  десять  -
если придется скрываться и пробираться окольными путями.

***

   Когда в конце третьего дня впервые появилась  Хулда,  Тэлия  поначалу
приняла и ее за галлюцинацию.
   Не будь острые черты лица  и  странные  серо-фиолетовые  глаза  Хулды
слишком своеобразны, чтобы спутать ее с кем-то, Тэлия не узнала бы ее.
   Бывшая няня Элспет щеголяла  в  роскошном  бархатном  платье  винного
цвета с глубоким и вызывающим вырезом,  на  ее  шее,  руках  и  сеточке,
державшей волосы, сверкали драгоценности. Но,  что  самое  удивительное,
она выглядела едва ли старше самой Тэлии.
   Хулда остановилась, вглядываясь в темноту; ее взгляд  обежал  камеру.
Жестокая улыбка заиграла на ее губах, когда она наконец заметила  Тэлию,
съежившуюся у стены. Хулда  двинулась  из  середины  помещения  странной
скользящей поступью, встала над Тэлией, сузив глаза от  удовольствия,  и
резко ткнула ее носком элегантной туфельки.
   Боль заставила Тэлию охнуть и прийти в себя - и сердце подпрыгнуло  и
забилось у нее где-то в горле, когда она поняла, что  Хулда  по-прежнему
стоит над ней, что она реальна, а не галлюцинация.
   Увидев в расширившихся глазах  Тэлии  изумление  и  узнавание,  Хулда
улыбнулась.
   - Ты меня помнишь? Как трогательно! Я и  не  надеялась,  что  у  тебя
сохранились какие-то воспоминания об обожаемой няне малютки Элспет.
   Она прошла несколько шагов дальше и остановилась в картинной  позе  в
луче света, падающего сквозь отдушину.
   - А как низко пал наш могучий Герольд! Ты бы порадовалась увидев меня
столь униженной, верно? Но меня не  так  легко  поймать,  мой  маленький
Герольд. Отнюдь не так легко.
   - Кто… кто ты такая? - вырвалось у Тэлии почти что против воли.
   - Я? Ты имеешь в виду, кроме того, что няня? - Рассмеялась  Хулда.  -
Ну, пожалуй, ты назвала бы меня чародейкой. Ты что, думала, что Герольды
владеют всей магией на свете? О нет, крошка-Герольд, это далеко не  так,
очень далеко.
   Она снова засмеялась и выплыла из  камеры;  дверь  за  ней  с  лязгом
затворилась.
   Тэлия заставляла себя думать; но… Господь  и  Владычица,  значит,  на
карте стоит гораздо больше, чем ей могло присниться.
   Хулда, которая выглядит столь юной и заявляет, что она  чародейка.  А
Тэлия точно знала, что у Хулды не было ни тени Дара. Прибавить сюда того
мага, что прикрывал Анкара и не давал Тэлии мысленно связаться с другими
Герольдами… да сохранят Вальдемар боги! Значит, старая магия,  настоящая
магия, а не просто Магия Герольдов, вновь появилась в мире.  И  в  руках
врагов Вальдемара…
   И Хулда наверняка вела гораздо более масштабную  игру,  чем  кто-либо
догадывался, и гораздо дольше.
   Но с какой целью?

***

   Хулда явилась снова, на сей раз после наступления темноты, принеся  с
собой какой-то колдовской светильник. Это  был  странный  туманный  шар,
испускавший красное, колеблющееся и  пульсирующее  сияние;  он  вплыл  в
камеру вслед за Хулдой и повис у нее над  плечом,  залив  все  помещение
жутким красноватым светом.
   На сей раз Тэлия оказалась более или менее готовой к появлению Хулды.
Бред отпустил ее, и, хотя голова кружилась, мысли текли ясно и четко. Ей
удалось задвинуть  собственные  переживания  и  понимание  безнадежности
положения на задний план сознания;  она  надеялась,  что  ей  повезет  и
представится шанс дать сдачи мучителям.
   Тэлия подозревала, что Хулду опекают так же, как принца, но все равно
прощупала незваную гостью и убедилась, что ее догадка верна.  А  потому,
не пытаясь более ничего предпринять, попросту села так, чтобы смочь  при
необходимости мгновенно вскочить на ноги.
   Хулда  насмешливо  улыбнулась;  Тэлия  ответила  ей  прямым  яростным
взглядом.
   - Могла бы и подняться мне навстречу, - заметила Хулда. - Не  хочешь?
Что ж, не буду просить. Очень скоро  ты  запрыгаешь  под  дудочку  моего
маленького принца. Или мне следует говорить "короля"? Пожалуй,  следует.
Неужели тебе совсем не интересно, почему и как я очутилась здесь?
   - У меня такое чувство, что ты и так все расскажешь, хочу я того  или
нет, - едко сказала Тэлия.
   - Бойко! Ты права, расскажу. О, я  много  лет  искала  ребенка  вроде
Анкара - высокого происхождения, но способного с готовностью  воспринять
то, чему я его научу. Потом, когда я его нашла, то  вскоре  поняла,  что
одной державы ему ни за что не хватит. Поэтому, обучив принца настолько,
что он мог  какое-то  время  обойтись  без  меня,  я  занялась  поисками
подходящей для него пары. Милая Элспет казалась такой безупречной…
   - О?
   -  Как  ты  талантлива,  малютка-Герольд!  Сколько  оттенков   смысла
передала  одним-единственным  коротеньким  словом!  Да,   милая   Элспет
казалась безупречной -  потомок  многих  поколений  магически  Одаренных
предков, да еще дочь такого отца! Устроившего заговор против собственной
жены! Восхитительно!
   - Если ты пытаешься убедить меня,  что  предательство  передается  по
наследству, ты зря стараешься. Побереги дыхание. Хулда засмеялась.
   - Что ж, хорошо, буду краткой. Я рассчитывала,  что  должным  образом
обучу Элспет, и она  со  временем  заключит  союз  с  Анкаром.  Как  ты,
вероятно, догадалась, я заняла место настоящей Хулды.  Все  шло  как  по
маслу - пока не вмешалась ты.
   Она метнула на Тэлию злобный взгляд.
   - По счастью,  меня  предупредили.  Я  вернулась  к  своему  дорогому
принцу, и когда он вступил в возраст, когда уже смог принимать участие в
разработке планов, мы с ним составили малюсенький такой заговор.
   Хулда принялась беспокойно расхаживать по камере, не обращая внимания
на то, что подол ее карминового платья подметает пыль и сор с  земляного
пола.
   - Интересно, - осведомилась Тэлия у  потолка  над  головой  -  почему
будущих тиранов обязательно тянет произносить речи и кривляться,  словно
третьесортные комедианты в дурной пьеске?
   Хулда  круто  развернулась  и  свирепо  уставилась  на  узницу;  руки
чародейки подергивались, словно ей хотелось вцепиться Тэлии в горло.
   Тэлия подобралась, надеясь, что Хулда рискнет.  Конечно,  она  сейчас
слабее младенца, но Альберих научил ее кое-каким штучкам…
   - Тебе что, нечем  больше  заняться,  кроме  как  бахвалиться  своими
жалкими успехами перед пленниками?
   Лицо Хулды потемнело от злости. Затем,  к  разочарованию  Тэлии,  она
взяла себя в руки и принялась расправлять и разглаживать складки платья,
чтобы успокоиться.
   - Тебе, знаешь ли,  придется  в  них  поучаствовать,  -  сказала  она
отрывисто. - Анкар хотел получить живыми вас обоих, но  хватит  и  одной
тебя. Мы все поедем к Границе и подождем там твою королеву.  Она  увидит
тебя с нами и успокоится. А тогда…
   - Ты  что,  серьезно  вообразила,  что  сможешь  заставить  меня  вам
помогать?
   - У тебя не будет выбора. Точно так же, как слуга моего принца  может
не позволять тебе посылать свои кляузы, я могу перехватить у тебя власть
над  твоим  телом  -  особенно  учитывая,  что  в  настоящий  момент  ты
находишься в довольно жалком состоянии.
   - Попробуй.
   - О нет, малютка-Герольд. Я могу прибегнуть к такой поддержке, что  и
не мечтай выстоять. У меня получится.
   Засим она рассмеялась и выплыла из комнаты, колдовской шар - следом.

***

   Как и  надеялась  Тэлия,  на  десятый  день  ее  плена  дверь  камеры
распахнулась, и перед ней предстал принц Анкар со своим колдуном. С ними
пришла и Хулда.
   Тэлия  как  раз  переживала  светлый  промежуток  в  перерыве   между
припадками бреда. Она обдумала, не стоит ли встретить  пришельцев  стоя,
лицом к лицу, но решила, что сил у нее недостаточно. Она лишь посмотрела
на них в упор, не скрывая презрением.
   - Мои вестники прислали сигналы, гласящие,  что  королева  Вальдемара
повернула от Границы назад, - сказал Анкар, пристально глядя на пленницу
глазами василиска. - А теперь сообщают, что  она  собирает  вокруг  себя
армию. Ты как-то предупредила ее, Герольд. Как?
   Тэлия ответила ему таким же пристальным взглядом.
   - Если вы двое так всемогущи, - спросила она презрительно,  -  Почему
бы вам не прочесть мои мысли? Лицо принца побагровело от бешенства.
   - Будьте вы прокляты, Герольды, вместе с вашими барьерами… - выплюнул
он прежде, чем Хулда успела его остановить.
   Тэлия уставилась на него в изумлении.  Владычица  Пресветлая…  он  не
может цитате мои мысли… они не могут читать мои мысли, мысли  Герольдов…
не удивительно, что мы чуть не поймали тогда Хулду… - На секунду  в  ней
шевельнулось возбуждение, но тут же улеглось. Информация была  бесценной
- и бесполезной. Она означала только, что враги не смогут выудить правду
из ее мыслей, и, значит, никогда не будут знать, лжет Тэлия или нет.
   "Так начни прямо сейчас. Скажи им правду, которой они ни  за  что  не
поверят. По словам Элспет, Хулда никогда не верила, что  Спутники  -  не
просто очень хорошо выдрессированная скотина.  Она  была  убеждена,  что
Избранников отбирают Герольды, а не Спутники."
   Итак…
   - Мой конь, - сказала она после длинной паузы, - Мой  конь  убежал  и
предупредил их.
   Анкар улыбнулся, и от его улыбки у Тэлии кровь застыла в жилах.
   - Фантазия, я полагаю. Тебе следовало стать Бардом. Ты должна понять,
что только оттягиваешь исход дела. Я шел к  своей  цели  долгие  годы  и
легко переживу небольшую задержку. - Он повернулся к  Хулде  и  коснулся
губами ее волос. - Не правда ли, милая ня