я видела здесь?
   - Был у нее один тип... - недовольно поморщился Сергей, - видел я  их
как-то вместе.  Разумеется,  они  не  собирались  тетке  ничего  плохого
сделать, ведь все же знали, что по вторникам ее дома не бывает.
   - А в этот раз она пораньше вернулась, потому  что  меня  ждала...  -
грустно сказала Лена. - Ее от неожиданности удар хватил... А тот тип  от
страха убежал, ключи потерял. Я про ключи никому не сказала, ну что твои
они...
   - А я думал, что потерял их у Ольги. Но даже спрашивать не стал,  так
был на нее зол.
   - И если бы я тогда все тебе рассказала... -Лена  наклонила  повинную
голову, - хотя Матильду Васильевну все равно не вернешь...
   - После твоего отъезда я был сам  не  свой  почти  год,  -  признался
Сергей, - потом опомнился, тут дела лучше пошли,  работу  в  газете  мне
предложили... Ольга пошла на уступки с квартирой, видно, боялась со мной
в конфликт вступать. Я понятия не имел,  чем  она  занимается,  даже  не
знал, что она в этом "Варианте" работает.
   - Слушай, неужели им все так и сойдет с рук?  встрепенулась  Лена.  -
Они совершенно спокойно убивают людей...
   - За это не беспокойся, - уверил  ее  Сергей,  этот  вопрос  как  раз
решается. Я же ведь работаю в  серьезной  газете.  Нужные  связи  у  нас
имеются.
   Тихонько сообщу кое-кому из тех людей, которые пострадали  от  работы
этого "Варианта", кто им подгадил. Пускай они сами разбираются.  Выбрось
это из головы. Через несколько дней поедем в Зауральск, там тоже со всем
разберемся - нужно же тебя к жизни вернуть.  А  потом  заберем  Димку  и
поедем куда-нибудь на море. А если тебе перед мамой неудобно,  то  можем
прямо сегодня пожениться.
   - У меня же паспорта нет, - напомнила Лена, смеясь.
   - Ах да! Ну ладно, тогда потом, только скажи, что ты меня любишь...
   - Я тебя люблю...
   - Докажи! - он раскрыл объятия.
   - Докажу! -Лена загадочно усмехнулась. -Что там твоя  тетка  говорила
насчет кольца? Что оно  достанется  женщине,  которая  тебя  любит?  Так
смотри!
   Лена протянула ему маленькую деревянную коробочку. Там на пожелтевшем
от времени шелке лежало кольцо -  большой  изумруд  в  красивой  оправе.
Темно-зеленый камень засиял густым глубоким светом, как будто в  комнату
принесли кусочек южного моря.
   - Откуда ты его взяла? Где нашла? -  голос  Сергея  задрожал  от  еле
сдерживаемого волнения.
   - Я проснулась рано-рано, - Лена нежно  поцеловала  его  и  погладила
непослушные светлые волосы, - а ты так хорошо спал.., так  безмятежно  и
беззащитно, совсем как Димка... Я долго на тебя  смотрела,  а  потом  ты
стал ворочаться  и  морщиться,  потому  что  солнышко  пробилось  сквозь
занавески и один луч светил  тебе  прямо  в  лицо.  Я  решила  задернуть
занавеску, а там на окне такой старый карниз,  но  крепкий  и  занавески
ужасно пыльные  -  за  шесть-то  лет...  Они  не  висят  на  кольцах,  а
закрепляются такими шариками, которые ходят по трубе...
   - Да знаю я!
   - Ну так вот, чтобы не трясти пыль, я встала  на  стул  и  попыталась
сдвинуть последний шарик.
   Но что-то мешало, и оказалось, что в трубе карниза спрятана коробочка
с кольцом.
   - Да уж, теперь верю, что ты меня  любишь,  Сергей  посадил  Лену  на
колени и ласково куснул за ухо, и ей показалось, что комната закружилась
и поплыла куда-то далеко-далеко, - если бы не любила, не полезла  бы  на
стул, чтобы задернуть занавески.., вообще бы не проснулась...
   Тетя Матильда оказалась права, пусть земля ей будет пухом...
   Олег   Михайлович,   скромный   и   незаметный   референт   директора
социологического центра "Вариант", сидел за  столом  в  своем  маленьком
кабинете и буравил тяжелым гипнотическим взглядом своего посетителя.
   Обычно этот взгляд производил на людей очень сильное  впечатление,  и
они становились весьма сговорчивыми,  но  сегодняшний  собеседник  Олега
Михайловича был майор милиции и на такие простые приемы не поддавался.
   - Пал Палыч, - повторил референт, - мы же  с  тобой  не  первый  день
знакомы. И живешь ты не на милицейскую зарплату. И до сих пор мы  всегда
находили общий язык. Ты мне только скажи сколько, только скажи! Ты  ведь
меня знаешь, за мной не пропадет...
   - Нет, Олег Михайлович, я вас сегодня просто не  понимаю,  -  скучным
голосом ответил майор, чего вы от меня хотите? Чтобы  я  замял  дело  об
убийстве? Это ведь не мелкое хулиганство, это особо тяжкое преступление!
Как вы это себе, интересно, представляете? Оформить его  как  несчастный
случай? Да меня же на смех поднимут! Что же, потерпевшая  сама  себя  по
голове молотком приложила? Как та унтер-офицерская вдова,  которая  сама
себя высекла? Да надо мной весь город смеяться будет!
   Олегу Михайловичу очень не понравилось то, что сказал майор,  но  еще
больше ему не понравился его скучный голос. Обычно Павел разговаривал  с
ним куда более заинтересованно. И  еще  референту  не  понравилось,  что
милиционер внезапно перешел на "вы". До сих пор  в  их  общении  звучало
больше дружеской доверительности. И еще референту не понравилось то, что
майор без всякого  затруднения  вспомнил  его  имя-отчество  и  произнес
совершенно без запинки - это был скверный признак,  это  могло  значить,
что Олег Михайлович стареет и теряет свое влияние на  людей.  Признавать
это ему очень не хотелось.
   "Не иначе, Паша пронюхал что-то  такое,  о  чем  я  еще  не  знаю,  -
озабоченно подумал референт, а это уже совсем никуда не годится".
   - Пал Палыч, - проговорил он снова, тоже переходя на "вы", - ну  сами
подумайте. Нужен вам еще один глухарь? Ведь никаких шансов раскрыть  его
у вас нет! Это ведь просто камень на шее! Зачем вам  снижать  показатели
раскрываемое(tm)?  Ну,  чего  проще  -  упала  женщина  на  кухне,   пол
скользкий, кафельный, самое простое дело! А молоток., ну, лежал он  там,
прямо на него она и упала, неудачно  так  получилось!  Всякое  на  свете
бывает!
   - Что-то я вас, Олег Михайлович, никак не пойму! - майор откинулся на
спинку стула и неприязненно взглянул  на  референта.  -  Почему  это  вы
сомневаетесь в возможностях нашего следствия? Почему  это  вы  считаете,
что мы не сможем раскрыть данное преступление? И вообще, никак  вы  меня
на должностное преступление толкаете?
   -  Какое   еще   должностное   преступление?   проговорил   референт,
наклонившись ближе к собеседнику и не сводя с него глаз. - Ни на  что  я
вас не толкаю! Вы, между прочим, в моем кабинете, и никаких свидетелей у
нашего разговора нету. Так что если не хотите меня  понять  и  сохранить
наши дружеские отношения - воля ваша. Я вам совет давал, а  принять  его
или нет - это уж ваше личное дело.
   - Вот именно - мое! - майор тяжело поднялся со стула и выпрямился  во
весь рост, - и ни в каких ваших советах я не нуждаюсь!
   Он развернулся  и  тяжелым  шагом  покинул  маленький  кабинет  Олега
Михайловича.
   Референт посидел  несколько  секунд  с  закрытыми  глазами,  стараясь
успокоиться и унимая предательскую дрожь в руках.
   Что случилось? Майор - тертый калач, он чувствует  опасность  задолго
до ее наступления, и если вдруг так прямо отказывается от сотрудничества
- это очень скверный признак. Это значит, что крысы  начинают  по  одной
убегать с тонущего корабля.
   Неожиданно на столе перед Олегом Михайловичем зазвонил телефон.
   Он взглянул на табло определителя номера, но там было пусто - звонили
со специального аппарата, номер которого не определялся.
   Референт переждал три звонка, чтобы не выдать своего волнения, и снял
трубку.
   - Слушаю, - проговорил он значительно, уверенным и твердым голосом.
   Но ему никто не ответил.
   Несколько секунд трубка молчала, и потом  в  ней  зазвучали  короткие
сигналы отбоя, Олег Михайлович растерянно  смотрел  на  трубку  и  очень
долго не решался положить ее обратно на аппарат.
   Что происходит? Кто объявил ему войну?
   Кто-то достаточно сильный и влиятельный,  чтобы  переманить  на  свою
сторону Павла, прикормленного человека в милиции,  который  до  сих  пор
послушно выполнял любой, самый сложный приказ...
   Референт положил трубку, но она как магнитом притягивала его взгляд.
   И руки дрожали, - чего не было с ним уже очень много лет.
   Олег  Михайлович  попробовал  заняться  текущими  делами,  но   мысли
возвращались к разговору с майором и к странному звонку...
   Он постарался взять себя в руки,  и  это  почти  удалось,  как  вдруг
телефон снова зазвонил.
   На табло определителя номера по-прежнему было пусто.
   Осторожно, как будто он прикасался к бомбе или к ядовитой змее,  Олег
Михайлович протянул руку и снял трубку.
   - Слушаю, - проговорил он, но на этот раз не сумел сделать свой голос
твердым и уверенным.
   - Хорошо, что ты слушаешь, - отозвался незнакомый насмешливый  голос,
-  слушай  хорошенько  и  запоминай.  Я  узнал,   кому   обязан   своими
неприятностями на выборах, и намерен за это  расплатиться.  Расплатиться
полностью. Так что жди, я с платежами никогда не задерживаюсь!
   В трубке снова звучали гудки отбоя, а Олег Михайлович все смотрел  на
нее и пытался вспомнить, чей это был голос.
   Он непременно должен вычислить своего врага и  нанести  удар  первым!
Только тогда он останется в живых!
   Наконец референт справился с охватившей его паникой.
   Он набрал номер телефона,  по  которому  связывался  с  человеком  по
кличке Видоплясов, выполнявшим для него самую грязную работу.
   Трубку очень долго не снимали.
   Наконец, когда Олег  Михайлович  уже  отчаялся,  раздался  щелчок,  и
скрипучий старческий голос проговорил:
   - Это хто?
   - Для Видоплясова сообщение, - отозвался референт условной фразой.
   - Это хто? - как заведенная, повторила старуха.
   У Олега Михайловича вспотели руки. Если и Видоплясов скрылся, лег  на
дно и обрезал свои контакты - значит, дело совсем плохо,  значит,  Олега
Михайловича списали...
   Без надежды на успех он еще раз повторил условную фразу:
   - Для Видоплясова сообщение!
   И старческий голос снова повторил, как свихнувшийся автоответчик:
   - Это хто?

***

   Киллер, который прежде отзывался  на  кличку  Видоплясов,  сменил  не
только кличку. Он сменил все свои явки и пароли, сменил номера телефонов
и саму систему связи с заказчиками.
   Для этого была очень серьезная причина.
   Его основной заказчик, референт  Олег  Михайлович,  стал  чрезвычайно
опасен, Во-первых, Олегу Михайловичу явно изменила фортуна, а иметь дело
с невезучими людьми опасно - невезение заразно, как грипп, и  его  легко
можно подхватить, а  при  опасной  профессии  киллера  удача  нужна  как
воздух, может быть, даже еще нужнее.
   Вторая причина была еще  более  серьезна.  Киллеру  "заказали"  Олега
Михайловича.
   Ему поручили устранить тихого референта.
   Если бы это произошло год, даже полгода назад он не принял  бы  такой
"заказ", отказался бы от него, потому  что  живой  Олег  Михайлович  был
выгоднее для него, чем мертвый, он был источником постоянных заказов. Но
теперь, когда он своим хорошо развитым чутьем почувствовал, что референт
стал опасен, такой "заказ" был в его интересах.
   "Исполнив" Олега Михайловича, киллер  не  только  заработает  хорошие
деньги, но и избавится от опасного человека.
   Бывший Видоплясов  набрал  номер  телефона  и,  когда  услышал  голос
пожилого человека, который исполнял для него роль связного, спросил:
   - Есть какая-нибудь информация для Свидригайлова?
   Киллер был начитанный человек.
   Он любил русскую классическую  литературу,  в  особенности  -  Федора
Михайловича Достоевского, из чьих произведений и брал  обыкновенно  свои
псевдонимы.
   Выслушав  безобидное  на  первый  взгляд  сообщение,   "Свидригайлов"
повесил трубку и удовлетворенно улыбнулся.
   Уже сегодня он "исполнит" Олега Михайловича и со  спокойной  совестью
вычеркнет его из своей записной книжки.

***

   Директор центра социологических исследований "Вариант" снял  колпачок
с дорогой паркеровской  ручки  и  задумчиво  уставился  на  стол  своими
пустыми голубыми глазами.
   Ему чего-то не хватало.
   Обычно в это время он подписывал  подготовленные  референтом  бумаги.
Подписывал не читая - он доверял своему референту, а читать бумаги  было
лень, тем более что директор все равно ничего в них не понимал.
   И вот теперь рука  привычно  потянулась  к  папке  с  заголовком  "на
подпись".., и повисла в воздухе.
   Никаких бумаг на столе не было.
   Директор почувствовал себя обманутым.
   Знаменитый сатирик о такой же ситуации сказал:
   "Это как будто пьешь водку - рюмка за  рюмкой,  рюмка  за  рюмкой,  и
вдруг - вода".
   Директор   поежился.   Он    почувствовал    какое-то    неосознанное
беспокойство.  Ему  стало  неуютно  в  огромном,  прекрасно   отделанном
кабинете.
   Бумаги должны лежать в папке на правом краю стола, это закон. Если их
нет - значит, в мире что-то не в порядке.
   И отвечает за это референт.., как его...
   Директор мучительно напрягся, вспоминая, как Зовут его референта.
   Почему-то все годы,  что  они  работали  вместе,  директор  с  трудом
вспоминал имя и отчество своего ближайшего подчиненного. И почему-то  он
слегка побаивался своего референта. Иногда он даже задумывался,  кто  из
них  начальник,  а  кто  подчиненный,  Впрочем,   задумывался   директор
"Варианта" очень редко. От мыслей у него начиналась головная боль.
   Наконец он вспомнил, как того зовут - Олег, Олег Михайлович.
   Он нажал кнопку селектора и недовольным голосом осведомился:
   - Олег Михайлович, где бумаги на подпись?
   Никакого ответа не последовало, и директор окончательно рассердился.
   Референта не было на месте!
   Это уже - ни в какие ворота, такого не случалось ни разу за все время
их совместной работы!
   Референт всегда должен быть на месте, точно  так  же  как  бумаги  на
подпись должны лежать на правом краю стола!
   Что вообще происходит на свете?
   Директор нажал другую кнопку селектора  -  ту,  которая  служила  для
связи с секретаршей, - и недовольно произнес:
   - Где у нас.., э-э... Олег Михайлович?
   Секретарша  испуганно  пискнула,  вызвав  еще  большее   недовольство
директора, и, с трудом справившись  с  волнением,  ответила:  ,  -  Олег
Михайлович.., умер...
   - Что за безобразие! - недовольно воскликнул директор;  -  В  рабочее
время!
   Тут до него дошел смысл того, что сказала секретарша, и он растерянно
переспросил:
   - Как умер? Когда?
   - Вчера вечером... -  доложила  растерянная  секретарша,  -  принимал
ванну и утонул.., видимо, задремал, или с сердцем стало плохо...
   Секретарша не любила покойного референта и слегка побаивалась, как  и
прочие сотрудники "Варианта", но тем не менее  смерть  хорошо  знакомого
человека, с которым она сталкивалась каждый день, испугала и  расстроила
ее.
   - Похороны послезавтра,  -  сообщила  она,  чтобы  продемонстрировать
директору свою осведомленность. И зачем-то добавила:
   - Его соседи нашли, когда у них с потолка полилась вода...
   Директор отключил селектор и тупо уставился в окно.
   Вся спокойная, налаженная, обеспеченная жизнь рушилась, как карточный
домик. Без референта он был как без рук.  Сам  он  ничего  не  умел,  не
разбирался в сложной и грязной политической кухне и  даже  не  знал  как
следует своих собственных сотрудников.
   Конечно, он знал, какие ботинки полагается носить к серому костюму, а
какие - к синему, стригся у самого модного парикмахера, покупал ручки  и
портфели в самом престижном бутике,  и  у  него  в  записной  книжке  из
крокодиловой  кожи  были  телефоны  близких   друзей   покойного   отца,
занимавшего заметный пост в обкоме партии  и  оставившего  в  наследство
сыну некоторую долю своего влияния - но этого было недостаточно.
   Нужно было уметь работать, а  этого  умения  у  директора  "Варианта"
никогда не было.
   На столе зазвонил телефон.
   Директор испуганно посмотрел на него, надеясь, что секретарша  примет
огонь.., то есть звонок на себя, но телефон  продолжал  звонить.  Должно
быть, это была прямая линия.
   Наконец он снял трубку и ответил хриплым, недовольным голосом.
   Звонил главный бухгалтер и спрашивал, оплачивать ли счет,  неожиданно
выставленный телеканалом "Петербург".
   "Спросите у Олега Михайловича", - хотел привычно  ответить  директор,
но вовремя вспомнил, что референт умер и что бухгалтер только  потому  и
звонит.
   - Подождите! - рявкнул директор и бросил трубку на рычаг.
   Бесконечно откладывать решения не получится.
   Раньше или позже придется что-то делать, а  этого  он  совершенно  не
умел.
   Телефон снова зазвонил.
   - Я же сказал - подождите с  оплатой!  -  крикнул  директор,  схватив
трубку, но тут же он понял, что на этот раз ему звонит не бухгалтер.
   - Подождать? - переспросил незнакомый насмешливый голое, - вот  этого
я как раз тебе  не  обещаю!  Я  всегда  расплачиваюсь  по  своим  счетам
аккуратно и своевременно!
   - Кто это? -  испуганно  спросил  директор,  который  ожидал  сегодня
только неприятностей.
   - Постарайся догадаться.., если успеешь, отозвался насмешливый голос,
- я узнал, кому обязан провалом на выборах. Я проигрывать  не  люблю,  а
еще больше не люблю, когда меня  держат  за  лоха.  Так  что  я  намерен
рассчитаться, и рассчитаться по полной программе. Жди.
   В трубке уже давно звучали короткие гудки отбоя,  а  директор  центра
социологических исследований "Вариант" все прижимал ее к уху, как  будто
надеялся, что сейчас неизвестный собеседник рассмеется и скажет, что злю
была всего лишь шутка.
   Надежда  Николаевна  подняла  глаза  от  книги  и  рассеянным  взором
уставилась в окно электрички. Слава тебе Господи, ужасные  нудные  дожди
наконец прошли, и теперь глаз радовала пышная зелень,  которая  сверкала
на солнце чисто вымытыми  листьями.  Цветы  радостно  раскрывали  бутоны
навстречу теплому солнечному свету, они тоже заждались тепла. И теперь в
палисадниках, мимо которых  поезд  проносил  Надежду,  цвели  вперемежку
тигровые лилии, ярко-красные маки и голубой дельфиниум.
   Надежда возвращалась с дачи, где они с матерью путем страшных  усилий
смогли избавиться от гигантских сорняков, выросших на грядках, и  отрыть
на этих грядках остатки свеклы и морковки. Кабачки  на  солнышке  начали
нехотя завязываться, огурцы же окончательно сгнили. Но это и к  лучшему,
думала Надежда, меньше хлопот, в конце концов, все на рынке купим.  Мать
перестала ворчать, и даже сама  спросила,  когда  же  ей  привезут  кота
Бейсика. Надежда сказала, что скоро, раз установилась хорошая погода, то
Сан Саныч, конечно, разрешит коту поехать на дачу.
   Надежда хотела бы подсунуть матери еще  и  огромного  сенбернара,  но
вовремя опомнилась и решила даже не затрагивать эту тему.
   Надежда  спокойно  вышла  на  вокзале,  спокойно  проехала  несколько
остановок на метро и не спеша прошлась до своего дома. Сумка в этот  раз
была у нее нетяжелая, поскольку возить с дачи было пока нечего.
   В самом умиротворенном настроении Надежда позвонила в дверь квартиры.
В ответ на звонок раздался басовитый лай, но Надежда  не  встревожилась,
потому что в лае не было ничего сердитого - просто приветствие.
   Дверь открыл муж, и Надежда  сразу  же  поняла,  что  в  доме  что-то
случилось. То есть она готова была  поклясться,  что  с  котом  Бейсиком
полный порядок, потому что на  лице  у  мужа  не  отражалось  страдание.
Сенбернар же дал понять, что жив и здоров, еще  когда  Надежда  была  за
дверью. И не звонили родственники из Канады и не говорили, что у них все
плохо, а если и звонили, то наоборот, рапортовали, что все  в  ажуре,  и
волноваться за них совершенно не стоит. И на работе у мужа  все  было  в
относительном порядке, в противном  случае  он  обрадовался  бы  приезду
жены, которой можно высказать все и пожаловаться на  судьбу.  В  этом  и
было все дело, муж не обрадовался ее приезду, он был очень  и  очень  на
нее сердит.
   Мужья бывают разные. Некоторые, например, если жена задерживается, ни