ула,  затем  внушение
вступило в действие. Она взяла молодого человека под  руку;  он  отворил
дверь и повел свою даму в сторону пиршественного зала. Крис и Тэлия  шли
следом за ними, пока  не  убедились,  что  их  уловка  сработает,  затем
разделились.
   Благодаря принудительной экскурсии, устроенной принцем, оба  Герольда
познакомились с планировкой всего дворца. Крис  направился  к  одной  из
служебных лестниц,  ведшей  к  конюшням;  удостоверившись,  что  его  не
подстерегает на пути  никакая  опасность,  Тэлия  двинулась  к  галерее,
выходившей в пиршественный зал.
   Она опустила все щиты и, прячась в тени, проскользнула по коридору  к
другой служебной лестнице, которая вела на  второй  этаж.  Подготовка  к
торжеству оказалась ей на руку: слуги успели зажечь  лишь  несколько  из
многочисленных светильников, призванных освещать лабиринт коридоров.  По
пути к стене, по другую сторону которой шла  галерея,  Тэлия  никого  не
встретила.
   Там она остановилась, прячась  в  складках  драпировок,  завешивающих
стену, и ощущая присутствие множества  людей.  Что  было  совершенно  не
правильно. Никаких менестрелей на галерее не должно было  появиться,  по
крайней мере, до позднего вечера; в данный момент  они  играли  прямо  в
зале, сидя за ширмой. На галерее не должно было быть ни души.
   Тэлия закрыла глаза и осторожно потянулась своим "другим чувством" за
стену, надеясь, что  один  из  находящихся  там  людей  может  оказаться
достаточно взволнованным, чтобы позволить ей прочесть то, что он  видит,
следуя за порывами его эмоций.
   Это оказалось легко - чересчур легко. Образы вломились в ее  сознание
- Тэлия поняла, кто они, что собой представляют и  что  задумали,  и  от
ужаса сердце у нее забилось где-то, в горле.
   Вдоль галереи, обегавшей по периметру весь зал, с интервалом примерно
стояли  арбалетчики.  Заряженное  оружие  они  держали  наготове,  возле
каждого ждал колчан, полный стрел. Они не входили в стражу Алессандара и
не служили солдатами в  его  армии;  они  были  безжалостными  убийцами,
нанятыми лично Анкаром.
   Принцу не терпелось, ему надоело ждать, пока естественная кончина его
отца возведет его на престол. К тому же он  был  честолюбив,  и  его  не
устраивала перспектива правления всего лишь одним королевством. Здесь, в
одном помещении, сидел его отец и все те, кто  могли  бы  воспротивиться
правлению Анкара, а также двое Герольдов, которые могли бы  предупредить
свою королеву о его  намерениях.  Слишком  соблазнительная  возможность,
чтобы принц прошел мимо нее. Когда пир  будет  в  самом  разгаре,  двери
запрут - и все, кто мог бы пойти наперекор желаниям Анкара, умрут.
   За исключением Герольдов: их Анкар приказал только вывести из  строя,
но не убивать. И это напугало  Тэлию  еще  больше,  хотя  казалось,  что
больше уже некуда.
   Должно быть, Анкар составил весь план много месяцев назад и лишь ждал
подходящего момента  для  его  осуществления.  Шести  дней,  которых  он
получил на подготовку, когда Герольды пересекли  границу,  ему  хватило,
чтобы мобилизовать то, что уже было приготовлено.
   Когда бойня закончится, он двинется с армией к  границе,  нападет  на
королеву и ее свиту, как только  они  пересекут  рубеж  Хардорна,  убьет
Селенэй, захватит Элспет  и  провозгласит  себя  правителем  Вальдемара,
поставив его население перед свершившимся фактом.
   Как жалела Тэлия, что не обладает способностями  Кирилла  к  передаче
мыслей: даже на  таком  расстоянии  она  смогла  бы  послать  Герольдам,
находящимся вблизи от  границы,  какое-то  предупреждение.  И  могла  бы
послать мысленный зов Крису и предостеречь его. На деле же все, что  она
могла сейчас - послать зов Ролану на волне чистого страха  и  надеяться,
что он сможет передать все Крису через Тантриса.
   Тэлия выскользнула обратно на лестницу так же бесшумно, как и пришла,
и стала спускаться вниз.
   Холл этажом ниже был хорошо освещен, и Тэлия боялась выходить в него;
ее  страх  удвоился,  когда  она  ощутила  присутствие   людей   Анкара,
расставленных вдоль него, вероятно, для того, чтобы позаботиться о любых
опоздавших.  Полупарализованная  от  ужаса,  она  прижалась  к  двери  и
попыталась думать. Есть ли другой выход отсюда?
   Тут ей  вспомнились  комнаты,  предназначенные  для  приемов  и  тому
подобных мероприятий меньшего размаха; они находились на втором этаже  и
смотрели на внешний двор. У многих имелись балконы, а заодно  и  окна  и
двери, открывающиеся на эти балконы. С колотящимся сердцем Тэлия уже  во
второй раз поднялась по  лестнице,  обострив  свое  чувство  эмпатии  до
предела.
   Она двигалась вдоль стены - между стеной и затхлыми драпировками,  ее
украшавшими - пока не добралась до двери в  одну  из  таких  комнат.  По
счастью, она оказалась пустой и незапертой; внутри не горело  ни  единой
свечи. Тэлия выползла из-за драпировки, не обращая внимания на пыль,  от
которой свербело в носу и чесались глаза, и юркнула за дверь.
   Ее встретил лишь слабый отблеск пламени факелов и света луны из окна,
но  его  хватило,  чтобы  Тэлия  увидела,  что  комната  с  полированным
деревянным полом совершенно пуста, в ней нет даже  мебели.  Тэлия  пошла
вдоль стены, жалея уходящего времени, но  не  желая,  чтобы  кто-нибудь,
проходящий через дверь холла, увидел ее силуэт на фоне окна.
   Дверь на балкон оказалась заперта, но изнутри. Тэлия поняла это после
полного паники мгновения борьбы с нею. Щеколда была тугой,  но  в  конце
концов поддалась. Тэлия отворила дверь и шагнула на балкон,  пригибаясь,
чтобы ее закрывали перила. Быстрый осмотр двора показал, что  здесь  нет
посторонних  глаз;  Тэлия  перелезла  через  перила  и  уже   собиралась
спрыгнуть вниз, когда началась резня.
   При том, как были напряжены все ее  чувства,  связанные  с  эмпатией,
ощущение едва не убило и ее вместе с другими. Тэлия почувствовала смерть
десятков  людей  собственным  телом;  руки,  державшиеся  за   поручень,
разжались, и она полетела вниз, на булыжники двора. Потрясение,  боль  и
страх выбили из нее все прочие мысли, она не  могла  пошевелиться,  даже
чтобы спастись. Она падала - и не могла думать, не могла  двигаться,  не
могла ничего, только реагировать на агонию, ужас… и мучительное  чувство
вины телохранителей Алессандара, увидевших  его  пригвожденным  к  трону
десятками арбалетных стрел прежде, чем погибнуть самим…
   Но Альберих предвидел день, когда может случиться что-то подобное; он
натаскивал Тэлию так, чтобы некоторые реакции стали инстинктивными. Хотя
ее сознание оказалось беспомощным  перед  натиском  кошмарных  эмоций  и
сцен, ее тело действовало…
   Тэлия сгруппировалась в полете, свернулась в комок, упала на  ноги  и
превратила удар в кувырок, в результате чего  растянулась  на  мостовой,
заработав несколько синяков, но в остальном невредимая.
   Морщась от боли, она с трудом поднялась на ноги и поплелась ко  входу
в конюшню, пытаясь водрузить на место щиты  и  заблокироваться  от  муки
умирающих.
   Казалось, на каждый спотыкающийся шаг уходила вечность, и все же  она
не успела пройти и полдюжины, когда услышала удары копыт о  брусчатку  и
увидела несущийся к ней белый силуэт.
   Это был Ролан - без седла. Он миновал ее,  не  останавливаясь,  зная,
что она не сможет вспрыгнуть на него на ходу. По пятам за Роланом  несся
Тантрис с Крисом на спине,  который  свесился  набок,  вцепившись  одной
рукой в гриву, а второй тянулся к Тэлии, стискивая ногами бока  Спутника
с такой силой, что  Тэлия  почти  почувствовала  боль  в  мышцах.  Когда
Тантрис  со  своим  всадником  проносились  мимо,  Тэлия  подпрыгнула  и
ухватилась за руку Криса; тот втащил ее на спину Спутника  перед  собой.
Тантрису  пришлось  немного  замедлить  ход,  и  Ролан  обогнал  их,  но
останавливаться им не пришлось.
   Однако оставалось миновать одно последнее препятствие - узкий  проход
между внутренней и внешней стеной, который  вел  к  решетке  и  наружным
воротам. А Тэлии  удалось  снова  заблокироваться  -  поэтому  ничто  не
предупредило их о том, что на стенах есть люди.
   Они влетели прямиком в тучу стрел.
   Спустя несколько секунд все было кончено. Плечо Тэлии пронзило  огнем
- и в тот же миг Тантрис завизжал от муки, пошатнулся и рухнул на землю.
Тэлию швырнуло вперед, и  она  врезалась  в  землю,  оглушенная;  древко
стрелы от удара сломалось,  наконечник  вошел  еще  глубже.  Но  гораздо
мучительнее ее собственной боли была та, что испытывал Крис.
   Ролан замедлил свой сумасшедший галоп - лучники позволили лошади  без
седока  проскочить.  В  мозгу  Тэлии,  кроме  мучительной   боли,   жила
единственная мысль - что хоть один из них должен уйти.
   - Ролан, лети!  -  закричала  она  -  голосом,  сердцем,  всем  своим
существом.
   Он больше не колебался: пронесся сквозь ворота в тот самый миг, когда
решетка с грохотом упала, едва не задев его, так что Тэлия почувствовала
острую  боль  и  волну  страха  Спутника,  когда  оказались   выдранными
несколько волос из его хвоста.
   Крис, скорчившись, лежал возле неподвижного тела Тантриса; боль  была
такой жуткой, что он не мог даже закричать. Тэлия  попыталась  встать  и
полуподковыляла, полуподползла к нему. Обняла скрученное от  боли  тело,
отчаянно пытаясь придумать хоть что-нибудь, чтобы помочь. В нем  торчало
столько стрел, что Крис  походил  на  соломенную  мишень  -  но  мишень,
истекавшую кровью: это его тело  и  тело  Тантриса  заслонили  Тэлию  от
выстрелов.
   Даже в колеблющемся свете факелов она видела, что его Белое испещрено
алыми растекающимися пятнами, которые на глазах  становились  все  шире.
Обезумев от ужаса, Тэлия стала искать в себе Целительную  силу,  которой
пользовалась Керитвин - она не знала точно,  что  сможет  сделать  с  ее
помощью, но переполняющая  ее  потребность  освободить  Криса  от  груза
страдания вытолкнула ее за  грань  рассудка.  Тэлия  почувствовала,  как
внутри растет какое-то давление, как когда-то в прошлом, когда  отчаяние
заставило ее выйти за границу неведомого. Оно росло  до  тех  пор,  пока
Тэлия не перестала  осознавать  что-либо  вне  ее  самой  -  даже  боль,
терзающую ее собственное плечо…
   А потом внезапно нашло выход.
   Тэлия открыла глаза и встретилась взглядом с Крисом: его  глаза  были
лихорадочно ясными, свободными от боли. Хотя Тэлия все  еще  чувствовала
его муку, Крис ее не чувствовал. Тэлии как-то удалось встать между ним и
его страданием.
   Но он умирал, и они оба знали это.
   Тэлия оглянулась, ожидая увидеть смыкающихся вокруг них солдат.
   - Нет.
   Хриплый шепот Криса заставил Тэлию снова повернуться к нему.
   - Они… здесь лабиринт. Они не придут, пока я жив.
   Тэлия поняла. Дар Криса сказал ему, что  солдатам  придется  пересечь
целый лабиринт лестниц и коридоров, чтобы добраться до входа в их  зону.
Но тот же Дар показал ему, как мало времени ему осталось.
   - Крис… - больше Тэлия ничего не смогла выговорить: слезы  подступили
и перехватили горло, задушив слова.
   - Нет, моя любимая, моя маленькая птичка. Плачь о себе, не обо мне.
   Тэлии казалось, ее разрывает на части от горя.
   - Я не боюсь Смерти; я с легким сердцем, с радостью ушел бы в Гавани,
зная, что мой Спутник ждет меня там… но покинуть тебя… как мне  покинуть
тебя, оставив тебе все свое бремя и твое впридачу? - Крис кашлянул, и  в
углу рта у него  показалась  кровь.  Он  как-то  сумел  поднять  руку  и
дотронуться до щеки подруги; Тэлия схватила ее и заплакала, уткнувшись в
нее.
   - Несправедливо… оставлять тебя одну… но  предупреди  их,  сестренка.
Как-нибудь предупреди. Я не могу довести задание до конца, так  что  оно
завершится с тобой.
   Тэлия кивнула: говорить она не могла, душили слезы.
   - Ох, птичка, я так люблю тебя… - Крис, казалось, пытался сказать еще
что-то, когда новый приступ кашля сотряс его. Он снова поднял глаза,  но
явно не видел Тэлии;  его  глаза  просветлели  и  засветились  радостью,
словно он видел что-то чудесное и неожиданное. - Как… светло! Т…
   На одно  мимолетное  мгновение  Тэлия  ощутила…  счастье.  Счастье  с
примесью благоговения и  странного  торжества,  непохожего  ни  на  что,
испытанное ею прежде. Затем его тело содрогнулось в ее руках, и из  глаз
ушли и свет, и жизнь. Крис обмяк в ее  объятиях…  осталась  лишь  пустая
оболочка.
   Тут появились солдаты, оторвали Тэлию от тела и уволокли  прочь;  она
настолько оцепенела от потрясения и горя, что даже не сопротивлялась.

Глава восьмая

   Конвоиры обошлись с ней далеко не ласково.
   Ей  связали  руки  за  спиной  и  пинками  и  тычками   прогнали   по
бесчисленным  облицованным  камнем  коридорам   и   лестнице   с   грубо
вырубленными каменными же ступенями. Когда Тэлия  спотыкалась,  ее  били
ногами, пока она не вставала, когда шаталась  -  подгоняли  ударами.  От
заключительного толчка она растянулась в центре пустой и голой  комнаты.
Здесь ее и оставили в обществе трех громадных скотов,  созданий,  больше
похожих на животных, чем на людей.
   Эти трое раздели ее догола, не обращая внимания на раненое  плечо,  и
грубо обыскали. Затем по очереди, все с той же жестокостью и равнодушием
изнасиловали. К тому времени уже Тэлия почти ничего  не  чувствовала  от
боли и шока, и ей все казалось  безразличным.  Просто  еще  одна  пытка.
Тэлия не  могла  даже  сосредоточиться  настолько,  чтобы  защититься  с
помощью Дара, а когда она  попыталась  слабо  сопротивляться,  тот,  что
насиловал ее в тот момент, ударил ее головой  о  каменный  пол  с  такой
силой, что Тэлия едва не потеряла сознание.
   Закончив, они подняли ее на ноги, рванув за руку, и швырнули в камеру
с каменными стенами и земляным полом, бросив следом то, что осталось  от
ее разодранной и запятнанной кровью  формы.  В  чувство  Тэлию  в  конце
концов привел холод, который пробрал ее  до  костей  и  от  которого  ее
начало неудержимо трясти, что в свою очередь вновь разбудило боль  в  ее
измученном плече. Тут только девушка очнулась настолько, чтобы подползти
туда, где лежала ее одежда, и натянуть ее на свое испоганенное тело.
   Разумеется, о ране в ее плече никто не позаботился, и она  продолжала
понемногу кровоточить.
   "Надо… что-то делать, -  подумала  Тэлия  сквозь  туманящие  сознание
холод и боль, - Надо… вытащить стрелу…"
   Тэлия постаралась  сосредоточиться;  кажется,  она  припоминала,  что
стрелы, которые она видела у стражников,  имели  плоские  наконечники  в
форме листа. Точно… - она собралась с духом  перед  лицом  неизбежности,
покрепче ухватилась за скользкий обломок разбухшего от  крови  древка  и
потянула.
   Наконечник вышел наружу - и Тэлия ненадолго потеряла сознание,  когда
он оказался в ее руке. Когда же в глазах прояснилось,  перевязала  рану,
действуя здоровой рукой и использовав в качестве повязки  обрывок  своей
разодранной рубашки в надежде, что она хотя бы замедлит потерю крови.
   "Селенэй. Элспет. Необходимо предупредите королеву…"
   Эта мысль непрестанно понукала ее и поддерживала - иначе Тэлия  давно
бы уже сломалась. Она должна  предупредить  остальных.  Ради  этого  она
обязана оставаться в сознании - и жить, как бы ей ни  хотелось  умереть.
Тэлия свернулась в клубок, заставляя себя войти в транс, забыть о  боли,
терзающей измученное тело. Когда за плечами столько боли, даже ей должно
удаться дотянуться до Границы.
   Но  она  наткнулась  на  ту  же  стену,  что   защищала   принца   от
прощупывания, Тэлия бросалась на нее яростно, как дикая птица на  прутья
клетки - и столь же тщетно. В стене не было ни щелей,  ни  слабых  мест.
Как Тэлия ни билась, она не могла  послать  свой  мысленный  зов  за  ее
пределы. Наконец она сдалась и бессильно скорчилась на  полу,  рыдая  от
острой боли и мучительного разочарования.
   Тэлия не знала, сколько  пролежала  так,  прежде  чем  ее  вырвал  из
кошмара,  полного  потрясения,  боли,  горя  и  растерянности   какой-то
странный звук. Она прислушалась снова. Чей-то шепот.
   - Герольд! Госпожа Герольд! - голос показался ей смутно  знакомым.  -
Герольд! - Звук шел из маленького отверстия в потолке.
   Тэлия проползла  на  четвереньках  по  земляному  полу  и  легла  под
отверстием: ноги дрожали так сильно, что она  сомневалась,  что  они  ее
выдержат. Ей пришлось несколько раз откашляться, прежде чем  она  смогла
заговорить.
   - Я… здесь.
   - Госпожа Герольд, это я, Эван… Эван, торговец  из  Западной  Вежи  в
Вальдемаре. Тот, с кем вы недавно разговаривали.
   Тэлия осторожно потянулась к нему Даром, засомневавшись  на  миг,  не
ловушка ли его появление.
   Боги… если это правда… но что мне терять? Прошу тебя, Владычица…
   Она едва не упала в обморок от облегчения, когда Дар подтвердил,  что
человек наверху действительно Эван.
   - О  боги…  Эван,  Эван,  да  благословит  тебя  Владычица…  -  Тэлия
сглотнула и взяла себя в руки, заставив перестать бессвязно бормотать. -
Где ты?
   - За стенами, в сухом рву.  Один  мой  знакомый  служил  в  дворцовой
охране и рассказал мне об отдушинах. Я приехал после вас, сегодня поздно
вечером…  мы  выпивали  со  стражниками,  когда…  услыхали  крики.   Мне
рассказали кое-что о том, что творится, и предупредили, чтобы  я  держал
язык за зубами, если жить  хочу.  Они  неплохие  люди,  но  они  боятся,
Герольд, очень боятся. Принц уже не  скрывает,  что  у  него  есть  злые
чародеи и целая армия, которая слушается только его. … Если бы я  только
переубедила Криса… он был бы сейчас жив…
   - Потом мне сказали, что вас схватили… и я… не мог бросить вас  и  не
попробовать помочь. Я подкупил стражника, и он узнал, в какую камеру вас
посадили. Госпожа… - торговец,  кажется,  с  трудом  подбирал  слова,  -
Госпожа, вашего друга убили.
   - Да, я… я знаю. - Тэлия склонила голову: слезы хлынули снова, и  она
не пыталась их сдержать. Эван долго молчал.
   - Госпожа, вы спасли мне жизнь; я все еще перед вами в вечном  долгу.
Могу я вам как-то помочь? Принцу вы нужны живая; я слышал, у  него  есть
насчет вас какие-то планы.
   В Тэлии слабо затеплилась надежда.
   - Ты можешь помочь мне бежать отсюда? И погасла.
   - Нет, госпожа, - промолвил торговец  печально.  -  Для  такого  дела
нужна армия. Я бы с радостью и один попытался - да только вам бы от того
толку не было. Вы бы все равно остались здесь, а я был бы мертвехонек.
   В голове Тэлии пронеслось с полдюжины мыслей; одна зацепилась.
   - Эти вентиляционные шахты прямые? Ты смог бы что-нибудь спустить мне
или поднять отсюда?
   - Да, если что-нибудь маленькое, госпожа, - легко. Знакомый  говорил,
они совсем прямые и гладкие.
   - Ты не мог бы найти мне две стрелы - если удастся, постарайся, чтобы
бородки на оперении были тяжелыми… и… - Тэлия запнулась, затем заставила
себя продолжить, - и по меньшей мере десять драхм аргонела.
   - Вы ранены, госпожа? Есть более безопасные способы унять  боль,  чем
аргонел. И, госпожа, такое количество…
   - Торговец, не спорь. У меня  есть  свои  соображения,  и  мне  нужен
аргонел. Ты можешь сделать то, о чем я прошу?
   - Лечу, госпожа.
   Слабый шорох, и торговец исчез. Тэлия села, привалившись к  стене,  и
постаралась использовать приемы., которым ее  обучили,  чтобы  успокоить
плечо и дергающую боль в паху. Она не позволяла себе  надеяться  на  то,
что  торговец  выполнит  обещание,  и  старалась  оставаться  пассивной,
бесчувственной, оцепеневшей. Было еще темно, когда она услышала шуршание
и голос Эвана.
   - Госпожа, я принес все, о чем вы просили. Сейчас спущу.
   Тэлия поднялась, держась за стену, и, чувствуя, как рвутся от  усилия
мышцы в раненом плече, потянулась здоровой  рукой  к  свертку,  который,
покачиваясь, повис под потолком.
   - Бутылка на четырнадцать драхм, полная.
   - Пусть Владыка Огней и Светлая Владычица осияют тебя, мой друг, весь
род и дела твои… - пылко отозвалась Тэлия, вытаскивая  пробку  и  вдыхая
отчетливый кисло-сладкий запах аргонела. Бутылка действительно оказалас