,
поднял ее и понес на руках к ней в комнату.
   - Тебя вообще никогда не оставляют  в  покое,  верно?  -  бурчал  он,
помогая ей снять мокрую одежду и разводя огонь в очаге. - Святые звезды,
ты делаешь вдвое больше работы, чем мы, остальные,  и  тебе  никогда  не
дают передышки, а потом еще берут и творят вот такое...
   Тэлия повернулась к нему и неожиданно оступилась. Скиф подхватил  ее,
и Тэлия внезапно обнаружила, что смотрит прямо  в  его  карие  глаза  со
скромного расстояния в два  дюйма.  Скиф  застыл,  потом  воспользовался
удобным случаем и поцеловал ее.
   Спустя долгое мгновение они смущенно отодвинулись друг от друга.
   - Э, Тэлия... - промямлил он.
   - Ты нравишься мне, Скиф, - сказала она тихо, - Очень нравишься.
   - Правда? - он залился краской. - Я.., ты же  знаешь,  что  нравишься
мне.
   - А тебе известно, кто моя соседка по  коридору.  Никто  не  заметит,
если мы.., ты понимаешь.
   - Ты хочешь сказать... - Скиф  едва  мог  поверить  своим  ушам.  Или
своему счастью. - Но на тебе же парадная форма, ты куда-то идешь. Может,
сегодня вечером?
   - У меня заседание Совета, но после него.., увы, бедный Скиф...
   Заседание Совета оказалось длинным  и  скучным,  а  Тэлия  устала  от
устроенного Шерил "испытания водой" гораздо больше, чем думала.
   Она вернулась к себе незадолго до прихода Скифа и присела на кровать,
чтобы немного отдохнуть. Явившийся  Скиф  к  своему  большому  огорчению
обнаружил, что она крепко спит.
   Он досадливо закусил губу; потом его лицо разгладилось. Он  осторожно
укрыл Тэлию одеялом и легонько поцеловал в щеку;  она  так  умаялась  за
день, что даже не шелохнулась.
   - Ничего, милая барышня, - прошептал Скиф. -  Мы  попробуем  снова  в
другой раз.

***

   - Светлые Гавани, маленькая, - воскликнул Джедус, увидев лицо  Тэлии,
когда она явилась с ежевечерним визитом. - Что тебя тревожит?
   - Я.., я не знаю точно, - неуверенно ответила она,  -  Но  все  ходят
такие злые.., я думала, что смогу  от  этого  отгородиться,  но  у  меня
просто не получается...
   - Тебе следовало сказать об этом раньше, - мягко пожурил  ее  Джедус,
используя собственный Дар, чтобы усилить ее  защиту.  -  Элкарт  мог  бы
помочь тебе.
   - Элкарт был занят, а все остальные  настолько  злы,  что  к  ним  не
подступиться. Джедус, что со всеми стряслось? Я думала, Герольды никогда
не злятся.., я никогда ничего подобного не чувствовала!
   -  Это  потому,  что  ты  была  совершенно  не  в  состоянии  ощутить
настроение, царившее в Коллегии прошлой зимой, моя милая.
   - Вы  меняете  тему,  -  резковато  ответила  Тэлия.  -  А  если  это
затрагивает Селенэй или Элспет, мне нужно знать, что происходит.
   Джедус поколебался, потом вздохнул и пришел к выводу, что она права.
   - Это довольно некрасивая история, - сказал он. - Есть такой  молодой
Герольд по имени Дирк, который без памяти влюбился в одну из  придворных
красоток. Это случается не так уж редко, особенно когда Герольд  впервые
получает назначение ко двору или в Коллегию, но дама явно  поощряла  его
чувства, пока он совершенно не потерял голову от любви. И все это  время
она только играла  им..,  намеревалась  использовать  его  для  довольно
низкой цели - добраться через него до одного его  друга.  Когда  же  все
открылось,  она  наговорила  Дирку  очень  жестоких  вещей..,  намеренно
сделала так,  чтобы  разрушить  его  довольно  хрупкое  "я"  -  и  почти
преуспела в этом. Она совершенно уничтожила его  веру  в  себя;  убедила
парня, что он стоит меньше, чем шелудивая собака. Беднягу  на  некоторое
время отослали домой: будем надеяться, что в кругу  семьи  и  друзей  он
оправится. Я молюсь, чтобы было так.  Дирк  -  славный  малый  и  ценный
Герольд и стоит пятидесяти таких, как она. Я знавал его отца по Коллегии
Бардов, и парнишка оказывал мне любезность,  время  от  времени  навещая
меня,  чтобы  засвидетельствовать  свое  почтение.  Злость,  которую  ты
воспринимаешь, в значительной степени вызвана тем, что мы ни по  закону,
ни по правилам этики не можем подвергнуть эту особу наказанию,  которого
она в высшей степени заслуживает. И  знай,  детка,  нам  тоже  случается
сердиться, мы ведь только люди, а знать, что мы не  можем  отплатить  за
зло, которое причинили тому, кто нам дорог, потому что мы придерживаемся
как духа, так и буквы закона - это больно.
   Тэлия оставила Джедуса в глубокой задумчивости, гадая, станет ли  она
когда-либо достойной такой заботы.

***

   За завтраком Скиф сунул Тэлии записку: "Сегодня вечером, у меня".
   Она улыбнулась и еле заметно кивнула.
   Но к тому времени, когда Скиф добрался до своей комнаты, и  Тэлия,  и
предполагаемое рандеву вылетели у него из головы.  Он  был  весь  избит,
покрыт синяками, у него болело все, от макушки до пяток, и единственное,
о чем он мог думать  -  это  удастся  ли  уговорить  Эдрика  или  Дрейка
притащить  что-нибудь  с  кухни,  чтобы  ему  не  пришлось  волочь  свое
измученное тело в трапезную.
   Он удивленно захлопал глазами, увидев, что на столе его ждет миска  с
едой и горячий чай. Он заморгал снова, увидев  сидящую  на  его  кровати
Тэлию.
   - О, Владыка Света! Тэлия, я забыл.
   - Я все знаю, - просто сказала она. - Но  я  подумала,  что  тебе  не
помешает еда и друг - а там посмотрим, не удастся ли с помощью этих двух
вещей привести тебя в состояние, пригодное для прочего.
   - Он живодер, этот Альберих, -  простонал  Скиф,  медленно,  морщась,
опускаясь на стул и протягивая руку за чаем. - "Тебе пора иметь какие-то
обязанности", говорит: "Ты будешь моим  помощником",  говорит:  "У  тебя
останется меньше времени на лазанье по карманам и дурные  привычки".  Он
не  сказал,  что  собирается   сделать   меня   спарринг-партнером   для
здоровенных скотов, которые уже получили Белое.  Он  не  сказал,  что  я
должен  буду  учить  трех  верзил,  которые  никогда  не  видели  ничего
замысловатее дубины. Святые звезды, Тэлия,  посмотрела  бы  на  ты  этих
троих. Они  были  крестьянами  -  по  крайней  мере,  так  мне  сказали.
Крестьяне! Тэлия, если бы ты спросила у одного из  них  дорогу,  он  бы,
наверно, поднял соху, вола и все прочее, и показал тебе направление.
   Тэлия что-то сочувственно шептала и растирала ему плечи.
   - У меня болят места, про которые я даже не  знал,  что  они  у  меня
есть,  -  пожаловался  Скиф,  поглощая   ужин   с   несвойственной   ему
медлительностью.
   - Может, мне удастся помочь этой беде, - улыбнулась Тэлия,  продолжая
разминать его многочисленные ушибы и болячки.
   До кровати было всего два шага; Тэлия сняла со  Скифа  большую  часть
одежды - и, не совсем нечаянно, с себя тоже. Раздобыла немного масла для
растираний и разогрела до температуры тела, потом  принялась  втирать  в
больные места, чтобы размять узлы, образовавшиеся в его  исколошмаченных
и  покрытых  кровоподтеками  мышцах.  Скиф  почувствовал,  что  начинает
понемногу оживать под ее нежными прикосновениями, потом он сделал ошибку
и закрыл глаза.
   Тэлия  поняла,  что  он  безнадежен,  только  когда  услышала   тихое
посапывание.
   Она вздохнула, слезла с  кровати,  закутала  Скифа,  как  ребенка,  и
вернулась к себе в комнату.

***

   На сей раз Тэлия  весьма  охотно  осталась  в  Коллегии  на  праздник
Середины Зимы, радуясь непривычной свободе читать,  если  хочется,  хоть
всю  ночь  напролет  и  возможности  наслаждаться   обществом   Джедуса.
Выяснилось, что в этом году Меро и Гэйта  тоже  остаются  на  праздники,
равно как Керен и Ильза, и все шестеро часто сходились в комнате Джедуса
для долгих бесед за горячим сидром.
   Керен и Ильза брали Тэлию с собой  на  долгие  верховые  прогулки  за
город, на природу. Им  даже  несколько  раз  удалось  уговорить  Джедуса
присоединиться к ним во время таких вылазок  -  первый  за  многие  годы
случай, когда он выбрался за пределы Коллегии. Они трое нашли  замерзший
пруд,  покрытый  черным  льдом  с  гладкой,   словно   лучшее   зеркало,
поверхностью. Ильза и Джедус оставались  возле  разведенного  на  берегу
костра, подшучивая над  двумя  подругами  и  бдительно  присматривая  за
кроликом и овощами, жарящимися для пикника на снегу, а Керен учила Тэлию
кататься на коньках. Прикрепив к сапогам сделанные из полированной стали
бегунки, Керен скользила по  поверхности  пруда  с  изяществом  парящего
сокола.
   Тэлия часто падала - по крайней мере, поначалу.
   - Вы просто пытаетесь на мне отыграться, - обвинила она Керен. - Я ни
разу не стерла себе седалище, когда ездила  верхом,  так  вы  стараетесь
найти другой способ сделать так, чтобы мне было больно сидеть!
   Керен только усмехнулась,  помогла  ей  подняться  на  ноги  и  вновь
поволокла вокруг пруда.
   Постепенно  Тэлия  приноровилась  держать  равновесие,  а   потом   и
двигаться. К тому времени, когда они собрались домой, она  уже  получала
от катания огромное удовольствие, даже если и походила, по  собственному
выражению, "скорее на гусыню, чем на сокола".
   Они ездили к пруду почти через день, и к приходу самой Середины  Зимы
Тэлия  стала  уже  настолько  искусна,  что  могла  кататься  -  хоть  и
неуверенно - спиной вперед.
   Потом они снова участвовали в пирушке  в  Крыле  Слуг,  на  этот  раз
вместе с четырьмя остальными. Так что  и  этот  Праздник  Середины  Зимы
прошел на редкость удачно.

***

   Когда занятия возобновились, Тэлия добавила себе  еще  два  предмета:
юриспруденцию и иностранный язык, лишившись в результате свободного часа
на библиотеку. Часто казалось, что в сутках просто не  хватает  времени,
чтобы все успеть, но она как-то справлялась.
   Ее связь с Роланом, пожалуй, продолжала укрепляться; теперь казалось,
будто он постоянно присутствует где-то в глубине ее сознания. Тэлия  уже
знала, что это он являлся источником части мудрости, которая  проникала,
непрошеная, в ее ум, когда королева нуждалась в ней, и что именно  Ролан
руководил ею, когда пришлось спасать Скифа от  "милостей"  Орталлена.  В
конце концов, Ролан имел то преимущество,  что  жил  в  уме  обладавшего
огромными знаниями человека -  предыдущего  Личного  Герольда  королевы,
Таламира - в течение всей  его  жизни  в  качестве  Герольда,  а  теперь
предоставил всю эту мудрость в распоряжение  Тэлии.  Однако  по  крайней
мере часть ее принадлежала самой Тэлии: инстинктивное умение  составлять
правильное суждение, каковым обладал только Личный Герольд Государя.
   Прежде чем она осознала, как много времени прошло,  на  деревьях  уже
вновь набухли почки. Появился  новый  выводок  учеников,  и  Тэлия  была
поражена тем, какими  юными  выглядят  эти  ребята.  Порой,  смотрясь  в
зеркало, она точно так же поражалась, какой юной все еще выглядит сама -
поскольку чувствовала себя так, словно ей должно быть  на  вид  уже  лет
сто.
   Некоторое облегчение весна все-таки  принесла:  Керен  объявила,  что
научила  ее  всему,  что  умела.  Уроки  верховой  езды,  как   таковые,
закончились. Время от  времени  Тэлия  помогала  Керен  обучать  младших
студентов, которые нуждались в индивидуальной работе, но  в  отличие  от
прежних занятий это не являлось постоянной, изматывающей необходимостью.
   Теперь, когда Керен перестала быть Тэлии учительницей,  их  отношения
переросли в невероятно тесную дружбу, более тесную  даже,  чем  та,  что
когда-то связывала Тэлию с ее сестрой Врис. Не помешала даже  разница  в
возрасте  (Керен  была   вдвое   старше   Тэлии).   Стоило   им   начать
разговаривать, как оказалось, что эта разница совершенно  несущественна.
Близость, которая зародилась в дни  празднования  Середины  Зимы,  стала
расти и углубляться. Тэлия обнаружила, что Керен - единственный во  всей
Коллегии человек, которому она может свободно излить душу.  Быть  может,
потому, что Керен очень сочувствовала ей,  по  опыту  собственной  семьи
зная, какой  груз  ответственности  лежит  на  плечах  Личного  Герольда
Королевы. Возможность откровенно выговориться хоть перед  кем-то  сильно
скрашивала Тэлии жизнь.
   Что касается Керен, то Тэлия оказалась одной из  немногих  когда-либо
встреченных ею людей,  даже  из  числа  Герольдов,  кто  был  готов,  не
рассуждая, принять ее отношения с Ильзой и все, что  это  подразумевало.
Когда Тэлия становилась кому-то другом, ее верность не могло  поколебать
ничто. Большинство Герольдов любило Керен и восхищалось  ею,  но  многие
чувствовали себя неловко и боялись слишком сближаться с ней,  словно  ее
наклонности были чем-то вроде пятна, которое могло лечь и на них.  Тэлия
оказалась одной из немногих, кто свободно и открыто отдал ей свое сердце
и стал ей другом. А при том, что Ильза так  часто  отсутствовала,  жизнь
Керен до последнего времени была  довольно  одинокой  -  и  Тэлия  очень
скрасила это одиночество самим своим существованием.
   Тэлия узнала о своей подруге нечто  новое,  нечто,  о  чем  мало  кто
догадывался. Под внешней силой и  подтянутостью  учителя  верховой  езды
скрывалась хрупкость снежинки. Душевное равновесие  Керен  покоилось  на
трех китах: ее связи с Тереном, связи с Дантрисом, ее Спутником, и связи
с Ильзой. Отчасти именно поэтому Круг, когда близнецы достигли  среднего
возраста,  освободил  обоих  от  полевой  службы,  назначив  постоянными
преподавателями при Коллегии (хотя главным доводом явилось то,  что  оба
были мастерами в своей области -  Керен  в  верховой  езде,  а  Терен  в
обращении с детьми: у него был настоящий дар преподавания).  Вероятность
того, что с Дантрисом или с ее братом может здесь приключиться  какое-то
несчастье,  была  очень  мала.  Ильза  получила  назначение  Специальным
Курьером из-за  необычайной  выносливости  ее  Фелары,  уступающей  лишь
Ролану - хотя верно и то, что должность гонца считалась  менее  опасной,
чем многие другие (что опять-таки не явилось  главным  соображением).  И
все же Тэлия часто с неясным страхом думала о том, что если когда-нибудь
что-нибудь случится с Ильзой, Керен вполне может ее не пережить.

***

   Ночь была теплой; насекомые еще не появились, в  небе  висела  полная
луна. Обстановка совершенно идиллическая. Нашлось даже  чудесное  мягкое
ложе из молодых папоротников, на котором они  смогли  расстелить  плащи.
Тэлия встретила Скифа абсолютно случайно, когда возвращалась с  прогулки
с Элспет по Спутникову  Полю.  По  обоюдному  молчаливому  согласию  они
повернули обратно и нашли это идеальное место для свиданий...
   - Удобно?
   - Угу. И звезды...
   - Роскошные. Я мог бы смотреть на них вечно.
   - Я думала, - поддразнила его Тэлия, - что у тебя другое на уме!
   - О да...
   Но Скиф провел день, уворачиваясь от ударов Альбериха, а Тэлия встала
задолго до рассвета.
   Тэлия отвечала на его робкие, но нежные ласки. Она была  одновременно
взволнована и слегка испугана, но судя по тому, как действовал Скиф, она
явно не казалась ему  слишком  неуклюжей.  Она  расслабилась  впервые  с
самого раннего утра и почувствовала, как уходит напряжение из его плеч…
   .., и оба они одновременно уснули.
   Проснулись они промокшие от росы; над головой щебетали птицы,  солнце
только-только начинало вставать.
   - Страшно не хочется признавать, но.. - Начал Скиф со вздохом.
   - Знаю. Похоже, у нас ничего не выйдет, верно?
   - Похоже, что нет. Это или боги, или судьба, или бес противоречия.
   - Или и то, и другое,  и  третье.  Думаю,  мы  обречены  быть  просто
добрыми друзьями. Что ж, нельзя сказать, что мы не пытались!
   К большой радости Скифа, их одноклассники, по-видимому, совершенно не
подозревали о том, что их свидания закончились  ничем.  Тэлия  считалась
очень неприступной; Скиф с изумлением обнаружил, что его  престиж  очень
вырос, и немедленно постарался ему соответствовать.
   По чистому совпадению  Альберих  на  другой  день  освободил  его  от
должности помощника и назначил  вместо  него  Джери,  так  что  у  Скифа
никогда больше не возникало проблем, погубивших его  "роман"  с  Тэлией.
Тэлия же просто спокойно улыбалась, когда ее дразнили Скифом, так что их
секрет так и остался тайной.

***

   В том году Колокол Смерти звонил четыре раза; Тэлия оказалась в новой
для себя роли - новой и совершенно неожиданной.
   Она присутствовала на похоронах первого  из  погибших  за  этот  год.
Осень еще только начиналась, и днем в воздухе все еще пахло летом,  хотя
ночи становились холоднее. После церемонии  Тэлия  пошла  на  Спутниково
Поле и, не седлая,  вскочила  на  Ролана.  Против  обыкновения,  они  не
двинулись легкой рысцой наобум, куда глаза глядят; скорее казалось,  что
обоих что-то тянет в определенный уголок Поля.
   Спутниково  Поле  не  было  просто  ровным  полем,  как  можно   было
предположить по его названию. Скорее оно представляло  собой  холмистый,
частично покрытый лесом участок площадью  несколько  акров,  на  котором
располагались конюшня для укрытия в непогоду, сенной сарай и амбар,  где
хранился корм для Спутников, а также сарай для сбруи, в действительности
скорее  не  сарай,  а  основательное  строение   с   двумя   очагами   в
противоположных концах. Сердцем  поля  являлась  Роща,  откуда  когда-то
вышли первые Спутники и где стояла колокольня с Колоколом Смерти. Помимо
открытых участков на Поле имелись также несколько питавшихся талой водой
ручьев и заводей, и множество укромных, тенистых рощиц.
   "Чувства" Тэлии привели ее к  одному  из  таких  уединенных  уголков,
крошечному  озерцу  на  дне  такой  же  крошечной  долины,  над  которой
образовали свод нависающие  ветви  покрытых  золотой  листвой  ив.  Там,
уставившись отсутствующим взглядом в воду, сидел  Герольд;  его  Спутник
тревожно тыкался мордой ему в плечо.
   Тэлия спешилась и села рядом с молодым человеком.
   - Вы не хотели бы поговорить об этом? - спросила  она  после  долгого
молчания.
   Он кинул в воду кусок коры.
   - Я нашел его... Герика, я имею в виду.
   - Плохо?
   - Не могу даже передать. Что бы ни убило его, оно не  могло  быть  ни
человеком, ни даже чем-то похожим на человека. А хуже всего то...
   - Продолжайте.
   - Он объезжал мой округ. Если бы я не сломал ногу, на его  месте  мог
оказаться я. Может быть.
   - Но вы так не думаете?
   - Там, на Западной Границе, особенно в моем округе, творятся странные
вещи. Я пытался предостеречь его, но он только рассмеялся и сказал,  что
я слишком долго пробыл в глуши и наслушался сказок. Быть может, если  бы
там оказался я... Не знаю.
   Тэлия продолжала молчать, зная, что собеседник чего-то не договорил.
   - Я больше не могу спать, - произнес Герольд наконец; лицо  его  и  в
самом деле выглядело изможденным. - Каждый раз, стоит мне закрыть глаза,
как я вижу его лицо, то, каким я его нашел. Кровь..,  боль...  Будь  оно
проклято во всех Двенадцати Преисподних! - он всадил кулак в землю рядом
с собой. - Почему это должно было случиться с Гериком? Почему. Я никогда
не видел человека, более влюбленного  в  жизнь  -  почему  ему  пришлось
умереть так.
   - Хотела бы я знать ответ, но я его не знаю, -  отозвалась  Тэлия.  -
Думаю, мы получим ответы  на  все  "почему"  только  тогда,  когда  сами
встретим свою судьбу... - Ее голос замер; она искала слова,  чтобы  хоть
как-то утешить Герольда. - Но если Герик любил жизнь так сильно, как  вы
говорите, он наверняка должен был пользоваться каждой ее минутой?
   - Знаешь.., ты права. Я частенько  поддевал  его  за  это;  порой  он
только смеялся и говорил, что, поскольку он не знает, что  ждет  его  за
углом, он намерен взять все, что можно, от  того,  что  у  него  есть  в
данный момент. Клянусь, иногда казалось, будто он старается прожить  три
человеческих жизни зараз. Как же, я помню случай, когда...
   Он  продолжал,  нанизывая  одно  воспоминание  на  другое,  временами
совершенно забывая о присутствии Тэлии - кроме как  о  слушателе,  перед
которым он мог выговориться. Он остановился только тогда, когда  у  него
пересохло в горле, и, вздрогнув, понял, что проговорил  не  м