библиотеке одного технического вуза и на
самом деле спокойно могла  не  выходить  на  работу  два  месяца,  когда
занятий нету и студенты разъезжаются на каникулы. Начальница же,  старая
грымза Иветта Федоровна,  так  не  считала.  Она  уверяла,  что  дело  в
библиотеке всегда найдется. Она еле-еле отпустила Лизу  в  отпуск  не  в
свою очередь, пошла так сказать, навстречу, но и  то  поглядывала  косо.
Теперь же Лиза воочию видит, как раскалятся у Иветты маленькие очочки  в
круглой оправе,  когда  Лиза  скажет,  что  ей  нужен  еще  месяц.  Зять
только-только устроился на работу, ему отпуска никак не дадут, да и  что
греха таить, хоть Лиза ругает зятя  за  лень  и  бестолковость,  все  же
платят ему побольше, чем ей в технической библиотеке.
   Лизавета Ивановна снова тяжко вздохнула и направилась между  домов  к
проспекту, где находилась дежурная аптека. Малышка без матери  чувствует
себя неважно, плохо ест и беспокойно спит.
   Вызывали врача, он выписал лекарство, но зять явился поздно -  еще  к
дочке заезжал в больницу.
   Так что Лиза смогла выбраться в аптеку  только  в  одиннадцатом  часу
вечера, когда девочка заснула.
   Ей нужно прогуляться,  а  то  нервы  совсем  сдали,  да  и  усталость
навалилась - ночью не спит, днем мечется по хозяйству.
   Через сорок минут она подходила к  своему  дому  гораздо  бодрее.  От
свежего вечернего воздуха стало легче, дождь перестал. Женщина в  аптеке
дала ей нужное лекарство, да еще  посоветовала  поить  девочку  укропной
водой - возможно, ребенка мучают газы, оттого и плачет по ночам.
   Лизавета Ивановна нажала три цифры на кодовом замке и остановилась на
пороге, поскольку за дверью стояла полная непроглядная темнота. На улице
летом в это время еще довольно светло, фонари, во всяком случае, еще  не
зажигали, нов подъезде за время ее  недолгого  отсутствия  кто-то  успел
вывернуть лампочку, так что добираться до  лифта  придется  в  кромешной
тьме.
   Лизавета Ивановна вздохнула, нащупала ногой ступеньку, и в это  время
возле нее возник кто-то невидимый и сильной рукой сжал предплечье.
   - Ой! - попыталась крикнуть Лизавета Ивановна, но руку сжали с  такой
силой, что вместо крика вырвался у нее из горла только жалкий писк.
   - Тихо, - прошипели из темноты, - без шума...
   "Наркоман какой-нибудь... - подумала Лиза, - еще ножом пырнет, они же
все ненормальные... Хорошо, что ключей в сумке нет и денег немного!"
   - Берите. Берите сумку! - заговорила она шепотом, - только  лекарство
оставьте для внучки маленькой...
   - Тихо, я сказал!  -  рассердился  мужчина.  Никто  тебя  грабить  не
собирается.
   - А вы кто? - изумленно спросила Лиза.
   Если он не наркоман и не вор, то зачем  же  она  этому  человеку?  Не
насиловать же ее собрались в собственном подъезде! И она уже  не  в  том
возрасте, и он вроде по голосу на психа не похож.
   - Милиция, - сказал голос рядом, -  вопросы  у  нас  к  вам  имеются,
гражданка Самохвалова.
   - Милиция? - недоверчиво протянула Лиза и тут же добавила первое  что
пришло в голову:
   - Документы тогда предъявите!
   - Темновато тут документы предъявлять, - противно рассмеялся голос, и
Лиза испугалась.
   "Никакая он не милиция, - сообразила она, милиция по квартирам  ходит
или повесткой к себе вызывает, а этот нарочно лампочку  вывернул.  Разве
милиция так поступает?"
   - Куда девица подевалась? - доверительно спросил голос.
   - Ка-какая девица? - оторопела Лиза. - Никакой девицы...
   - Татьяна Белолобова! Она к тебе ехала!
   - Не знаю никакой Белолобовой! - в панике  взвизгнула  Лиза,  она,  и
правда, от страха все забыла.
   Мужчина чуть ослабил хватку, и Лизавета  Ивановна  оттолкнула  его  и
бросилась вверх по ступенькам.
   - Караул! - закричала она во все горло.  -  Грабят!  Спасите!  Пожар!
Горим! Помогите!
   Она  вспомнила  в  этот  критический  момент  наставления  психолога,
который несколько месяцев назад выступал по телевизору и говорил, что  в
случае нападения нужно кричать не "убивают", а "пожар" -  тогда  гораздо
больше шансов, что кто-нибудь придет на помощь.
   Голос сзади чертыхнулся, и тут из темноты выскочила еще одна фигура и
попыталась перехватить беглянку. Где уж было устоять немолодой в общем и
не очень сильной женщине против двух здоровых мужиков! Лизавета Ивановна
споткнулась о чью-то ногу и с размаху грохнулась  на  ступеньки.  И  тут
открылась  дверь  подъехавшего  лифта,  осветив  поле  боя,   и   кто-то
высоченный выкатился на площадку. Он,  сходу  разобравшись  в  ситуации,
залепил одному из нападавших  в  глаз,  потом  ногой  ловко  отбил  удар
второго. Лизавета Ивановна слабым голосом продолжала звать на помощь,  и
наконец  открылась  дверь  ближайшей  квартиры  на  первом  этаже.   Там
проживала Анна Власьевна,  дама  сильно  преклонных  лет,  но  неуемного
темперамента. Открывать дверь на крики о помощи она по  старой  привычке
не боялась, к тому же была страшно любопытна.
   - А  вот  сейчас  милицию  вызову!  -  гаркнула  Власьевна,  различив
дерущихся, и этого оказалось достаточно для  нападавших.  Скорей  всего,
они поняли, что никаких сведений при таком шуме и скоплении  народа  они
от. Лизаветы Ивановны не добьются, и поспешили ретироваться.
   -  Андрюша!  -  ахнула  Лизавета  Ивановна,  различив,  кто  был   ее
спаситель, Зять буркнул что-то неразборчивое и устремился в погоню. Лиза
попробовала подняться, но ноги ее не держали. Сидя, она ощупала голову.
   Крови не было, только на затылке надувалась большая шишка.
   - Не догнал! - разочарованно сообщил зять, вернувшись.  -  У  них  за
углом машина стояла.
   - Ну это какой же нынче грабитель пошел! громко удивлялась Власьевна.
- На своем транспорте на дело ездит! Милицию вызывать?
   - Не нужно, - буркнул Андрей, -  сами  уже  разобрались.  -  Лизавета
Ивановна против обыкновения согласилась с зятем, который поднял  ее  под
мышки и запихнул в лифт. Едучи до их девятого  этажа,  он  поведал,  что
высмотрел тещу в окно и забеспокоился, когда лифт не заработал. Все-таки
время поздней, двенадцатый час.
   Малышка спокойно спала. Лизавета Ивановна умылась, с трудом разобрала
постель и легла.
   Зять любезно притащил ей  старую  резиновую  грелку,  набитую  льдом,
чтобы приложить к шишке. Засыпая, она думала, что напрасно  ругала  зятя
за то, что на даче бьет ногой в стенку, вот ведь и от каратэ этого  есть
какая-то польза...
   Лена шла по улице и думала.
   С заметкой об этом профессоре  все  ясно.  Заметка  была  заказана  и
оплачена Ольгой Ракитиной.., то есть теперь она не Ракитина, а  Сербина,
и действовала она, конечно, не по собственной инициативе, а по поручению
центра "Вариант"... с заметкой все ясно, Ольга заплатила за нее,  причем
заплатила необычайно щедро, а этому Николаю Уточкину.., то есть Маслову,
или как там еще его зовут, совершенно все равно,  что  писать,  лишь  бы
платили... Потом профессору  дали  понять,  что  заметка  -  это  только
начало,  и  если  он  не  хочет  неприятностей,  то  лучше  снять   свою
кандидатуру., он испугался и снял, и даже не стал судиться с газетой, не
стал публиковать опровержения, потому  что  ему,  наверняка,  пригрозили
чем-то куда более серьезным.., а может быть, Уточкин  не  так  уж  и  не
прав, и профессор - вовсе не ангел, и рыльце у него в пушку,  поэтому  и
не стал он поднимать шум...
   Но в глубине души Лена понимала, что куда больше, чем грязная история
с профессором, ее взволновало то, что Ольга  сменила  фамилию,  что  она
больше не Ракитина...
   - Куда это мы так торопимся?  -  прозвучал  неожиданно  рядом  с  ней
нарочито гнусный," издевательский голос.
   Лена подняла глаза и увидела прямо  перед  собой,  посреди  тротуара,
тощего  сутулого  юнца  с  зализанными  сальными   волосами,   в   узких
обтягивающих джинсах и черной  кожаной  курточке.  Он  раскинул  руки  и
приближался к ней, словно собирался обнять старую знакомую. За спиной  у
этого отморозка маячили еще двое  -  коренастый  блондин  с  залепленной
пластырем щекой и  розовый  толстяк,  похожий  на  молочного  поросенка.
Только вот у молочных поросят не бывает таких злых и порочных глаз.
   - И куда же это мы торопимся? - повторил тощий отморозок,  подходя  к
Лене и окидывая  ее  с  ног  до  головы  липким  гадостным  взглядом.  -
Задержись, куколка, на минутку!
   - Ребята, дайте пройти, - проговорила Лена,  стараясь  держаться  как
можно спокойнее, - вам, что, нужны неприятности?
   -  Какие  неприятности?  -  сутулый   тип   криво   и   многообещающе
ухмыльнулся. - Куколка, а у  нас  не  будет  никаких  неприятностей.  Мы
сейчас с тобой зайдем кое-куда и познакомимся поближе..,  и  всем  будет
очень приятно, я тебе обещаю!
   - Герыч, она, чего,  нас  пугать  вздумала?  -  с  интересом  спросил
"молочный поросенок". Пусти меня, я сейчас ее саму напугаю! Так напугаю,
что она всю оставшуюся жизнь заикаться будет!  Я  ей  сейчас  сделаю,  в
натуре, цирлих-манирлих!
   С этими словами он выдвинулся из-за спины сутулого  и  полез  розовой
толстой рукой за пазуху.
   Лена отступила, но троица рассредоточилась и  медленно  окружала  ее,
тесня к полуоткрытой двери подъезда. Ее пугала темнота за этой дверью, а
еще больше - нереальность всего происходящего. Эти трое  юнцов  казались
какими-то  ненастоящими,  выдуманными,  они  казались   персонажами   из
дешевого криминального сериала, и от этого ей стало еще более жутко.
   - Ребята, шли бы вы  себе,  -  проговорила  она,  стараясь  сохранить
остатки воли и не впасть в панику, - шли бы вы! Меня муж  встречает,  он
сейчас выйдет.., а он у меня, между прочим, боксер!
   - Боксер? -  сутулый  отморозок  мерзко  захихикал.  -  А  может,  он
ньюфаундленд, или вообще мастино наполитано? Нет, куколка, ты мне  мозги
не закомпостируешь, нет у тебя никакого мужа!
   - А если бы и был, блин, так мы бы его мигом  урыли!  -  подал  голос
коренастый блондин.
   Сутулый подошел к Лене вплотную, и она почувствовала его тошнотворный
запах - запах пота, гнилых зубов, застарелого перегара  и  чего-то  еще,
сладковатого и особенно омерзительного.
   Это омерзение придало ей силы, девушка нырнула под руку  отморозка  и
бросилась бежать.
   Она стрелой неслась по пустой ночной улице, и тяжелые шаги догоняющих
ее мерзавцев раздавались за спиной все ближе и ближе. Эта  ночная  улица
тоже казалась ей нереальной, ненастоящей. Никого не было, ни одной живой
души, ни на чью помощь не приходилось рассчитывать.
   - Стой, сука, - орал злобным, истеричным голосом сутулый  подонок,  -
все равно же догоним!
   Стой, жаба косоротая, а то изуродуем!
   Он уже дышал ей  в  затылок,  и  дружки  не  отставали.  Лена  начала
задыхаться, она бежала из последних сил, с трудом переставляя ноги, и  с
ужасом думала, что будет, когда силы кончатся.
   И вдруг позади послышался звук автомобильного мотора.
   Лена оглянулась, потеряв при этом драгоценную долю секунды, и увидела
совсем близко торжествующую, злобную физиономию своего преследователя, а
позади  него,  всего  в  нескольких   метрах,   приближающуюся   машину,
темно-синюю "мазду". Машина остановилась, дверь распахнулась, и из  нее,
как чертик из табакерки, вылетел худой светловолосый мужчина.
   Сутулый отморозок  не  услышал  подъехавшую  машину,  или  просто  не
обратил на нее внимания, не думая, что кто-то может  ему  помешать.  Он,
гнусно ухмыляясь, подскочил к девушке, снова  обдав  ее  смесью  мерзких
запахов, и протянул руки, чтобы схватить ее...
   И  тут  же  с  воплем  отлетел  в  сторону,  шлепнувшись  на  асфальт
безвольно, словно тряпичная кукла. Его приятели подбежали,  запыхавшись,
и угрожающе уставились на светловолосого мужчину.
   -  Эй,  мужик,  тебе,  чего,  жить  надоело?  -  прошипел   "молочный
поросенок" и снова полез толстой розовой рукой за пазуху. Тут же  в  его
руке возник непонятный черный предмет, который блеснул,  раскрылся,  как
веер, и превратился в складной нож с длинным, остро заточенным  лезвием.
Отморозок, пыхтя и злобно ухмыляясь,  двинулся  на  Лениного  защитника.
Рядом с ним шел коренастый приятель с залепленным пластырем лицом.
   - Постой, сволочь, мы тебе сейчас сделаем, в натуре, цирлих-манирлих!
- пыхтел "поросенок", размахивая ножом.
   Светловолосый  мужчина  чуть  заметно  отступил  мягкой,  пружинистой
походкой, потом он запустил руку в карман свободного  льняного  пиджака,
что-то оттуда вынул  и  неожиданно  бросил  в  лицо  вооруженного  ножом
отморозка горсть мелких монет. Тот от неожиданности схватился  рукой  за
лицо, на мгновение утратив бдительность.
   Мужчине этого мгновения оказалось достаточно. Он молниеносно  вскинул
ногу и страшным ударом впечатал каблук в розовое злобное лицо.
   "Поросенок" утробно ухнул, отлетел  к  стене  и  сполз  по  ней,  как
прокисшее желе.
   Оставшийся на  ногах  белобрысый  отморозок  попятился  и  неожиданно
высоким, жалобным голосом проговорил:
   - Отпустите, дяденька, не надо, я ничего не делал, это все они,  а  я
никому ничего...
   Лицо его,  недавно  угрожающее  и  злобное,  жалко  скривилось,  губы
задрожали, казалось, он сейчас заплачет.
   - Да пошел ты, - презрительно, сквозь зубы, бросил мужчина и  сплюнул
ему под ноги.
   Юнец развернулся и бросился бежать, бросаясь из стороны в  сторону  и
петляя, как заяц.
   Мужчина несколько секунд смотрел ему вслед, угрюмо,  пренебрежительно
проговорил себе под нос: Жалкие трусы! - и только после этого повернулся
лицом к Лене.
   Лена стояла, прислонившись  к  стене,  и  тяжело  дышала.  Ноги  едва
держали ее после перенесенного ужаса, после  безумного  бега  по  ночным
улицам, но сейчас ее сердце бешено билось по другой причине.
   - Ты вернулась, - проговорил Сергей, безвольно опустив руки.
   Энергия, только что бившая из него через край, казалось, иссякла,  он
ссутулился и спрятал руки в карманы пиджака.
   - Как видишь, - проговорила  Лена,  с  трудом  справившись  со  своим
голосом. Она смотрела на Сергея со страхом, едва ли не большим, чем тот,
который только  что  испытывала  перед  лицом  обкурившихся  отморозков.
Только теперь она боялась чего-то в себе самой.
   - Кажется, я должна поблагодарить тебя, - она постаралась  справиться
со своим страхом, и ее голос прозвучал сдержанно и  твердо,  -  ты  меня
спас.
   - Ерунда, - он вскинул голову и посмотрел ей в глаза.
   От  этого  взгляда  ей  стало  одновременно  холодно  и   горячо,   и
закружилась голова, как в детстве, когда она каталась на карусели.
   -  Может  быть,  хоть  теперь  ты  объяснишь..,  заговорил  Сергей  с
неожиданной болью, - может быть, ты объяснишь,  почему  тогда  уехала..,
почему сбежала, не сказав мне ни слова...
   Лена с  силой  втянула  в  себя  свежий  ночной  воздух.  Она  хотела
заговорить, но перед глазами встала вдруг снова та страшная ночь,  самая
ужасная ночь в ее жизни. Потом было много  всего  плохого,  но  та  ночь
никогда не уйдет  из  памяти.  Хуже  этой  ночи  не  было  ничего,  даже
последняя встреча с Сергеем не вызвала в Лениной душе такого  ужаса.  От
воспоминаний она почувствовала в себе силы сопротивляться.  У  него  все
прекрасно, это видно. Дорогой костюм, хорошая машина... Судя  по  всему,
дела его идут прекрасно, он явно преуспевает... А  она..,  что  получила
она в конечном итоге? Преследуемая всеми, в чужом городе,  без  жилья  и
без денег... Даже паспорт у нее чужой...
   - Тебе нужны объяснения? - выкрикнула Лена  ему  в  лицо.  -  Как  ты
можешь! Как ты можешь!
   Ведь я видела, я все видела! - она  развернулась  и  снова  побежала,
едва ли не быстрее, чем бежала перед тем, спасаясь от хулиганов.
   Сергей  стоял  ссутулившись,  глядя  ей   вслед,   и   горячая   боль
пульсировала где-то в солнечном сплетении, как будто она  с  невероятной
силой ударила его, прежде чем убежать.

***

   Надежда проснулась рано утром, потому что совесть  ее  была  нечиста.
Накануне они с Леной очень долго провозились, копаясь в старых  газетах,
так что, когда Надежда, ахнув, взглянула на  часы,  оказалось,  что  все
мыслимые сроки прошли, потому  что  времени  был  седьмой  час.  Надежда
Николаевна так резво Скакнула за дверь, что даже не успела попрощаться с
Леной, оставив ту в большом недоумении.
   Дома, разумеется, было все плохо,  то  есть  муж  успел  вернуться  с
работы, погулять с  собакой,  и  теперь  все  трое  сидели  на  кухне  и
пристально смотрели на Надежду голодными  и  грозными  глазами.  Надежда
успела отметить, что ради  такого  случая  кот  решил  сменить  гнев  на
милость и заключил временное перемирие с сенбернаром.
   - Где ты была? - вопросил муж самым сердитым своим голосом.
   "Что сказать? - в панике думала  Надежда.  Если  рассказать  все  как
есть, он ни за что не поверит. А если и поверит, то рассердится,  что  я
снова влезла в сомнительную историю. Так я еще и виноватой останусь".
   - Понимаешь... - завела она,  -  мы  с  Таней  ходили  по  магазинам.
Сначала были в глазном центре, потом она попросила  показать  недорогой,
но  приличный  магазин  одежды...  Я  согласилась,  потому  что  ты   не
представляешь, как ужасно она одета! ..
   Тут Надежда Николаевна ни капельки не покривила душой, сказала чистую
правду.
   Муж дал понять Надежде, что его добрые чувства по отношению к  Аниной
дочери не распространяются до таких пределов.  Они  же  предоставили  ей
жилье на неопределенно долгий срок,  так  чего  же  еще-то?  Обязанности
радушной хозяйки не должны отвлекать Надежду от ее  основной,  священной
обязанности - заботы о семье. То есть он-то, муж, конечно, может и сам о
себе позаботиться, но двое беспомощных зверей...
   В оправдание Сан Саныча можно сказать только то, что он очень устал и
был голоден, иначе не стал бы разговаривать с женой так резко, это  было
совсем не в его правилах.
   "Вот интересное дело, - думала Надежда, спешно разогревая  котлеты  и
вермишель  на  сковородке,  -  сам,  можно  сказать,  подсунул  мне  эту
подозрительную девицу, а теперь, видите  ли,  недоволен.  Но  спорить  с
голодным мужчиной  совершенно  бесполезно,  это  аксиома,  нужно  скорей
кормить его, а там посмотрим..."
   Она  проснулась  рано  утром,  но  не  решилась  вставать,  чтобы  не
разбудить мужа, а пока решила подумать над своими делами. Как ни хочется
это  признавать,  но  муж,  кажется,  прав:  снова  Надежда   влипла   в
криминальную историю, на  этот  раз,  впрочем,  без  всякого  ее  на  то
желания. То есть она, в общем-то, совершенно не собиралась помогать этой
сомнительной девице, Лене. Но вся сложность в том, что  Надежду  подвело
любопытство. Она заподозрила девицу в том, что она что-то скрывает,  как
оказалось, совершенно правильно, и захотела выяснить,  что  именно.  Для
того чтобы Лена рассказала правду, Надежда опрометчиво пообещала ей свою
помощь. И теперь получится очень некрасиво, если после всего она  просто
выставит девушку из квартиры.
   Лена сказала ей далеко не все, это Надежда  поняла  сразу.  Она  явно
что-то скрывает и недоговаривает. Но ясно одно:  если  бы  девушке  было
куда идти и к кому обратиться, она бы не поселилась у Надежды.  Так  что
выгнать ее на улицу Надежда не сможет, совести не  хватит.  Стало  быть,
придется ей помогать, попутно Надежда выяснит интересующие  ее  вопросы,
то, что Лена  недоговаривает.  Надежда  Николаевна  тяжело  вздохнула  и
покосилась на мужа - как бы он не прочитал ее мысли. Но муж крепко спал.
Надежда умилилась на его спокойное лицо и незаметно задремала.
   Собственно  утро  началось  с  того,  что  они  проспали.   Будильник
отчего-то не зазвонил вовремя, либо же Надежда его  случайно  нажала  во
сне. Недовольный Сан Саныч метался по квартире,  ища  галстук  и  чистую
рубашку. Надежда, спросонья не слишком соображая, где что лежит по чужим
шкафам, подавала ему все не то. Дело кончилось тем, что Сан Саныч убежал
на работу голодный, плохо выбритый и чуть ли не в разных носках.
   Оставшись одна.  Надежда  Николаевна  пер