,   пепельные,
перламутровые тона  -  цвета  стекла,  полированного  серебра  и  стали,
фарфора и жемчуга, прозрачно-бликующей воды и  морской  пены.  У  Такэды
зарябило в глазах, он оглянулся.
   Темпорал в этом зале был  заключен  в  сетчатый  просвечивающий  шар,
сквозь который проросла белесая, ажурная, словно  сотканная  из  паутины
колонна, уходящая в пол и разветвляющаяся на высоте десятиэтажного  дома
на три сверкающих виадука.  Не  верилось,  что  внутри  шара  -  станция
хроносдвига со своим интерьером, складами, энергоцентром  и  генератором
хроноперехода.
   Толя шагнул  в  сторону  ближайшей  белой  колонны,  что-то  бесшумно
мигнуло, и  весь  пейзаж  зала  претерпел  мгновенное  изменение,  будто
перевернули  трубку  калейдоскопа.  Все   объекты   изменили   форму   и
расположение, хотя спектр форм и цветовых соотношений  остался  тот  же.
Колонна, к которой направлялся по зеркальному полу инженер, превратилась
в гнутую спиралевидную поверхность, сраставшуюся где-то вверху в  единую
перепонку с такими же витыми поверхностями,  а  шар  темпорала  приобрел
форму прозрачного длинного кактуса с пузырящейся жидкостью внутри.
   Озадаченный Такэда  осторожно  попятился  назад.  Однако  и  это  его
движение вызвало реакцию среды: пейзаж стал  прежним,  кактус  темпорала
плавно перелился в сетчатый шар. Шаг вперед  -  то  же  самое:  ландшафт
быстро и совершенно беззвучно преобразился.  Еще  один  шаг  -  и  новый
каскад изменений, в результате которых темпорал принял  вид  сложнейшего
пакета  пересекающихся  "лепестков".  Заинтересовавшийся   метаморфозами
Такэда забыл о своем положении и экспериментировал с залом до  тех  пор,
пока чуть было не потерял из  виду  темпорал,  заблудившись  в  меняющих
форму объектах странного "калейдоскопа".
   Вернувшись обратно, Толя с облегчением вздохнул.
   - Ну и ничего  особенного,  -  раздался  внутри  Толи  чей-то  тихий,
тонкий, вибрирующий голос. Вздрогнув, он оглянулся.
   Между  колоннами,  мимо  которых  он  только  что  проходил,   стояло
небольшого роста - метра полтора, не выше, - существо, не то заросшее  с
ног до головы серебристой шерстью,  не  то  одетое  в  тонкий  шерстяной
костюм. Лишь лицо и ладони у существа были свободны от пуха,  черные,  с
заметным фиолетовым отливом. Серебристый пух покрывал и слегка вытянутую
голову незнакомца с узкой полузвериной мордочкой,  кошачьей  или  скорее
обезьяньей, на которой выделялись прозрачно-оранжевые умные глаза.
   "Лемур, - мелькнула мысль. - Как  Истуутука.  Не  в  его  ли  мир  мы
попали?"
   "Чуть дальше по гиперболе, - возник в голове тот же голос. - Если  за
аналог взять живой мир Земли, то я отнес бы себя к лемурам, как и вашего
знакомого Истуутуку. Хотя в нашем мире ветви млекопитающих  пересекаются
иначе. Меня зовут  Итангейя,  я  -  архонт  этого  хрона  и  приветствую
Посланника и его спутника в своих владениях".
   Губы лемура раздвинулись в улыбке, показав на миг  острые,  оранжевые
зубы, но артикуляции Такэда во время речи не заметил,  лемур  общался  с
ним телепатически.
   - Посланник приветствует мага-архонта Пер-нон-Пера,  -  услышал  Толя
баритон Сухова, обернулся.
   Никита, подтянутый и бодрый, одетый в джинсовую двойку  -  диморфант,
конечно, с мечом на боку, стоял у темпорала и улыбался.
   Маленький лемуровидный хозяин хрона оказался вдруг рядом,  перестроив
"картину калейдоскопа". По сравнению с  мощным  землянином  он  выглядел
тщедушным  и  слабым,  но  стоило  вглядеться   в   него   внимательнее,
прислушаться - и начинала проявляться его скрытая мощь. Маг удостоил  их
чести  полного   своего   присутствия,   без   эффектов   раздвоения   и
видеопередач.
   - Я знаю причину вашего появления, -  продолжал  своим  специфическим
пси-голосом Итангейя. - Но боюсь, разочарую. Вряд  ли  у  меня  найдется
время, чтобы помочь вам. Я и так уже отстаю  от  плана  работ,  встречая
вас.
   Ошеломленный Такэда посмотрел на Никиту, который прятал свои  чувства
под вежливой улыбкой.
   - Что ж, значит, не судьба, - кивнул  Сухов.  -  И  все  же  я  прошу
архонта уделить нам толику внимания. Не могли бы мы отдохнуть  у  вас  и
обменяться кое-какой информацией?
   Маг-лемур колебался мгновение.  Раздвоился.  Один  из  его  двойников
бесшумно  исчез,  породив  сотрясение   интерьера,   а   второй   сделал
приглашающий жест, также изменивший обстановку:
   - Думайте за мной.
   - Как это? - не понял Такэда.
   - Никак, - ответил Никита, беря Толю за руку. - Тебе думать вредно.
   В то же мгновение зал с меняющейся геометрией интерьера  исчез.  Люди
оказались  как  бы  в   глубоком   каменном   мешке:   четыре   шершавые
серо-коричневые стены вокруг, гладкий пол, светлый зелено-желтый квадрат
неба над головой. Толя открыл рот, чтобы задать вопрос  -  куда  девался
лемур, но в это время каменные стены  колодца  превратились  в  зеркала,
отразившие землян и их отражения бесконечное число раз.
   Такэда поднял руку - отражения сделали то же самое,  однако  с  явным
разбросом скорости: "дальние" двигались медленнее, да и не  остановились
на взмахе руки, а продолжали  жить  уже  вне  объекта  отражения,  своей
жизнью.  Вытаращив  глаза,  Толя  смотрел,  как  "толпа"  его  двойников
движется  в  теснине  зеркал,  собираясь  в  группки  "беседующих"   или
выполняющих какую-то странную гимнастику. Опомнившись,  прошипел  сквозь
зубы в своей манере:
   - Ты колдуешь, что ли, или это местное колдовство?
   Никита издал негромкий смешок.
   - Кто-то когда-то сказал, что развитая технология неотличима от магии
. Так вот, мы находимся в  мире,  цивилизация  которого  достигла  высот
технологического развития и не погибла при этом. Итангейя,  конечно,  не
рядовой  ее  представитель,  а  пси-энергант  высокого  класса,   но   и
соотечественники его по возможностям близки к магам.
   - Что же он так невежлив? От ворот поворот...
   -  Они  так  живут.  Их  цивилизация  базируется  на  внегенетическом
усвоении информации, и лемурам приходится учиться всю жизнь,  начиная  с
момента рождения. А живут они не вечно.
   - Все равно... - Такэда не договорил.
   Зеркала погасли, колодец исчез, вокруг раскинулась блистающая пустыня
с редкими  столбообразными  скалами  и  белым  песком.  Только  небо  не
изменилось, разве что приобрело сочность и глубину.
   - Вот видишь, - понизил голос Никита. - Твое неприятие меняет здешний
ландшафт не в лучшую сторону. Их мир исключительно сильно  реагирует  на
пси-излучение.
   - Уж не хочешь ли ты сказать, что это я виноват в изменении среды?
   - Именно. Мыслят лемуры не словами, а образами, причем очень сложными
и точными, и мир их невозможно увидеть и охватить земным зрением, как  и
описать словами.
   Толя помолчал.
   - А где мы сейчас? Там же, возле темпорала?
   От  его  голоса  пейзаж  заколебался  и   поплыл,   но   Такэда   уже
контролировал свои мысли и эмоции, и пустыня устояла.
   - Как тебе сказать...  там  и  не  там.  Этот  мир  многослоен...  не
многомерен, а  именно  многослоен,  то  есть  имеет  дополнительный  ряд
линейных измерений, "перпендикулярных" трем основным. А мы по  отношению
к нему находимся вовне - как разумные иномерные ансамбли и внутри -  как
подсистемы, способные  адаптироваться  и  жить  самостоятельно  в  своих
слоях. Ладно, я  вижу,  как  скрипят  и  дымятся  твои  извилины,  потом
договорим. Чтобы проиллюстрировать  их  геометрию,  я  и  отключил  свое
"думайте за мной" - помнишь? Представь, где бы я хотел оказаться.
   Такэда представил,  и  они  очутились  в  самой  настоящей  сауне!  С
парилками  -  сухой  и  мокрой,  с  душем   и   огромным   бассейном   с
прозрачно-голубой водой. Кафель, мрамор, никелированные поручни,  запахи
березового веника, леса, трав, рассеянный свет...
   Сухов засмеялся:
   - Будь по-твоему. Пошли раздеваться, я тоже соскучился по бане.
   Толя хотел спросить: "А здесь все настоящее или на уровне  внушения?"
- но тут же поспешил прогнать эту вредную мысль.
   Однако их кайф длился недолго. После мисоги , как назвал Толя процесс
мытья в бане, их покормили (стол, казалось, сотворял блюда сам и  убирал
их  без  посторонней  помощи),  препроводили  в  комнату,   напоминавшую
гостиную Ксении - это уже сработали воспоминания и эмоции  Никиты,  и  в
кресле за столиком с фруктами появился лемур Итангейя. Как выяснилось  -
двойник мага, который "полностью" объявился только при отбытии гостей.
   - Я  уполномочен  обсудить  ваши  проблемы,  -  без  обиняков  заявил
чернолицый хозяин; так и осталось невыясненным - был ли серебристо-серый
пух естественной порослью, покрывавшей все его тело,  или  костюмом  без
швов, молний, карманов и пуговиц.
   Сухов потемнел, но сдержался. Сказал тихо:
   - Мой  товарищ  не  владеет  пси-связью,  поэтому  прошу  перейти  на
звуковой обмен.
   - Нет возражений, - проговорил  Итангейя  на  чистом  русском  языке.
Голос его был музыкален и нежен. - Я понимаю  ваши  чувства,  но  помочь
ничем не могу. Мы, наверное, покажемся вам эгоистичными и высокомерными,
но это стандартная точка зрения землянина, не получившего того,  что  он
хотел.  В  отличие  от  вашей  -  цивилизации  потребления,  цивилизация
Пер-нон-Пера видит  цель  в  мышлении  и  познании,  в  самопознании,  в
созидании  сложнейших  изощренных  философских  и  эстетических  систем,
важность  и  этический  потенциал  которых   намного   превышает   любые
прагматические устремления. Поэтому у нас нет ни времени,  ни  интереса,
ни   желания   участвовать   в   каких-либо   проектах,    ценность    и
целесообразность которых сомнительна.
   В помещении, стилизованном под  земное  жилище,  заметно  похолодало.
Толя обеспокоенно глянул на друга: не его  ли  эмоций  дело?  Проговорил
предупреждающе:
   - Э-э... а вот... м-м...
   - Боюсь, вы не совсем понимаете ситуацию, -  перебил  его  Никита.  -
Если  Люцифер  взломает  стену   потенциального   барьера,   отделяющего
заблокированный хрон Хаоса от Веера, ваш мир исчезнет точно так же,  как
и наш, и весь Шаданакар.
   - Пусть так, хотя  я  не  уверен  в  этом.  Однако  вы  плохо  знаете
пернонцев. Ведь вы предлагаете ограничить свободу того,  кого  называете
Люцифером, с помощью силы? А наше кредо  или,  если  хотите,  религия  -
ненасилие.
   Снова в комнате повисло молчание.
   Глаза Никиты сузились.
   - Ненасилие в принципе - тоже своего рода  демонстрация  силы.  Но  я
вас, кажется, понимаю.
   -  Еще  не  совсем.  -  Тон  Итангейи  остался   доброжелательным   и
одновременно твердым. Он не только  был  материальным  творцом  в  своем
хроне-Вселенной, он был его Законом, а  человек  в  свое  время  недаром
вывел формулу: sed lex - dura lex .
   - Дело в том, что мы относимся к этому существу  иначе,  -  продолжал
архонт. - Люцифер уникален! В том числе и тем, что он -  единственная  в
обозримой  Вселенной  разумная  сила,  стремящаяся  к  разрушению  через
созидание.
   Никита озадаченно дернул себя за бородку.
   - Под таким углом я его деятельность не рассматривал.
   - У вас есть еще время. Могу добавить: Веер Миров - не  есть  Большая
Вселенная, существуют еще более сложные континуумы, равно как и  ступени
развития материи более сложные,  чем  разум,  использующие  суперпозиции
сил, более хитрых, чем мысль-действие. Если повезет, вы где-то на  своем
кэндо-синто-дао встретитесь  с  проявлением  этих  сил.  Если,  конечно,
воспримете их адекватно.
   - А вы нам объясните, что это такое и как его воспринять, - проворчал
Такэда.
   - К сожалению, в земном языке  нет  слов,  способных  описать  Высшие
Сияния, творимые  мыслью-действием,  но  признаки  их  иногда  видны.  К
примеру, смотрите.
   Обстановка гостиной исчезла, трое собеседников оказались в абсолютной
темноте, не чувствуя ни верха, ни низа, ни тепла,  ни  холода.  Затем  в
этом вселенском мраке стали возникать  пунктирно  светящиеся  нити,  все
больше и больше,  объединились  в  ажурную,  с  удивительно  красивым  и
гармоничным узором, башню, вернее, колонну жемчужного света, уходящую  в
обе стороны в бесконечность. Спустя несколько  секунд  рядом  проявилась
еще одна такая колонна, уже с другим рисунком, пересекающая  первую  под
некоторым углом. Потом еще одна и еще, до тех  пор  пока  весь  мрак  не
оказался расчерченным слабо светящимися паутинными колоннами.
   И тут же все пропало. Люди по-прежнему сидели  в  креслах  "гостиной"
Итангейи.
   - Эти башни... колонны... э-э... - сказал Такэда.
   - Вы видели нечто большее, чем колонны  света,  -  учтиво  проговорил
лемур. - На  самом  деле  колонны  -  это  проекции  на  нашу  Вселенную
"вертикальных", более сложных, чем  Шаданакар,  систем  Миров-вселенных.
Для их полного восприятия человеческих чувств недостаточно.  -  Итангейя
запнулся. - Впрочем, истины ради замечу,  что  и  чувств  архонтов-магов
тоже не хватит.
   Помолчали. Никита о чем-то думал. Маг Пер-нон-Пера  смотрел  на  него
внимательно и терпеливо ждал.
   - А над чем работаете вы лично? - прервал  наконец  свои  размышления
Сухов.
   - Над общей теорией пространств Веера, - ответил маленький маг. -  Но
очень хотелось бы успеть поработать над еще  одной  темой,  связанной  с
работой Люцифера. Существует постулат, что Большой, то есть  Абсолютный,
Хаос соответствует максимальной энтропии, по теории - бесконечной! Я  бы
очень хотел проверить, достиг ли Люцифер своей цели и как соотносится  с
истиной указанный постулат.
   - Ясно. Спасибо за гостеприимство. - Никита встал. - Очень жаль,  что
не смог убедить вас присоединиться к нам. Но и вы меня не  убедили,  что
правы. Исчезнет Веер - исчезнут и все объекты ваших исследований,  и  вы
сами. И тем не  менее  вы  мне  сообщили  кое-что  полезное,  благодарю.
Проводите нас к темпоралу, мы пойдем дальше.
   Итангейя не пошевелился, но обстановка гостиной снова исчезла, вокруг
проявился интерьер зеркально-стеклянного зала с изменяющейся геометрией.
Перед людьми высился крутой бок сетчатого  шара  с  отверстием  входа  в
темпорал.
   - Если позволите, я кое-что добавлю к вашей экипировке, Посланник.
   - Позволяю, - серьезно кивнул Сухов.
   Чернолицый лемур достал откуда-то из-за спины два предмета: круглую и
тонкую белую пластинку  с  муаровым  рисунком,  величиной  с  ладонь,  и
прозрачно-рубиновую  палочку,  похожую  на  граненый  карандаш,   внутри
которой плавали искры и колечки света.
   -   Пластина    -    это    универсальный    кухонный    комбайн    в
гиперпространственной упаковке, а  карандаш  -  свернутый  четырехмерный
континуум с земным ландшафтом, так сказать, нечто вроде объемного фото с
эффектом присутствия, в котором можно отдохнуть, развернув его  в  любом
месте.
   - Разберемся, - принял подарки Никита. - Еще раз спасибо. И прощайте.
- Повернулся, чтобы войти в темпорал.
   - Да, еще одно, - сказал тихо ему в спину Итангейя. - В своем хроне я
хозяин, никто из игв проникнуть в него не  сможет,  но  практически  вся
система  хроноперехода  находится  под  их  контролем.  Где  бы  вы   ни
появились, вас рано или поздно запеленгуют. Будьте осторожны.
   Сухов молча полез в шкаф.
   У двери в камеру хроносдвига  он  повернулся  к  следовавшему  позади
Такэде и произнес речь. Она  состояла  из  трех  слов  и  тридцати  трех
восклицательных знаков.
   Такэда от неожиданности хихикнул, затем захохотал в  полный  голос  -
как смеются японцы, конечно,  почти  не  раздвигая  губ.  Никита  нехотя
улыбнулся в ответ.
   - Извини, накопилось. Не ожидал, что маги могут быть такими  снобами.
Хотя это лишь с человеческой точки зрения, ведь спектр их  эмоций  далек
от нашего. М-да... ситуация ухудшается.
   - Перед тем как улучшиться, ситуация всегда ухудшается. Это закон.
   - Что за закон?
   - Мэрфи. Комментарий Эрмана к теореме Гинэберга. Правда,  там  дальше
следует уточнение. - Такэда поднял очи горе и закончил:
   - Кто сказал, что ситуация улучшится?
   Сухов снова улыбнулся, кивнул:
   - Ты где-то глубоко прав, Оямович. И Мстиша был прав: не  каждый  маг
горит желанием потягаться с Люцифером и его ратью.
   - А что там этот пушистый лемур сообщил тебе полезного? За что ты его
благодарил?
   - Он подал мне идею, которую в должной  мере  я  еще  не  оценил.  Их
религия - ненасилие, а в этом слове заложен колоссальный потенциал.
   - Ну и?.. Не вижу идеи.
   - У меня их целых две. Первая: с  Люцифером  не  обязательно  драться
насмерть, применять к нему силовые методы внушения. Хотя, может быть,  я
и не прав. Вторая: меч у меня есть, кое-какое снаряжение и оружие, чтобы
отбиться от воинства Четырех, тоже есть, пора все-таки приобретать коня.
   Никита шагнул к двери в камеру хроносдвига и отшатнулся, хватаясь  за
меч. Навстречу шел невозмутимый... Вуккуб,  собиратель  Книги  Бездн  на
Земле, хаббардианец и маг. Поднял кустистые брови:
   - Какая встреча! Не ожидали? Значит,  искусством  футур-прогноза,  то
бишь ясновидения, вы  еще  не  владеете.  Не  стоит  хвататься  за  меч,
Посланник, я ведь уже доказал, что не враг вам.
   Никита покраснел, но ладонь с меча не снял.
   - Рад видеть вас в здравии, лорд Вуккуб-два.
   Хаббардианец улыбнулся. На лбу его на мгновение открылся третий глаз.
   - Догадался, молодец. Да, я "альтер эго" Вуккуба, сам он по известным
причинам покинуть Землю и ваш хрон не может. А появился я здесь по одной
простой причине: пора платить. Хаббардианец  не  был  бы  хаббардианцем,
если бы не делал какое-нибудь полезное дело без выгоды для себя. Но  это
вы уже знаете, так что мое заявление вам не в  диковинку.  Я  прошу  вас
исполнить обещание, данное  когда-то  моей  жене  Тааль.  Помните?  Могу
подсказать путь  достижения  этой  цели.  Он,  кстати,  параллелен  пути
освобождения вашей девушки, Ксении.
   Пальцы Сухова, лежавшие на рукояти Финиста,  побелели  -  так  он  их
сжал.
   - Говорите!
   - Тааль - хаббардианка, то  есть  она,  как  я  и  все  хаббардианцы,
троесущестна.  Так  вот,  чтобы  снять  с  нее  заклятие,  мало  владеть
искусством мага, то есть  "техникой  внутренней  улыбки".  Тааль  сейчас
линейна, ущербна, две составляющих ее личности-души, как  говорят  люди,
живут в Гашшарве и служат Гиибели. Их надо соединить.
   Вуккуб-двойник протянул Сухову золотисто сверкнувшую вещицу  размером
с ноготь, оказавшуюся не  то  искусственной  мухой,  не  то  миниатюрной
птицей.
   - Пэри. Психоглаз. Он поможет отыскать Тааль-два  и  Тааль-три  среди
служанок Гиибели. Остальное будет зависеть от тебя, Посланник.  Пэри  же
поможет тебе отыскать и Ксению, причем без всяких проблем выбора.
   Никита  взял  с  ладони  Вуккуба  золотую  муху,  услышал  ее  голос:
мелодичное, как вздох  очарованной  женщины,  тихое  "о-о-о...",  сказал
твердо:
   - Хорошо.
   - Вот и ладушки. Ни пуха  ни  пера.  -  Вуккуб  взмахнул  рукавами  и
растаял, не успев услышать дружное "к черту!".
   Такэда вдруг опомнился.
   - Ты что же, намереваешься идти в Гашшарву? В гости  к  Гиибели?  Без
помощи?
   - А ты на что? - спокойно ответил Никита и шагнул в пещеру темпорала.
   Сиреневое  свечение  обволокло  их  невесомым  туманом,   позвало   в
неведомую даль. Стены камеры зашептали что-то на рыбьем языке, разбудили
давно забытые воспоминания детства, добрые и ласковые, заставили сжаться
сердце в непонятной тоске...
   Никита  прислушивался  к  своим  ощущениям,  поднял  голову,  посылая
пси-импульс приветствия, и услышал в ответ вежливый пси-голос темпорала:
   "Никак вы еще живы, Посланник?"
   Ответил, увеличивая диапазон передаваемых образов:
   "Жив, Отшельник. Здоров. Полон замыслов и желаний. Но не очень  весел
и не слишком счастлив".
   "А  кто  в  этом  мире   обладает   избытком   счастья?   Переправляя
путешественников из хрона в хрон, я еще не встречал ни  одного  из  них,
кто был бы по-настоящему счастлив".
   "Ну а ты... ты сам?"
   "Посланник, я до сих  пор  не  разобрался,  кто  я:  живое  существо,
наделенное способностью