нное, чем инстинкт,  что  узнает  родную
душу. - Она пожала плечами. - Метафизично, сентиментально, но правда.
   - Ты хочешь сказать, что с вами обеими такое случилось? - недоверчиво
сказала Тэлия.
   - По сути дела, сразу же как я увидела Керен,  -  ответила  Шерил.  -
Невзирая на то что мне тогда еще не стукнуло четырнадцати.
   Керен кивнула.
   - Ильза и я поняли все, когда встретились в середине третьего курса -
хотя прежде только махали друг другу через комнату, очень уж разное было
у нас  расписание.  Однако  мы  действительно  подождали,  пока  обе  не
убедились, что наше чувство - нечто прочное, а не мимолетное, и пока  не
закончили стажировку, прежде чем связать свои жизни.
   - А я не хотела вмешиваться в то, что  совершенно  очевидно  являлось
любовью-судьбой.
   - Мы были бы тебе рады. По правде сказать, нас немного удивляло...
   - Но я-то тогда этого не знала, верно?  -  рассмеялась  Шерил.  -  Но
правда, Тэлия, каждый из тех, кто когда-либо  наблюдал  любовь-судьбу  в
действии и с кем я беседовала, говорил то же самое; так, например,  было
с родителями Селенэй. Любовь либо вспыхивает при первой же встрече, либо
не приходит никогда.
   - И если это не любовь-судьба, то ты никак не сможешь превратить ее в
таковую - в нечто большее,  чем  временная  связь,  -  как  бы  тебе  ни
хотелось, - подхватила Керен. - Мой  брат-близнец  убедился  в  этом  на
собственном опыте.
   Должно быть, Тэлия выглядела очень заинтересованной, хотя ничего и не
спросила, поскольку спустя мгновение Керен продолжила:
   - Помнишь, я пару  раз  упоминала,  что  у  меня  есть  племянница  и
племянник почти твоего возраста? Так вот, это дети  Терена.  Нас  с  ним
Избрали не одновременно - прошло семь лет, прежде чем его Спутник пришел
за ним. Я к тому времени уже стала полевым Герольдом, а Терен был  женат
и плавал на лодке,  промышляя  ловом  губок.  Потом  -  свершилось.  Его
Избрали. И оказалось, что жена, с которой, как ему  думалось,  они  жили
хорошо, значила для него так мало, как ему и не снилось. Терен хотел  ее
любить, действительно хотел. И пытался заставить себя любить ее - но  не
вышло.  Он  прошел  через  полосу   копания   в   себе   и   бесконечных
самообвинений, прежде чем понял, что чувства  нет  и  не  будет,  и  его
настоящая жизнь - с Кругом и Спутником. И, по правде сказать, его жена -
теперь  бывшая  жена  -  похоже,  не  слишком  убивалась.  Детей  Терена
усыновила наша семья, а она развернулась и вышла  замуж  за  другого  и,
насколько я заметила, без особого сожаления.  Так  что,  как  видишь,  -
заключила Керен, - если ты Герольд, то ты либо встречаешь кого-то,  кого
полюбишь на всю жизнь, и сразу это понимаешь, либо живешь всю жизнь  без
таких страстных чувств.
   Тэлия вздохнула.
   Если она хочет быть честной с самой собой, то  должна  признать,  что
описание в точности похоже на то, что случилось  с  ней  при  встрече  с
Дирком. Да, “похоже"  -  вот  в  чем  закавыка.  Откуда  ей  знать,  что
происшедшее - не какая-то фантазия, плод ее собственного воображения?
   Хотя на фантазию походит не слишком. Скорее напоминает  зубную  боль,
или, быть может, чувство, которое испытывал Джедус. Он говорил, что  ему
часто, кажется, что его утраченная нога все еще на месте и ноет.
   И внутри у Тэлии тоже что-то ноет.
   Отлично. А как насчет Криса?
   То, что она чувствует к Крису.., просто не  столь  глубоко.  Да,  она
нуждается в  нем  -  его  поддержке,  его  знаниях,  его  одобрении.  Но
“нуждаться” - не совсем то  же,  что  “любить”.  Или,  вернее,  чувство,
которое  Тэлия  испытывает  к  Крису,  -  другая  разновидность   любви:
любовь-дружба, по существу, более близкая к тому, что она  испытывает  к
Ролану, Скифу или даже Керен, чем к чему-то другому.
   Но если Крис всерьез влюбился в нее... Боги, даже думать жутко.
   Допустим, ведет он себя не слишком похоже на влюбленного. И давеча..,
казалось, он чуть ли не в нос ей тыкал Дирка. Вне постели он  обращается
с ней скорее, как Альберих  с  учеником,  который  обзавелся  где-то  не
правильными навыками и теперь их нужно из него  выбить.  За  исключением
расчистки снега, когда он обращается с ней как с совершенно  равной,  не
давая поблажки, но и не позволяя взвалить на себя больше, чем положенную
ей часть работы.
   Если, конечно, ее ум не играет шуток  с  ними  обоими  -  что  весьма
возможно.
   - Ох, пламя ада, - вздохнула Тэлия.
   По крайней мере,  ей  удалось  разобраться  хоть  в  некоторых  своих
чувствах. И так или иначе, она ничего не может тут поделать  -  пока  не
возьмет  свой  Дар  под  полный  контроль  и  не  сможет  выяснить,  что
“реально", а что нет. Тэлия допила  остатки  совершенно  остывшего  чая,
отложила сбрую и скользнула обратно в  постель.  Единственное,  что  она
могла сделать сейчас, - заставить себя заснуть:  она  знала,  что  очень
нуждается в сне. Лучше всего - постараться решать зараз проблемы  только
одного дня, поскольку в данный момент перед ней стоят  более  неотложные
проблемы. Если она не сможет вновь взять  свой  Дар  под  контроль,  все
окажется под вопросом...
   Ибо Тэлия отлично сознавала, как близко она  подошла  к  тому,  чтобы
пересечь черту и утащить за собой Криса. И такое могло случиться  снова,
особенно если он сделает что-то, что сильно напугает ее...  А  если  это
случится...
   Если это случится, все очень легко может закончиться смертью  -  его,
ее или обоих.

Глава 10

   Ну что ж, Тэлия знала одно средство держать себя в узде, а  именно  -
работать столько, чтобы доводить себя  до  полного  изнеможения.  Посему
наутро она поднялась рано, почти затемно, и принялась выжимать  из  себя
все соки, так, чтобы один день сливался с другим, окутанный серой дымкой
усталости. Вскоре она уже не могла сказать, который нынче  день  и  даже
сколько они уже здесь пробыли.
   Обычно Тэлия вставала первая,  на  рассвете,  и  расталкивала  Криса.
Кто-то из них стряпал завтрак, а заодно и лепешки из бездрожжевого теста
и  какой-нибудь  суп  или  похлебку  -  словом,  что-нибудь,  что  могло
дожидаться их почти весь день без присмотра и не подгореть:  оба  знали,
что к тому времени, как вернутся, у  них  едва  достанет  сил  поесть  и
кое-как умыться перед тем, как рухнуть в постель.
   После плотного завтрака, состоявшего из фруктов и каши, Тэлия  обычно
обматывала ноги Спутникам, чтобы не поранились об острые края  наста,  а
Крис взнуздывал чирр, и все шестеро обитателей Приюта  выходили  наружу,
на мороз, чтобы приняться за работу.
   Ролан и Тантрис обыкновенно двигались  первыми  и  разбивали  ледяную
корку и твердый снег под нею, поднимаясь на дыбы и  обрушиваясь  на  них
передними ногами или же разворачиваясь задом и изо всех сил лягая. Потом
они отодвигались, и их место занимали Крис и  Тэлия,  которые  подбирали
отколотые Спутниками куски и отпихивали по  обе  стороны  прокладываемой
тропы. С тем, что оставалось, расправлялись мощными когтями передних лап
чирры, пока не  доходили  до  слоя  снега,  который  оказывался  слишком
твердым,  чтобы  копать,  или  слоя  льда,  слишком  скользкого,   чтобы
зацепиться.  Затем   Герольды   убирали   куски,   выкопанные   чиррами,
вычерпывали лопатами рыхлый снег и снова уступали место Спутникам.
   Они работали без передышки, пока  солнце  не  оказывалось  в  зените,
затем делали короткий  перерыв,  чтобы  наскоро  пообедать.  Вернувшись,
работали дотемна. С каждым днем путь до Приюта и от него становился  все
длиннее; порой лишь это соображение  удерживало  Тэлию  от  того,  чтобы
бросить работу. Бывали, и слишком часто, случаи, когда  все  продвижение
сводилось к нескольким футам - после  целого  дня  каторжного  труда;  а
Тэлия знала, что Приют  находится  в  нескольких  фарлонгах  от  дороги.
Сильнее всего искушение сдаться было, когда они как-то  раз  подсчитали,
что за день прошли чуть больше десяти шагов.
   Когда начинало темнеть, Крис обихаживал Спутников,  а  Тэлия  чистила
чирр, одновременно тщательно осматривая - нет ли признаков какого-нибудь
повреждения или растяжения  мышц.  На  Ролана  и  Тантриса  можно  было,
конечно, положиться - если бы пострадали сами Спутники, они бы  сообщили
об этом своим Избранникам, но чирры - другое дело. А  если  бы  одна  из
чирр не смогла больше работать, их продвижение замедлилось бы вдвое.
   Наконец, Крис или Тэлия - обычно Тэлия - делали все  необходимое  для
того, чтобы каждый из четвероногих получил вволю  корма  и  воды  и  был
укрыт одеялом от ночного холода, а  уж  только  потом  они  с  жадностью
проглатывали собственный ужин и укладывались спать.
   Никогда еще ни одному из них не доводилось  выполнять  такую  тяжелую
физическую работу. Постоянный холод пробирал до костей, мышцы болели  не
переставая. С каждым днем они все больше  изматывались.  Крис  с  Тэлией
строго распределили припасы, и количество пищи, которое они получали, не
покрывало затрат энергии. Оба худели и становились все  менее  выносливы
физически.  Тэлия  почти  не  замечала  перемены,  так  постепенно   она
совершалась, но порой мимолетно думала, что ее друзья остолбенели бы  от
удивления, увидев, как она выглядит.

***

   Всю первую неделю их работы по  прокладыванию  тропы  Крис  продолжал
муштровать Тэлию, пока заземление и центровка  не  стали  в  самом  деле
рефлексом. После чего оставил ее в  покое,  только  порой  устало  давал
какой-нибудь совет. Контроль Тэлии над передачей эмоций то появлялся, то
исчезал непредсказуемым образом, хотя Крис явно ни разу не заметил,  что
она передает. Если бы заметил, то накинулся бы на нее, в этом  Тэлия  не
сомневалась. Теперь,  когда  у  нее  имелась  прочная  основа,  ее  щиты
действительно  начали  восстанавливаться,  но  пока  представляли  собой
тончайшую завесу, наличие которой едва удавалось ощутить. Тэлия работала
над  контролем  почти  с  той  же  упорной   одержимостью,   с   которой
прокладывала тропу.
   Только  дважды  они  отступали  от  заведенного   распорядка,   когда
подходили к концу их запасы чистой одежды. Эти  два  дня  они  посвятили
повторению первой большой стирки и мужественным попыткам поднять упавший
дух друг друга. Устав так, как устала Тэлия, легко впасть  в  депрессию.
Однако несколько раз Тэлия обнаруживала, что Крис впал в отчаяние и  его
надо вытаскивать.  Непрекращающийся  мороз  нисколько  не  облегчал  сей
задачи, равно как и то,  что  им  действительно  пришлось  рубить  живые
деревья на дрова. А  сырая  древесина,  даже  вперемешку  с  высушенной,
давала гораздо меньше тепла. Тэлии  казалось,  что  ей  никогда  уже  не
согреться.
   Но однажды днем, спустя примерно месяц после того,  как  они  впервые
добрались до Приюта,  Тэлия  подняла  голову  и  внезапно  с  изумлением
обнаружила, что они наконец-то достигли дороги.
   И дорога так же  покрыта  сугробами,  как  и  тропа,  с  которой  они
сражались.
   - Ну и что теперь? - спросила Тэлия безрадостно.

***

   - О Боги!.. - Крис опустился на один из вывороченных кусков снега без
следа  своей  обычной  грации.  Такого  поворота  событий  он  никак  не
предвидел; он всегда полагал, что, когда они выбьются на главную дорогу,
она окажется тоже уже расчищенной. Он уставился на расстилающуюся  перед
ним ледяную пустыню и попытался думать.
   - Буран.., наверно, распространился дальше, чем я думал, - сказал  он
наконец.  -  Иначе  дорожные  бригады  уже  должны  были  оказаться   на
расстоянии, на котором мы ощутили бы их присутствие.
   Крис был совершенно ошеломлен и выбит  из  колеи  -  на  сей  раз  он
абсолютно не представлял, что делать дальше. Он только тупо  смотрел  на
нетронутое пространство снега, покрывающего дорогу, не в состоянии  даже
связно мыслить.

***

   Тэлия старалась прояснить сознание.., сохранять спокойствие..,  но  в
ушах ее звенела окружающая их жуткая тишина. И опять появилось  чувство,
словно кто-то смотрит в спину.
   Она с опаской глянула на Криса, чтобы узнать, чувствует ли он  то  же
самое, - и в следующее мгновение уверилась, что все возникает  только  в
ее мозгу.
   Как бы то ни было, ощущение, что за ней следят,  стало  еще  сильнее,
чем прежде. И приобрело слегка зловещий  оттенок.  Оно  оказалось  очень
сродни муторному чувству, которое Тэлия всегда испытывала, когда  делала
какую-то работу по дому, а Келдар стояла над ней, следя и выжидая, когда
она допустит хоть малейшую ошибку. Нечто там, за спиной,  сомневалось  в
Тэлии.., не доверяло ей.., и ждало, когда она как-то оступится. И  когда
это случится... Тэлию охватила  паника;  она  задохнулась  и  не  смогла
выговорить слов, которые собиралась сказать.

***

   Крис неотрывно, словно в трансе, смотрел на непотревоженный наст,  не
в  состоянии  наскрести  в  себе  сил,  чтобы  сказать  что-то.   Однако
постепенно осознал, что испытывает беспокойство - точно кто-то следит за
ним из-под прикрытия кустарника, растущего среди  заснеженных  деревьев.
Он попытался отогнать тревожное чувство, но оно все росло, и наконец уже
только сила воли удерживала Криса от  того,  чтобы  резко  обернуться  и
поглядеть, кто же смотрит ему в затылок...
   Взгляд этот не производил впечатления полностью враждебного.., но был
настороженным. Словно то неизвестное, что следило  за  Крисом,  было  не
совсем в нем уверено.
   Крис попытался защититься, очистить свой мозг от странных ощущений  -
и только усилил их, когда поднял щиты.
   И теперь ему также виделось и  слышалось  нечто  -  неясные  силуэты,
заметные только краем глаза и  снова  ускользавшие  из  виду,  когда  он
пытался взглянуть на них прямо. И где-то  на  самой  границе  слуха  ему
чудились свистящие шепоты...
   Все это вполне могло исходить из одного источника. Тэлия  уже  как-то
раз говорила ему, что у нее, кажется, бывают  галлюцинации;  она  вполне
могла затягивать  и  его  в  созданный  ею  самой  мирок  иррациональных
кошмаров.
   - Тэлия! - гневно рявкнул он, изрядно испуганный. - Замкни в себе!
   И круто обернулся к ней, взбешенный, почти готовый ударить ее за  то,
что она утратила контроль над передачей эмоций.
   Тэлия забыла о странном наблюдателе, забыла обо всем, кроме  гневного
- и несправедливого - обвинения Криса. Она покраснела,  побледнела..,  и
взорвалась.
   - Это не я! - выкрикнула она.
   Крис продолжал смотреть  на  нее  с  полным  недоверием,  и  тут  она
потеряла контроль.
   На  сей  раз,  по  крайней  мере,  Спутники  были  готовы  и   быстро
заблокировались. Однако  на  Криса  удар  ее  страха  перед  создавшимся
положением и злости на него самого пришелся всей тяжестью.  Он  невольно
поднялся на ноги, пошатываясь, стал пятиться, но шагов  через  пять  или
шесть оступился и упал навзничь на твердый снег; его лицо стало таким же
белым, как и лицо Тэлии, и единственное, что он смог сделать, - вскинуть
руки перед лицом, тщетно пытаясь защититься.
   И наблюдатель зашевелился...
   Тэлия  застыла:  чувство,  что  некая  мощь   разворачивает   кольца,
собираясь нанести ей смертельный удар, было столь сильным,  что  она  не
могла даже вздохнуть. Каким-то образом  она  остановила  разбушевавшуюся
бурю чувств  -  и  одновременно  с  восстановлением  ею  контроля  Ролан
медленно выступил вперед и встал возле нее. При этом он повернулся не  к
Тэлии, а к следящему за ними лесу, и вся его  поза  выражала  молчаливый
вызов.
   Пришло чувство легкого удивления.., и ощущение, что за  ними  следят,
исчезло.
   Тэлия почувствовала,  как  столбняк  отпустил  ее,  и  ей  захотелось
умереть со стыда за то, что она едва не сделала с Крисом.  Он  удивленно
хлопал глазами, а она слепо отвернулась от него, прислонилась  к  стволу
дерева и разрыдалась, закрыв лицо руками.

***

   Крис с трудом поднялся на ноги и обнял ее.
   - Тэлия, птичка моя маленькая, прошу тебя, не надо, - взмолился он. -
Прости меня, я не хотел.., я просто  сорвался.  Все  будет  хорошо.  Все
обязательно будет хорошо... Прости меня. Прости...
   Но однообразные дни, полные изнурительного труда,  и  ночи,  дававшие
слишком мало отдыха, сказались и на нем. Лишь когда  у  обоих  на  лицах
начали замерзать слезы, они смогли остановиться и перестать  всхлипывать
от подавленности и отчаяния.
   - Эта.., та штука,  которая  следит...  Тэлию  трясло  не  только  от
холода.
   - Я.., не хочу говорить об этом, - сказала она, опасливо  оглядываясь
через плечо. - Не здесь.., не сейчас.
   - Так, значит, не ты...
   - Нет. Жизнью клянусь. Крис поверил.
   - - Ладно, давай обсудим, что мы имеем, - сказал он, снова взяв  себя
в руки. - Буран оказался сильнее, чем мы думали. Здесь - самый  северный
конец дороги. Дорожные команды не могут находиться от нас больше  чем  в
нескольких днях пути, а наш запас продовольствия пока  еще  к  концу  не
подходит. С нами все будет в порядке  -  особенно  если  начнем  урезать
рационы.
   - Если будем отдыхать, еды нам потребуется меньше, -  сказала  Тэлия,
вытирая глаза марлей, которой раньше защищалась от солнца.
   - И мы можем выставить знак,  показывающий,  что  мы  здесь.  Я  могу
довольно далеко пройти по насту - он меня выдерживает, а  ты  еще  легче
меня; примерно часа ходу хватит. Подожди тут.
   Крис вскочил на Тантриса; они  пустились  по  прорубленному  в  снегу
узкому проходу обратно к Приюту и исчезли из виду.  Тэлия  ждала,  когда
они вернутся, временами настороженно оглядываясь через плечо. Что бы  ни
следило за ней, оно было на волосок от того, чтобы ударить;  почему  она
так в этом уверена, Тэлия не знала, но  отделаться  от  самой  мысли  не
могла. Она не имела представления, что его удержало, но не хотела, чтобы
оно застало ее врасплох. Она обхватила Ролана за шею и ждала,  установив
самый жесткий  контроль,  какой  только  могла.  Ибо  ей  казалось,  что
наблюдатель начал действовать только тогда, когда создалось впечатление,
что она нападает на Криса. Если причина действительно была  в  том,  она
совершенно не собиралась нечаянно спровоцировать угрозу снова.
   Минуло по меньшей  мере  свечное  деление  -  слишком  долго  для  ее
душевного спокойствия, - прежде чем показались  Крис  и  Тантрис,  рысью
возвращающиеся обратно. Крис вез четыре белые стрелы, два длинных  шеста
и несколько ярко-синих тряпок.
   - Их будет видно издалека. Вот, изобрази узор на своих, будь добра. -
Он спешился и вручил ей две стрелы, а сам занялся двумя остальными. - Мы
привяжем стрелы к палке и  воткнем  палку  посередине  того  места,  где
проходит дорога. Когда команды найдут их, они поймут, что мы здесь и все
еще живы. Они даже будут точно знать,  кто  мы,  если  с  ними  окажется
Герольд - любому, кто пойдет с ними, наверняка будет известен наш узор.
   - А зачем это делать?
   - Если не сделаем, то они могут не расчистить  досюда  дорогу.  Здесь
всего лишь самая северная ее петля; строго говоря, она не так  уж  нужна
для сообщения между Развилкой и Ягодником. Обходить кругом  дольше,  чем
срезать напрямик через Печали, но зимой никто, кроме Герольдов, особенно
не путешествует. И никто точно не знает, где мы "потерялись”.
   Он вручил Тэлии одну из своих стрел в обмен на  ее.  Каждый  привязал
стрелы к одному из шестов и сделал его  как  можно  приметнее,  привязав
тряпки, которые стали развеваться на ветру.
   - Ты иди в сторону Развилки, а я в сторону Ягодника, -  сказал  Крис,
готовясь вскарабкаться на покрытый настом снежный  вал.  -  Воткни  свой
шест на первом же перекрестке, до  которого  дойдешь.  Я  сделаю  то  же
самое. Будем надеяться, что дорожные команды найдут  хоть  один  из  них
прежде, чем остановятся.
   - Крис.., а что если снова пойдет снег?
   - Тэлия, любовью Богини тебя заклинаю, даже не думай о таком.  Пройди
как можно дальше, но к сумеркам возвращайся.

***

   Тэлия никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. Из заснеженного
леса по сторонам не доносилось почти ни звука.  За  спиной  она  слышала
скрип шагов Криса, который осторожно