У  вас  там  спрятаны  сокровища?"  -
"Жизнь", - серьезно ответил Толя) и  с  готовностью  затрусил  вслед  за
Суховым и Селкит, уже вступившими на мост. Идти на ту сторону все так же
не хотелось, но Толя никогда не спорил с тем, кого сам  же  определил  в
лидеры. Догнав молодежь, он спросил:
   - А почему все-таки город стоит так долго, не разрушаясь?
   -  Он  законсервирован,  -  ответил  Никита,   понимающе   подмигивая
инженеру.
   - Кем и для чего?
   - Хорошо, что ты не спрашиваешь - как, -  засмеялся  Сухов,  повернув
голову к Селкит. - Что скажете, принцесса?
   - На город наложено страшное заклятие, - понизила голос девушка. - Он
будет стоять таким до конца вселенной, как напоминание о  предательстве,
и даже Хаос не сможет разрушить его.
   - Что за предательство?
   - Номарх Маунглай  позволил  воину  Сахаб-Бассо-Нарока,  правой  руке
Люцифера, спрятаться в городе и ударить  силам  Закона  в  спину.  Из-за
этого предательства погиб один из  Семерых  магов.  Если  вы  шли  через
Черные Земли, вы должны были его видеть.
   - Великан в латах с мечом, разрубившим... м-м... чудовище?
   - Это чудовище - искусственное существо, Конь Великих игв. Справиться
с ним может только один из Семерых.
   - Что же тогда говорить о всаднике? - пробормотал Такэда. - Если  его
конь-робот способен уничтожить полпланеты.
   Никита вдруг насторожился: ему снова показалось, что  сверху  на  них
упала холодная мрачная тень. Но это был лишь отзвук его экстрасенсорного
восприятия. Кто-то следил за  ними,  угрюмый,  сосредоточенный  в  себе,
тяжелый, как горы, и смертельно опасный. Он  следил  и  решал,  что  ему
делать с пришельцами.
   Ме, вспомнил Сухов слова Селкит, таинственная и могущественная  сила.
Что за сила? Добрая или злая? И почему  она  дремлет  здесь,  в  городе,
красота которого принадлежит вечности? Или это и есть заклятие Семерых?
   Селкит, ушедшая вперед, нетерпеливо оглянулась.
   - Поторопитесь, Посланник, нас уже ждет отец.  Я  покажу  вам  только
мбори, и мы вернемся.
   - Мбори? - переспросил заинтересованный Такэда, потому что лингвер не
дал перевода слова.
   - Увидите.
   Девушка вывела их на площадь, мощенную булыжником, по  углам  которой
стояли четыре пирамиды, сложенные из какого-то слоистого  камня.  Каждая
пирамида достигала стометровой высоты, имела  лестницу  для  подъема  на
вершину и входной портал со множеством колонн. И  у  каждой  стоял  свой
"сфинкс" - динозавровидное чудовище  с  человеческим  лицом.  Лица  были
разные, видимо, строились пирамиды разными властителями, но одинаковые в
выражении презрительного высокомерия.
   - Династия Птахоттепа, - сказала Селкит. - Это усыпальницы  кемтархов
Шешонка, Снофру, Хасехема и Птахоттепа.
   Где-то вдруг послышался шум и высокие  пронзительные  крики.  Стихли.
Селкит поморщилась, сказала с отвращением:
   - Сонгайхай... хемуу развлекаются. Идемте, нам осталось немного.
   - Я бы хотел посмотреть, как развлекаются хемуу, - сказал Никита.
   Селкит удивленно  вскинула  брови,  но  перечить  не  стала.  Дернула
плечами.
   - Это не очень интересное зрелище.
   - А если они нападут? - корректно вмешался Толя.
   - Во время сонгайхай хемуу беспечны. Но ведь вы - риддхи, неужели  не
справитесь?
   Возражать было нечего, и Такэда снял с пояса нервайлер. Никита только
усмехнулся в ответ.
   Сонгайхай  оказался  "театром   страуса",   аналогичным   тому,   что
существовал у африканских племен на Земле: страусам, а то и двум и  трем
сразу, отрубали головы и смотрели, как  они  мечутся  по  арене.  Только
вместо страусов здешние "театралы" -  "кентавры  наоборот"  использовали
странных животных, совмещавших в себе несколько земных. У  них  были  по
две длинных и сухих ноги лошади, торс  медведя,  длинные  шеи  жирафа  и
узкие змеиные  головы  с  огромными,  зонтикоподобными,  переливающимися
всеми цветами радуги ушами.
   Толпа кинноров выла, ревела и визжала  при  каждом  "удачном"  прыжке
безголового "страуса", люди-лошади колотили палками по  спинам  соседей,
производя небывалый шум, и ничего не слышали и не видели по сторонам.
   - Флоэры, -  назвала  Селкит  животных,  -  они  собирают  насекомых,
которые садятся им на уши, принимая их за цветы.
   Понаблюдав за реакцией кинноров, Никита сделал знак, и  они  поспешно
обошли "театр" стороной, снова выбираясь к  пирамидам.  Через  несколько
минут дочь Зу-л-Кифла вывела  их  к  колодцу.  Правда,  размеры  колодца
потрясали: в землю уходило каменное кольцо диаметром в километр, если не
больше, возвышаясь над землей метра  на  полтора.  Толщина  кольца  тоже
действовала на воображение -  метров  десять,  и  собрано  оно  было  из
многотонных каменных блоков по пять метров в поперечнике каждый.
   Никита и Такэда, заинтересованные, влезли на кольцо, подошли  к  краю
колодца, огромного, как  вулканическое  жерло,  и  заглянули  внутрь.  И
отпрянули! Из глубины провала на них злобно посмотрел некто,  наделенный
ужасающей силой  и  мощью,  настроенный  враждебно,  внушающий  страх  и
желание бежать отсюда со всех ног.
   Заглядывать в колодец больше не хотелось, но, преодолевая отвращение,
зябкое чувство страха и ожидания  выстрела  в  лицо,  мобилизовав  силы,
Никита заставил себя еще раз наклониться над провалом.
   В колодце никого не было! Но стены его экранировали какое-то явление,
физическая сущность которого не поддавалась анализу человеческого мозга.
И все же в голове Сухова загорелся огонек догадки, словно кто-то  шепнул
ему верные слова: пересечение времен!
   - Это узел пересечения хронов,  -  сказал  он,  отступив  и  встретив
восхищенный взгляд Селкит. - И колодец  -  защита  окружающей  среды  от
последствий. Так?
   - Ты настоящий Посланник! - сказала девушка восторженно. - Там, очень
глубоко,  находится  источник  Хаоса,  замкнутый  еще   одним   страшным
заклятием. Отец говорил, что там проникают друг в друга множество  миров
с разными временами.
   Такэда деликатно кашлянул:
   - Очень интересно! Значит,  стены  колодца  или  весь  он  -  и  есть
реализованная формула заклятия?
   Селкит беспомощно оглянулась на Сухова.
   - Не понимаю, он произносит слова, которых я не знаю.
   - Он всегда так говорит, - меланхолически заметил Сухов. - Не обращай
внимания. А твоя таинственная Ме не здесь проживает?
   - Не шути так, - сдвинула брови Селкит. - Она все слышит и видит... -
Девушка не договорила.
   Где-то в загадочных недрах колодца раздался гулкий рыдающий  стон,  и
над его срезом вознеслась исполинская полупрозрачная  фигура  неведомого
существа, неимоверно сложного, с тысячью пересекающихся  друг  с  другом
форм и конструкций, выступов,  впадин  и  деталей,  светящихся  пятен  и
линий, но тем не менее фигура, карикатурно повторяющая тело  человека  с
конусовидной головой, руками-крыльями  и  безобразно  раздутыми  ногами.
Конус головы существа повернулся из стороны в сторону и наклонился вниз,
на людей глянули два черных провала-глаза с плавающими в них огнями.
   Селкит закричала, спрыгивая  с  кольца,  Такэда  последовал  за  ней,
выхватывая из-под плаща хардсан, однако  Сухов  остался  стоять,  словно
завороженный глядя вверх, на лицо-маску чудовища,  соединяющего  в  себе
признаки робота и старухи в капюшоне в образе Смерти.
   Длилось это противостояние несколько секунд, в течение которых Никита
с  нарастающей  яростью  боролся  с  наплывом  слабости  и  гипноволной,
внушающей ему приказ сделать шаг и  прыгнуть  вниз,  в  бездну  колодца.
Потом опомнившийся Такэда выстрелил из лазера - сиреневый всплеск  света
пронзил фигуру, не причинив ей вреда, а Сухов наконец смог  мобилизовать
волю и включить на короткое время экстрарезерв.
   Монстр  отшатнулся,   получив   всплеск   пси-энергии   -   отражение
собственного импульса от защитного блока Сухова, переломился пополам и с
тем же стоном провалился в колодец. На дрожащих ногах Никита спрыгнул  с
обреза колодца на камни, подошел к девушке, бледной, глядящей на него  с
недоверием и испугом.
   - Что это было?
   - Бахр-дар асмэтра! - Селкит сделала жест, словно отгоняя  нечистого.
- Ты настоящий маг, Сух! Ты смог выдержать взгляд Морока!
   Селкит произнесла другое слово, но лингвер перевел его как "Морок", и
Такэда,  во  всем  любивший  точность,  вспомнив  земную  мифологию,  не
удержался от вопроса:
   - Вы сказали - Морок, любезная Селкит? Кто он? Один из  ваших  богов?
Или демонов?
   - Морок - одно из воплощений Веб-Шабель, то есть  Того,  Кто  Заперт.
Олицетворение Мрака, Темноты, Бездны, Смерти.
   Такэда кивнул:
   - Я так и думал. - Повернулся к Сухову. -  Это  была  тень  Люцифера,
Кит. Призрак Люцифера, если быть точнее, живущий самостоятельно. А может
быть,  нечто  вроде  голографической  проекции  с  эффектом   сенсорного
присутствия, память среды, так сказать.
   - Что он говорит? - требовательно обратилась к Сухову Селкит. - Я  не
понимаю.
   - Если бы он сам понимал, - буркнул Никита. -  Но  он  Наблюдатель  и
много знает, больше, чем я.
   -  Я  тоже  Наблюдатель,  -  гордо  сказала  девушка.  -   Отец   был
Наблюдателем много лет, а потом, когда стал врачевателем, посвятил  меня
в тайну Страшного Заклятия.
   - Так он - врач?
   -  Сейчас  он  -  номарх,  правитель  Лойянгалани,  хотя   продолжает
заниматься врачеванием.
   - И что же он лечит, какие болезни?
   - Он лечит не болезни - весь наш мир. Он  никого  не  боится,  как  и
Посланник Сух, даже Найт и Веб-Шабель, потому  что  он  маг.  И  я  тоже
когда-нибудь буду магом.
   Назад через мост они шли быстро, почти не разговаривали, думая каждый
о своем. Возле  "сфинкса"  с  лицом  последнего  кемтарха  Риангомбе  им
навстречу высыпала группа кинноров, понукающая  ползущую  тварь,  помесь
черепахи и крокодила, но Никита спокойно направился прямо на  "кентавров
наоборот", расстроив их  ряды.  Никто  из  них  не  решился  напасть  на
маленькую группу людей.
   У гигантского храма с тысячью колонн путешественников ждала  странная
повозка - без колес, висящая в  воздухе  без  опор,  запряженная  в  уже
знакомых животных - "пустынных кенгуру". Селкит  запрыгнула  в  нее  без
удивления, с видимым удовлетворением, Никита тоже сел  без  вопросов,  и
лишь Такэда не удержался от попытки объяснения феномена.
   - Антигравитационная тележка. Странно, что без мотора...
   Селкит уничтожающим взглядом смерила его с  головы  до  ног,  и  Толя
умолк.
   Уже подъезжая к отвесным стенам  плоскогорья,  они  увидели  на  краю
обрыва белую фигуру - Зу-л-Кифл ждал своих гостей.

Глава 5

   Они проговорили с хозяином до вечера.
   После обеденной церемонии Зу-л-Кифл пригласил гостей  на  открытую  с
виду веранду, выходящую, опять же с виду, на квадратный  двор,  мощенный
красивыми цветными плитками, с небольшим бассейном в  центре  и  рощицей
светлокорых деревьев, похожих на те, что путешественники  встретили  при
переходе через пустыню. "Двор"  мог  быть  только  иллюзией,  по  мнению
Такэды, так как  они  находились  все  там  же,  в  квадратной  башне  -
резиденции номарха, в которой таким  пространствам  не  было  места.  Но
Зу-л-Кифл рассеял его недоумение, обойдя двор и  выпустив  из  клетки  в
противоположной стене птицу, похожую на рогатого сокола. Птица долбанула
номарха  клювом  в  подбородок,  посмотрела  в  глаза,   словно   что-то
спрашивая, и, подброшенная в воздух, мгновенно исчезла в сизо-зеленом, с
желтым отливом небе. Видимо, изнутри здание было  гораздо  сложнее,  чем
выглядело снаружи.
   Кресла, в которые хозяин усадил гостей, с резными  спинками,  гнутыми
ножками, со множеством завитков и  инкрустаций,  напоминающие  по  стилю
земное барокко, были удобны и очень красивы, как и столик с напитками, и
земляне обратили на них внимание.
   - Восьмое чудо света, - учтиво кивнул на столик  Такэда.  -  Я  такое
видел только в музее.
   - Ну если каждый шедевр искусства называть чудом света,  -  улыбнулся
Зу-л-Кифл, отчего  его  властное,  высокомерно-усталое  лицо  совершенно
преобразилось, - то чудес света гораздо больше, чем  семь,  как  принято
считать у вас на Земле.
   Говорил номарх как будто на русском языке, однако Никита иногда ловил
себя на ощущении, что  слова  речи  мага  звучат  прямо  в  его  голове.
Очевидно, имело место прямое мысленное  общение,  но,  чтобы  не  ранить
чувства гостей, номарх создал иллюзию звукового разговора.
   - Традиция, - сказал Такэда. - На Земле к  чудесам  света  причисляли
египетские пирамиды - то, что мы видели и у вас, висячие сады Семирамиды
в Вавилоне, храм Артемиды  Эфесской,  статую  Зевса  в  Олимпии,  Колосс
Родосский - статую Гелиоса, Мавзолей  в  Галикарнасе  и  Александрийский
маяк в дельте Нила, на Фаросе, высотой в сто двадцать метров.
   - Но и у вас на Земле чудес - творений рук человеческих было  гораздо
больше, да и сейчас есть. Тот  же  Московский  Кремль,  Эйфелева  башня,
собор  Нотр-Дам,  статуя  Зевса  в  Таренте,  римский  Колизей,  Великая
китайская  стена  длиной  в  две  тысячи  семьсот  километров,  гробница
Тадж-Махал в Индии, дворец гренадских халифов  Альгамбра...  перечислять
можно долго. Подобных чудес  -  неисчислимое  множество  во  всех  Мирах
Веера.  Талантливых  творцов,  зодчих,   архитекторов,   скульпторов   и
художников Вселенная рождает вне зависимости от условий жизни.
   - И танцоров, - тихонько добавил Такэда.
   Сухов незаметно показал ему кулак. Зу-л-Кифл  посмотрел  на  инженера
из-под тяжелых век, кивнул понимающе:
   - И танцоров. Я слышал от дочери, что вы собираетесь принять  участие
в кемтессиях?
   Никита покраснел, не зная, как объяснить свое желание.
   - Не стесняйтесь,  -  сказал  номарх.  -  Искусство  танца  -  редкое
искусство, и владеющий им - волшебник  образа  и  прямого  эстетического
удовлетворения. - Зу-л-Кифл поймал взгляд Сухова, украдкой брошенный  на
перстень эрцхаора, снова улыбнулся. - И  не  переживайте  о  погоне,  вы
здесь в безопасности, несмотря на Ме, Веб-Шабель,  кинноров,  Мороков  и
прочих монстров.
   - Значит, это  благодаря  вам  мы  добрались  до  города  без  особых
приключений? - догадался Никита.
   - Я хозяин и обязан оберегать гостей. Но и вы, насколько я  наслышан,
можете постоять за себя. Впрочем, удивляться  нечему,  Посланник  всегда
был Воином Пути.
   Сухов помрачнел, сказал через силу:
   - Я еще не посвящен... да и многого не знаю и не умею... хотя и встал
на Путь. Из-за этого я, по сути, и  пришел  к  вам:  мне  нужна  помощь,
помощь мага и врача.  Кроме  того,  я  пришел  к  вам,  конечно,  и  как
Посланник с предложением стать одним из Семи.
   Зу-л-Кифл некоторое время о чем-то размышлял, поглядывая то на  Толю,
то на Сухова, отчего они почувствовали неловкость и стеснение.
   - Что ж, я знаю вашу историю, давайте  расставим  точки  над  "i",  -
произнес наконец номарх. - Вы назвали меня одним из  Семерых.  Благодарю
за честь, но, боюсь, вы ошибаетесь в оценке ситуации. Я - маг, и только.
Тех Семи, которые  воевали  с  Люцифером  и  устраняли  последствия  его
экспериментов, уже нет. Вернее, они есть, но исчерпали  себя.  На  новую
битву, я бы назвал ее  хирургической  операцией  -  почему,  вы  поймете
позже, они не способны. Вам надо искать другую Семерку.
   Никита  почувствовал  в  груди  холодную   пустоту,   желудок   сжала
неприятная спазма. Подтверждения словам Такэды из уст мага  он  услышать
не ожидал. Как и Такэда, оставшийся с виду бесстрастным.
   - Вы хотите сказать... вы... отказываетесь?!
   -  Я  этого  не  говорил.   -   Зу-л-Кифл   на   мгновение   сделался
полупрозрачным, как глыба стекла, оделся в сетку фиолетовых молний и тут
же снова принял прежний облик. - Извините, я  живу  несколько  иначе  по
сравнению с людьми и не всегда контролирую все свои "я".
   - И много их у вас? -  спросил  Такэда,  чтобы  поддержать  разговор,
потому что Никита не сразу вышел из ступора.
   - Много, - сознался номарх. - Маги - многомерные существа.
   - Я думал, это касается только демонов... игв...
   - Они тоже  маги,  разве  что  поддались  влиянию  Веб-Шабель...  или
Люцифера и поставили перед собой цели, недостойные талантливых  творцов,
проигнорировав закон: ни одно из живых существ  в  данной  Вселенной  не
может проявить  абсолютной  воли.  Даже  гений  из  гениев,  даже  такой
мощнейший интеллект, как Люцифер.
   - Почему?
   - Потому что и в  рамках  существующих  законов  остается  достаточно
простора для проявления воли настоящего Творца.
   - У моего народа, - Такэда пошипел сквозь зубы, как истый  японец,  -
существует   поговорка:   хи-ри-хо-кэнтэн,    что    переводится    так:
несправедливость - справедливость - закон  -  власть  -  небо;  то  есть
несправедливость подвластна справедливости, та - закону, закон - власти,
а власть - закону Неба.
   - Хорошая поговорка, со смыслом. Но Люцифер не желает считаться  с...
э-э...   законом   Неба,   экспериментируя   с   самым    страшным    из
объектов-категорий абсолюта - Хаосом.  Абсолютный  Хаос  -  больше,  чем
мрак.
   - Но тогда закон Неба, или Вселенной, больше, чем свет! Я имею в виду
универсальный закон Шаданакара.
   Зу-л-Кифл снова стал прозрачным, поголубел, стряхнул  облачко  молний
на пол, извинился, вдумчиво разглядывая инженера.
   - Я понял, о чем вы говорите. Но не понимаете вы сами.  Дело  в  том,
что  человеческие  законы,  законы  нравственности,   на   макро   -   и
микроуровнях  не  действуют.  Несправедливы.   Задумайтесь   над   этим.
Вселенной, в общем-то, нет  дела  до  ее  структурных  составляющих,  не
способных объять мыслью всю Вселенную.
   Толя помолчал.
   - Вы хотите сказать, что для вселенных типа Шаданакара,  Веера  Миров
существуют другие универсальные законы? Не Добра и Зла?
   - И даже не толерантности и справедливости. Ведь и эти законы созданы
живыми для живого. Надеюсь,  вы  поймете.  Вы  умный  собеседник,  Тоява
Оямович.  А  также  весьма  проницательный  Наблюдатель.  И   неоценимый
спутник... м-м... Посланника.
   - Благодарю, - поклонился Толя.
   Номарх повернулся к Никите.
   - Итак, Посланник, чем я могу быть вам полезен?
   Сухов уже пришел в  себя,  но  продолжал  к  чему-то  прислушиваться,
поглядывая при этом на Зу-л-Кифла.
   - Вестник передал мне Весть, некий запас  информации,  закодированной
таким образом, что я не могу читать его в  спокойной  обстановке.  Весть
включается, если только я нахожусь в стрессовом состоянии,  в  состоянии
крайнего напряжения. Помогите  мне  перевести  Весть  из  подсознания  в
оперативную память.
   Тяжелые веки Зу-л-Кифла дрогнули, прикрывая глаза, пряча в их глубине
не то насмешку, не то разочарование.
   - У вас неверное представление... Вести, Посланник. Весть  -  это  не
запись информации  на  молекулярном  или  атомарном  уровне,  это  канал
информации, по которому вы можете при соответствующем  запросе  получить
любые сведения. Понимаете? Разумными существами  Шаданакара,  обитающими
во всех хронах,  создано  универсальное  поле  информации,  ментал,  или
эйдос, как его называют у вас на Земле, и Весть -  канал  связи  с  этим
полем. Вам надо научиться им пользоваться, после  чего  многие  проблемы
решатся сами собой.
   На сей раз ответ  мага  выбил  Сухова  из  колеи  ненадолго,  хотя  и
произвел значительное впечатление.
   - Чего-то такого я и ожидал. Но один я  не  справлюсь  с  управлением
Вестью... каналом.
   - Справитесь,  только  нужен  тренинг.  Вы  ведь  не  совсем  обычный
человек, Сухов,  вы  паранорм,  и  у  вас  уже  заработала  парапсихика,
экстрасенсорная система. Дело  за  малым  -  разбудить  запас  "спящих",
мобильно-депрегированных генов и подготовить себя к восприятию глубинных
свойств   мира,   овладеть   всеми   формами   гиперчувствительности   и
гипервоздействия.
   - Телепатией, что ли? И телекинезом?
   - Телепатия не  совсем  верный  термин,  скорее  -  парасвязь,  и  не
телекинез, а психокинез. Впрочем, не суть важно. Это  л