ть путь.
     - Значит, они идут... - пробормотал Ингви, задумчиво глядя, как торопливо ставят паруса рененские моряки, - пора и нам назад... Филька, я доволен твоими выстрелами, так не подкачай уже в бою.
     - Эгей, - в ответ хохотнул эльф, - Кендаг и вся его свора новообращенных орков будет поражена!
     - Ладно-ладно, не зазнавайся...
     Рунгач навалился на рулевое весло, разворачивая "Листу"...
     На Большом Длинном Эману весть о приближении врага произвела огромное впечатление. Жители города забегали по берегу с воплями, многие принимались кататься в пыли и рвать волосы, женщины рыдали... Как будто не было долгого ожидания и подготовки к сражению. Кендагу пришлось многих своих вояк палкой приводить в чувство и возвращть в строй. Сарнак торопливо оббегал расставленные вдоль берега лодки, оснащенные заклинаниями, в последний раз проверяя, все ли в порядке. Оказалось, что с трех парусников исчезли заколдованные кусочки янтаря, несмотря на то, что суда охранялись.
     Доложив об этом, Сарнак вполголоса выругался и заявил:
     - Ведь должны понимать - все для их спасения... Так нет же - стащили янтарь! Легкомысленны, как эльфы и жадны, как гномы!
     - Ты глянь лучше на мое "войско", - пожаловался Кендаг, - рыдают... На такое даже эльфы не способны.
     Филька поглядел на друзей... и вдруг покраснел:
     - Да ну вас, в самом деле...

***

     К друзьям, стоящим на берегу, тяжелой рысцой подбежал запыхавшийся Проныра. Переводя дух и утирая обильные струи пота, толстячок прохрипел:
     - Великий царь Алгано Лучич желает... видеть вас, чужеземцы... Немедлено...
     - А где он нас ждет? - полюбопытствовал Ингви.
     - Во дворе... своем...
     - А взрывоопасный Липич с ним?
     - Да, был там. И вся его стража.
     - Ладно, скоро будем... Сарнак, значит ты понял? Сперва свой номер исполнит Филька, затем, когда они будут на расстоянии примерно... Хотя нет, лучше смотри сам по обстоятельствам. Скомандуешь рубить канаты - и давай быстро к нам. Кендаг... сам знаешь, жди сигнала. Все. Пойдем наверх, к царю...
     - Ингви, а мне что делать? - схватила демона за рукав Ннаонна.
     - Ах, верно, самое главное-то я забыл, - Ингви и впрямь забыл, что собирался найти девушке какое-нибудь поручение, чтобы она не чувствовала себя обделенной, - ты... ты будешь охранять меня от Липича. Следи за ним, а то этот псих еще чего-нибудь выкинет...
     Ингви собрал свои магические приспособления, напоследок кивнул Сарнаку, остающемуся на берегу и медленно побрел в гору, сопровождаемый друзьями, Вевеном и экипажем "Листы" (само суденышко отогнали в дальний конец залива)...
     Лучич, ожидавший в воротах своего замка, разве что не приплясывал на месте - нетерпеливое любопытство было прямо-таки написано на лице царя. За его спиной щетинились копья стражи, хотя тамейона нигде видно не было.
     - Ну что, чужеземец, ты готов?
     - А как же! Тебе, царь, - Ингви, ощутивший некое злорадство, нарочно заговорил медленно и с показной ленцой, - бояться нечего. О твоей безопасности сейчас заботятся классные колдуны и великие воины. Так что расслабься и получай удовольствие от интереснейшего спектакля.
     Говорил демон весьма уверенно, поскольку уже понял (с огромным, кстати, облегчением), что пиратская флотилия движется к входу в Эманский залив... Теперь оставалось только привести в исполнение все намеченные планы - и ждать результата. На Ингви снизошло спокойствие и он от души надеялся, что оно передастся всем его воякам.
     - А кстати, где тамейон? - огляделся по сторонам демон.
     - Он со своими родственниками отправился на Сторожевой утес. Считает себя опозоренным после вчерашнего...
     - Что за утес?
     - Скала над входом в залив. По обычаю самые отважные мужчины несут там стражу, если вторгается вражеский флот, - пояснил царь, - если неприятельские корабли неосторожно подойдут к Сторожевому утесу, с него на головы врагов скинут камни.
     - Да ничего не выйдет, я уже думал об этом. Пролив там слишком широк, иначе все можно было бы по-другому организовать.
     - Так ведь это обычай такой, - пояснил демону Рунгач, - вот, скажем у меня на Ругане это первое дело. А здесь... Он просто сидит на вершине, зажигает костер, когда корабли врага подходят к острову, ждет, что его вызовет на поединок какой-нибудь их богатырь... Старый обычай-то... Никто не вспомнит. А тамейон обиделся, думает, что сможет там, на Сторожевом утесе отличиться... Подвиг совершит и позор смоет.
     - Хорошо бы так... Ннаонна, следи все же, чтобы наш Липич здесь вдруг не объявился. А то чего доброго поумнеет и решит, что здесь тоже можно подвиги совершать...
     Девушка кивнула и с предельно серьезным видом стала озираться по сторонам - словно ожидала, что из какой-то щели вдруг выскочит Липич с кинжалом в зубах...
     Ингви поколдовал над специальной стрелой и вручил ее эльфу, напутствуя его такими словами:
     - На! Заряжено... И учти - если по неосторожности моя магия сработает здесь... так полыхнет, что все, что от тебя останется - уместится в шапке. Будь осторожен, нет - лучше отвали-ка подальше. Если что - может, хоть какой-то шанс уцелеть у меня будет.
     - Ингви, не волнуйся! Все будет в порядке, - Филька попытался напустить на себя серьезность, что, впрочем, у него вышло неудачно... - я ж говорю, что точности моего выстрела подивятся все!..
     - Дым! Дым на Сторожевом утесе! - завопил кто-то.
     Действительно, над скалой, венчающей каменистый мыс за гаванью, показалась жиденькая струйка дыма.
     - Это значит, что флот разбойников входит в залив, - констатировал демон, - мы начинаем!

ГЛАВА 9

     Волновался я ровно до той секунды, когда окончательно убедился, что разбойники вместе с их союзниками нападут именно на сам город. Я-то на их месте ни за что такого делать не стал бы, но у этих людей есть своеобразное понятие чести... И оно призывает их атаковать вражескую столицу, бросить открытый вызов царю и его воинам вместо того, чтобы выбрать более удобное для десанта местечко. Даже не будь здесь меня - что помешало бы местным исполнить хотя бы фокус с бочками? Ах да, я знаю, что помешало бы - все то же пресловутое понятие чести! В бытность мою королем Альды я немало наслушался этого: "честь", "бесчестье"! Любой мой гениальный замысел в военной либо гражданской сфере знать встречала в штыки - как же, бесчестье... Вот простолюдины и церковники - те мгновенно находили в моих предложениях практическую выгоду и легко примирялись с угрызениями совести, если что... Особенно церковники...
     У входа в залив показались корабли врага... Отсюда, с вершины господствующего над городом и портом холма, зрелище было необычайно красивым, по лазурной глади моря скользили разнокалиберные суда под надутыми парусами всех цветов радуги. Собственно, паруса лишь изначально были разноцветными, а теперь они приобрели разные оттенки серого цвета, что, впрочем, делало картину более благородной, что ли... Во всяком случае, весь флот выглядел... как бы это сказать... однородным... Впереди шли знаменитые драккары, о которых я много слышал, но толком рассмотреть мог впервые. Длинные лодки, не более того. Узкие, довольно стройные, нос приподнят и украшен головой змея, по бортам - щиты. Не сомневаюсь, что идя на веслах такой корабль может развить приличную скорость, но сейчас им этого не требовалось. Момент для атаки был выбран удачно - их паруса наполнял бриз и воины не утомляли руки греблей, сберегая силы для рукопашной... Драккаров, как и сулил Проныра, было четыре - да еще около трех дюжин парусников с Карассы. Наверняка на них сейчас все мужское население острова - собрались грабить Эману, после того, как по нему пройдутся северяне и побьют защитников.
     Я посмотрел на вражеский флагман сквозь мою "гляделочку" - тавматургический аналог подзорной трубы. На носу драккара, там, где обычно стоит предводитель, находились двое. Один - бородатый детина в кольчуге и стальном шлеме, вероятно "знаменитый конунг Трорм Оди", о котором Проныра говорил, что этот считается вторым по храбрости и силе среди разбойников, уступая лишь Хольну Плешивому, который полтора года назад взял дань с Энмара. Рядом с конунгом стоял несомненно островитянин (в смысле, местный, с Архипелага) - но этот, в отличие от большинства своих тщедушных соотечественников, габаритами почти не уступал здоровяку северянину. Тока Торгич, царь Карассы. Знаменитый ренегат, подражая союзникам-северянам, заплел свои кудряшки в косы, так что теперь они топорщились из-под шлема, напоминая более всего рога, поскольку изгибались и упруго пружинили. Тока Торгич, видимо, старался во всем походить на своего компаньона, конунга варваров - однако против природы не попрешь, так что происхождение лезло из смуглого носатого островитянина, как его кучеряшки (хотя и собранные в косы) - из-под тяжелого шлема...
     Я огляделся:
     - Филька? - эльф кивнул мне, - Вевен?
     Этот тоже был наготове. Отлично, осталось только последнее - Кендаг и его лучники. Ага, вот и Лорд Внешнего Мира бежит ко мне, придерживая тяжелые ножны - сегодня он нацепил на себя все оставшиеся у него железки и выглядел необычайно внушительно. Если все пройдет, как задумывалось - ему пользоваться этим оружием не придется. А если придется - боюсь, оно мало поможет...
     - ...Ингви, мой сброд готов, - Кендагу сегодня пришлось тяжеленько. Ведь он должен был расставить сотни стрелков так, чтобы соблюсти секторы обстрела, прицельную дальность и прочие тактические штучки (Кендаг, кстати, во всем этом разбирается не в пример мне, так что к нему я с советами не лез), да еще и иметь возможность командовать ими всеми. Не сомневаюсь, что Кендаг справился отлично.
     Тем временем флот вошел в залив, естественно, огибая Сторожевой утес на приличном расстоянии. Филька вопросительно поглядел на меня - я помотал головой. Еще рано. Я хочу разогнать только карассцев, а северян уничтожить, иначе они смогут повторить в другом месте - а там нам нечего будет им противопоставить... Значит, из залива их выпускать нельзя, пусть углубятся как следует. Их ничего пугать не должно... Берег пуст, около двух десятков покинутых парусников болтаются на приколе... Правда с парусами, раздутыми магическим ветром - надеюсь, этого никто не заметит, так же, как и куч хвороста, сложенных на носах суденышек... Стоп - я только сейчас осознал свою ошибку. На берегу должна была стоять толпа мужчин с оружием, приплясывать и орать - это было бы естественно... Как же я не подумал-то? Авось северяне ничего не заподозрят и решат, что эманские мужички в ужасе разбежались при их приближении... А вот теперь, пожалуй, пора. Внезапно накатило волнение, я не мог произнести ни слова. Молча я поманил Вевена на намеченное место и, поскольку он мешкал, подскочил к нему и подтащил за рукав к своему прибору. И вот над нами вознеслась огромная фигура Гили Доброго - с изумленно-обиженной миной на круглом лице Вевена...

***

     Матросы продали винт эскимосам
     За бочку вина
     И. Кормильцев

     Ингви все так же молча указал Вевену на копье - сегодня оно искрилось и блистало из-за наложенных чар. Копье изображало молнию. Гермафродит взял оружие, Филька поднял лук и кивнул. Иллюзорный Гили метнул молнию... Яркая вспышка ослепительно полыхнула на передовом корабле северян. Ярким пламенем занялся парус, на десятки метров в стороны сыпанули огненные брызги... Занялись пожары еще на нескольких судах... Карасские суда замедлили ход, пытаясь развернуться, несколько парусников столкнулись между собой, другие совершали сложные маневры, чтобы бежать вопреки встречному ветру, лишь несколько из них продолжали идти прежним курсом, следуя за драккарами, которые так и не свернули, за исключением флагмана, который потерял ход из-за нанесенных "молнией" повреждений. На нем тушили пожар и можно было разглядеть какие-то темно-синие вспышки. Несколько ополченцев из Кендагова войска сдуру пустили вслед за Филькой стрелы, которые упали далеко от драккаров. Кендаг, ругаясь, побежал к стрелкам... Глядя за продвижением кораблей северян, Ингви констатировал:
     - Они и впрямь бесстрашны... Похвально, но глупо... Ну же, давай, Сарнак...
     Словно услышав этот призыв, Сарнак махнул рукой отданным в его распоряжение ополченцам - те взмахнули тесаками, рубя причальные канаты, удерживающие у берега суда с надутыми парусами, другие швырнули факелы в кучи хвороста. Парусники пошли наперерез остаткам вражеского флота. Пламя на них разгоралось и наконец они врезались в драккары и карасские лодки, превращаясь вместе с ними в один большой костер. Впрочем, три горящие посудины остались на месте и покачивались у берега, медленно пожираемые огнем... Приставленные к ним эманцы и сегодня сперли заколдованный янтарь.
     - Ну и народец у тебя, царь, - обернулся к Лучичу демон, - это ж надо... Вевен, вы сложите-ка руки на груди и с удовлетворенным видом глядите вниз. Вот так. Но эти ваши людишки... Украсть мою колдовскую снасть... Перед самой схваткой...
     - Они не верили в твой успех, - пояснил царь, - думали, что стянут волшебные амулеты и спрячутся, пока другие станут биться с северянами... Я примерно накажу их... А твой замысел - вот, значит, какой он... А что...
     Царя прервал громкий грохот и плеск - несколько карасских суденышек отнесло к Сторожевому утесу и люди Липича скинули-таки на них валуны... Раздался новый взрыв воплей - из пламени, пылающего на воде посреди залива, показался черный нос драккара! За ним - второй. Два дымяшихся судна вывалились из костра и медленно пошли в сторону городских причалов на веслах, озаряемые синеватыми сполохами, ритмично вспыхивающими вокруг нескольких человек там, на драккарах. Ингви глянул на них сквозь свой амулет. Ему удалось рассмотреть северян в просторных плащах, которые махали чем-то наподобие посохов, за навершиями которых тянулись пряди синеватого магического свечения. Пламя, сбиваемое этими штуками, заметно шло на убыль. Колдуны. Ингви, стараясь выглядеть поувереннее, обернулся к царю:
     - Второй акт нашего представления! Кендаг, где ты там?!
     Кендаг уже бежал к нему, снизу по улице спешил Сарнак со своей командой поджигателей...
     Два сильно поврежденных драккара ткнулись к берегу, с них вопя посыпались северяне, явно разъяренные подлым сопротивлением и жаждущие кровавой мести. Сбившись в большую толпу они загородились щитами и двинулись вверх.
     - Пора! - Ингви обернулся к морякам "Листы", выкатившим бочки, обмотанные тряпьем и обильно политые маслом, - а то они разбегутся. Поджигайте и пускайте - одну за другой!
     Северные варвары двигались вверх не спеша, берегли дыхание. Они, разумеется, заметили толпу на вершине холма, как будто готовую к отпору. Но что поделаешь! Люди на холме расступились - и на пришельцев с грохотом покатились пылающие бочки, разбрасывая искры и лоскуты пламени. Одновременно на врагов посыпались стрелы. Едва ли половина лучников попадала в цель, однако и этого оказалось довольно. Около сотни пиратов оказались зажаты между морем и костром из пылающих бочек, причем на них продолжали обрушиваться все новые огненные снаряды - и ливень стрел. Ни о каком сражении не могло быть и речи - это уже была бойня. Часть северян кинулась к своим кораблям, несколько человек полезли через заборы вправо и влево с улицы, по которой катились горящие бочки, остальные метались среди горящих обломков и луж масла, уворачиваясь от новых бочек и поражаемые хаотично падающими стрелами. Хваленое мужество северян тоже было небезграничным - да и что, собственно, они могли поделать, уничтожаемые на расстоянии и лишенные возможности нанести ответный удар. Сегодня их погубила самонадеянная отвага и чрезмерная уверенность в том, что противник - ничтожен и слаб...
     Вскоре все было кончено. Царь повел свою гвардию и лучших из числа ополченцев вниз - отлавливать спрятавшихся по дворам северян и добивать раненых на берегу. Единственный прокол - часть врагов умудрилась отойти от берега на одном из полусгоревших судов, десятка три - не больше. Наперерез им уже шли от берега парусники, команды которых прятались до поры в прибрежных скалах. Ингви им никакого приказа не давал, даже не знал о них, считая необходимым сосредоточится на главном.
     - Ну что? - обернулся он к своим друзьям, - Наша взяла! Предоставим царю и Липичу совершить в этой войне последние подвиги, а? Тогда - домой!

***

     Вернувшись "домой", Ингви заявил:
     - Великие воины и могущественные колдуны после ратных трудов нуждаются в отдыхе, - и завалился спать, в твердой уверенности, что о недобитых врагах беспокоиться нечего.
     Однако поспать ему не дали. Едва демон задремал, как его принялась трясти за плечо Ннаонна:
     - Ингви! Ингви, проснись!
     - ...Ну?.. Чего еще?..
     - Ингви, царь за тобой прислал. Ну просыпайся же...
     - Ладно, ладно... Сейчас... проснусь...
     Во дворе послышались приглушенные голоса, внутрь заглянул Филька.
     - Да иду я, иду, - сварливым голосом бросил ему Ингви.
     - Да нет, я тут это... Старик наш пришел... Новости принес...
     - Какой еще старик?
     - Да Рунгач же!
     Ингви сел и потянулся:
     - Старик... Да он тебе во внуки годится. Что, Рунгач, какие новости?
     Вести, принесенные царем Малой Руганы, были в основном печальные. Во-первых, на флагманском драккаре, о котором все как-то забыли, пожар довольно быстро был потушен и судно на веслах уползло из залива. Враги мудро отступили, вместо того, чтобы лезть в ловушку... Причем Липич со своего поста на скале заметил, что Трорм Оди взял курс не на Карассу, а пошел вдоль берега Эману на северо-запад с целью непонятной и пугающей. Во-вторых, другой обгоревший драккар, хотя и атакованный едва ли не дюжиной эманских парусников, сумел также отбиться и уйти в открытое море, нанеся большие потери местным (в рукопашной схватке разъяренные разбойники казались неуязвимыми); и, наконец, где-то прятались оставшиеся на берегу разбойники - их еще не закончили вылавливать. Так что в пригороде то и дело вспыхивают схватки. Выслушав шкипера, Ингви обернулся к присланному из дворца человеку:
     - А что от меня хочет царь Лучич?
     - Великий царь желает, чтобы ты, чужеземец, немедленно явился к нему в палаты!
     - Ого! "Желает! Немедленно!" Как заговорили эти людишки, едва опасность миновала, - обратился демон к своим друзьям, - таким тоном не зовут спасителя получать причитающееся вознаграждение. Дело явно нечисто. Ладно, передай царю, что я уже бегу со всех ног.
     Объявив это посланцу, Ингви медленно побрел по двору, озираясь в поисках кувшина с водой. Обнаружив сосуд, он напился, затем подозвал Кендага и, попросив орка помочь, принялся умываться.
     - Ты еще здесь? - осведомился он, заметив, что присланный к нему царедворец все еще топчется рядом, глядя довольно сердито.
     - Царь ждет!
     - И правильно делает. Пусть ждет. Ладно, сейчас пойдем...
     Как обычно и бывает в подобной ситуации, показное недовольство слуги - верный признак сердитого настроения господина. Царь Лучич в ожидании наемника расхаживал по двору перед строем вояк, которых вновь возглавлял Липич. Тамейон совершенно не выглядел сконфуженным или виноватым, должно быть посчитал, что скинутые со Сторожевого утеса камни сделали его героем.
     - Чужеземец! - сразу загремел царь (куда только подевались его недавние уныние и нерешительность!), - Почему ты перестал биться с разбойниками?! Тебе известно, сколько моих людей погибло сегодня в городе? А в заливе - они потопили три корабля!.. Почему ты молчишь?
     Ингви молча топтался перед яростно орущим Лучичем и рассматривал носки своих грязных сапог, затем медленно поднял взгляд:
     - А что я должен был делать? Лазить по пустырям и зарослям колючек, вылавливая прячущихся варваров, которых мое колдовство перепугало сегодня до полусмерти? Для этого есть стража, начальник которой сегодня вообще не принимал участия в битве. Вот он стоит, ухмыляется, как будто только что выиграл войну... - вообще-то Липич не ухмылялся, но Ингви был раздосадован и крики царя его завели, - или