мне говорили, что те, кому в тот  момент  нравилось  общество  друг
друга, с удовольствием грели друг дружку.
   Они выскользнули наружу, и Тэлия подавила смешок.
   Окна сарая для сбруи оказались плотно закрыты ставнями, чтобы ни один
луч света не просочился и не выдал  царящего  внутри  веселья.  В  обоих
очагах горел огонь - для защиты от  вечерней  прохлады  и  как  основное
средство освещения. Троица новоприбывших проскользнула внутрь как  можно
тише, чтобы не помешать остальным слушать увлекательную историю, которую
рассказывал средних лет Герольд, чьи седые виски ярко блестели  в  свете
пламени.
   - Сегодня будет тихо, - шепнул Крис на ухо Тэлии. - Вероятно, потому,
что дворцовое празднество вылилось в такую гульбу. Наши праздники обычно
являют собой противоположность официальным.
   Герольды разлеглись на полу сарая в удобных позах, и все с неослабным
вниманием  слушали  рассказчика.  По-видимому,   тут   собралось   около
семидесяти человек - Тэлия  никогда  еще  не  видела  столько  Герольдов
одновременно. Очевидно, все Герольды, находившиеся на расстоянии конного
перехода  от  столицы,  постарались  попасть  на  церемонию   принесения
присяги. Рассказчик закончил повесть под  довольные  вздохи  окружающих.
Потом, когда очарование рассказа рассеялось, многие повскакали  с  мест,
чтобы поприветствовать вновь прибывших, тепло и сердечно обнимая Дирка и
Криса или крепко пожимая им руки. Поскольку  большинство  присутствующих
было Тэлии незнакомо, она робко отступила назад, в тень.
   - Тпрру, потише.., полегче, друзья! -  со  смешком  воскликнул  Дирк,
вырываясь из  рук  встречающих.  -  Мы  тут  кое-кого  привели  и  хотим
познакомить со всеми вами.
   Он пошарил в тени, нащупал Тэлию и, протянув длинную руку, выволок ее
на свет.
   - Вы все знаете, что у нас наконец-то появился настоящий  Королевский
Герольд - и вот она перед вами!
   Прежде чем кто-либо успел шевельнуться, чтобы поприветствовать Тэлию,
из дальнего конца комнаты раздался радостный вопль,  и  через  помещение
стремглав  проскакало  долговязое  тело,  перемахивая  через  Герольдов,
которые, смеясь, пригибались, прикрывая головы руками. Тело подлетело  к
Тэлии, подхватило  ее  на  руки,  подкинуло  высоко  в  воздух  и  снова
поставило на землю, влепив восторженный поцелуй.
   - Скиф? - задыхаясь, выговорила она.
   - Собственной персоной! - радостно проорал тот.
   - Но... Какой ты огромный!
   Когда Скиф получил Белое, он был выше  Тэлии  всего  на  два  пальца.
Теперь же вполне мог померяться ростом с Дирком.
   - Наверно, в воздухе юга есть что-то, что способствует росту,  потому
что я явно рос весь последний год, - хохотнул Скиф. - Спроси Дирка -  он
ведь был моим руководителем.
   - Рос? Светлые Звезды, рос - слабо сказано! - простонал  Дирк.  -  Мы
половину времени убивали на то, чтобы его прокормить: он  лопал  больше,
чем наши мулы!
   - Да и ты тоже молодцом,  -  продолжал  Скиф,  подчеркнуто  игнорируя
Дирка. - Ты отлично смотрелась там, на помосте. Мы все  чертовски  тобой
гордились.
   Тэлия зарделась, радуясь, что в тусклом свете очага ее лица не видно.
   - Мне очень помогли, - сказала она почти извиняющимся тоном.
   - Одной помощи мало, и мы оба это знаем, - возразил Скиф. - Но, пламя
ада, сейчас не время и не место для разговоров о работе. Вы двое  знаете
правила. Платите за вход!
   Криса и Дирка со смехом вытолкнули на середину, и рассказчик  уступил
им место.
   - Кто-нибудь принес арфу? - воззвал Крис. - Моя еще не распакована: я
только сегодня приехал.
   - Я принесла, - отозвалась Тэлия; к ней  тотчас  протянулись  руки  и
передали арфу, по-прежнему в футляре, Крису.
   - Это... Не может быть... Это же Сударыня,  верно?  -  спросил  Крис,
когда свет очага заиграл  на  золотистой  древесине  и  чистых,  изящных
линиях инструмента. - А  я-то  гадал,  кому  Джедус  ее  оставил.  -  Он
благоговейно провел пальцами  по  струнам,  и  они  ответили  мелодичным
вздохом. - Она отлично настроена, Тэлия. Ты заботилась о  ней  так,  как
она того заслуживает.
   Не дожидаясь ответа, он заиграл старинную колыбельную.  Джедус  играл
лучше, но  Крис  оказался  удивительно  искусен  для  любителя,  намного
искуснее  Тэлии.  Зрелище  получилось  невероятно  красивое:  золотистое
дерево   светится   на   фоне   черной   туники,   черноволосая   голова
сосредоточенно склонилась над струнами. Смотреть на Криса было почти так
же приятно, как и слушать его.
   - Есть какие-нибудь пожелания? - спросил он, доиграв.
   - “Солнце и Тень”, - разом воскликнули несколько человек.
   - Ладно, - ответил Дирк, - только мне нужен доброволец, чтобы спел за
Танцующую В Тени. В последний раз, когда я на это рискнул,  я  охрип  на
месяц.
   - Я могла бы, - к собственному удивлению услышала Тэлия свой голос.
   Дирк, казалось, так же удивился - и обрадовался.
   - Да ты просто кладезь чудес! - Он подвинулся, освобождая ей место, и
Тэлия между расположившимися на полу слушателями пробралась на  середину
и робко села в тени, которую отбрасывал освещенный пламенем очага Дирк.
   В “Солнце и Тени” рассказывалось  о  встрече  двоих  из  числа  самых
первых Герольдов, Ротаса Солнцепевца и Литы Танцующей В Тени, задолго до
того, как их Избрали, во времена, когда над их жизнями все еще  тяготело
странное  проклятие.  Песня  представляла  собой  дуэт  для  мужского  и
женского голосов, хотя Дирк нередко исполнял ее  в  одиночку.  Это  была
одна из тех необычных песен, которые заставляют  либо  затаить  дыхание,
либо скучать до зевоты - в зависимости от исполнения.  Дирк  гадал,  как
получится на сей раз.
   Когда Тэлия, отвечая ему, начала свой куплет, Дирк  гадать  перестал.
Не приходилось сомневаться, кто был ее учителем: в  искусных  модуляциях
небольшого, нежного,  с  легким  придыханием  голоса  так  же  явственно
чувствовалась рука Джедуса, как и в арфе, что он ей  оставил.  Но  Тэлия
вкладывала в пение нечто большее, чем просто ум и голос, нечто, чего  не
может дать никакой, даже самый лучший учитель. Похоже, им предстоял один
из волшебных вечеров.
   Дирк целиком отдался пению, не подозревая, что нынче вечером он  тоже
превзошел самого себя. Зато Крис, аккомпанировавший им,  знал  это  -  и
жалел, что невозможно сделать так, чтобы мгновение длилось вечно.
   Взрыв рукоплесканий, от которых дрогнули  стропила,  вырвал  Дирка  и
Тэлию из-под действия чар, которыми оплела их музыка. Дирк  еще  теплее,
чем обычно, улыбнулся миниатюрной девушке, полускрытой  в  его  тени,  и
почувствовал, что она ответила на его улыбку.
   - Ну что же, свой фант мы уплатили, - сказал  Крис,  обрывая  просьбы
сыграть еще, - теперь очередь других.
   - Так нечестно, - пожаловался голос из задних рядов. - Кто  может  не
стушеваться после такого?
   Конечно, кто-то смог, - изменив общий настрой, вместо того чтобы  все
испортить, попытавшись его сохранить. Высокий мосластый парень одолжил у
Тэлии свирель и заиграл зажигательную джигу, а  двое  мужчин  и  женщина
выскочили на середину и пустились в пляс. Их пример, похоже, вдохновил и
всех остальных; Тэлия отобрала свою свирель и присоединилась к ансамблю,
состоящему из Криса с арфой, еще кого-то с кифарой и Джери с  барабаном.
Они  исполнили  ряд  очень  задорных  вальсов  из  тех,  что  играют  на
деревенских праздниках. Поскольку танцы  были  лихими  и  исполнялись  в
быстром темпе, те, кто прежде  чувствовал  себя  достаточно  бодрым  для
пляски, вскоре выдохлись и вновь созрели для того, чтобы слушать.
   Те, кто не мог развлекать, вносил “входную плату” едой  и  напитками:
Тэлия заметила множество маленьких бочонков  с  вином,  сидром  и  элем,
выстроившихся вдоль  стен  вперемешку  с  корзинами  фруктов,  колбас  и
бутербродов. Бесхозные кружки и ничейные  чашки  всегда  скапливались  в
сарае для сбруи, особенно в  жаркие  летние  месяцы,  когда  Герольды  и
студенты частенько нуждались  в  глотке  холодной  воды  из  снабжавшего
Спутников питьевой водой источника  в  дальнем  конце  Поля.  Подручную,
посуду наполняли снова и снова и пускали по рукам с веселым презрением к
могущим передаться таким образом простуде или хворобам.  Подобно  Тэлии,
многие Герольды принесли с собой подушки; из них, а также седел и  сумок
устроили уютные ложа, которые можно было занимать единолично или  делить
с кем-нибудь. Услышав шепот  в  темных  уголках  сарая,  Тэлия  поспешно
отвела глаза и заткнула уши, припомнив давешние слова Криса о  том,  как
Герольды “грели друг  друга”.  Время  от  времени  какая-нибудь  парочка
поднималась и либо уходила в поисках более уединенной  обстановки,  либо
присоединялась к сидящим у  очагов.  И  надо  всем  царила  атмосфера..,
причастности. Здесь не было ни одного, кого бы не любили и не  привечали
все остальные. Тэлия впервые присутствовала на сборище  своих  собратьев
при радостных обстоятельствах; постепенно  она  осознала,  что  ощущение
единства распространяется и за  стены  сарая,  на  находящихся  на  Поле
Спутников, и еще дальше - на тех, кто не смог присутствовать здесь  этой
ночью.  Ничего  удивительного,   что   Герольды   покинули   официальное
празднество ради того, чтобы  в  тесном  кругу  отпраздновать  радостное
событие  -  Избрание  Наследницы:  здесь  они   наслаждались   ощущением
душевного тепла и братства. Его хватило,  чтобы  Тэлия  забыла  странную
тревогу, которая омрачала ее жизнь последние три недели.
   Как только выдалась свободная минута, Тэлия выдернула Скифа из гурьбы
однокашников, похоже, захвативших в собственность  один  из  бочонков  и
поглощенных распитием оного.
   - Пошли наверх, на чердак,  -  сказала  она,  оглядев  предварительно
верхотуру и убедившись, что ни одна из  парочек  не  облюбовала  ее  для
себя.
   "Чердак” представлял собой всего-навсего узкий балкон,  шедший  вдоль
одной стены и дававший  доступ  к  кладовкам,  устроенным  в  потолочных
балках. Тэлия сразу заметила,  что  Скиф  -  что  было  для  него  очень
несвойственно - держался у стенки, когда они поднимались по лестнице,  и
прижался к бревнам спиной, когда они очутились на самом чердаке.
   - Господь и Владычица, как я рад тебя видеть! - воскликнул он, снова,
как в начале вечера, облапив Тэлию. - Мы оставили всю поклажу и мулов на
Пункте Снабжения; взяли только то, что могли унести  Симри  и  Ахроди  в
дополнение к нашим собственным тушам. Я соскучился по  тебе,  сестренка.
Письма помогали, но я бы предпочел поговорить с тобой лично, особенно...
   Тэлия почувствовала, что он борется с приливом чувства, которое могло
быть только страхом.
   - Особенно?
   - После.., того происшествия.
   Тэлия придвинулась к нему ближе, накрыла его руки своими. Ей  незачем
было видеть Скифа, чтобы знать, что он бледен и  напряжен  так,  что  на
стиснутых кулаках побелели костяшки пальцев.
   - Расскажи.
   - Я.., не могу.
   Тэлия опустила щиты: внутри Скиф оказался  весь  истыкан  навязчивыми
страхами - боязнью грозы,  боязнью  попасть  в  западню,  а  особенно  -
страхом падения. Тэлия сомневалась, чтобы в том состоянии, в котором  он
сейчас находился, он смог выглянуть из окна второго этажа, не делая  над
собой нечеловеческого усилия. И это парень, который однажды темной ночью
провел ее, Тэлию, по узкому карнизу вдоль второго этажа всего дворца!
   - Ты что, забыл, кто я? Забыл, кто я такая? Просто  начни  с  начала;
рассказывай медленно. Я помогу тебе справиться с этой штукой.
   Скиф сглотнул.
   - Все.., все началось с грозы: она застала нас  на  тропе  в  холмах.
Холмы, как же! Больше похоже на горы! Боги, какая была темень;  а  дождь
лил такой, что я даже ушей Симри не видел.  Дирк  ехал  первым,  за  ним
мулы, а я замыкающим: предполагалось, что мне отведено самое  безопасное
место. Мы кое-как нащупывали дорогу; с одной стороны - отвесная скала, с
другой - обрыв.
   Тэлия погрузилась в полутранс,  осторожно  входя  в  сознание  Скифа.
Рассказывая, тот боролся со страхом и уже проигрывал бой.
   - Тропа просто.., поехала, прямо под копытами Симри. Мы упали;  я  не
успел даже позвать на помощь.
   Тэлия мягко коснулась страха, вобрала его в себя  и  начала  работать
над ним. Страх был похож на острый, как нож, кремень, весь  из  углов  и
режущих граней. Тихо, как  текучая  вода,  и  так  же  неуклонно,  Тэлия
принялась обтачивать его, притуплять, приглушать...
   - В конце концов мы зацепились за выступ на полпути вниз. Симри  была
оглушена, а я сломал руку и, думаю, большую  часть  ребер;  я  мало  что
помню. Болело слишком сильно, чтобы думать, а там,  где  я  застрял,  по
стене, словно водопад, струился поток воды. Ты знаешь, что я не  слишком
хорошо умею говорить мысленно, да к тому же Дар  Дирка  -  не  Мысленная
Речь; я не мог взять себя в руки  настолько,  чтобы  позвать  на  помощь
ментально, а крики заглушала гроза.
   Скиф трясся, словно тростинка под ударами вьюги; Тэлия обняла его  за
плечи, давая в дополнение к умственному еще и физическое успокоение.
   - Но Дирк нашел тебя, - заметила она.
   - Одним Богам ведомо, как: у него не было причин думать, что  мы  все
еще живы. - Теперь, когда Тэлия защитила его от  страшных  воспоминаний,
напряжение быстро покидало Скифа. Щит не мог заставить его  все  забыть,
но мог сделать воспоминания менее реальными,  менее  навязчивыми.  -  Он
обвязал нас обоих веревками и закрепил там, где  мы  находились;  что-то
сделал, чтобы отвести от меня воду, и  оставался  с  нами,  цепляясь  за
стену зубами и ногтями, пока  не  прошла  гроза.  Тогда  он  укутал  нас
одеялами и отослал Ахроди за подмогой, а  сам  втащил  меня  обратно  на
тропу. Эту часть я вообще не помню; должно быть, вырубился  от  боли.  -
Голос Скифа звучал уже не так напряженно.
   Страх был почти побежден; настала пора развеять остатки.
   - Ты, должно быть, выглядел, как утопшая крыса,  -  сказала  Тэлия  с
легким смешком. - Я знаю, ты помешан на чистоте, но тебе не кажется, что
тут ты слегка переборщил?
   Скиф  удивленно  уставился  на  нее,  потом   начал   хохотать,   как
сумасшедший.  Наполовину  хохот,  наполовину  слезы:  схлынули   остатки
напряжения. Истерика - да, но истерика, в которой Скиф давно нуждался.
   Тэлия молча обнимала  его;  наконец  худшее  осталось  позади,  и  он
разглядел сквозь слезы ее лицо, кажущееся в полумраке совсем детским.
   Когда Скиф пытался рассказать Тэлии, что случилось в ту ужасную ночь,
столбняк страха, изо дня в  день  сковывавший  его  последние  несколько
месяцев, почти не давал ему говорить. С той поры по меньшей мере  раз  в
неделю ему снились кошмары, в которых он заново  переживал  происшедшее.
Для того чтобы повторить весь рассказ  при  Тэлии,  Скифу  потребовалось
собрать в кулак всю  волю  -  во  всяком  случае,  поначалу.  Но  потом,
понемногу, слова полились свободнее; страх медленно отпустил его.  Когда
Скиф подошел к концу своего рассказа, он  начал  понимать,  что  сделала
Тэлия.
   И слезы его вызвало не только чувство освобождения,  но  и  в  равной
мере признательность.
   - Ты.., ты проделала тот фокус со мной, верно.., привела  в  порядок,
как Востела и остальных...?
   - Угу, - кивнула Тэлия, гладя в темноте его волосы.  -  Я  надеялась,
что ты не против.
   - И не будет больше кошмаров?
   - И больше  не  будет  кошмаров,  большой  брат.  У  тебя  больше  не
возникнет желания спрятаться в чулан во время грозы, и ты сможешь  снова
свешиваться вниз с края скалы. По сути дела, через неделю-другую ты даже
сможешь рассказывать эту историю, не трясясь,  словно  свежевылупившийся
птенец, и из  нее  получится  неплохая  байка  для  завоевания  симпатий
какой-нибудь юной красотки!
   - Ты.., ты чудо, - сказал Скиф, крепко обнимая Тэлию.
   - Ты тоже: столько времени один справлялся с таким ужасом и не  давал
ему одолеть себя!
   Они посидели так некоторое время, пока шепоты снизу не вернули  их  к
действительности.
   - Пламя ада! Предполагается, что мы  на  вечеринке  и  тебе  положено
получать от нее удовольствие, - сказал наконец Скиф.
   - Я и получаю - теперь, когда ты в порядке. - Тэлия поднялась на ноги
и помогла подняться ему. - Ну что  ж,  я  возвращаюсь  к  пению,  и  мне
кажется, что твоя однокурсница Мэври выглядит немного одинокой.
   - Хм. В  самом  деле,  -  отозвался  Скиф,  свешиваясь  с  балкона  и
вглядываясь в освещенную часть помещения. - Пожалуй, пойду, составлю  ей
компанию. И.., сестренка, родная...
   - Не надо меня благодарить, милый. В ответ Скиф поцеловал ее  в  лоб,
потом легко сбежал с ведущей на чердак лестницы и отправился  в  дальний
конец комнаты, где Мэври с готовностью подвинулась, освобождая ему место
возле себя.

***

   Стоило Тэлии вновь присоединиться  к  музыкантам,  как  Дирк  тут  же
предложил ей спеть еще один дуэт. На сей раз ее не отпускали так  долго,
что ей пришлось сослаться на то, что у нее пересохло в горле,  -  только
тогда ее место позволили занять кому-то другому.
   Тэлия не замечала, как летит время, пока не поймала себя на том,  что
зевает с риском вывихнуть  челюсть.  Когда  она  попробовала  прикинуть,
сколько прошло времени, то поразилась.
   Думая,  что  наверняка  ошибается,  Тэлия  проскользнула  к  двери  и
высунула голову, глядя на  восток.  Точно,  на  горизонте  уже  виднелся
первый проблеск ложного  рассвета.  До  настоящего  рассвета  оставалось
меньше часа.
   Внезапно почувствовав, что падает с ног  от  усталости,  она  собрала
свои вещи. Когда она кралась мимо, Дирк, полусидевший, опершись спиной о
седло и несколько старых попон, казался спящим, но, когда Тэлия  взялась
за ручку двери, приоткрыл один глаз.
   - Сматываешься? - спросил он тихо. Она  кивнула,  заглушая  очередной
зевок тыльной стороной руки.
   - Понравилось? - Увидев ее блаженный кивок, Дирк улыбнулся  одной  из
своих  чудесных  теплых  улыбок,  которые,  казалось,  обнимали   Тэлию,
оставляя всех и вся за пределами волшебного  круга.  -  Я  и  сам  скоро
отправлюсь на боковую. Примерно к этому времени все затихает само собой.
И не беспокойся насчет того, что тебя сегодня  будут  ждать  на  службе.
Никто не будет в состоянии ничего заметить  самое  меньшее  до  полудня.
Погляди вон туда. - Он повел бровью влево.
   Тэлия с изумлением увидела  королеву,  одетую  в  старый,  поношенный
кожаный костюм:
   Селенэй сидела, укрывшись плащом и непринужденно и доверчиво  положив
голову на плечо того самого немолодого рассказчика. В  нескольких  шагах
от них устроился Альберих, вместе с Керен, Шерил и Джери приканчивая мех
с вином.
   - Как Селенэй и Альбериху удалось войти так, что  я  не  заметила?  -
спросила Тэлия.
   - Очень просто. Ты тогда пела. Ну, убедилась?  Тебя  никто  не  будет
искать. Хорошенько выспись - и приятных тебе сновидений, Тэлия.
   - И тебе, Дирк, - сказала она.
   - Непременно, - ухмыльнулся он и снова закрыл глаза. - Они непременно
будут приятными.

Глава 3

   В то утро, против  обыкновения,  Тэлия  спала  долго  и  беспробудно.
Возможно, потому, что непривычно много выпила накануне, а может,  просто
потому, что очень поздно легла.  Так  или  иначе,  проснулась  она  лишь
тогда, когда солнце стало бить ей прямо в глаза.
   Поскольку окно спальни выходило на восток,  Тэлия  поставила  кровать
так, чтобы изголовье пришлось точно под  подоконником.  Так  она  всегда
могла дышать свежим воздухом, а лицо оставалось в тени до гораздо  более
позднего часа, чем она обычно вставала. Какой бы  холодной  ни  выдалась
зима, Тэлия никогда не закрывала ставни (запертые ставни вызывали у  нее
нечто вроде клаустрофобии), и от солнечного  света  ее  защищало  только
оконное стекло да тонкое полотно занавесок. Сейчас окна были открыты,  а
занавески шевелил легкий ветерок.
   Сонно щурясь на ярком свете, Тэлия  поняла,  что,  должно  быть,  уже
почти полдень, и, словно в подтверждение, сквозь открытое окно отчетливо
донесся звон полуденного колокола Коллегии.
   Да, она  явно  перебрала  п