ть  четыре  общины  евреев,  которые  вообще
отказываются причислять себя к каким бы то ни было известным  политическим
и историческим течениям. Не мне тебе говорить, что на два еврея приходится
три мнения, а с нашими древними предками было и того хуже - там на каждого
еврея приходилось по меньшей мере восемь мнений, и далеко не каждый из них
вообще понимает, какого мнения он придерживается в  данный  момент.  Из-за
этого-то нас и бьют.
     - Как? - поразился я. - Бьют евреев даже здесь?
     - Ну, фигурально, конечно, выражаясь, - сказал Бен-Гурион.  -  Могут,
например, не дать слова. Или отнять энергетический канал связи  с  землей.
Да мало ли...
     Я хотел было спросить об энергетическом канале, но нас прервали  души
раби Акивы, Рамбама и Голды Меир. Я узнал всех троих, но вовсе не  потому,
что они были похожи  внешне  на  свои  изображения,  висящие  в  коридорах
кнессета. Скажу честно, я никогда особенно не был  силен  ни  в  философии
Рамбама, ни в поучениях раби Акивы, а сионистские идеи неустрашимой  Голды
не отличал от сионистских идей печальной памяти Оры Намир. И мне стало  не
по себе - я боялся, что  эти  великие  души  сочтут  меня  недостойным  их
внимания.
     Но все получилось очень просто и  мило.  Беседовали  мы  о  последних
событиях в Израиле и о моем законопроекте.
     - Я не думаю, - сказал  Рамбам,  -  что  генетически  можно  отличить
российского еврея от марокканского. Я тут имел  возможность  провести  ряд
исследований...
     - Как? - воскликнул я, неучтиво прервав  собеседника,  -  здесь  есть
лаборатории?
     - Моя лаборатория - мысль,  -  укоризненно  произнес  Рамбам.  -  Для
мысленного эксперимента нужно лишь  знание  и  желание...  Так  вот,  твой
законопроект, по-моему, попросту проявление расизма.
     - Но почему? - осмелился возразить я. - С алией ведь приехали столько
неевреев! Нужно было избавить Израиль от засилья гоев!
     - Послушай, - вмешался раби Акива, - я тебе расскажу  притчу.  Пришел
ко мне как-то набожный еврей и сказал, что грешен,  потому  что  чувствует
себя не мужчиной, а женщиной. А в Торе сказано, что... Ну,  ты  знаешь.  И
что же ему делать? Быть мужчиной он не хочет, стать на самом деле женщиной
не может, и даже удавиться  не  имеет  права,  поскольку  и  это  -  грех.
Послушай, сказал я ему, ступай на девяносто  пятый  уровень,  где  обитают
души аборигенов с беты  Козерога.  Они  вовсе  бесполые,  и  если  ты  там
назовешь себя женщиной, тебе поверят, и ты  будешь  женщиной,  не  нарушая
никаких заповедей...
     - Из чего следует, - подхватила Голда, - что неважно, кто ты есть  на
самом деле, а важно, кем ты желаешь быть.
     - Не совсем так, - мягко сказал раби Акива.
     - И даже совсем не так, - резко возразил Бен-Гурион.
     - Короче говоря, - завершил спор Маймонид, - если новый оле из России
или Узбекистана называет себя евреем, значит, он еврей, что бы там ни было
написано в его теуде.
     - И вообще, - вмешался Дизраэли, слушавший наш разговор с иронической
улыбкой на том месте  своей  пространственно-временной  структуры,  где  у
обычного человека располагаются губы, -  и  вообще,  если  уж  говорить  о
генетике, то евреями следует признать всех без исключения жителей  Европы,
большей части Азии и даже Африки. Поскольку за две  с  лишним  тысячи  лет
галута было вполне достаточно перекрестных браков и  внебрачных  связей  -
уверяю вас, в жилах даже самого господина Геббельса  была  хотя  бы  капля
еврейской крови.
     - Только не предлагайте эту идею нашему кнессету! - воскликнул  я.  -
Не дай Бог им услышать такое!
     И только упомянув это имя всуе, я подумал,  что  нахожусь  теперь  во
владениях, коими, по идее, управляет Он, и почему же тогда я,  никогда  не
веривший  в  Создателя  Вселенной,  не  испытываю  мрачных   неудобств   и
бесконечных мук?
     Видимо, мои мысли не остались скрытыми от  собеседников,  потому  что
Рамбам сказал:
     - Он слишком занят, чтобы заниматься тобой лично. В настоящий момент,
к примеру, Он занят сотворением очередной Вселенной с  порядковым  номером
сто тринадцать миллиардов и не знаю уж сколько миллионов. На каждую у него
уходит по шесть дней, а на седьмой Он отдыхает, и ты можешь  записаться  к
Нему на аудиенцию, но, боюсь, твоя очередь  дойдет  лет  этак...  не  могу
сказать сколько, поскольку не знаю чисел больше ста миллиардов.
     Честно  говоря,  я  испытал  облегчение,  поскольку   совершенно   не
представлял, что сказать Ему при встрече.


     Я всегда думал, что сто политиков в одном месте  -  это  кошмар.  Сто
двадцать - просто конец света. Если бы в кнессете было  меньше  депутатов,
возможно, судьба Израиля сложилась бы иначе.
     Но  миллионы  политиков  сразу...  Да  еще  из  разных  времен...   Я
прогуливался, скажем, с Макиавелли, и он запросто склонял меня к  мысли  о
том, что Израиль как  государство  не  имеет  права  на  существование.  И
система его умозаключений была столь  совершенна,  что,  даже  понимая  ее
вздорность, я не мог возразить ни слова. А  потом  к  нам  подходил  (или,
точнее сказать, подлетал?) Наполеон Первый, и мне  становилось  ясно,  что
Израиль должен был быть создан еще в конце восемнадцатого века, ибо  тогда
у Франции появился бы  могучий  союзник  в  борьбе  с  арабами  и  прочими
египтянами, а поход на Александрию закончился бы куда успешнее.
     А было еще так. Беседую я, допустим, с министром Громыко,  и  он  мне
доказывает, что Сталин был, безусловно, прав,  когда  хотел  сослать  всех
евреев на Дальний Восток. Потому что, кто же еще мог  поднять  культуру  и
науку в этой области Советского Союза? Я говорю, что для евреев  это  была
бы погибель, на что Громыко возражает мягко, что история требует жертв,  и
кто же должен жертвовать во имя будущего, как не евреи, которые жертвовали
всегда, пусть и не всегда по своей воле... И тут  Громыко  вдруг  понижает
голос, а мгновение спустя и вовсе переходит на  мыслепередачу.  И  говорит
такое:
     - А вообще-то, Арон, Сталин, конечно, большая  сволочь.  И  евреи  до
места не доехали бы. Вблизи от Байкала всех бы в  расход  пустили.  Это  я
тебе по секрету  говорю,  только  ты,  когда  Иосифа  встретишь,  меня  не
выдавай. И Бен-Гуриону с Вейцманом ничего об этом не говори, славные люди,
обидятся...
     А как-то подваливает ко мне Лейба Троцкий и представляется:
     - Политическая  проститутка.  Давайте  поговорим  о  том,  стоило  ли
отдаваться коммунистической  партии  или  было  бы  лучше  пофлиртовать  с
Бундом?
     Нет, господа, как же  меняются  люди,  лишаясь  своего  материального
тела!


     Могут ли политики обходиться  без  парламента?  Нет,  конечно.  Самое
интересное, что в парламент тут  избирали  по  безальтернативным  спискам.
Безальтернативным в том смысле, что избирали всех без исключения.
     Я прошел, придумав сам для себя партию "Движение за чистоту облачного
слоя". Жорж Помпиду и Авраам Линкольн  убеждали  меня  поменять  название,
потому что есть уже партия "Правые - за  чистоту  облачного  слоя".  Но  я
остался при своем, доказав великим политикам, что имел в виду совсем  даже
иной облачный слой, нежели мои политические противники.
     Но до чего же это скучное дело - политика, - если не можешь во  время
заседания вскочить и сдернуть докладчика с  трибуны  или  врезать  по  уху
представителю оппозиции!..


     Какое-то время спустя (часов  здесь  никто  не  наблюдал,  и  потому,
наверное,  все  были  счастливы)  я  отправился  с   Ульяновым   встречать
приходящих.
     Ульянов  почему-то  очень  не  любил,  когда  его  называли  Ленин  -
утверждал, что это гойская кличка, а сам он, еврей  по  крови  и  Бонк  по
фамилии, никогда не любил гоев и революцию в России  сделал  исключительно
для того, чтобы им было плохо.
     - Это аморально, - возмутился я, впервые услышав такое объяснение.  -
Там же были миллионы евреев!
     На что раби Акива, с которым мы успели подружиться, дал ответ:
     - Не слушай ты этого потомка Хама. Я сам слышал, как он  недавно,  на
митинге политиков "Восьмой уровень - за экологическую чистоту!" утверждал,
что революция - это его идея фикс, и он,  будучи  исконно  русским,  хотел
сделать революцию в государстве евреев, чтоб им было плохо. Но поскольку в
то время еще не было  Израиля,  ему  пришлось  удовольствоваться  Россией,
поскольку там евреев было больше даже, чем в Америке...
     - Фу! - сказал я, и с Ульяновым предпочитал не разговаривать.
     Но дежурные пары отбирает  генератор  случайных  чисел,  и,  в  конце
концов, получилось, что встречать приходящих отправились мы  с  Владимиром
Ильичом.
     Жерло  туннеля  было  хотя  и  не  материальным,  но  все  же  и   не
исключительно астральным созданием. Ведь новая душа, вылетев из тела  (это
я  помнил  по  себе),  еще  не  успевала  освоиться  в  астральном   мире,
материальное  было  ей  ближе  духовного,  и  это  было  учтено   Им   при
конструировании  переходного  блока.  В  результате  наши  возвращались  с
дежурства с простуженными душами и вынуждены  были  лечиться  настоями  из
философского камня. Теперь это предстояло  и  мне,  а  присутствие  Ленина
настроения не улучшало.
     И кто, вы думаете, вылетел из туннеля первым? Вот игра случая  -  это
оказался Ариэль Бен-Шалом, депутат кнессета от Ликуда.
     - Вот так встреча, - сказал я.
     - Это ты, Арон! - воскликнул Ариэль. - Не думал встретить тебя здесь!
     - А кого ты рассчитывал встретить? - обиделся я.
     - Да кого-нибудь из праведников, а не такого закоренелого безбожника,
как ты!
     - Послушай, - перебил я его, - кто сейчас  премьер-министр?  Все  еще
Бродецки?
     - Скинули! - захохотал Ариэль Бен-Шалом. - Теперь у власти  Ликуд,  а
премьером стал Борис Финкель. И мы не далее как вчера заново аннексировали
Голаны, а на территорию государства Палестина направили новых поселенцев.
     - Но ведь будет война! - ужаснулся я.
     - И пусть! ЦАХАЛ силен как никогда, и мы нападем превентивно.
     Я хотел было схватиться за  голову,  но  вспомнил,  что  голова  есть
пережиток материального мира. Вот вам преемственность в политике! Вот  вам
мирный процесс!
     - Надеюсь, - сказал я, - тебя убили депутаты от оппозиции.
     - Нет,  -  с  гордостью  сказал  Ариэль,  -  меня  убил  палестинский
террорист. Я стал очередной жертвой интифады.
     И тут подал голос Ленин, который все  это  время  внимательно  изучал
пространственно-временную структуру новоприбывшего.
     - А вы уверены, батенька, что вас действительно  убили?  -  вкрадчиво
спросил он. - Не кажется ли вам, что ваше тело сейчас  все  еще  лежит  на
столе в операционной, и что клиническая смерть,  в  состоянии  которой  вы
пребываете, вот-вот завершится? Извините, господин ликудовец, но  придется
вам поворачивать оглобли и пожить еще  какое-то  время,  пока  до  вас  не
доберется - с большим успехом - другой террорист.
     Не нужно было быть телепатом, чтобы увидеть  -  возвращаться  в  тело
Ариэлю вовсе не хотелось. Он наверняка воображал, что здесь  покажет  себя
наилучшим образом и добьется того, чего не добился на том свете.  Это  был
шанс, которым я не преминул воспользоваться.
     - Послушай, Арик, - сказал я. - Давай меняться.  Ты  остаешься  здесь
вместо меня, а я отправляюсь вниз, в твое тело. Идет?
     - В моем теле - представитель оппозиции? Ни за что!
     - Обещаю, что буду голосовать за Ликуд.
     - Когда это можно  было  верить  твоим  словам,  Арон  Бухмейстер?  -
презрительно сказал Ариэль.
     - Если вы собираетесь меняться, - сказал Ленин, - то быстрее.  Сердце
вот-вот начнет биться.
     И тогда, воспользовавшись  неосведомленностью  Ариэля  Бен-Шалома,  я
бросился в туннель. Как вы понимаете,  двигаться  мне  пришлось  в  полной
темноте - свет остался за спиной. Я услышал  возмущенный  вопль  Ариэля  и
хохот Ленина. Ничего, разберутся.
     Туннель постепенно  расширился,  и  я  вывалился  из  него  прямо  на
операционный стол. Тело было не мое, чувствовал я себя в нем непривычно, я
даже не сразу разместился, и потому, когда сердце начало сокращаться,  мне
пришлось  устроить  небольшой  приступ  конвульсий,  чтобы   расположиться
поудобнее.
     - Живой! - воскликнул врач.
     По капельнице в мою вену пошел  какой-то  раствор,  и  я  моментально
уснул.


     Организм Ариэля Бен-Шалома (мой организм!)  оказался  очень  крепким.
Вернувшись к жизни, он начал так быстро набирать силы, что уже  через  три
дня ко мне допустили жену, и я едва не назвал ее Сарой, хотя и  знал,  что
жену Ариэля звали Нурит. А еще  через  неделю  меня  выписали  и,  лежа  в
спальне на вилле Бен-Шалома (никак не могу привыкнуть к тому,  что  теперь
это имя - мое!), я воображал, что произойдет к  кнессете,  когда  я  займу
свое место. Я им покажу, как денонсировать договоры о мире! Я  им  покажу,
как посылать еврейских поселенцев на территорию независимого палестинского
государства! Я им покажу,  как  проваливать  законопроекты  об  индексации
зарплаты членов кнессета! В кнессете еще со времен Рабина, а то и  раньше,
ни одна партийная коалиция не имела преимущества больше, чем в один голос.
Теперь этот голос был мой, и я  не  собирался  отдавать  его  политическим
противникам. Зря я, что ли, вернулся на тот свет? Или - на этот?
     Единственное, что меня смущает - как быть  с  законопроектом  некоего
Арона Бухмейстера о генетическом обследовании олим из России? Неужели раби
Акива прав, и все люди, в той или иной степени, евреи? Только эта  дилемма
и смущает меня в моем новом теле.
     Нет, есть еще одно. Приходится спать с Нурит Бен-Шалом, а эту женщину
я всегда терпеть не мог. Ну да ладно, зато правое правительство я свалю.
     Вот только... Когда я умру, на том конце туннеля меня наверняка будет
ждать взбешенный Бен-Шалом.





                                П.АМНУЭЛЬ

                              ВПЕРЕД И НАЗАД




     Первым исчез Исак Нахумович, летевший в Израиль из Симферополя рейсом
компании "Аэро". Наверняка только поэтому имя несостоявшегося  репатрианта
сохранилось в истории, поскольку  человеком  Исак  был  никчемным  -  если
верить, конечно, ближайшим его родственникам, летевшим  тем  же  рейсом  и
благополучно ступившим на израильскую землю.
     Разрешить загадку исчезновения нового репатрианта так  и  не  смогли,
хотя это была типичная загадка запертой комнаты - классический детективный
сюжет, достойный Пуаро или Холмса. В общем виде загадка  запертой  комнаты
давно решена:  если  в  запертом  изнутри  помещении  обнаружен  труп,  то
убийство  было  либо  совершено  снаружи  (и  труп  затем   доставили   на
предполагаемое "место преступления"), либо внутри (но в  то  время,  когда
помещение еще не было запертым).
     В случае с Нахумовичем имела место  обратная  проблема:  исчезновение
живого, слава Богу, человека из  абсолютно  запертого  помещения,  каковым
является  салон  самолета,  летящего  на  высоте  одиннадцати  километров.
Нахумович встал со своего кресла, прошел в  хвостовую  часть,  скрылся  за
занавеской, отделяющей туалетные комнаты и... больше его никто  не  видел.
Кстати, все  три  туалета  в  этот  момент  были  заняты,  о  чем  извещал
транспарант.
     Основной версией было похищение Нахумовича  террористами.  На  вопрос
"как?" следствие отвечать не собиралось, поскольку предполагало, что, если
террористов удастся поймать,  то  они  и  раскроют  свои  профессиональные
секреты.
     Но террористы, как известно, похищают  кого-то  и  как-то  для  того,
чтобы предъявить свои условия. В  случае  с  Нахумовичем  никаких  условий
никто не выдвигал - просто исчез человек, и все.
     Через  две  недели  из   пассажирского   салона   самолета   компании
"Трансаэро" исчезли двое - муж и жена Пинскеры. Самолет летел из Москвы  в
Тель-Авив.
     Еще месяц спустя  два  человека  испарились  из  салона  израильского
"Боинга" компании Эль-Аль, рейс из Санкт-Петербурга.
     Я не собираюсь заниматься перечислением. Список людей, исчезнувших за
период с сентября 2021 по май 2025 года  каждый  желающий  может  найти  в
любом отделении Сохнута как в Израиле, так и в столицах государств бывшего
СНГ. Всего исчезли четыреста пятьдесят три человека - как раз  хватило  бы
на один "Боинг".


     Списки исчезнувших доступны каждому. Списки вернувшихся  являются  до
сих пор величайшей тайной.
     Да, господа, многие вернулись, и это держится в  секрете.  "Вето"  на
публикацию наложила военная цензура, и мне ничего  не  оставалось  делать,
как опубликовать очередную главу "Истории  Израиля"  не  в  родной  газете
"Время", а в московском "Иностранце". Я не уверен, что факт публикации  и,
следовательно, полной бессмыслицы дальнейшего сохранения  тайны,  заставит
наших цензоров снять запрет.
     У запрета есть свои причины, и не мне их обсуждать. Я  лишь  историк,
мое дело - раскрывать тайны, а не помогать их увековечиванию.


     Дело было поручено следователю тель-авивской уголовной полиции Роману
Бутлеру, молодому, перспективному  и  лишенному  предрассудков.  Последнее
обстоятельство считалось главным, поскольку первой реакцией  сохнутовского
начальства было: вай, вай,  это  Божье  наказание,  это  знак  свыше.  Что
означало - все прочие версии просто никуда не годятся.
     Группа   Бутлера   обследовала   салоны   самолетов    (с    согласия
авиакомпаний), а люди, между тем, продолжали исчезать. С января 2022  года
в каждом  самолете,  на  борту  которого  находился  хотя  бы  один  новый
репатриант, летел и представитель израильской  службы  безопасности.  Это,
впрочем, никак не отражалось на  статистике  исчезновений.  Молодой  Борис
Пильский  исчез,  например,  буквально  на  глазах  израильского  офицера.
Мужчины мирно разговаривали на чистом русском языке, сидя в переднем ряду.
Офицер на две секунды отвернулся, чтобы  поправить  подголовник,  а  когда
опять взглянул на соседнее кресло, оно было пустым.
     Кто после этого мог бы сказать, что обращение сохнутовцев к  промыслу
Божьему лишено оснований? Только сам  Роман  Бутлер,  продолжавший  искать
террористов или иных преступников.
     И нашел-таки!
     Правда,  произошло  это  лишь  после  того,  как  вернулся  один   из
пропавших. Событие это имело место в апреле 2025 года. Исчезнувший  весной
2023 года Леонид Камский, репатриант из Кемерова, был обнаружен  в  салоне
"Боинга", летевшего из Ташкента в Тель-Авив. Собственно, обнаружен  -  это
для полицейского  протокола.  На  самом  деле,  когда  самолет  летел  над
Саудовской Аравией, к восемнадцатому ряду подошел элегантно одетый молодой
человек и уселся в кресло, с которого только что встала старая  перечница,
летевшая в Израиль по туристической путевке. Старушка оказалась  настырной
и потребовала освободить территорию, принадлежащую ей согласно  купленному
билету.  Молодой  человек  постарался  было  уладить  дело  миром,  но  вы
попробуйте заткнуть рот женщине, на права которой неожиданно покусились!
     Явилась  стюардесса,  подбежал  представитель  службы   безопасности.
Потребовали предъявить. И молодой человек предъявил -  да,  билет  на  это
самое  место,  но  на  рейс  от  18  апреля  2023   года.   И   документы,
перекочевавшие вслед за старым билетом в руки стюардессы,  тоже  оказалось
двухлетней давности.  А  молодой  человек,  когда  сверились  со  списком,
оказался Л.Камским, исчезнувшим почти два года назад.
     А потом - и при аналогичных обстоятельствах - начали  возвращаться  и
некоторые другие из пропавших без вести репатриантов.


     Если бы речь шла только о преступной деятельности,  никакого  запрета
на публикацию, думаю, не последовало бы. Наоборот, нужно было предупредить
всех потенциальных репатриантов  в  странах  бывшего  СНГ,  чтобы  они  не
поддавались на посулы представителей  страховой  компании  "Атид".  Но,  к
сожалению, все оказалось куда сложнее.
     Судите сами.