светились багровым светом "зернышки" свернутых предметов. Как не
рвал их в полете конусовидный аппарат, было загадкой.
   Толя поделился с Никитой своими впечатлениями и услышал  ошеломляющий
ответ:
   - Мы никуда не летим.
   - То есть... как это не летим?! Издеваешься, Посланник?
   - Только об этом и мечтаю, -  сквозь  зубы  проговорил  нахохлившийся
Сухов; видимо, силы его иссякли. - Конус  изменяет  состояние  среды,  в
результате чего среда выталкивает к "окну подачи" нужные вещи.  "Полет",
равно как и прогулка по территории  базы,  -  реакция  твоего  сознания,
органов чувств на более сложные континуумы.
   - Приехали, - объявил Наум,  висевший  над  креслом  Никиты  пламенем
свечи.
   Сухов первым полез из "рубки" конусолета.  Меч  в  его  руке  запылал
льдисто-прозрачным пламенем, разгоняя мрак. Перед глазами  Такэды  снова
развернулся знакомый рисунок пола  с  просвечивающим  космосом  и  "лес"
прозрачно-белых  чаш  с  "плодами"  внутри.  Корпус   летающего   конуса
отсвечивал перламутром, и "кровеносный" узор на его боках казался живым.
   Язычок Наума подплыл к одной из чаш.
   - По-моему, нужная вам штуковина здесь.
   Никита молчал, и Толя дотронулся до чаши, не дожидаясь разрешения.
   Кокон, развернувшийся перед ними, действительно прятал в себе  жругра
-   жуткую,   омерзительную,   по-насекомьи   живую    и    одновременно
машиноподобную махину длиной в два и высотой в полкилометра.  Объять  ее
всю взглядом с близкого расстояния было невозможно,  и  Такэда  с  тупым
удивлением, граничащим с ужасом, оторопело,  недоверчиво  и  завороженно
разглядывал колоссальную лапу полуживого механизма со множеством  ребер,
ниш, решетчатых поверхностей, когтей и шипов.
   - Конь Апокалипсиса! - прошептал он с дрожью в голосе.
   Сухов  тоже  разглядывал  исполинского  "коня",  созданного  Великими
игвами для хронопереходов из Мира в Мир Веера, но с  другими  чувствами.
Хотя холодок страха - атавизм человеческой психики - пробежал и  у  него
внутри. Однако время не ждало,  пора  было  "приручать"  демономустанга.
Никита сосредоточился и начал первый этап магических преобразований...
   Что-то изменилось за спиной. Будто  взорвалась  бесшумная  бомба  или
вспыхнуло невидимое солнце. И тихо-тихо, на  грани  возможностей  слуха,
завибрировала гигантская струна, заставив и весь мир вибрировать  вместе
с ней. Такэда  оглянулся  и  зачарованно  уставился  на  две  блистающие
колонны - ноги стоящего существа. Перевел  взгляд  выше.  Существом  был
Сухов, превратившийся в великана под стать жругру. То, что на  нем  было
надето, одеждой назвать было трудно, как  и  скафандром  или  доспехами.
Скорее всего то была его кожа или оболочка. Но тело  человеческую  форму
сохранило. А затем Толя стал свидетелем схватки между  магом-наездником,
желавшим  обуздать  "дикого  мустанга",  и  "конем"   -   демономашиной,
запрограммированной игвами на подчинение только им самим.
   Жругр ожил. Со стороны он  здорово  походил  на  хищное  насекомое  -
богомола, скрещенного с динозавром  и  закованного  в  броню  с  тысячью
живущих отдельно устройств и  аппаратов.  Вблизи  он  производил  жуткое
впечатление конгломерата механизмов и  конструкций,  соединенных  живыми
насекомоподобными узлами в одно целое.
   Он  резко  приподнялся   на   задних   лапах,   встопорщил   какие-то
перепончатые конструкции на шее, вывернул к Никите голову  -  три  узких
сложных рыла, торчащих из пирамидального выступа,  который  вырастал  из
"костяного" воротника и "шубы" каких-то омерзительного  вида  лохмотьев.
Глаз, подобных человеческим, у монстра  не  было,  их  функции  выполнял
многогранный нарост  -  зрительный  бугор  на  голове,  под  воротником,
воспринимающий почти все виды излучений. Со всех  трех  рыл,  блистающих
полированной медью, сорвались три фиолетово-красные молнии, направленные
в грудь Сухова, однако наткнулись на полотнище прозрачно-зеленого  огня,
в которое "размазался" меч  Святогора,  и  не  причинили  вреда.  Никита
ответил мощным оглушающим ударом руки, защищенной "латной" перчаткой, по
крупу чудовища, так что оно вынуждено было присесть, впечатываясь брюхом
в дрогнувший пол базы.
   Такэда попытался представить, как все это выглядит  со  стороны  -  в
сплетении "паутинных" конструкций и стеллажей, но не смог.
   Жругр сделал выстрел из "воротника" за шеей  -  яркий  белый  сполох,
пронизанный еще более яркими прожилками огня.  Сухов  отбил  Финистом  и
этот выпад, пригвоздив кулаком второй руки голову монстра к полу.  Жругр
вывернул две левые лапы, ударил  наотмашь  -  сверкнули  два  гигантских
лезвия. Удар пришелся по коленям мага и едва не сбил  его  с  ног,  хотя
пробить защиту, физическую или магическую, не смог.
   - Что ты брыкаешься, скотина! - сердито проговорил Сухов. - Я  же  не
собираюсь делать ничего плохого.
   Жругр снова ударил лапами, затем сегментом спины, напоминающим крыло.
Никита наступил на лапы ногой, а "крыло" вывернул так,  что  оно  встало
торчком,  перекосив  "седло"  -  трехпалую   конструкцию,   на   которой
устраивали седалища игвы. Демоноконь завопил! Вопль был слышен  во  всех
диапазонах, в том числе и в звуковом, но в пси-поле он  звучал  наиболее
громко. Такэда буквально оглох, едва не потеряв  сознание,  и  с  трудом
пришел в  себя  через  несколько  минут,  обретя  способность  видеть  и
слышать.
   Борьба наездника  и  мустанга  закончилась  ничьей.  Жругр  не  желал
подчиняться магу и  на  все  его  "уговоры"  в  пси-контакте,  обещания,
попытки перепрограммирования отвечал взбрыкиванием,  пси-атаками,  огнем
из всех видов оружия и воплями. После второго такого  вопля  "поплыл"  и
сам Сухов, ослабевший от борьбы, и когда  жругр  включил  самое  грозное
свое оружие - деформатор, сворачивающий пространство, Никита  в  сердцах
ответил ударом на поражение, разрубив монстра пополам.
   - И срубил он ему буйну  голову,  -  пробормотал  потрясенный  Такэда
спустя минуту, - с правой стороны наискось. - Подумал и добавил:
   - Тяжела рука гнева...
   Видимо, последний удар Никиты послужил  сигналом  устройству  свертки
данного  объекта  хранения  в  кокон   хранилища,   потому   что   форма
задымившего, фонтанирующего искрами,  одетого  в  корону  молний  жругра
стала плыть, изменяться, размеры его уменьшаться, и вскоре перед  людьми
возникла знакомая чаша с двумя "орехами"  внутри,  испускавшими  тусклое
вишневое свечение.
   Никита скачками - в три приема -  обрел  прежний  нормальный  рост  и
облик человека в зеленом комбинезоне, сказал глухо:
   - Пошли отсюда.
   Такэда хотел предупредить его, что  вокруг  -  не  воздух  Земли,  но
увидел слабый ореол свечения вокруг тела Сухова - защитное  поле,  молча
полез в  люк  их  конусовидного  аппарата,  в  рубке  которого  прятался
насмерть  перепуганный,  лепетавший  что-то  не   слишком   связное   на
нескольких языках сразу бывший маг Наум.
   Возвращались в молчании. Наум утихомирился  и  обрадовался,  что  все
закончилось более или менее благополучно. Никита был  хмур  и  подавлен.
Запас пси-энергии его кончался, и он сильно мерз. Чтобы отвлечь  его  от
невеселых дум, Такэда предложил:
   - Может быть, захватим что-нибудь из демонических запасов?
   - Что именно? - очнулся Никита.
   - Мало ли что... оружие... консервы... какие-нибудь  волшебные  вещи.
Авось сгодятся.
   Никита думал недолго.
   - Мысль неплохая. Наум, как далеко отсюда  оружейный  зал  и  стеллаж
всякой всячины?
   - Один чакрым  ,  -  оживился  невидимка,  быстро  схватывающий  суть
разговора. - Шевельните паутинку чуть левее, до трех черных вспышек.
   Сухов знал, о чем идет речь, и вскоре конус вынес их в нужное  место.
А может, наоборот - место переместил к  ним.  Никаких  "черных  вспышек"
Такэда не заметил, однако Сухов без лишних слов полез из аппарата.
   Лес  вокруг  конуса  здесь  рос  гуще,  чем  раньше,  чаши  буквально
сливались в ровное белое "одуванчиковое" поле.
   - Не уверен, что  это  нам  пригодится,  -  проворчал  Никита,  -  но
попробуй, если хочешь.
   Такэда дотронулся мечом до ближайшей чаши. Процедура развертки кокона
длилась несколько секунд,  в  результате  из  "ореха"  вылупилось  нечто
напоминающее старинный "маузер". Толя взял его в руку и едва не  выронил
из-за судороги, которая свела пальцы.
   - Осторожно! - рявкнул Сухов, бледнея.
   Такэда глянул на него и очень медленно положил "маузер" на пол.
   - Извини. - Никита пришел в себя, но краска на его щеки вернулась  не
сразу. - Это инферно... умертвие. Если сработает...
   - И что будет? - Толя испугался не столько крика,  сколько  бледности
друга, но голос его остался ровным.
   - По сути, это "глаз василиска", то есть излучатель энтропии в чистом
виде, так сказать. В его  луче  прекращаются  все  процессы  физического
плана. В с е Великие игвы вооружены им. Даймон, во всяком случае, имел и
инферно.
   Толя помолчал.
   - Излучатель хаоса, ты хочешь сказать, а не энтропии?
   - Термин роли не играет. - Сухов с минуту колебался, размышлял, потом
подобрал "маузер" и сунул в приготовленный диморфантом карман-кобуру.  -
Ну все? Посмотрел, попробовал - и будя.
   - Погоди чуток. - Толя быстро коснулся мечом сразу пяти чаш, стоявших
рядом.
   В  первой  оказалась  типичная  граната-лимонка,  словно  только  что
доставленная с Земли, во второй с виду  -  раскаленный  уголек,  в  трех
остальных разноцветные еловые шишки: зеленая, голубая и коричневая.
   -  Как  это  понимать?  -  осведомился  Такэда.  -  Они  что   -   не
развернулись?
   - Если бы развернулись, остались бы от нас рожки да  ножки,  -  хмуро
сказал Никита. - "Граната" - это... граната и есть, только взрывает  она
не материальные препятствия, а потенциальный  барьер  между  хронами.  В
"угольке" закапсулирован небольшой ядерный  взрыв,  ну  а  в  шишках:  в
зеленой - что-то хищное, вроде тигрокрокодила, в  голубой  -  кубический
километр воды, в коричневой - такой же кубометр горной породы.
   Такэда поднял коричневую шишку, осторожно взвесил в руке.
   - А по массе - натуральная шишка.
   - Капсулирующее поле съедает и массу,  и  инерцию,  и  энергию.  Все,
хватит, - решительно оборвал собственные пояснения Сухов. -  Забирай  их
себе, если хочешь, и уходим.  Я  чувствую  шевеление  Веера,  кто-то  из
Великих смотрит в нашу сторону.
   Спустя полчаса конус выгрузил пассажиров в  густой  мрак  подземелья:
Сухов совсем выдохся, и меч в его руке почти не светился. Сделав усилие,
он открыл "выход", и путешественники оказались в туманно-золотистом мире
неизвестной  протяженности,  высоты  и   глубины,   со   свернутыми   на
поверхности "складами", "пакгаузами", "базами" и  хранилищами  неведомых
чудес, упакованных игвами. Такэда так и не  узнал,  принадлежит  ли  эта
поверхность со светящимся туманом планете или объекту  с  более  сложной
топографией. Никита на эту тему не распространялся.
   Наум сбежал, как  только  "валун"  главной  базы  обрел  твердость  и
прежнюю форму. Видимо, он тоже чувствовал взгляд демона.
   - Транскоф... - прошептал Сухов,  вконец  обессилев.  Толя  развернул
"дипломат", который носил на горбу в наспинном мешке диморфанта,  и  они
перенеслись в темпорал. Последним усилием сообщив  темпоралу  координаты
последующего выхода, Никита потерял сознание.
   "Полет"  по  "струне"  хроноперехода  был  недолгим  -  если   верить
ощущениям, но их успели запеленговать, и на выходе землян уже ждали...
   Невероятно,  но  факт:  Такэда  почуял  неладное,  когда  еще  только
вытаскивал  не  пришедшего  в  себя  Сухова  из  камеры  хроносдвига   в
"предбанник". Показалось - кто-то тихо  и  гнусненько  так  хихикнул  за
спиной. Толя  оглянулся.  Никого.  Тогда  он  быстро  вынул  из  кармана
магические "бомбы", захваченные на базе Гиибели, и  поволок  Посланника,
держа их в кулаке, несмотря на неудобство.
   Второй смешок заставил  его  оглядеться  более  внимательно.  Коридор
казался  пустым,  но  кто-то   смотрел   на   инженера   с   равнодушной
брезгливостью, как на беспомощное насекомое, и забавлялся ситуацией.
   Толя попробовал разбудить Сухова, но тот не приходил в себя  и  дышал
так редко, что брала оторопь. Такэда  подумал,  опустил  Никиту  на  пол
тамбура, предшествующего прямому выходу в мир,  где  стоял  темпорал,  и
выглянул.
   Взору открылась  крутая  черно-серая,  заштрихованная  тенями,  стена
каньона, горы осыпавшихся камней вперемешку с горами бликующих костей  и
черепов,  холмы  пыли,  какая-то  металлическая  громадина  с  выпуклыми
иллюминаторами цвета полированной грязи. Небо над гребнем  каньона  тоже
имело серый цвет, и весь мир казался припудренным  пылью  всех  оттенков
серого цвета. Вероятно, выход из темпорала находился  в  противоположной
стене каньона, на высоте  трех  десятков  метров  от  его  дна,  и  Толя
выглядывал из пещеры, подобной таким же напротив.  Затем  он  разглядел,
кто стоит рядом с металлической горой, и сердце оборвалось: двое Великих
игв - Даймон и Гиибель  -  беседовали  о  чем-то,  поглядывая  на  стены
каньона, а металлическая гора была крупом присевшего  на  камни  жругра.
Рост демономагов, принявших облик людей в струящихся одеждах -  сурового
мужчины и женщины ослепительной красоты, намного превышал  человеческий,
поэтому их головы находились как раз  на  уровне  отверстия  пещеры,  из
которой едва не выпал ослабевший Такэда.
   Что-то  прошелестело  сзади,   зашуршали   камни.   Толя   оглянулся.
Очнувшийся Сухов пытался выбраться наружу, цепляясь за стену пещеры.
   Игвы как по команде повернули головы в их  сторону.  В  глаза  Такэде
словно плеснули кипятком: это была пси-реакция демонов, едва не отнявшая
зрение и ударившая по сознанию до  потери  памяти.  Однако  взгляды  игв
предназначались  не  для  спутник  Посланника,  Толю   просто   зацепило
"рикошетом".
   Разговор, происшедший  между  Великими  игвами  и  Никитой,  Толя  не
воспринял бы, даже если бы захотел: контакт магов длился  доли  секунды,
да и происходил в  диапазонах  информобмена,  далеких  от  человеческого
восприятия, но и  в  состоянии  "грогги"  Такэда  понял,  что,  если  не
предпринять  чего-нибудь,  они   погибли!   У   Сухова   не   было   сил
сопротивляться, к тому же игв было двое.
   Преодолев оцепенение, все еще  плохо  видя  и  туго  соображая,  Толя
вспомнил о "бомбах" в руке и, не подумав о  последствиях,  бросил  их  в
сторону уверенных в себе демонов. Игвы, занятые больше сами  собой,  уже
решившие судьбу Посланника,  и  на  этот  раз  не  брали  в  расчет  его
спутника, слабого человека, падавшего в обморок от одного их взгляда,  и
Такэда с мимолетным удовлетворением оживил в памяти пословицу: "Не бойся
умного лихого, бойся смирного дурака". Правда, дураком себя при этом  он
не считал.
   "Бомбы"  сработали,  не  долетев  до  дна  ущелья,  и  как  ни   были
подготовлены игвы к изменению ситуации, отреагировать  на  вмешательство
сил, которые они не считали опасными, не успели.
   Сначала развернулся кокон с гигантским хищным  животным,  похожим  на
муравьеда с бронированным рылом и  такими  же  лапами  с  кинжаловидными
кривыми когтями. Еще в воздухе "муравьед" извернулся и царапнул Даймона,
а затем жругра, проделав на боку механозверя глубокие борозды.
   Затем раскрылся кокон с озером воды, затопившей ущелье чуть ли не  до
уровня пещеры с темпоралом, что также ошеломило  игв.  А  гора  каменных
обломков, вырвавшаяся из очередной "бомбы", и  вовсе  скрыла  пещеру  от
демономагов,  а  также,  к  счастью,  и  от  ядерного  взрыва  -   когда
раскапсулировался  "уголек",   освободивший   энергию   цепной   реакции
радиоактивного элемента, который в земной Вселенной не существовал.
   Когда тугой смерч  взрыва  швырнул  в  пещеру  поток  песка,  пыли  и
каменных обломков, Такэда намертво  вцепился  в  руку  упавшего  Никиты,
поэтому ударная волна внесла их в  пещеру  вместе,  впрессовав  в  дверь
камеры темпорала. Сухов снова потерял  сознание,  хотя  диморфант  успел
прикрыть его от излучения и спасти от удара, и Толе пришлось  втаскивать
в коридор-эскалатор тяжелое тело друга из последних сил. Он всей  спиной
чувствовал приближение игв, их ярость и гнев, изумление, и нетерпение, и
жуткую мощь: "заморозить" ядерный  взрыв  им  удалось  за  полминуты,  и
столько же потратили они, чтобы пробиться  сквозь  пробку  спекшегося  и
оплавленного камня к двери темпорала.  Однако  Толя  уже  успел  втащить
Сухова в камеру хроносдвига и  умолить  "мозг"  темпорала  доставить  их
"вверх", где "потише".

Глава 6

   Сухов пришел в себя на вторые  сутки.  Зашевелился,  лежа  на  мягком
"диване" - полуметровом возвышении в одном  из  помещений  темпорала;  с
момента бегства от игв Толя никуда из  него  не  выходил,  разве  что  в
туалет,  который  обнаружил  рядом,  почти  земного   типа,   чистый   и
благоухающий травяными запахами. О том,  почему  в  темпорале  оказались
комнаты, приспособленные для землян, Толя не задумывался.
   - Ну и борода у тебя, - первое, что пробормотал Никита,  сочувственно
глянув на Такэду, сидящего напротив в позе лотоса. - Как у козла.
   Толя потрогал свою редкую бородку, разительно отличавшуюся от  густой
бороды танцора. На лице его не дрогнул ни один мускул, хотя  обрадовался
он здорово. Поразмыслив, сказал:
   - Редкая борода козла не портит.
   Никита улыбнулся, но прижал руку к груди, и улыбка его  преобразилась
в болезненную гримасу.
   - О черт! Ощущение такое, будто по  мне  прошелся  ансамбль  песни  и
пляски Александрова. - Тут он вспомнил последние  события,  посерьезнел,
подтянулся:
   - Мне приснилось или нас и в самом деле ждали игвы?
   Кивнул сам себе, хотя Толя еще не успел ничего сказать.
   - Значит, было... Как же тебе удалось вытащить меня оттуда? Да еще  и
отбиться от Великих?
   - Одной левой, - небрежно отмахнулся Такэда.
   - "Бомбы"! - догадался Никита. -  Ай  да  самурай!  Пригодились-таки.
То-то я помню - запахло вроде реакцией! Тебя они, конечно, в  расчет  не
брали, все внимание обратили на меня. А ты оказался таким неблагодарным,
шарахнул по ним их же оружием. Ай-ай-ай, Тоява-сан, нехорошо!
   Сухов попытался встать и со стоном сел.
   - Но меня они успели придавить...
   - Как?! - Невозмутимость  Толи  как  рукой  сняло.  -  Что  они  тебе
сделали?
   - Блокировали пси-резерв... не могу даже двигаться нормально, тошнить
начинает от слабости.
   Сухов  положил  руку  на  рукоять  меча,  подержал  некоторое  время,
полузакрыв глаза, прошептал:
   - Прав был Праселк-Дуггур: я пока совсем никудышный маг. Бой -  почти
всегда акт отчаяния, его надо выигрывать еще до начала, а я так не умею.
Это я к вопросу о трех мастерах кунгфу, помнишь?
   Толя кивнул, помолчал немного.
   - И что теперь?
   - А ничего, буду лечиться. Диморфант ослабил пси-атаку,  так  что  не
все потеряно. Что бы мы без них делали, а? Кстати, где мы?
   - В темпорале.
   - А хрон какой?
   - Не знаю, я никуда не выходил.
   Никита с любопытством окинул Толю взглядом.
   - Ну ты даешь.  Я  думал,  ты  ничего  не  боишься.  Еще  надо  будет
разобраться, почему темпорал послушался тебя и  унес  нас  от  игв.  Иди
погуляй, посмотри, куда мы попали, пока я буду восстанавливаться.
   Такэда, воспрявший духом, с готовностью выскочил из помещения.
   Коридор-эскалатор-лифт  вынес  его  из  темпорала.  Перед   тем   как
продавить пленку выхода, Толя взглянул на  эрцхаор:  индикатор  высветил
"добро" - воздухом снаружи можно было  дышать,  -  и  вышел  в  огромный
зеркально-стеклянный зал  со  множеством  белых  и  серебристых  колонн,
трубчато-ажурных конструкций,  мостов,  арок,  свисающих  с  готического
потолка на длинных нитях шаров, с виду  -  из  жидкой  ртути,  и  других
предметов разных форм и размеров, не загромождающих тем не менее зал,  а
подчеркивающих его  высоту  и  объем.  Все  здесь  искрилось,  сверкало,
блестело,  переливалось,  преобладали  серебристые,  белые