у? Полиции? Мосаду?
     Или, что вероятнее всего, - мусорной корзине?





                                П.АМНУЭЛЬ

                               А БОГ ЕДИН...




     Человек по имени Моше Беркович живет сейчас в доме  престарелых,  что
находится в Иерусалиме, в районе Рамат Эшколь. Это вполне  респектабельное
заведение, суточная плата равна месячному  жалованию  новых  репатриантов,
которые  убирают  здесь   комнаты   и   помогают   старикам   и   старухам
пересаживаться из обычных  кресел  в  инвалидные.  У  Моше  Берковича  нет
богатых родственников, иврит его слаб, и его трудно понять, если старик не
подкрепляет свои слова выразительными жестами. Проживание  его  оплачивает
Сохнут, и за три года еще ни  разу  бухгалтерия  Еврейского  агентства  не
просрочила платежей. Это естественно - Сохнут совершенно не  заинтересован
в том, чтобы вокруг имени Берковича велись какие-то разговоры.
     В документах не указан возраст старика. Наверняка это число не  столь
уж и велико - выглядит Моше на семьдесят, но, если посмотреть ему прямо  в
глаза, увидеть исходящий из них свет, то немедленно возникнет впечатление,
что это - молодой человек, полный энергии и творческих планов.
     Собственно, оба впечатления неверны.
     Иногда - примерно раз в два месяца  -  Берковича  навещает  внук.  То
есть, это санитарки так полагают, что  мужчина  в  вязаной  кипе,  но  без
бороды, худощавый, высокий и  сутулый,  приходится  Берковичу  внуком.  На
самом  деле  между  ними  нет  никакого  родства.  Но  этот  посетитель  -
единственный человек, с кем Моше ведет долгие беседы, размахивая при  этом
руками, волнуясь и переходя с шепота на крик. Никто,  впрочем,  разговоров
этих не слышит, потому что ведутся они в кабинете начальника, при закрытых
дверях, и сам начальник при этом не присутствует, удаляясь в дни посещений
по своим личным делам.
     После ухода посетителя Моше Беркович опять становится безразличен  ко
всему, и до следующего посещения ничем не выдает ни своего ума, ни знаний,
ни даже желания жить на этом свете.
     Санитарки почему-то считают, что Беркович родом из  Венгрии.  У  этой
идеи нет разумных оснований, как нет и ни единого  доказательства.  Именно
поэтому она и нравится многим. В конце  концов,  если  Беркович  почти  не
говорит на иврите, не понимает ни  по-английски,  ни  по-русски,  ни  даже
идиш, то он, естественно, родом из Венгрии.  Не  убеждает?  Ну,  это  ваши
проблемы.
     Кстати, посетитель разговаривает с Моше по-арабски, но кто слышал  их
беседы?
     И, еще раз кстати, зовут посетителя Исаак Гольдмарк.


     Мои экскурсы в  историю  Израиля  последнего  полустолетия  время  от
времени становятся похожими больше на  некие  литературные  реминисценции,
нежели на строго аргументированный рассказ о точно известных  фактах.  Это
естественно - точно известные факты можно найти в  учебниках,  я  же  вижу
свою задачу в том, чтобы обнаружить в нашей истории скрытые пружины. Часто
ничего не могу доказать. У  меня  есть  определенные  соображения  о  том,
откуда взялся Моше  Беркович,  и  какое  к  этому  имеет  отношение  Исаак
Гольдмарк. У меня есть определенные соображения о том, что может  стать  с
Ближним  Востоком,  если  Моше  Беркович  начнет  говорить.  А  он  начнет
говорить, если им заинтересуются репортеры. А им непременно заинтересуются
репортеры,  если  я  напишу  и  опубликую  то,  что  намерен  написать   и
опубликовать. И тогда может оказаться, что я действительно прав,  и  легче
от этого никому не будет. А если я промолчу? Оставлю мои  соображения  при
себе или на дискете, которую никто не прочтет? Моше Беркович доживет дни в
Бейт-авот, Исаак Гольдмарк доработает  свою  стипендию  и,  скорее  всего,
вернется в  Соединенные  Штаты.  Если  он  и  начнет  что-то  рассказывать
знакомым, так кто ж ему поверит?
     А мне? Кто поверит мне?


     В 2021 году, как вы помните,  экономическое  положение  Израиля  было
очень даже неплохим. Это потом начался очередной спад, увольнения и прочие
общеизвестные прелести капитализма.  В  том  же  двадцать  первом  году  в
российские президенты вырвался  Николай  Евдокимов,  а  что  это  была  за
личность, рассказывать не приходится. Результат: алия резко возросла, и на
историческую родину прибыл-таки  давно  ожидаемый  двухмиллионный  оле  из
России. Им оказался бердичевский старичок, знавший об Израиле  только  то,
что это государство, где дают пенсию, и где его  не  достанет  собственная
дочь, вышедшая замуж за гоя.
     В том же году произошла трагедия,  о  которой  я  уже  рассказывал  в
"Истории Израиля" (глава "Из всех времен и стран"): сохнутовский  пакид  и
русский оле изобрели машину времени  и  вознамерились  вывезти  на  ней  в
современный Израиль всех евреев, какие когда бы то ни  было  проживали  на
нашей планете. Барак погиб в  Испании  XV  века,  и  руководство  Сохнута,
думаю, не было этим очень уж огорчено. Планы у  руководства  были,  как  я
теперь понимаю, несколько иными.


     Доктор Исаак  Гольдмарк  репатриировался  в  Израиль  из  Соединенных
Штатов  после  того,  как  сделал  докторат  по  физике   в   Колумбийском
университете.  Поселился  он  с  женой  и  тремя  детьми  в   Петах-Тикве,
Тель-Авивский университет предложил  ему  читать  курс  лекций  по  теории
перемещений во времени (вот вам, кстати, пример дискриминации -  "русский"
хронодинамик Лоренсон в том же году сторожил склад в  Раанане),  а  Сохнут
пригласил Гольдмарка  консультировать  работу  комиссии  по  расследованию
событий в испанском городе Толедо в 1502 году. Вот тогда-то  Гольдштейн  и
узнал о скрытой за семью печатями истории "абсолютной алии".
     Конечно, идея Барака показалась ему не столько безумной,  сколько  не
оправданной методологически. Государство не резиновое, оно не в  состоянии
принять сто миллионов евреев из прошлых веков. Скорее наоборот...
     Вот это "скорее наоборот" он  и  изложил  на  заседании  комиссии  по
расследованию. Получилось так, что именно в тот день в  Бен-Гурион  прибыл
двухмиллионный русский оле, и в министерстве строительства всерьез  начали
поговаривать о закупке караванов, как это уже  было  лет  тридцать  назад.
Доктор  Гольдмарк  был  ученым,  он  мог  и  не   продумать   политические
последствия  своих  расчетов,  но  руководство  Сохнута  думало  именно  о
политике. Вот цитата (за точность  ручаюсь)  из  выступления  председателя
сохнутовской комиссии по алие и абсорбции Моти Топаза:
     - Мне кажется, господа,  идея  уважаемого  профессора  ("доктора",  -
поправил с места Гольдмарк)  спасет  страну  от  страшной  беды.  Закон  о
возвращении не может быть изменен,  все  такие  попытки  наталкивались  на
полное непонимание в Кнессете. Но и принять  миллионы  олим  страна  не  в
состоянии,  особенно  сейчас,  когда  столько   проблем   с   государством
Палестина. В России осталось пять  миллионов  евреев,  еще  несколько  лет
назад их было втрое меньше. Все мы понимаем причину, но, господа, что-что,
а еврейская бабушка есть, по-моему, у трети населения России! Бессмысленно
осуждать бабушек, нужно спасать Израиль, не нарушая Закон о возвращении. И
предложение  господина  профессора  ("доктора!",  -  опять   не   выдержал
Гольдмарк) как нельзя кстати.
     Вернувшись в тот день домой, доктор Гольдмарк сказал своей жене  Риве
(за точность цитаты не ручаюсь):
     - А знаешь, в этом Сохнуте не такие идиоты,  какими  они  кажутся  на
первый взгляд. Мне удалось-таки их убедить.
     На что Рива, продолжая кормить грудью их четвертого сына, ответила  с
мудростью еврейской женщины:
     - Даже идиот становится разумным, когда нет иного выхода.
     Три месяца спустя сохнутовские эмиссары в  Москве  и  других  странах
бывшего СНГ (и еще более бывшего СССР) начали  рассказывать  всем  евреям,
желающим репатриироваться, о том, как плохо сейчас в  Израиле  -  половину
земель оттяпали палестинцы, на оставшейся  половине  экономический  кризис
(на деле он еще не начался, но Сохнут всегда обладал  даром  предвидения),
жилье дорогое, а работу можно найти только  на  раскопках  старого  здания
Кнессета. Будущие репатрианты знали, что так оно и есть, но,  согласитесь,
слышать подобные речи из уст представителей Еврейского агентства  было  по
меньшей мере странно.
     - Вы советуете временно повременить  с  отъездом?  -  с  надеждой  на
отрицательный ответ спрашивал потенциальный оле.
     - Нет, конечно, - обиженно  отвечал  представитель.  -  Я  лишь  хочу
сказать, что лет через тридцать или пятьдесят наша страна  станет  райским
местом. Будет и жилье, и работа, и, кстати, никаких арабов.
     - Ну так то лет через... - разочарованно вздыхал русский еврей.
     - Для вас - сейчас! Новая  программа  Сохнута  позволяет  перебросить
мост через время!
     После чего начиналась натуральная сохнутовская  агитка:  процветающий
Израиль второй половины XXI века - дом для евреев.
     У плана доктора Гольдмарка был один недостаток.  Его  машина  времени
могла доставить все что угодно в любую точку будущего в пределах ста  лет.
Но вернуться обратно, если что не так, было уже невозможно. Нет,  конечно,
в принципе можно и вернуться, ведь не может так быть, чтобы  в  2021  году
машина времени была, а в 2080 о ней вдруг забыли. Но это уже  проблемы  не
Сохнута,  а  Министерства  абсорбции  из  того  будущего   Израиля,   куда
предлагалось  репатриироваться  бедствующим  евреям  диаспоры.  Кстати,  в
будущем у олим наверняка появится льгота на приобретение вертолета "Хонда"
или "Самара". А сейчас что? Даже льготы на  машины  действуют  всего  год,
разве это справедливо?
     Наверняка эти строки читают сейчас и  те  из  новых  израильтян,  чьи
родственники или знакомые поддались сохнутовской пропаганде и  отправились
в Израиль 2080  года,  оставив  в  прошлом  квартиры,  машины,  кризисы  и
доллары, ибо глупо ведь ехать на шестьдесят лет вперед с деньгами  образца
2020 года. Еще и за фальшивомонетчиков примут.
     Обратно действительно никто  не  вернулся,  значит,  там,  в  будущем
Израиле им стало  хорошо.  О  сусанинском  характере  изобретения  доктора
Гольдмарка  сохнутовские  пакиды  предпочитали  не  распространяться.   По
официальным сведениям, алию в будущее совершили всего 796 тысяч евреев.  Я
всегда думал, что евреи делятся на очень умных и очень глупых. Сам я,  как
видите, в будущее не отправился, хотя и имел такую  возможность.  Впрочем,
есть, конечно, некая малая вероятность, что я отношусь ко второй категории
евреев.
     Слава Богу, не обо мне речь.


     Мишка Беркович был в семье единственным ребенком.  Учился  играть  на
скрипке в музыкальной  школе  своего  родного  города  Кривой  Рог.  Когда
ребенок  подрос,  ему  наняли  репетитора  по  математике,  чтобы  он  мог
поступить в Киевский университет.  Мальчик  хотел  в  Московский,  но  для
жителей сопредельной и самостийной Украины проклятые москали  ввели  квоту
на прием, которая была слишком  мала  даже  для  представителей  коренного
населения, что уж тут говорить о евреях. Впрочем, семейный клан Берковичей
жил в Приднепровье этак с шестнадцатого века,  если  не  раньше,  так  что
Мишка был вполне "коренным". Это так, к слову.
     А тут еще война с Крымом. Идти брать Перекоп второй раз за  столетие?
Семья Берковичей предпочла уехать в Израиль.
     Историческое решение было  принято  вечером  23  октября  2019  года.
Запомните эту дату, она стала поворотной в истории человечества.
     Берковичи были людьми основательными. Приняв решение, они  не  начали
укладывать  чемоданы.  Напротив,  они  заставили  единственного  сына  еще
упорнее заняться не только  математикой  и  компьютерами,  но  и  языками:
английским,  ивритом  и  арабским.  Английским,  чтобы  мог   общаться   с
цивилизованным миром. Арабским, чтобы знал язык врага. Ну, а иврит -  дело
святое.
     Продали  квартиру  и  машину,  отправили  багаж  (тонна  на  семью  -
неумолимый предел Сохнута), перевели доллары в банк "Дисконт" (на закрытый
счет будущих репатриантов) и налегке отправились в Киев, наблюдая по  пути
следования разгул антисемитизма на Украине.  Разгул  состоял  в  том,  что
проводник в их спальном вагоне  не  переставал  жаловаться  на  отсутствие
порядка, в чем обвинял "усих жыдив", поскольку поминаемые недобрым  словом
жиды вместо того, чтобы строить  новую  жизнь  бок  о  бок  с  украинскими
братьями, намылились в  свой  Израиль,  где  порядочному  украинцу  делать
нечего, о чем запорожские казаки кричали еще сотни лет назад.
     В  Киеве  и  застало  семейство   Берковичей   начало   сохнутовского
эксперимента. За сутки  до  отлета  подошла  их  очередь  собеседования  с
чиновником, выдающим удостоверения новых репатриантов (подумать только,  в
прошлом веке эта процедура происходила после прибытия на Землю обетованную
и отнимала у прибывших олим последние силы!).
     - Господа, - торжественно сказал служащий Еврейского агентства,  -  я
уполномочен сделать вам предложение.
     И сделал. И дал на раздумья всего час.
     -  Представляешь,  Фира,  -  восклицал  Беркович-старший,   когда   в
выделенной  им   комнате   отдыха   семейство   обсуждало   фантастическое
предложение, - мы будем жить  в  двадцать  втором  веке!  Израиль  к  тому
времени станет сильнейшим государством мира!  Никаких  арабов!  У  каждого
своя вилла! У каждого - свой вертолет!  Хорошо,  что  мы  собрались  ехать
сейчас. Вчера нам бы этого никто не предложил, а завтра от желающих  отбоя
не будет! Первый получает все!
     Беркович-старший не замечал даже,  что  всего  лишь  повторяет  слова
сохнутовского  чиновника,  вкладывая  в  них  свой  олимовский  безбрежный
энтузиазм.
     - А если там не все так хорошо? - слабо возражала его жена Фира. -  И
знакомых у нас там не будет. А доллары? Они уже на счете в банке...
     - И  за  сто  лет  этот  счет  вырастет  во  много  раз!  Мы  приедем
миллионерами, Фира!
     Никто из старших так и не обратил внимания на то, что  Мишенька  тихо
сидит в углу, погруженный в свои мысли. С Мишенькой при  решении  семейных
проблем считаться не привыкли, поскольку лучше него знали, что  необходимо
ребенку для полного счастья. Ребенок, между тем, был твердо убежден в том,
что в свои шестнадцать лет имеет право иметь и собственное мнение, которое
ни при каких обстоятельствах не должно совпадать с мнением родителей.
     - Мы согласны, - сказал час  спустя  Беркович-старший,  решив,  таким
образом, судьбу сотен миллионов людей. Впрочем, он,  как  я  полагаю,  так
никогда и не узнал об этом (или - не узнает в своем XXII веке?).


     Вместо аэропорта Борисполь семейство Берковичей оказалось в гостинице
"Славутич", которую  арендовал  Сохнут.  Разумеется,  Еврейское  агентство
могло бы выбрать отель и получше, но, думаю, в  данном  конкретном  случае
руководство не столько экономило деньги,  сколько  надеялось  на  то,  что
удаленность от центра города позволит избежать наплыва любопытных. Все же,
действительно  странно,  когда  в  обыкновенную  трехзвездочную  гостиницу
доставляют большие  контейнеры  с  оборудованием,  в  холле  пятого  этажа
располагают чуть ли космический центр управления, а в  соседнем  с  холлом
номере люкс устраивают подобие самолетного салона.
     Когда,  отдохнув  с  дороги,  Берковичи  отправились  за  дальнейшими
инструкциями, Мишенька продолжал обдумывать свою мысль, и она  все  больше
его увлекала. Собственно, сделав по-своему, он убивал сразу  двух  зайцев:
во-первых, избавлялся от изрядно надоевшей опеки предков (Мишенька,  съешь
пирожок, Мишенька,  застели  постель,  Мишенька,  поиграй  на  скрипочке),
во-вторых, увидел бы не тот мир, которого еще нет, а тот, который уже  был
и который ему всегда нравился. В технике Миша был  не  очень  силен  (как,
впрочем, и в игре на скрипке, что бы ни думали по этому поводу  родители),
но полагал, что с тремя кнопками или клавишами справится без труда.
     Инструкции выдавал израильтянин, прекрасно говоривший по-украински  и
почему-то воображавший, что именно  на  этом  языке  семейство  Берковичей
желает услышать об устройстве  машины  времени  (Темпоратора  Гольдмарка).
Миша же упорно задавал вопросы на иврите (а если нажать вот здесь? А  если
здесь?), заставил отца повысить на  себя  голос,  после  чего  перешел  на
арабский. В общем, молодой человек резвился как мог,  потому  что  решение
свое он уже принял и даже успел запомнить, что и  где  нужно  нажимать  на
индивидуальном пульте.
     Господа евреи, отправляясь в дальний путь, присматривайте за  детьми,
даже если им не шестнадцать, а все тридцать.  А  если  шестнадцать  -  тем
более.


     Впоследствии, после  происшествия  с  Берковичами,  темпораторы  были
усовершенствованы и переведены на полную автономию, но во время тех первых
дней "алии в будущее" каждый  оле  должен  был  сам  набрать  по  указанию
оператора десятка полтора  цифр  на  пульте,  который  располагался  очень
удобно под правой ладонью.
     - Красную клавишу, - сказал оператор, следивший за отправлением  олим
из главной пультовой, расположенной в гостиничном холле, -  нажимайте  все
одновременно по моей команде. Тогда вы и там окажетесь в одном месте  и  в
одно время, не придется искать друг друга по радио "РЭКА".
     Семейство Берковичей принялось старательно  набирать  цифры,  которые
диктовал оператор. Год 2081 - шестьдесят лет  вперед.  Координаты  -  Лод,
здание службы абсорбции, то самое, которое  построили  недавно  и  которое
наверняка и в конце XXI века будет использоваться по прямому назначению.
     Это даже быстрее, чем на самолете в Бен-Гурион, -  подумал  Мишенька,
набирая совершенно другую цифровую  комбинацию.  Он  очень  надеялся,  что
оператор не заблокирует набор раньше времени.
     - Старт, - сказал оператор,  и  все  трое  одновременно  надавили  на
красные клавиши.
     Берковичи-старшие отправились искушать олимовскую  судьбу  в  Израиле
2081 года.
     Мишенька избрал свой путь. Когда  оператор  увидел  комбинацию  цифр,
набранную этим негодным мальчишкой, он прежде  всего  испугался  за  себя.
Уволят! И лишь второй мыслью было: "его же убьют там!"
     Это было действительно вероятнее всего: в шестом веке  нашей  эры  на
Аравийском полуострове.


     Работая в архивах Сохнута, я не сумел раскрыть файлы два файла -  они
были заблокированы, а кодов доступа мне узнать не удалось.
     - Пойми, - сказал мне Давид Патхан, начальник архивного отдела, когда
я высказал ему свое возмущение, - мы не против твоей "Истории". Но  ты  не
знаешь, что там произошло, в шестом веке...
     - Так я и хочу прочитать файлы, чтобы...
     - Так они потому и закрыты, чтобы ты их не прочитал.  Не  только  ты,
конечно. Слишком опасно.
     Сказать историку "опасно" - все равно,  что  показать  молодому  быку
красную тряпку или сексуальному  маньяку  -  мисс  Израиль-2030.  Пришлось
действовать обходными путями. Уверяю вас - вполне законными,  иначе  я  не
решился бы опубликовать ни строчки.


     Исаака Гольдмарка подняли среди ночи о огорошили новостью: оле  хадаш
с Украины, парнишка шестнадцати лет, репатриировался не по назначению.
     - Ну так верните  его,  -  сказал  Гольдмарк,  воображая,  что  этими
словами разом решил все проблемы.
     Сказать легко. Утром, собравшись с  мыслями,  Гольдмарк  был  уже  не
столь  оптимистичен.  Во-первых,  оказалось,   что   темпоратор,   которым
воспользовался Мишенька, не был юстирован с надлежащей точностью. Отсюда -
разброс в пространстве и времени, приведший к тому, что оле хадаш оказался
не в районе славного города Иерусалим, а в окрестностях не менее  славного
города  Мекка.  Во-вторых,   стоимость   операции   спасения   (тренировка
десантников,  темпоральный  поиск,  переброска  и   возврат)   оценивались
примерно  в  три  миллиона  шекелей.  Как,  простите,  должен  был  Сохнут
проводить эту сумму через бухгалтерию?