мыслить  и  чувствовать,  или  машина  с  очень
сложной,  эвристической,  богатой,   но   конечной   программой.   Нечто
среднее... псевдожизнь, псевдоразум... Как я могу быть счастлив?"
   "Хочешь, я предложу тебе выход из положения?"
   "Да! Я слышу... вижу... я понял тебя, человек!  Но  подожди  немного,
дай опомниться, даже для меня это предложение слишком неожиданно".
   - Что ты остолбенел? - осведомился Такэда, не слыша разговора  Сухова
с темпоралом. - Жми на кнопки - и поехали. Или ждешь кого?
   Никита отмахнулся: не мешай.
   "Ты  слишком  долго   был   привязан   к   Вееру,   Отшельник,   пора
самостоятельно испытать то, что испытывают другие  пассажиры  темпорала,
попадая в разные Миры Веера. Ведь ты сохранишь способность  перемещаться
из хрона в хрон, "выдрав" из них свою разветвленную "нервную систему"?"
   "Полагаю, что сохраню, но..."
   Стены камеры хроносдвига содрогнулись,  полыхнули  вишневым  накалом,
так что диморфантам пришлось включить дополнительные  защитные  контуры,
чтобы спасти хозяев от внешних силовых конвульсий.
   "Мне больно!  Что-то  сидит  во  мне,  связывает  волю...  Стоит  мне
подумать о выборе..."
   Новая волна конвульсий сотрясла камеру.
   "Это блок! Ты создан Люцифером, демоном, а он  не  хотел,  чтобы  его
создания стремились к свободе, имели инициативу и желание  жить  не  той
жизнью, которую предусмотрел творец. Но я могу помочь тебе".
   Темпорал перестал излучать в пси-диапазоне, словно  задумался.  Потом
прилетел его короткий пси-импульс, идентичный кривой усмешке человека:
   "А что ты потребуешь взамен, Посланник?"
   Никита тоже  на  некоторое  время  отключил  свое  сознание  от  поля
пси-связи, но колебался недолго.
   "Требовать не в моих правилах, в ответ хочу  лишь  попросить  помощи.
Если просьба покажется невыполнимой, помогу без всяких условий".
   "Я знаю, что тебе нужно... Сухов. Не знаю почему, но твои устремления
симпатичны мне, они так далеки от целей и замыслов друзей моего  творца,
а  также  других  его  созданий.  Честно  говоря,  до  чертиков  надоело
перегонять зло из одного хрона  в  другой!  Но  предупреждаю:  для  мага
твоего класса я не слишком умный собеседник. Ты хотел  иметь  коня?  Мне
эта роль подходит".
   "Мы подружимся, Отшельник. Но и я, в свою очередь,  предупреждаю:  ты
увидишь, испытаешь и почувствуешь много нового, необычного, интересного,
но путь мой долог и опасен, до цели я могу не дойти, и ты волен свернуть
с пути в любой момент".
   "Я рад, что ты это сказал, Сухов. Где бы ты хотел  оказаться,  прежде
чем я стану... м-м... твоим конем?"
   "В Гашшарве!"
   "Надеюсь, ты понимаешь, что творишь. Держитесь, всадники!"
   Камера хроносдвига превратилась в тоннель, и мимо двух  людей  "тихо"
поплыл многовременной Космос Шаданакара...

Глава 7

   С вершины горы Такэда молча дивился на угрюмый пейзаж внизу: частокол
высоких остроконечных скал с редкими  проплешинами,  плюющимися  струями
дыма. Гора, на которой он  стоял,  представляла  собой  идеальный  конус
высотой километров сорок, и Толю не покидало ощущение, что  она  создана
искусственно. Вершина горы идеально срезана,  образуя  круглую  площадку
диаметром всего в сто метров. Небольшой  конус  в  ее  центре  смотрелся
лишней нашлепкой, хотя цветом не  отличался  от  плоскости,  на  которой
стоял, и казался неотделимой частью  горы.  Темпорал  находился  в  этом
конусе.
   Такэда мельком глянул на конус, поднял голову.
   Небо на этой планете представляло собой чудо света: оно  делилось  на
две половины, одна из которых была окрашена в зловещий ярко-алый, другая
- в ярко-зеленый цвет, также недобрый, а граница представлялась  широким
черным коридором, испещренным трепетавшим рисунком ослепительных молний.
Ни звезд, ни светила в  этом  небе  не  было,  и  все  же  оно  источало
интенсивное свечение, действующее на человека угнетающе.
   Толя топнул ногой. Глухой монолит. Не металл и не  камень.  Керамика?
Кость? Спрессованный порошок? Или снова причуды иномерия, воздействующие
на зрение и сознание таким образом, что глаз видит гору?
   В спину пахнуло ветром. Толя оглянулся: к  нему  подходил  задумчивый
Сухов, одетый в блистающий  бриллиантовой  пылью  комбинезон  без  швов,
застежек, молний и карманов. Над головой  его  светился  нимб,  играющий
роль защитного шлема. На Такэде красовался точно такой же комбинезон,  и
дышал Толя воздухом, который синтезировал ему диморфант.
   - Ну что?
   - Все то же.
   Никита остановился рядом, уставился  на  дикий  ландшафт  под  горой;
остроконечные скалы были освещены с двух сторон и казались состоящими из
двух прозрачных кристаллов - зеленого и красного.
   Толя пригорюнился.
   Мир, где они любовались неземной природой, Гашшарвой не был. Темпорал
выгрузил  их  здесь,  чтобы   сообщить   неприятное   известие:   камера
хроносдвига в Гашшарве заблокирована. Темпорал не мог  перебросить  туда
никого, в том числе и мага, он просто не чувствовал  эту  камеру,  будто
где-то был перерезан нерв, соединяющий ее с остальным "телом" темпорала.
   "Вполне вероятно, что камера сползла в мертвую  зону,  -  предположил
темпорал несколько минут назад. - По сути, Гашшарва - сеть мертвых  зон,
связанных между собой каналами повышенного риска психораспада, в которых
господствует случай и неопределенность. Гашшарва - мир абсурда, в нем не
существует надежного алгоритма удачи, зато  велика  возможность  ошибки.
Нам будет очень нелегко отыскать там вашу девушку. Я даже не  знаю,  где
теперь  находится  Эхурсагкуркурра,  "дворец"  Гиибели,  -   цель   моих
восприятий Гашшарвы порвана".
   "А если ты соберешь свое тело и воплотишься здесь - сможешь  прыгнуть
в Гашшарву через барьер?" - спросил Сухов.
   "Не знаю. Обычные хронобарьеры я "перепрыгну", но хронослой  Гашшарвы
завершает пакет хронов, почти съеденных "коррозией" Хаоса. Потенциальный
барьер,  отделяющий  его  от  остальных  Миров  Шаданакара,  чрезвычайно
высок... я не уверен, что моих  сил  хватит,  чтобы  просочиться  сквозь
него. К тому же позволю напомнить,  что  "выше",  через  пару  полностью
вырожденных хронов Болота Смерти, располагается хрон Люцифера".
   "Я понял. Какие будут предложения?"
   "Я реализую любое ваше предложение. - Темпорал вдруг перешел на "вы".
- Решайте, Посланник".
   "Тогда будем думать".
   И Никита думал.
   - Какие проблемы решаешь? - донесся голос  Такэды.  -  Поделился  бы.
Одна голова - хорошо, а две - мозги набекрень.
   Нимб над головой Сухова погас, вспыхнул вновь: маг  попытался  дышать
здешним воздухом, но не смог - газы  были  незнакомы,  ни  один  из  них
нельзя было назвать кислородом, азотом или любым  другим,  известным  на
Земле.
   - Гашшарва заблокирована, - нехотя признался Никита.
   - Это я уже знаю.
   - Темпорал не может высадить нас там. И не  уверен,  что  сам  сможет
проникнуть туда сквозь потенциальный барьер.
   - Значит, Гашшарва рядом, через "стену"?
   - Не рядом, до нее еще пара-тройка хронов, но это дела не меняет.
   - А если подобраться к ней  вплотную,  чтобы  оставался  только  один
хроноквантовый  поворот,  и   рвануть   стену   потенциального   барьера
гранатой?
   - К-какой г-гранатой? - спросил Сухов ошалело.
   - Спроси у темпорала, у него уйма всякого оружия  в  других  камерах,
может, найдется такая.
   Никита некоторое время не мог найти нужных слов, потом хлопнул Такэду
по плечу так, что тот отлетел на метр.
   - Ты гений, Оямович!
   Скрылся в конусе темпорала. Через минуту высунул голову из люка:
   - Залезай. Отшельник дал добро, хотя риск,  конечно,  велик.  "Стена"
барьера может рухнуть, и  Хаос  хлынет  в  хроны,  где  стенки  барьеров
"тоньше". Однако выхода нет.
   Дверь камеры закрылась за ними,  тела  обволок  сиреневый  светящийся
туман.  Одна  из  стен  камеры  исчезла,  и  люди  упали   в   "тоннель"
хроносдвига, повернувший время  на  один  квантовый  угол  и  перенесший
пассажиров в другой хрон.
   - Все, дальше пойдем "пешком", - прозвучал в голове Такэды  пси-голос
темпорала. - Пора вытаскивать "ноги-руки" из всех  хронов,  пока  их  не
отрубили, как в Гашшарве. Наблюдатель, вам придется  выйти,  пока  мы  с
Посланником будем лепить из меня "лошадь во плоти".
   - Этот хрон достаточно сильно затронут Хаосом, -  добавил  Никита.  -
Далеко не отходи и будь начеку. Да, загляни на "склад", мы с Отшельником
приготовили кое-какое снаряжение.
   - Те самые гранаты?
   - Увидишь. Но я бы все-таки советовал тебе вернуться на  Землю,  пока
темпорал держит канал открытым.  Нет  никакой  гарантии,  что  диморфант
выдержит условия Гашшарвы.
   - К черту советы!
   Такэда вышел из камеры  хроносдвига,  спустился  на  уровень  склада.
Дверь была открыта, на  гладком  белом  полу  помещения  стоял  знакомый
"дипломат" транскофа. В сотоподобных стенах "склада" светилась лишь одна
ячейка,  содержимое  остальных  отсутствовало.  Ради  любопытства   Толя
стукнул кулаком в светящийся на уровне головы шестиугольник - размером с
локоть; ячейка раскрылась и выдала  нечто  вроде  игрушечного  арбалета:
деревянный с виду приклад, механизм  натягивания  тетивы,  металлическая
дуга лука, прицел, спусковая  скоба,  пучок  стрел  длиной  в  полметра.
Хмыкнув, Толя взял  арбалет,  подивившись  его  весу,  подхватил  черный
"дипломат", тяжелый, как сейф, и вылез  в  мир,  соседствующий  с  миром
Гашшарвы через анфиладу "комнат" - вселенных, разделенных  потенциальным
хронобарьером.
   Кокон темпорала в этом хроне располагался на астероиде. Такэда  понял
это сразу, ощутив невероятную легкость  во  всем  теле  и  увидев  дикое
звездное небо над головой. Дикое - потому что звезды, крупные  и  яркие,
пульсировали, пылали яростным бело-голубым накалом  и  крутились  вокруг
каруселью: астероид вращался. Одна  из  звезд  была  крупнее  остальных,
показывая крохотный диск с космами  протуберанцев,  это  и  было  солнце
системы, в которую входил астероид с темпоралом.
   Почувствовав  головокружение,  Такэда  опустил  глаза,  разглядел  на
бликующей  поверхности  астероида   симметрично   расположенные   ребра,
идеальные треугольные выступы, ряд  вдавленных  воронок,  и  понял,  что
астероид на самом деле - спутник, а может, космический корабль  или  его
обломок. Темпорал выглядел естественной пристройкой на корпусе корабля.
   Стараясь не делать  резких  движений,  чтобы  не  улететь  в  космос,
инженер, запакованный диморфантом  в  подобие  подводного  скафандра,  в
раздумье обошел темпорал, но  исследовать  "обломок"  не  решился,  хотя
опасности не видел и не чуял.  Отойдя  к  группе  треугольных  выступов,
напоминающих акульи плавники, он сел на транскоф  лицом  к  темпоралу  и
стал ждать, поглядывая на бесшумно бегущие звезды. Что-то в их  свечении
- пульсирующем, будто все они родились цефеидами,  было  не  так,  но  у
Такэды не было желания разбираться, в чем дело.
   "Рождение"  темпорала,  "отливка"  его  в  конкретную  форму   живого
существа произошла почти без эффектов. Что-то звонко  щелкнуло  в  ушах,
будто у Толи лопнул сосудик, "астероид" повело в сторону и вниз,  словно
он попал в "колдобину", металлическая полусфера темпорала расползлась  в
искрящееся облако сизого дыма, а облако в свою очередь сформировалось  в
две человекоподобные фигуры. Но если одна из них спустя несколько минут,
перестав светиться, превратилась в человека  в  комбинезоне,  с  головой
Сухова, то вторая, не  теряя  человекообразной  формы,  так  и  осталась
текучей, искрящейся, прозрачно-твердой  и  жидкой  одновременно,  словно
состояла из расплавленного жидкого металла или стекла.  Лишь  изредка  в
передней части  головы  проглядывал  кто-то,  лик  безусловно  разумного
существа, но не человека.
   Такэда медленно встал, памятуя о малой силе тяжести, проглотил ком  в
горле, просипел:
   -  Привет,  Отшельник...  По  этому  поводу  не  мешало   бы   выпить
чего-нибудь вкусненького, шампанского например.
   - Я бы не хотел, чтобы вы называли меня  Отшельником,  -  раздался  в
ушах  Толи  приятный  баритон  темпорала.  -  Если  можно,  зовите  меня
как-нибудь иначе. Что касается термина "выпить", то я - не человек и  не
совсем...
   - Он пошутил, - перебил "новорожденного" Никита.  -  Хотя,  с  другой
стороны, "выпить" - это одна из традиций человеческого племени и  не  из
самых вредных. Что касается имени... имя - вибрация Космоса,  Отшельник,
и дается богами при истинном  рождении.  Ты  должен  помнить,  как  тебя
назвал творец.
   Бывший темпорал ответил не сразу. Он скользящей походкой,  вызывающей
ассоциации  мягкого   шага   пантеры,   прошелся   по   выпуклому   боку
астероида-корабля, как бы пробуя свое новое тело. Такэда  представил,  с
каким усилием и болью это странное существо-механизм  выдирало  из  всех
хронов-слоев Веера свои "нервы" -  струны  хроносвязи  с  "нейронами"  -
станциями хроносдвига на окончаниях, и ему стало не  по  себе.  Темпорал
собрал воедино, в одно тело,  не  просто  ансамбль  нервных  клеток,  но
колоссальной сложности ансамбль!  Человеческий  мозг  с  его  двумястами
миллиардами нейронов не шел с ним по количеству и сложности ни  в  какое
сравнение.
   Никита прочитал мысль Такэды  и  послал  ему  успокаивающий  импульс,
который расшифровывался, как "и мы не лыком шиты".
   Темпорал наконец вышел  из  задумчивости.  В  голосе  его  прозвучала
горечь:
   - У меня  не  было  имени.  Творец  создавал  меня  не  существом,  а
физической  системой  с  зачатками  разума  и  чувств,  но  не   имеющей
собственной воли и выбора.
   - Зато сейчас ты свободен, - тихо сказал Никита.
   Темпорал помолчал немного и рассмеялся - радостно и недоверчиво.
   -  А  ведь  верно,  Посланник!  Я  еще  этого  не  понял.  Но   иметь
собственное, подчиняющееся только тебе тело так  забавно!  Итак  -  имя,
отцы.
   Такэда и Сухов переглянулись.
   - Вертумн, - предложил Толя. - Был такой древнеримский бог перемен.
   - Вер-тум-н, - произнес по слогам темпорал,  пробуя  слово  на  язык,
причем букву "н" он умудрился произнести отдельно. - Неплохо,  но  смысл
не точен, я не бог вообще и не бог перемен в частности. Мне бы поближе к
естеству, конь есть конь, джентльмены, даже если он говорящий.
   Сухов засмеялся.
   - Лично я знаю из истории лишь одного коня, имеющего имя, -  Буцефал,
конь Александра Македонского.
   - Почему, были и другие  лошади  с  именами,  -  возразил  Такэда.  -
Например, Дхикра или Дадхикраван, конь царя Трасадасью  .  Исключительно
быстрый, победоносный боевой конь, подобный ветру и птице.
   - Да? - нерешительно проговорил темпорал.
   Сухов снова засмеялся.
   - В принципе, имя звучало, но я предложил бы нечто попроще.  Ведь  ты
теперь по сути - маг, чародей, хотя  и  со  стороны  первичного  знания,
технологии, а не магии. Если же глянуть со  стороны,  ты  -  джинн.  Или
иблис, ифрит, аш-шайтан. Нет?
   - Джинн, - произнес темпорал выразительно.  -  Иблис...  аш-шайтан...
Нет, все же Дадхикраван лучше. Дадхикра...  Дадхи.  Я  согласен,  зовите
меня Дадхи.
   Никита раскрыл рот, собираясь сказать, что он имел  в  виду  названия
магов древности, известные на Земле из сказаний и легенд, но  передумал.
Темпорал  выбрал  имя  и  был  недалек  от  истины:  в  их  компании  он
действительно исполнял роль боевого коня, подобного ветру и птице.
   - Давайте перекусим, - предложил Такэда, у которого от  голода  свело
желудок. - Под звездами я еще не ел.
   - Что? Под звездами? - Сухов глянул на Толю непонимающе. - А-а...  ты
думаешь - это звезды?
   - А что?
   - Это Нгеви, так называемый "мир нерожденных душ".  Твои  "звезды"  -
сгустки информации, которые можно внедрить в любой неживой предмет и  на
некоторое  время  оживить  его.  Помнишь   "внедрения"   и   "вселения",
преследующие нас на Земле? Игвы черпали "души" отсюда.
   - О Сусаноо! - прошептал Такэда. - Мне ли не помнить "внедрения"!  Но
я не знал - к а к это делается!  А  эта  штука  под  ногами  -  корабль?
Спутник?
   - Сторож. Вернее, пастух местного скопления "душ" или,  если  хочешь,
"стада".
   - Почему же он не реагирует на нас?
   - Потому что я его усыпил, наложил  заклятие.  Все,  Оямович,  лекция
кончилась, умерь свой исследовательский пыл. Мы начинаем взрывать  стену
потенциального  барьера  между  этим  хроном   и   Гашшарвой,   доставай
"гранаты". Кстати, что это за приобретение? - Никита кивнул на  "детский
арбалет".
   -  Это  оружие  "божественного  стрелка",  рыцаря-одиночки  Асура,  -
ответил молчавший Дадхикраван, который явно чувствовал себя естественно.
- Представляет собой генератор развертки "суперструн", то есть свернутых
в одномерные объекты многомерных пространств.  Стрелы  как  раз  и  есть
"суперструны".
   Такэда озадаченно глянул на  арбалет,  на  стрелы,  тихонько  зашипел
сквозь зубы:
   - Никогда бы не подумал! Как же им пользоваться?
   - Как и обычным арбалетом: вложил стрелу, натянул тетиву  и  отпустил
спусковую скобу.
   - Ладно, авось пригодится. - Никита открыл транскоф и извлек из  него
шиххиртх, три ребристых черных шара величиной с яблоко - хроногранаты  и
прибор, напоминающий очки-консервы. Протянул очки Такэде.
   -   Это   тебе,   надевай.   Будешь   видеть   во   всех   диапазонах
электромагнитного спектра и даже в магическом поле.
   Толя послушно нацепил очки, приказав диморфанту ослабить силовое поле
шлема на время надевания. Сначала ничего не увидел, затем перед  глазами
замелькали цветовые пятна, поплыли хороводы искр,  пунктиры  и  световые
штрихи  -  прибор  настраивался  под  хозяина,  -  и   скачком   картина
изменилась.
   Звезды над головой превратились в  светящихся  птиц,  "астероид"  под
ногами - в львиноголового орла, распростершего крылья метров на  триста,
и лишь темпорал-Дадхикраван да сам Сухов не изменились, остались с  виду
теми же, какими их видел Толя невооруженным глазом.
   - Орел! - хмыкнул инженер скептически.
   Сухов понял.
   - Очки пытаются настроиться на прямое восприятие, но они, в общем-то,
не предназначены для человека. Абсолютно адекватной картины ты все равно
не увидишь. Теперь ждите, мне надо выйти  в  эйдос  и  настроиться,  сил
понадобится очень много.
   Сухов уселся на одном из горбов согнутого крыла орла-пастуха  в  позе
лотоса, застыл. Текуче-огненный Дадхикраван обошел его  кругом,  излучая
волну любопытства, и Такэда почувствовал к нему  растущее  расположение.
Бывший темпорал раскрывался эмоционально в диапазоне достаточно  близком
человеческому, его можно было понять, с ним можно было дружить.
   Такэда перевел взгляд на Никиту: вспомнилось, как  танцор  боролся  с
пси-двойником Даймона во владениях Яросвета. Но этот Сухов отличался  от
того,  как  взрослая  особь  от  эмбриона,  его  магические  возможности
возросли многократно, он вырос и продолжал увеличивать свою силу.
   "Спасибо за "взрослую особь", - прозвучало в голове Толи.
   Никита подслушал его  мысли,  оставаясь  неподвижным  и  безучастным,
ушедшим в себя. Где в это время бродила его душа -  или  мысль,  -  Толя
боялся даже представить.
   Сеанс медитации закончился тем, что кожа на лице Сухова поголубела  и
засветилась, а вокруг головы взметнулись прозрачные струйки сияния.
   - Порядок! - Никита вскочил на ноги, отрываясь  при  этом  от  перьев
спящего орла на два метра. - Прячься, Оямович, под  крыло  этой  птички.
Начинаем.
   Сухов повернулся к Дадхикравану, и  между  ними  произошел  секундный
диалог, которого Такэда не услышал. Подождав, пока  инженер  укроется  в
перьях  орла-пастуха,  Никита  кивнул  бывшему  темпоралу,  и  оба   они
подбросили вверх по хроногранате.
   На высоте десяти-двенадцати  метров  между  черными  шарами  бесшумно
проскочила малиновая молния, от которой  тем  не  менее  тело  орла  под
ногами содрогнулось и заколебалось. А затем  на  месте  гранат  вздулось
лиловое пламя и ударило во все стороны миллионами сжигающих все  языков.
Такэда почувствовал, как п