тупивших  дорогу,  казалось,  посмеивался   над   ребяческими
выходками Криса. - Потом, когда  мне  исполнилось  двенадцать,  родители
взяли меня ко двору. Не думаю, чтобы им когда-либо приходило  в  голову,
что там же расположена и Коллегия. - Он улыбнулся. - Однако,  если  даже
они об этом и забыли, то я - нет. Я надеялся.., но когда ни один Спутник
не встретил меня у ворот дворца, я  отбросил  мечты.  Меня  должны  были
представить двору на Празднике Весеннего Равноденствия, и я  помню  все,
вплоть до того, что у меня на башмаках один шнурок не совсем подходил  к
другому. Я стоял возле отца, снаружи, в саду, ты знаешь где.., когда  на
Празднество явился нежданный гость.
   Тантрис тряхнул головой,  и  бубенцы  на  его  уздечке  запели.  Крис
усмехнулся и протянул руку, чтобы почесать его за ушами.
   - Я знал, что означает появление Спутника, и все  время  озирался  по
сторонам, пытаясь увидеть того, кого он пришел Избрать. Я чуть с ума  не
сошел от счастья, когда наконец перестал вертеть  головой  и  обнаружил,
что он стоит прямо передо  мной!  А  потом,  когда  я  посмотрел  ему  в
глаза... - Его голос замер.
   - Это ни на что не похоже, верно? - негромко подсказала Тэлия. - И ты
никогда не перестаешь удивляться случившемуся.
   - Что верно, то верно, - согласился Крис почти про себя. - И тогда  я
понял, что никогда больше  не  буду  одинок...  -  Он  стряхнул  с  себя
наваждение и продолжил буднично. -  Ну,  мои  родители  были  оба  очень
горды. Не успел я и глазом моргнуть,  как  они  уже  пристроили  меня  в
Коллегию. Как ни странно, теперь, когда я  вырос,  с  ними  стало  легче
ладить. Отец может относиться ко мне как к равному, и, мне кажется, мать
с трудом вспоминает, что я один из ее отпрысков. Я думаю, они  и  правда
никогда не знали, что делать с ребенком.
   - Вероятно, нет, особенно учитывая, что между тобой  и  твоим  братом
такая большая разница в возрасте.
   - Дирк даже не представляет, как я завидую, что  у  него  есть  такая
семья, - вздохнул Крис.
   - Ты так думаешь? - улыбнулась Тэлия. - Тогда почему же он все  время
берет тебя к себе домой?
   - Мне это никогда не приходило в голову. Версту или  около  того  они
проехали в молчании.
   - Тэлия, ты когда-нибудь скучаешь по своим родным?
   - С тех пор, как нашла людей, которые действительно ко мне привязаны,
- нет. Там, среди своих, я  была  белой  вороной;  в  собственной  семье
чувствовала себя более чужой, чем когда-либо в Коллегии.  Один  из  моих
миленьких братцев обычно таскал у меня книги и дразнил  меня  “Герольдом
Тэлией”, чтобы довести до слез. Хотела бы я видеть его лицо, когда  меня
Избрали.
   - Ты когда-нибудь думаешь о возвращении?
   - Знаешь, когда-то я мечтала,  что  однажды  благодаря  какому-нибудь
волшебству стану Герольдом - не забывай, я не  знала  об  Избрании  -  и
вернусь, одетая в Белое и осиянная славой. И тогда  они  все  будут  мне
завидовать и жалеть, что плохо обходились со мной.
   - А теперь?
   - Ну,  я  однажды  возвращалась  назад,  хотела  попытаться  "спасти"
сестру,  с  которой  была  наиболее  близка,  -  только   затем,   чтобы
обнаружить, что она превратилась в чужого мне человека. Дальше Усадьбы я
не заезжала, просто развернулась  и  возвратилась  домой.  Я  не  хотела
больше видеть никого из них. Чего ради? Родители притворились, что я для
них посторонняя, братья и сестры  либо  боялись  меня,  либо  презирали:
Герольды, знаешь ли, очень аморальны. Как там говорится  в  Книге  Меро?
Насчет  того,  как  люди,  с  которыми  ты  вырос,  реагируют  на   твою
известность?
   - "Никто не чтит пророка у родного очага его”.
   - Ну так это правда. Я решила оставить все как есть,  зная,  что  мой
пример показывает неудачникам, что выход все-таки существует.
   Крис, похоже, не был  склонен  продолжать  разговор,  и  Тэлия  вновь
вернулась мыслями к слухам, которые о ней распускались.
   Они ядовиты, вот что. Уродливы и ядовиты.
   И правдивы? - тихонько точило ее сомнение.
   Тэлии хотелось отрицать, что в них есть хоть на грош правды, отрицать
яростно. Но могла ли она? Если быть совершенно честной с самой  собой  -
могла ли?
   Что касается Элспет -  да,  Тэлия  не  могла  поверить,  что  внушала
девочке зависимость от себя, пусть даже бессознательно. С тех  пор,  как
Элспет снова начала вести себя по-человечески, Тэлия подталкивала  ее  к
независимости, вынуждала самостоятельно принимать  решения  и  брать  на
себя ответственность за их последствия.
   Но остальное.., о, как коварно. Чтец Мыслей  точно  знает,  когда  он
передает; то, что слышит воспринимающий, во  многом  похоже  на  обычный
голос говорящего, только слова звучат словно глубоко в голове. Но  когда
передает она - сможет  ли  кто-нибудь  определить,  что  она  проецирует
эмоции?
   Сама она могла определить: посылка эмоций стоила сил и энергии.
   Но если она будет возбуждена или встревожена - заметит ли она  расход
энергии?
   Так  ли  необходимо  даже  бодрствовать,  чтобы  быть   в   состоянии
передавать? Как насчет тех моментов, когда она спит? Как она может  быть
уверена в том, что делает ее спящий мозг, - ведь во сне он  неподвластен
контролю рассудка?
   А как насчет  простого  считывания  эмоционального  состояния  людей?
Совершает ли она проступок, когда оценивает его и действует, основываясь
на том, что узнала?
   Как она может не считывать эмоции? Для нее это  все  равно,  что  для
зрячего - различать цвета: ты просто видишь  происходящее,  если  только
кто-то намеренно не блокируется.
   Сомнения осаждали Тэлию, образовав порочный круг, - одно давало  пищу
другому, пока Крис наконец не нарушил молчание.
   - Первую остановку сделаем здесь; столица  близко,  так  что  здешние
жители не изголодались по  новостям,  и  очень  маловероятно,  чтобы  мы
понадобились им в официальном качестве.  И  все  же  простая  вежливость
требует как-то отблагодарить их за гостеприимство.  Маленькие  деревушки
видят обученного Барда не чаще раза в  месяц,  поэтому  они  очень  рады
музыке даже в любительском исполнении. Ты бы согласилась спеть, если  бы
я сыграл?
   - Конечно, - ответила Тэлия, благодарная за то, что Крис отвлек ее от
тяжелых мыслей. - Только  справедливо,  чтобы  я  выполняла  свою  часть
работы. Ты не заметил, что я взяла Сударыню?
   - Не может быть! - воскликнул Крис в восторге.  -  Ты  позволишь  мне
играть на ней? У меня есть с собой походная  арфа  поменьше,  но  у  нее
диапазон и вполовину не так широк, как у Сударыни.
   - Я же давала тебе ее вчера вечером, разве нет? Только тебе  придется
заново ее настроить. Я отпустила струны, чтобы не лопнули,  если  погода
внезапно переменится. - Она смущенно улыбнулась. - Я хорошо знаю правила
обращения с инструментом. Можешь мне поверить, Джедус обучил меня им  на
совесть.
   - Когда дело касалось музыки, он был превосходным учителем  во  всем.
Именно он дал мне первые уроки.
   - Правда? Странно, почему же он не оставил ее тебе?
   - На этот вопрос довольно легко ответить. У меня не  нашлось  времени
на то, чтобы общаться с ним - так, как это делала ты, -  отозвался  Крис
немного пристыженно. - Может, он и передал мне немного своего умения, но
арфу свою он отдал тому же, кому  отдал  сердце,  -  одинокой  маленькой
девочке, потому что она отдала ему свое.
   Прежде чем  удивленная  Тэлия  нашла  слова  для  ответа,  показалась
деревня. На них накинулись ребятишки, тараторя и  забрасывая  вопросами,
на которые оба Герольда отвечали с улыбками и смешками. Ребята  постарше
побежали вперед, чтобы предупредить взрослых, что  по  дороге  на  север
движутся двое Герольдов, которые явно собираются тут заночевать.
   Задолго до того, как Крис  и  Тэлия  достигли  трактира,  стоящего  в
центре деревенской площади, встречать их собралась толпа.  Сама  деревня
оказалась большой, с мощенными булыжником улицами  и  оштукатуренными  и
побеленными зданиями высотой в два,  а  то  и  в  три  этажа.  Крыши  не
соломенные, а черепичные - Тэлия читала, что чем дальше  на  север,  тем
чаще такое встречается. Все ставни были распахнуты, и из  окон  струился
мягкий желтый свет: солнце садилось, и в домах зажигали свечи и лампы.
   Как отметил Крис, деревня располагалась достаточно близко к  столице,
чтобы  Герольды  останавливались  здесь  довольно  регулярно.  Герольды,
держащие путь  в  свои  сектора,  предпочитали  ночевать  не  в  Путевых
Приютах, а в  трактирах  -  если  только  Путевой  Приют  не  оказывался
единственным кровом поблизости, - а трактирам возвращалась  определенная
часть налога за каждого Герольда, который в них останавливался. Трактир,
стоящий на проезжей дороге, мог быть вообще освобожден от уплаты налога,
если  его  посетило  достаточное  количество  Герольдов,  -  что  делало
Герольдов в высшей степени желанными гостями.
   Под взглядами незнакомых людей Тэлия вновь обрела контроль над  собой
- по крайней мере, внешне; она сделала лицо  “на  публику”  и  запихнула
свои сомнения как можно глубже. Не годится, чтобы люди увидели, что  она
расстроена.
   На крыльце их встретил и проводил к конюшне  сам  трактирщик.  Конюхи
принялись обихаживать чирр, но Спутниками Герольды занялись  сами.  Пару
раз Крис засмеялся - очевидно, тому, что  “говорил"  ему  Тантрис,  -  и
Тэлия  испытала  слабый  укол  зависти   к   их   способности   мысленно
разговаривать друг с другом.
   Когда Герольды  возвратились,  трактирщик  самолично  проводил  их  в
отведенные им помещения: Крис и Тэлия получили по маленькой комнатке  на
втором  этаже,  сиявшей  безукоризненной,  почти  болезненной  чистотой.
Комнаты были смежными; в каждой имелось окно, маленький столик  и  узкая
кровать, выглядевшая на удивление удобной.
   В распоряжение Герольдов любезно предоставили баню,  и  никто  им  не
докучал. Однако как только они присоединились к остальным постояльцам  в
общей комнате трактира и сели ужинать, как начались расспросы. В комнату
с обшитым темным деревом стенами набилось столько жителей  деревни,  что
она буквально  трещала  по  швам;  сальные  свечи  в  подставках  давали
неяркий, но ровный свет, так что и Герольдам все было видно, и их хорошо
все видели. Приятно пахло хлебом, жарящимся на вертеле мясом и дымком от
горящих поленьев. Хотя  всю  обстановку  комнаты  составляли  деревянные
столы и скамьи, они, как и пол, были гладко отшлифованы песком  и  чисто
выскоблены. Герольды заняли места за столом  около  очага,  а  остальные
посетители столпились вокруг них.
   Ответы на расспросы взял на себя Крис, но когда стало похоже, что его
ужин остынет раньше, чем ему удастся съесть хотя бы ложку, Тэлия сменила
его. Как и говорил Крис, жители здешних, столь близких к  столице,  мест
были обо всем хорошо осведомлены, так что больше всего  их  интересовали
подробности. Значительная часть того, что они  хотели  узнать,  касалась
предмета,  который  Тэлия  знала  поистине  хорошо:   новой   Наследницы
престола. Ответы Тэлии удовлетворили собравшихся, и они с Крисом наконец
смогли спокойно доесть свой ужин.
   После  ужина,  пока  Крис  настраивал  Сударыню,  Тэлия  нашла  время
ответить и на вопросы другой части публики  -  ребятишек.  Они,  видимо,
почувствовали, что она не отмахнется от них, примет всерьез и не  станет
отделываться  пустыми  словами.  Тэлию  закидали  тысячью   вопросов   о
Герольдах и о том, что нужно делать, чтобы ими стать.
   Некоторые из вопросов заставили ее призадуматься.
   - Почему Герольды никогда не остаются на одном месте? - спросил  один
парнишка. - Священник у нас постоянно один и тот  же  -  почему  же  нет
постоянного Герольда?
   - Во-первых, Герольдов недостаточно много, чтобы можно  было  послать
по одному в каждую деревню или даже по одному на несколько  деревень,  -
ответила ему Тэлия. - Кроме  того..,  скажи,  что  случится,  когда  ваш
священник состарится и уйдет на покой, или, быть может, умрет?
   - Пришлют нового, ясное дело.
   - И он всем вам будет чужим. Как ты думаешь, он сразу приспособится к
вашей жизни и будет принят всеми?
   - Не, - паренек дерзко ухмыльнулся, -  многие  бабки  не  станут  ему
доверять, пока не проживет здесь много лет.., да и тогда еще поглядят.
   - Но Герольду ваше доверие нужно сразу, разве не понимаешь?  Если  вы
начнете доверять человеку больше, чем его должности, - как  случилось  с
вашим  священником  -  каждого  нового  Герольда  в  секторе  ждали   бы
неприятности.
   Тут мальчишка, казалось, призадумался.
   - Значит, вы все  время  ездите  с  места  на  место,  чтобы  главной
оставалась служба, а не человек, который ее справляет. Спорим,  если  бы
вы  слишком  долго  жили  на  одном  месте,  вы  к  тому   же   чересчур
привязывались бы к тамошнему народу и не могли правильно судить.
   Слегка  изумленная  столь  метким   замечанием,   Тэлия   послала   в
направлении конюшни мимолетное известие.
   Поскольку она находилась не в трансе, Ролан  смог  передать  в  ответ
лишь неясное ощущение - но у Тэлии создалось  впечатление,  что  он  уже
заметил мальчика, и очень вероятно, что через год-два к пареньку  явится
гость о четырех копытах.
   Вооруженная полученными сведениями, Тэлия особенно вдумчиво  отвечала
на остальные вопросы мальчика, а потом понаблюдала за ним. Она заметила,
что он, похоже, был  наставником  и  защитником  некоторых  из  малышей,
которых  выталкивал  вперед,  когда  чувствовал,  что  они  робеют  сами
заговорить с Герольдом. Тэлия с облегчением заметила, что он не чуждался
и проказ, как и все остальные,  однако  его  шалости  всегда  оставались
безобидными.
   Крис наконец настроил арфу,  и  Тэлия  предоставила  ему  возможность
побыть какое-то время в центре внимания, зная,  как  приятно  ему  будет
одобрение  слушателей.  Постояльцы  трактира  и  жители  деревни  громко
выражали свой восторг, и лишь тогда,  когда  Крис  уже  светился  от  их
похвал, Тэлия присоединила свой голос к пению струн.
   Наконец хозяин трактира объявил, что они достаточно  долго  надоедали
Герольдам, и шутливо приказал обоим отправляться в постель. Тэлия только
обрадовалась: сказывался  длинный  день,  проведенный  в  седле,  и  она
мечтала о подушке и теплой постели.

***

   Когда на следующее утро, сразу после восхода солнца, они садились  на
Спутников, Тэлия, устраиваясь в седле, слегка поморщилась.
   - Болит? - с беглой улыбкой спросил Крис.
   Она тихонько застонала.
   -  Я,  вероятно,  окажусь  при  смерти  еще  прежде,  чем  закончится
путешествие. Я и не знала, что нахожусь  в  настолько  плохой  форме  по
части верховой езды. Такое впечатление, что никогда  больше  не  удастся
снова свести ноги.
   - Счастье-то какое,  -  поддразнил  Крис  и  пригнулся,  когда  Тэлия
швырнула в него оставшимся от завтрака огрызком яблока.
   - Раз так, я, пожалуй, не отдам тебе его. - Он поднял в руке мешочек,
в котором что-то тихонько звякнуло.
   - Почему? Что это? - В Тэлии проснулось любопытство.
   - Когда я получал деньги на дорожные  расходы,  я  подумал,  что  ты,
возможно, забыла про свое жалованье, -  ответил  Крис,  перебрасывая  ей
мешочек. - Так и оказалось, и я получил его за тебя.  Ты  теперь  Полный
Герольд, не забыла? Тебе положено жалованье.
   - Светлые Гавани! - Тэлия в смятении схватилась  за  голову.  -  Я  и
вправду забыла.
   -  Не  расстраивайся.  После  пяти  лет  жизни  без  карманных  денег
большинство из нас забывает. Я, например, забыл. Но деньги  могут  очень
пригодиться, особенно если случится попасть на ярмарку и увидеть вещицу,
которая, ты точно знаешь, очень бы понравилась такой-то  или  такому-то.
Или, если уж на то пошло, без которой ты жить не сможешь.
   - Хорошо, что мне дали в наставники тебя, - сокрушенно сказала Тэлия,
- не то я, того и гляди, и собственную голову бы забыла в Коллегии.
   Крис только усмехнулся, выезжая первым из ворот трактира на дорогу.

***

   По мере того как они забирались все дальше на север, дорога менялась:
странное серое покрытие сменилось плотно убитым гравием, тот - глиной, и
наконец тракт превратился в  простую  расчищенную  тропу  меж  деревьев,
траву на  которой  вытоптали  путники,  копыта  их  верховых  и  вьючных
животных и колеса повозок.
   Менялась дорога, менялась и местность по ее  сторонам.  Хутора  стали
крупнее, зато их разделяли большие пространства невозделанной земли - от
широких лугов до почти девственного леса.
   Изменилась  и  погода:  она  медленно,  но  верно  портилась.   Почти
ежедневно шли дожди - настырные, пронизывающие. Скоро дождь уже лил,  не
переставая, целыми днями, никогда не становясь слабее нудной мороси, так
что холодная вода насквозь пропитала даже плащи из промасленной  шерсти.
Чирры  скулили,  протестуя  против  того,  чтобы  их  вообще  заставляли
пускаться в путь в такую погоду; путники ехали, окруженные  испарениями,
поднимающимися от волглой листвы и мокрой шерсти. Каждый вечер,  к  тому
времени, как они достигали  намеченного  для  ночлега  места,  все  тело
ломило от холода, одежда промокала насквозь,  а  душу  терзала  мечта  о
горячем вине, горячей пище и еще более горячей ванне.
   Настроение Тэлии было под стать погоде. Мысли ее бежали по кругу; она
все время думала об одном и том же. Действительно ли она  злоупотребляет
своим Даром? Как определить - да или  нет?  И  вообще,  каков  этический
кодекс эмпатии?
   Время от времени над  головой  проносились,  вытянувшись  в  неровную
линию, стаи водоплавающих птиц: они летели на юг, быстро  и  на  большой
высоте, и ветер доносил их крики, словно  зов  одиноких  душ.  Тоскливые
клики звучали в ушах Тэлии еще долго после того, как птицы скрывались из
виду: печальная мольба об ответе на вопросы, на которые нет ответа.
   И когда, под конец гнетущего и тяжкого дня, перед ними возникали огни
очередной деревни и слышался веселый шум трактира,  измаявшиеся  путники
невольно прибавляли шагу.
   Однако на Тэлию вид трактира стал  наводить  чуть  ли  не  ужас.  Она
обнаружила, что шарит глазами по лицам  окружающих  как  одержимая,  ища
какого-нибудь знака, показывающего, что она влияет на их настроение.
   Перерывы в напряженном самокопании наступали лишь тогда,  когда  Крис
принимался натаскивать ее в тонкостях Кода Стрел или вынуждал  вести  на
ходу какой-то разговор.

***

   Чем дальше на  север  они  углублялись,  тем  дальше  друг  от  друга
отстояли деревни. Наконец им просто стало не из чего выбирать:  ночевали
в поселке, до которого успевали  добраться.  Участки  возделанной  земли
попадались все резке, леса становились все гуще и  дремучей.  Наконец-то
слегка распогодилось: дождь прекратился,  хотя  дни  стояли  по  большей
части пасмурные. В начале их путешествия работники, которых они видели в
полях, весело приветствовали Герольдов, а  потом  вновь  возвращались  к
своим делам. Теперь же хуторяне почти неизменно подзывали их к обочине и
угощали сладким сидром или холодной ключевой водой в обмен  на  новости.
Становилось ясно,  что  Герольды  достигли  самой  окраины  королевства,
поскольку об эту пору года времени на уборку  остатков  урожая  с  полей
остается немного, и отвлечь крестьянина от работы даже на краткий  срок,
нужный, чтобы выпить стакан и выслушать  малую  толику  сведений,  может
только что-то действительно очень важное.
   Тэлия только радовалась, что им встречается так мало людей.  Гложущие
ее сомнения, мысли, бегущие по замкнутому кругу,  начинали  сказываться:
ее  щиты  истончались,  и  сразу  за  ними  она   чувствовала   давление
эмоционального состояния Криса - хотя  он-то  был  обучен  блокироваться
машинально, даже не думая об этом. С обычными же  людьми  дела  обстояли
намного хуже.
   Сомнения Тэлии отнюдь не уменьшало то, что она чувствовала, что Криса
все еще беспокоит она.

***

   Крис всячески старался задвинуть дядины слова  подальше  на  задворки
памяти, но не слишком в том преуспел.  Он  хотел  снова  затронуть  тему