ак  этого  хотят  грузинские,  армянские  и
азербайджанские  евреи,  или  продвинуть  ее  на  север,  поскольку  этого
настоятельно требуют все русские евреи Поволжья.


     Между тем, в зале заседаний  Дворца  Наций  две  с  половиной  тысячи
раввинов слушали доклад невзрачного человека по имени Кристофер Барбинель,
место которому было, по мнению многих, в сумасшедшем доме, а не на кафедре
Всемирного конгресса.
     - Если бы этого проповедника казнили,  как  постановил  Синедрион,  -
говорил Барбинель, - то мы сейчас жили бы в ином мире.
     Это была известная идея-фикс, американский исследователь излагал свою
теорию всякий раз, когда ему давали слово.
     - Звали его Иисус, родом он был из Нацерета, - продолжал Барбинель, и
на большом экране появилось изображение  человека  в  хитоне,  с  короткой
козлиной бородкой, человек висел на кресте и смотрел  перед  собой  мутным
взглядом мученика. - Вот Иисус, такой, каким его можно себе представить  в
момент казни. Видите ли, господа раввины, его ученики утверждали,  что  он
взял на себя все грехи мира и спас человечество от гнева Божьего. Если  бы
Иисуса казнили, это было бы  реальным  доказательством  его  мученичества.
Учение этого человека распространилось бы на все континенты, потеснило  бы
иудаизм, вступило бы с ним в непримиримую  конфронтацию,  следствием  чего
стали бы страдания многих евреев... Наше счастье, что  римский  прокуратор
Понтий Пилат имел смелость отменить решение  Синедриона,  даровать  Иисусу
жизнь и, более того, отправить этого проповедника под конвоем в Египет,  а
оттуда в Эфиопию, где он и дожил до глубокой старости, рассказывая  черным
племенам о своих принципах.
     Терпение раввинов имело пределы, и кто-то в первых рядах подал голос:
     - Уважаемый Барбинель, я не понимаю, почему ты придаешь такой большое
значение  этой  ничтожной  личности.  Ну,  жил  некий  Иисус  среди  диких
африканских племен. Мало  ли  в  те  времена  было  лжемессий?  Достаточно
прочитать  труды  великого  Рамбама,  и  каждому  станет  ясно,  что   все
предопределено,  и  всякие  рассуждения  о  том,  "что  было  бы,   если",
противоречат и нашим мицвот, и воле Творца!
     Барбинель щелкнул переключателем,  и  на  экране  появился  очередной
слайд. Это было изображение огромной круглой площади,  обрамленной  сотней
колонн, за которыми  возвышалось  покрытое  куполом  здание  с  множеством
аляповатых и совершенно излишних украшений.
     - Это,  -  сказал  Барбинель,  -  компьютерная  реконструкция  храма,
который мог бы быть возведен в центре Рима в честь одного из  сподвижников
Иисуса по имени Петр.  Храм  этот  стоял  бы  на  том  месте,  где  сейчас
возвышается Большая итальянская синагога.
     Дружный хохот раввинов был ответом.  Да,  тут  Барбинель  переборщил.
Петр, надо же. Петр, а точнее - Петр Степанович Бурденко, как  все  знали,
еще в 4793 году попытался навязать  России  свою  интерпретацию  заповедей
Моше. Ему даже удалось совратить жителей небольшой деревни под Воронежем и
повести обманутых людей в Санкт-Петербург. Но уже в Туле Петр Бурденко был
бит и выставлен на городской площади в виде голом и неприличном.  Конечно,
городские раввины были против подобной экзекуции, но разве русского  еврея
остановишь, если он возмущен до глубины души? Бедняга Петр бегал потом  от
дома к дому и просил хотя бы завалящую рубаху, но каждый порядочный  иудей
смеялся и бросал в богоотступника гнилым огурцом. Петр бежал в леса, а имя
его стало нарицательным.  И  если  уж  Барбинелю  приспичило  рассказывать
уважаемому собранию о своих бредовых  фантазиях,  то  тактической  ошибкой
было использовать имя Петра Бурденко - да это смех и грех, господа!
     С улюлюканием докладчик был изгнан с трибуны, на  которую  немедленно
взобрался рави Сяо Линь с докладом об истории иудаизма в  Китае  во  время
династии Хань.
     У  Барбинеля  от  возмущения  дрожали  губы,  когда  он  складывал  в
коробочку так и не показанные слайды. Я подошел к нему и сказал:
     - Сочувствую и понимаю вас. Вы так много сделали для  цивилизации,  и
никто не желает этого признать.
     Барбинель посмотрел на меня затравленным взглядом -  решил,  конечно,
что я издеваюсь.
     - Я недавно в этой альтернативе, - продолжал я, - и у меня просто  не
было времени разобраться в деталях. А мне любопытно - я ведь тоже историк.
Кстати, разрешите представиться: Песах Амнуэль из  Иерусалима.  Я  имею  в
виду Иерусалим 2029 года от рождения того самого Иисуса  из  Нацерета.  Вы
меня понимаете?
     Видели бы вы какой восторг появился на лице бедняги Барбинеля!
     - Песах! - воскликнул он. - Только вы один в этом  мире  можете  меня
понять! Я спас цивилизацию, я уговорил Пилата  отпустить  Иисуса,  Христос
так и  не  стал  мучеником  и  был  забыт  буквально  через  год,  иудаизм
превратился в мировую религию, вы же видели - даже Ельцин ходит  ежедневно
в синагогу, а российские фашисты кричат на каждом углу, что они евреи... И
что же? Все ведут себя, будто так и должно было быть!
     -  Но  так  действительно  должно  быть,  -  сказал   я   как   можно
убедительнее. -  Хотите,  чтобы  вашей  версией  событий  заинтересовались
всерьез?
     - О чем вы говорите! Конечно! Историческая справедливость...
     -  Тогда  повесьтесь!  -  посоветовал  я,  и  Барбинель  замолчал  на
полуслове. - Уверяю  вас,  только  так  вы  привлечете  внимание  к  своей
персоне. Таков мир, и вы это сами доказали, когда спасли Иисуса.
     Барбинель молчал. Вешаться ему не хотелось.
     - Другой  вариант,  -  продолжал  я.  -  Давайте-ка  вернемся.  Вы  ж
понимаете, в Институте альтер-эго паника, директора  уволят,  если  он  не
вытащит вас из этой альтернативы. Вам это надо?
     - А, вспомнил, - мрачно сказал Барбинель, - Песах  Амнуэль,  я  читал
вашу статью в "Трудах альтернативной истории". У вас  есть  авторитет,  вы
скажете всем, что именно я спас цивилизацию?
     - Непременно, - сказал я, совершенно уверенный, что не сделаю этого.


     Профессор Диксон лично вывел Барбинеля за территорию института и  дал
указание электронному вахтеру никогда не пропускать этого человека  дальше
проходной. Я догнал его и пошел рядом.
     - К сожалению,  -  сказал  я,  -  мы  слишком  быстро  вернулись,  я,
например, так и не узнал - немцы что, тоже евреи?
     Барбинель дернул плечом, он  не  желал  иметь  со  мной  дела.  Но  я
продолжал идти рядом, и он сказал:
     - Евреи, конечно, кто ж еще? Кстати, если хотите знать, сами  римляне
перешли в иудаизм через сто лет после того, как Тит разрушил Храм...
     - Ага, так он его все-таки разрушил? - вставил я.
     - Да, и месяц спустя покончил с собой, бросившись на меч, потому  что
отец его Веспасиан вовсе не желал ссориться с еврейским Богом  и  публично
проклял сына.
     - А китайцы тоже евреи? - продолжал допытываться я.
     Барбинель остановился посреди улицы, повернулся ко мне и сказал:
     - Я, только я знаю истинную историю цивилизации.
     - Ну так расскажите мне, - предложил я, -  раз  уж  никто  больше  не
хочет вас слушать. Пойдемте в то кафе на углу. Пиво за мой счет.
     - Лучше кофе, - сказал Барбинель.
     В тот вечер он не закрывал рта.  Так  и  родилась  "Истинная  история
цивилизации", которую вы  можете  приобрести  в  любом  книжном  магазине.
Купите, не пожалеете.





                                П.АМНУЭЛЬ

               КОМПЬЮТЕРНЫЕ ИГРЫ ДЛЯ ДЕТЕЙ СРЕДНЕГО ВОЗРАСТА




     Конечно, то, о чем я расскажу, вовсе не материал для уважающего  себя
историка. Но, господа,  историю  делают  не  только  премьер-министры  или
гениальные изобретатели. Если говорить точно, то - вовсе не  они.  Историю
вершит потребитель. Простой пример. Война между Штатами и Эмиратами в 2024
году - вы думаете, причина была в репрессиях, учиненных султаном Махмудом?
Нет, это лишь повод, так сказать,  casus  belli.  А  истинный  виновник  -
американский потребитель, средний житель  Техаса  и  Алабамы,  который  не
пожелал потратить лишний  цент,  покупая  горючее  для  своего  мобиля  по
завышенным ценам стран-производителей нефти.
     Это  я  себя  оправдываю  -  мол,  раз  уж  решил  включить  описание
собственных нелепых приключений в "Историю  Израиля",  так  надо  хотя  бы
поднять их до государственного масштаба.
     На деле все проще. После того, как первые главы моей "Истории" начали
публиковаться в газете, моей скромной персоной неожиданно заинтересовались
некоторые фирмы. Я начал получать рекламные  проспекты  и  приглашения  на
презентации. Причину понять было  легко  -  увижу,  напишу,  запечатлею  в
истории. Рекламы я читал, на презентациях старался не  очень  налегать  на
черную икру, отдавая предпочтение красной. И не писал. Но  этот  случай  -
особый. Хотя бы потому, что закончился он моей женитьбой. Не  для  истории
будь сказано.


     Прошлой осенью (чтобы соблюсти историческую  точность:  было  это  23
сентября 2020 года) я получил рекламный телеролик некоей фирмы по  продаже
компьютеров. Название фирмы не скажу - за рекламу они мне не заплатили.  А
компьютер я давно уже хотел обновить У меня стоял  до  последнего  времени
IBM/AFT-1086 с частотой 480 мегагерц, и я был доволен. Но вы же знаете это
ощущение рядового потребителя -  у  меня  десять-восемьдесят-шестой,  а  у
моего соседа какая-то совершенно новая конфигурация, причем всего на  пять
тысяч дороже.
     Загорелось. Я позвонил  коммерческому  директору  фирмы  (фамилию  не
назову, иначе вы догадаетесь, о какой фирме идет речь) и  сказал,  что,  в
порядке  исключения,  согласен  включить  рассказ  о  продаваемых   фирмой
компьютерах в свою "Историю". Я прервал  рассыпавшегося  в  благодарностях
директора на полуслове и попросил лишь об одном - пусть меня  сопровождает
человек, понимающий толк в новейших моделях.
     - Обязательно! - сказал господин директор, и несколько  минут  спустя
мне позвонили.
     На экране видео появилась очаровательная девушка, и я понял  коварный
замысел начальства.
     -  Лиза   Вайншток,   -   представилась   девушка,   оглядывая   меня
подозрительным взглядом; так смотрели матросы капитана Кука  на  туземцев,
подозревая их в каннибальских намерениях (и ведь не ошиблись!).
     - Песах, - сказал я по возможности сухо,  поскольку  расслабляться  в
рабочее время вовсе не входило в мои планы. - Знаете, Лиза, я бы хотел для
полноты картины поездить по разным магазинам вашей фирмы. От Беер-Шевы  до
Хайфы. Посмотреть, сравнить, понять.
     - Можем начать с Эйлата  и  закончить  в  Маалоте,  -  сказала  Лиза,
пытаясь расширить мои познания в географии, - у нашей фирмы есть  магазины
от крайнего севера до крайнего юга.
     "Крайний север" в ее устах прозвучал так, будто речь шла о  стойбищах
эскимосов и о предстоящей нам зимовке среди льдов.
     - Нет, - сухо отрезал я. - От Беер-Шевы до Хайфы.
     Кто заказывал музыку, в конце-то концов?


     Начали мы, впрочем, с Тель-Авива. В жизни Лиза оказалась  чуть  более
крупной, чем я ожидал. Пожалуй, даже слишком крупной. Я  ей  так  сразу  и
сказал, чтобы наши отношения не выходили за границы жизненной правды. Мол,
я и компьютеры буду оценивать так же беспристрастно. Лиза улыбнулась, и мы
вошли в салон.
     Никаких  компьютеров  там  не  было.  Светлое  помещение,  журнальные
столики, глубокие, как в "Боингах", кресла.  На  задней  стене  -  большой
плоский телеэкран. Дорогая штука, но ничего экстраординарного.
     - Садитесь, пожалуйста,  -  сказала  Лиза.  -  В  этом  салоне  можно
приобрести, в основном, игровые компьютеры фирмы IRZ, и  уверяю  вас,  что
они лучше ай-би-эмовских.
     Но я-то был воспитан на том, что "лучше гор могут быть только  горы",
и пропустил слова Лизы мимо ушей. Я сел в кресло и начал крутить  головой,
поскольку никто не бросался меня обслуживать. Да в салоне  и  не  было  ни
одной живой души. Лиза опустилась в кресло напротив меня и сказала:
     - Что вы предпочитаете  -  ди-энд-ди  или  стар-трек?  Есть  новинка.
Компьютер "ройал плюс", он готов дать тур по  обеим  играм.  А  можно  еще
игровой  терминал  "темпо",  здесь  проходы  по  более  ранним  эпохам   -
античность, Иудея времен Второго храма...
     - На каждую игру - свой компьютер? - удивился я.
     - Точнее, на каждого игрока, - поправила Лиза.
     Я не уловил разницы, в чем и раскаялся ровно минуту спустя.
     - Я лично, - продолжала Лиза,  -  предложила  бы  вам  "ройал  плюс".
Мужчине вашего возраста это больше подходит.
     Что она хотела сказать о моем возрасте?  Был  это  комплимент?  Я  не
успел спросить, потому что кресло, в котором я сидел, неожиданно  изменило
форму, руки погрузились в подлокотники будто в вязкое  желе,  а  в  голове
часто застучали маленькие молоточки.


     Я вдруг оказался на берегу моря. Пляж был диким, сплошная  галька.  И
передо  мной  стояли  три...  Ну  да,   человека,   скорее   всего.   Если
присмотреться. С первого-то взгляда можно было подумать, что справа  стоит
на двух лапах крокодил,  в  центре  восседает  на  огромной  рыжей  лошади
пародия  на  шевалье  д'Артаньяна,  а   справа   -   существо,   отдаленно
напоминающее графа Дракулу в его еще невинной молодости.
     И я неожиданно понял, что мне предлагают выбрать. Нет, не кошелек или
жизнь. А просто - с кем я предпочел бы дружить. В этот момент,  кстати,  я
впервые подумал, что дружить предпочел бы с Лизой Вайншток, хотя она и  не
совсем  в  моем  вкусе.  Я  даже  огляделся  кругом,   но   Лиза   (хорошо
обслуживание, ничего не скажешь!) покинула меня на произвол судьбы,  и  я,
стараясь поскорей покончить с процедурой выбора,  ткнул  пальцем  в  графа
Дракулу.
     Отец всегда говорил  мне:  "Сынок,  прежде  чем  показывать  пальцем,
подумай, что тебе дороже - палец  или  голова".  Почему-то  в  критические
моменты о заповедях забываешь.  Но  это  -  к  слову,  поскольку  обдумать
следствия своего поступка мне не довелось.


     Исчезли и  море,  и  лошадь  с  крокодилом,  а  я  оказался  в  рубке
звездолета, и прямо по курсу у  меня  была  зеленая  планета,  на  которой
космические пираты держали в плену красавицу Лизу. И спасти ее  предстояло
мне, графу Дракуле, и для этого я, естественно, должен был переловить всех
пиратов и высосать у каждого его поганую кровь. Хорошее дельце, чтоб я так
жил. А с самого начала я  должен  был  совершить  на  эту  планету  мягкую
посадку. Причем сзади меня нагонял пиратский рейдер  (впрочем,  может  эта
штука называлась иначе - лайнер или сейнер?), а сбоку наваливался огромный
метеор,  почему-то  имевший  форму  шахматного  коня.  А  для  лавирования
возможностей почти не было, поскольку, сойдя с курса,  я  не  попал  бы  в
посадочный коридор и сгорел бы в атмосфере как оловянный солдатик.
     Господа, современные компьютерные игры - не для  слабонервных.  Ладно
еще - эффект присутствия, его и в кино достаточно. Но ведь нужно принимать
решения за доли секунды, причем если решишь неправильно,  то  помрешь  как
пить дать, и в этом не возникает даже тени сомнения.


     Я сплоховал. Меня похоронили на  высоком  пригорке,  и  Лиза,  так  и
оставшаяся пленницей, произнесла  над  моей  могилой  несколько  нелестных
слов.


     - Хорошая игра, - сказал я, когда  у  меня  перестали  дрожать  руки.
Кресло уже отпустило меня, а Лиза, сидевшая напротив, смотрела изучающе. -
Возбуждает.
     - В общем-то, это скорее детский вариант, - сказала Лиза. - Для детей
среднего возраста. И вы, к тому же, очень медленно сообра...
     Она во-время прикусила язык,  но  я  вынужден  был  согласиться  -  с
соображением у меня оказалось туговато.
     - Нет, Лиза, -  объявил  я,  -  игры  -  это  не  для  меня.  Я  ведь
гуманоид... я хотел сказать - гуманист... то есть - гуманитарий.  Господи,
совсем отрубился... Да, так мне-то компьютер нужен прежде всего  как  банк
данных...
     - Значит, модель "Контрол-два", - подумав секунду, предложила Лиза. -
Как у вас с ориентацией?
     - Хреново, - ответил я мгновенно.
     - "Контрол-два", - повторила Лиза. - Вас сопровождать или сами?
     Положительно, если  Бог  желает  наказать  человека,  он  лишает  его
разума.
     - Сопровождайте, конечно, - сказал я.
     И мы отправились.


     Для начала я подключился к вчерашним газетам.  "Маарив"  дал  большой
комментарий по поводу событий в Акко. Ну, вы помните, - группа  поселенцев
в знак протеста против политики правительства решила  разобрать  на  камни
старинную крепость,  достопримечательность  города.  Так  вот,  компьютеру
почему-то захотелось, чтобы я разбирал эту крепость своими руками. А  Лиза
стояла  рядом  и  нудным  голосом  господина  Кадмона  (чьим  именем  была
подписана статья) давала советы. Вот тот камень, да-да, а теперь  этот,  а
ведь правительство все равно поступит по-своему, пусть ты  даже  разложишь
стену вокруг Старого города в  Иерусалиме.  Нет-нет,  теперь  тот  камень,
иначе все свалится тебе на голову. Хорошо!
     И я даже не мог запустить камнем в этого зануду.  Во-первых,  потому,
что  это  был  его  комментарий,  а  я  всего  лишь  пассивно  воспринимал
информацию, а во-вторых,  откуда  я  знал  -  прибью  камнем  ненавистного
Кадмона или Лизу? До последней строчки комментария мы добрались,  когда  я
без перерыва на обед выволок и сбросил в море последний огромный булыжник.
После чего Лиза подошла ко мне и неожиданно поцеловала в щеку.
     Я до сих пор не знаю  -  было  это  ее  личной  инициативой  или  так
действительно завершался комментарий?  Лет  еще  десять  назад  я  мог  бы
открыть газету и на второй полосе прочитать все своими глазами.  Но  после
того, как "Маарив" перешел  на  компьютерную  графику,  это  стало  просто
невозможно. Но мог я хотя бы знать, каждый читатель этой статьи получил  в
конце поцелуй, или только я? И кто его целовал -  ведь  Лиза  сопровождала
меня, лично меня, а не какого-то там Циммермана, и я вовсе не хотел, чтобы
она целовала посторонних!
     Я уже не считал себя посторонним...
     После того, как натаскаешься камней, каждый из которых  весит  больше
центнера (в жизни бы мне такое!), участие  в  дипломатических  переговорах
представляется легкой прогулкой под луной.  С  Лизой,  конечно.  Это  была
статья Ивана Зимина - перепечатка из российского "Дня века".  О  том,  как
президент  России  господин  Черенков  беседовал  с  президентом   Франции
господином Дюше о проблемах погашения кредитов. Это был старый должок, лет
тридцать назад его взял господин Жириновский. Обоим президентам было ясно,
что денежки плакали. Ивану Зимину это было ясно тоже. Так какого же  черта
эти  трое  заставили  меня  учить  наизусть  все   параграфы   подписанных
договоренностей? Они (особенно усердствовал господин Черенков) в сотый раз
выясняли, какой банковский процент я намерен выплатить в  первом  платеже,
если прайм за 2003 год составил восемь и семь десятых, а за 2004 год...
     Да провалитесь вы! До всего доходишь в  поте  лица.  Мне  нужно  было
сразу послать обоих президентов вместе с журналистом куда подальше,  и  не
пришлось бы читать эту нудятину. Я сразу перескочил к разделу криминальной
хроники, и...
     Нет, обойдетесь без пересказа. Лизу убили на моих  глазах.  Я-то  был
журналистом и смотрел со стороны, а Лиза почему-то ввязалась в... Нет, это
выше моих сил.


     Не думал, что чтение газеты может отнять последние физические силы. Я
сидел в кресле, совершенно выжатый, а Лиза,  уже  привыкшая,  наверно,  ко
всем этим  компьютерным  штучкам,  вытирала  мне  пот  со  лба  надушенным
платочком. Ну совсем как дама сердца бедному кастильскому рыцарю.
     - И сколько же  стоит  эта  модель?  -  хрипло  спросил  я,  стараясь
сохранить хотя бы видимость собственного достоинства.
     - Шестнадцать тысяч двести, - проворковала Лиза, - а если взять еще и
цветной лазерный принтер с трехмерной печатью, то это обойдется на  три  с
половиной тысячи дешевл