ой в девять с половиной дюймов, используемой во Flexowriter-е.
Он делал пометки и вносил изменения в листинг до такого состояния, который
он считал следующей стадией работы.
   Возможно, после этого он пошел бы в Клуб Моделирования Железной дороги,
где он дал бы свою программу кому- нибудь еще, а сам взял бы чужую, и
проверил бы ее одновременно на хорошие идеи и на потенциальные ошибки.
Затем он возвращался в Здание N 26 в Клудж-Комнату рядом с TX-0, искал
свободный Flexowriter, чтобы внести изменения в свой код. И все это время
он постоянно проверял, не отменил ли кто-то свой одночасовой сеанс на
машине, так как его собственный сеанс был расписан где-то на два или три
часа ночи.
   Своего времени он дожидался или в Клудж- Комнате, или, убивая время,
играл бы с каким-нибудь мостом, вернувшись ненадолго в Клуб Железной
дороги, пока не приходила его пора.
   Сидя за консолью, лицом к металлическим стойкам, в которых находились
транзисторы, где каждый транзистор, представлял собою место для хранения
одного бита памяти, Сандерс настраивал Flexowriter, который приветствовал
его словом "WALRUS (МОРЖ)". Это было нечто, что Самсон схакерил в честь
поэмы Льюиса Кэрролла, в которой была строка: "Время пришло, и Морж сказал
...". Сандерс испытывал радость, доставая из ящика стола бумажную ленту,
которая содержала программу ассемблера и заправляя ее в считыватель
перфоленты. Теперь, когда компьютер был готов оттранслировать его
программу, он брал ленту из Flexowriter-а, над которой он только что
закончил работу и загружал с нее код на компьютер. После чего он наблюдал
за долгим перемигиванием огней на панели, по мере того как компьютер
переключался с "источника" (символический язык ассемблера)
   на "объектный" (двоичный) код, а получившийся результат компьютер
пробивал на другой бумажной ленте. Так как на этой ленте был пробит
объектный код, который TX-0 понимал, то Самсон загружал ее опять в
компьютер, надеясь, что программа будет работать так, как надо.
   Весьма вероятно, что в этот момент за его спиной толпилось несколько
товарищей- хакеров, которые смеялись, шутили и пили Кока-Колу, заедая это
все какой-нибудь "мусорной едой", которую они достали из торгового
автомата, стоявшего на нижнем этаже. Сандерс предпочитал лимонное желе
нарезаное клиньями, которое остальные называли "лимонной замазкой". Но в
четыре часа утра, на вкус хорошим являлось абсолютно все. Они все
наблюдали, как выполняется программа, как мерцают огни, слушали, как пищит
спикер, жужжащий высоким или низким тоном в зависимости от того, что было
в Бите 14 сумматора, и первое что, он увидел на CRT-дисплее после того,
как программа была оттранслирована и запущена - зависание программы. После
этого он лез в ящик за лентой с отладчиком FLIT и загружал его в компьютер.
   Теперь компьютер превратился в отладочную машину, и он снова загружал в
него свою программу. Сейчас можно было попробовать выяснить, что и где
пошло не так, как надо, и, если он был удачлив, то он это выяснял, после
чего немедленно вносил изменения, вводя команды, пощелкав некоторыми из
выключателей на пульте в нужном порядке, или набивал на Flexowriter-е
новый код. После того, как все это запускалось и работало правильно,
результат всегда приносил невероятное удовлетворение - когда вся эта
комната, полная транзисторов, проводов, металла и электричества, сливалась
воедино, для того чтобы создать точный результат того, что он придумал.
   Завершив это, он переходил к следующему шагу. Когда его время
заканчивалось, и его место занимал кто-нибудь другой, у которого также
чесались руки в предвкушении работы, он был готов провести несколько
следующих часов, пытаясь понять, в каком месте произвошла ошибка.
   Сам по себе пиковый час был чрезвычайно интенсивен, но в течение многих
часов до того, и даже спустя несколько часов после этого, хакер достигал
состояния истинной концентрации. Когда вы программируете компьютер, то вы
должны знать, как все эти тысячи битов информации изменяются при переходе
от одной инструкции к другой, и быть в состоянии предсказывать и
обнаруживать эффекты всего этого движения. Когда вся эта информация
собирается и соединяется воедино в вашей голове, то это похоже на слияние
вашего мозга с самим компьютером. Иногда требовались часы, чтобы дойти до
точки, где в ваших мыслях начинала складываться полная картина. И когда вы
доходили до этой точки, то было бы непростительной глупостью, потратить
впустую то, что вы так старательно пытались поддерживать во время
марафонских бросков, попеременно работая на компьютере или детально изучая
код, который вы написали на одном из автономных Flexowriter-ов в Клудж
Комнате. Вы бы наверняка постарались сохранить это состояние концентрации
"перенеся" его на следующий день.
   Эта модель мировоззрения неминуемо распространилась и на те
немногочисленные островки бытия, которые у хакеров находились за пределами
компьютерных вычислений. Контингент "ножа и кисти" в TMRC был весьма
недоволен проникновением тиксомании в клуб: они считали ее троянским конем
и переносом сферы деятельности клуба с моделирования железной дороги на
вычислительную технику. И если бы вы присутствовали на одном из собраний
клуба, проводимых каждый вторник в 17.15, то вы могли бы видеть странную
картину: хакеры использовали каждый возможный поворот процедуры ведения
собрания, чтобы сделать его столь же замысловатым, как и программы,
которые они хакерили на TX-0. Предложения вносились только для того, чтобы
делать другие предложения, чтобы, в свою очередь, опять делать
предложения, возражения произносились не к месту, как будто повестка
собрания содержала слишком много компьютерных ошибок. Примечание в
протоколе встречи от 24 ноября, 1959 года, гласило: " мы осуждаем
некоторых наших членов, которые могли бы принести клубу больше пользы,
если бы они больше занимались СиП и меньше читали Правила Распорядка
Роберта (Robert's Rules Of Order). " Самсон доставал клуб больше всех, и
однажды, один из рассердившихся членов TMRC сделал предложение "купить
пробку для затыкания словесного поноса Самсона."
 
   Хак процедуры ведения собрания был отдельно взятым явлением, но
логическая структура мышления, требуемая для программирования,
распространялась и на другие события в этой жизни. Вы могли задать хакеру
вопрос и почувствовать, как его умственный сумматор обрабатывает биты
информации, пока он не выдавал точный ответ.
   Марж Сандерс каждую субботу ездила утром к магазину Safeway на своем
Фольксвагене, и после своего возвращения спрашивала своего мужа "Не хотел
бы он помочь ей занести ей то, что она купила в бакалее? " На что Боб
Сандерс отвечал "Нет". Ошеломленная, Марж затащила продукты
самостоятельно. После того как, то же самое произошло несколько раз, она
взорвалась, и, разбрасывая проклятия в его адрес, потребовала от него
ответа, почему он ответил "нет" на ее вопрос.
   "Ты задала глупый вопрос" сказал он, - " Конечно, я не хочу помогать
тебе, заносить продукты. Но если бы ты просто попросила меня принести их,
то это было бы совсем другое дело".
   Это было так, как будто Марж загрузила программу в TX-0, и программа,
как всегда делают программы, когда синтаксис неверен, вылетела бы с
ошибкой. И только после того, как она выполнила "отладку" своего вопроса,
Боб Сандерс позволил ему успешно выполняться на своем собственном
ментальном компьютере.
 
 
   2. Этика Хакеров 
 
   Вокруг TX-0 выкристаллизовалось нечто новое. Это был новый жизненный
путь - с новой философией, собственной этикой и своей мечтой.
   Не было ни одного предрассветного часа, когда хакеры TX-0 не отдавали
бы свои силы и способности машине, с преданностью редко отмечаемой за
пределами монастырей. Они были авангардом этого выдающегося симбиоза между
человеком и компьютером. С пылом молодых изготовителей хот-родов
(рекордных автомобилей, переделанных из серийных), зацикленных на
умощнении двигателей, хакеры получали желаемое из своего уникального
окружения. Несмотря на то, что началось формирование элементов культуры и
накопление легенд, (а их мастерство в программировании начало превосходить
любой ранее отмеченный уровень), дюжина или около того хакеров все еще
отказывалась признавать, что их маленькое сообщество, объединившееся
вокруг TX-0, медленно и незаметно начало пронизываться грузом общих идей,
убеждений и нравов.
   Принципы этой революционной Этики Хакеров, как правило, не обсуждались
и не дискутировались - обычно с ними тихо соглашались.
   Не выпускалось никаких манифестов, и миссионеры не обращали никого в
свою веру. Это обращение делал за них компьютер, и тот, кто следовал
Хакерской Этике, был преданы ей, так же как Самсон, Сандерс, и Коток, чьи
жизни до МТИ, казалось, были просто прелюдией до того момента, когда они
достигли самовыражения за пультом TX-0. Позднее, там появятся хакеры,
которые будут следовать неявной Этике и относиться к ней еще более
серьезно, чем хакеры TX-0. Это будут легендарные Гринблатт и Госпер, но
окончательно принципы хакерства сформируются еще только через несколько
лет.
   Тем не менее, уже в дни TX-0 были заложены основы этой платформы.
   Вот она, Этика Хакера:
 
   Доступ к компьютерам и всему, что может дать вам знания об устройстве
мира, должен быть полным и неограниченным. Всегда следуйте Практическому
Императиву!
   Хакеры полагали, что хорошие знания о системах и окружающем мире могут
быть получены лишь путем разбирания систем на части. После чего следует
понаблюдать, как они работают, а затем использовать эти знания, чтобы
создать новые и еще более интересные вещи. Они отрицали любые физические
барьеры, людей или законы, которые пытались помешать им в этом.
   В особенности это было справедливо в том случае, если хакер хочет
отремонтировать то, что, с его точки зрения, сломано или нуждается в
усовершенствовании. Несовершенные системы приводили хакеров в неистовство,
так как их основной инстинкт заключался в их отладке.
   Кстати, это является одной из причин, почему хакеры обычно испытывают
крайне неприятные чувства при вождении автомобилей.
   Система беспорядочно запрограммированных красных огней светофоров и
странно размещенных односторонних полос движения вызывает в них чертовское
ощущение ненужности всего этого, поэтому у них часто появляется дикое
желание переставить все знаки, открыть коробки управления светофорами... и
полностью перепроектировать всю схему движения.
   В совершенном мире хакеров, любой, кто достаточно смел (в оригинале -
не ссыт! пр.перев. :))) чтобы добраться до коробки управления светофором и
унести ее с собой, а затем исправить ее для того, чтобы она начала
работать лучше; должен это сделать и у него должна быть возможность это
сделать. С точки зрения хакеров, правила, которые запрещают вам решать
вопросы таким путем, слишком смешны, чтобы вообще вести речь о каком-либо
их соблюдении. В свое время, именно такая позиция помогла Клубу
Моделирования Железной дороги встать на ноги. Это был крайне неофициальный
набор принципов, иногда называемый Комитетом по Полуночной Реквизиции.
Когда TMRC нуждался в наборе диодов, или дополнительных реле, чтобы
придать Системе некоторые новые свойства, несколько людей из группы
Сигналов и Питания ожидали наступления темноты и шли туда, где все это
было. Ни один из хакеров, которые, как правило, были скрупулезно честны в
других вопросах, не считали это за "кражу". Вот такая преднамеренная
слепота.
 
 
   Информация должна быть свободна.
 
 
   Как можно улучшить или отремонтировать вещь, если у вас нет доступа к
информации об ее устройстве? По мнению хакеров, для развития творческих
способностей должен быть реализован свободный обмен информацией, а в
особенности компьютерными программами. Если вспомнить историю с TX-0,
которая поступила в МТИ без всякого программного обеспечения, то для того,
чтобы сделать процесс программирования более легким, все самоотверженно
писали системный софт. Эти "программы для изготовления других программ",
лежали в ящике стола и любой, кому нужно было поработать на машине, мог
взять их и пользоваться. Это позволяло избегать повторного изобретения
велосипеда, что в противном случае отнимало бы массу времени и сил.
   Вместо того чтобы писать каждый раз свою собственную версию программы,
все имели доступ к наилучшей получившейся версии, и любой, у которого было
время и желание, мог покопаться в исходниках и улучшить их. Мир,
наводненный полновесными программами, "бамнутными" до своего минимума и
отлаженными до совершенства - такова была хакерская мечта.
   Вера, зачастую принимаемая безоговорочно в то, что информация должна
быть свободной, была прямым вкладом в идею совершенного компьютера или
совершенной компьютерной программы, перемещающих биты информации наиболее
правильным и логичным путем, что необходимо для выполнения сложной работы.
Чем бы компьютер ни был, но свободный поток информации был для него
необходим. Если бы, например, аккумулятор обнаружил, что он не может
передать информацию на устройства ввода-вывода типа считывателя перфолент
или переключателей на передней панели, то вышла бы из строя вся система. С
хакерской точки зрения, любая система только выигрывала от свободного
потока информации.
   Не доверяйте полномочиям, продвигайте децентрализацию.
   Лучший способ продвигать свободный обмен информацией - это иметь
открытую систему, такую в которой отсутствуют границы между хакером,
информацией или оборудованием, которое ему нужно в процессе его познания,
улучшения и всего его рабочего времени. Бюрократия - это последнее дело.
Какая бы она ни была - корпоративная, государственная, университетская,
она порождает ущербные системы, опасность которых заключается в том, что
они не могут адекватно воспринимать исследовательские импульсы истинных
хакеров. Бюрократы прячутся за произвольными правилами (в
противоположность логичным алгоритмам, при помощи которых работают машины
и компьютерные программы), и они используют эти правила для того, чтобы
усилить свою власть и воспринимают конструктивные импульсы хакеров как
угрозу.
   Миниатюрная модель бюрократического мира существовала в очень большой
компании под названием IBM. Причина, по которой она изготовляла свои
Неуклюжие Гиганты, работающие в пакетном режиме, была только частично
связана с использованной технологией электронных ламп. Истинная причина
заключалась в том, что IBM была неуклюжей и неповоротливой компанией,
которая не воспринимала хакерские идеи. Если бы IBM имела возможность
влиять на мир (по крайней мере, так думали хакеры), то весь мир бы работал
в пакетном режиме, пробитый на этих маленьких пакостных перфокартах, и в
реальности только самым привилегированным из Жрецов можно было бы
приближаться к компьютеру.
   Чтобы в этом убедиться, достаточно было бы посмотреть на кого-нибудь из
компании IBM. Вы бы заметили белую рубашку, застегнутую на все пуговицы,
тщательно пришпиленный зажимом галстук, ухоженную прическу и лоток с
перфокартами в руке. Если бы вы прогулялись по вычислительному центру, где
стояли 704, 709, а впоследствии и 7090, в которых IBM реализовало все
лучшее, что оно было в состоянии предложить, то вы бы заметили душившую
все упорядоченность, вплоть до мест, которые фактически были огорожены
канатами, за которые неавторизованные пользователи не отваживались
переступать.
   Безусловно, это заслуживало сравнения с той неформальной обстановкой,
которая витала вокруг TX-0, где потрепанная одежда была в порядке вещей, и
куда мог зайти любой желающий.
   IBM, много сделав в этой области, продолжала совершенствовать свою
вычислительную технику. Благодаря своим гигантским размерам и мощному
влиянию, компания сделала компьютеры составной частью жизни Америки. Для
многих людей понятия "IBM" и "компьютер" были практически синонимами.
Компьютеры IBM были надежными рабочими лошадями, стоящими того доверия,
которое оказывали им деловые люди и ученые. Частично это было вызвано
консервативным подходом компании:
   ее компьютеры не отличались новейшими технологическими идеями, и
основывались на уже доказавших свою работоспособность принципах и
тщательном и агрессивном маркетинге. После того как IBM начала
доминировать на компьютерном рынке, она стала государством в государстве -
своего рода империей; скрытной и самодовольной.
   Но что действительно сводило хакеров с ума, так это позиция "жрецов"
   и "помощников жрецов" из компании IBM, которые полагали, что только IBM
делает настоящие компьютеры, а все остальное - это мусор. С ними
невозможно было разговаривать - они не поддавались переубеждению.
   Это были люди, сам мозг которых работал в режиме пакетной обработки, и
это проявлялось не только в их выборе машин, но и в понятиях об
организации вычислений, а также о порядке вещей в мире. Эти люди в
принципе не могли понять очевидное превосходство децентрализованной
системы, где никто не отдавал никаких приказов; системы в которой люди
могли заниматься тем, что им было интересно. И если во время своей работы
хакеры находили в системе недостаток, то они могли начать над ней
честолюбивую хирургическую операцию, не заполняя при этом никаких форм и
бумаг, а только лишь желая довести работу до конца.
   Эти антибюрократические наклонности очень хорошо совмещались с
личностями многих хакеров, которые с самого детства привыкли заниматься
научной работой, в то время как остальная часть их одноклассников получала
социальные навыки, сшибая лбами друг друга на аренах спортивных
состязаний. Эти молодые ребята, которые когда-то чувствовали себя в этом
мире не очень уютно, нашли в виде компьютера фантастический противовес,
испытывая те же чувства, что и Питер Самсон, который говорил: "Как будто
вы открыли дверь, прошли через нее и попали в необъятную новую
вселенную±". Однажды зайдя в эту дверь и сев за консоль компьютера
стоимостью в миллион долларов, хакеры ощутили силу. И для них было
естественным недоверять любой другой силе, которая пыталась бы ограничить
в них это ощущение.
   Хакеров должно судить по их делам, а не по надуманным критериям, таким
как степени, звания, возраст, цвет кожи и положение в обществе.
   Хорошим примером этому явилось быстрое вхождение двенадцатилетнего
Питера Дейча в сообщество хакеров TX-0 (и это притом, что
аспиранты-нехакеры не воспринимали его всерьез). И сколько бы впечатляющих
рекомендаций не было у человека, он не заслуживал уважения, пока он не
доказывал свои способности за консолью компьютера. Эта черта характера -
судить о человеке исключительно по его делам, совсем не означала наличие
добродетели, укоренившейся в великодушных хакерских сердцах. Обычно,
хакеры обращали гораздо меньше внимания на поверхностные характеристики
конкретного человека. Их гораздо больше интересовал его практический
потенциал в продвижении общего хакерского дела, создании новых программ,
которыми можно было бы вместе восхищаться, и его способность поддерживать
разговор о новых свойствах системы.
   Вы можете создавать красоту и искусство при помощи компьютера.
   Музыкальная программа Самсона была тому примером. Но для хакеров,
искусство программирования не сводилось к умению извлекать приятные звуки
из спикера. Программный код сам по себе был красив и совершенен.
   Тем не менее, Самсон особенно скрытничал, отказываясь писать
комментарии к своим исходным текстам, утверждая, что он это уже делал в
свое время. В одной, написанной Самсоном и ставшей весьма популярной
программе, в которой использовалось более четырех сотен команд на языке
ассемблера, был один-единственный комментарий на строке номер 1750.
Комментарий состоял из одного слова RIPJSB.
   Остальные чуть было не свернули себе мозги, пытаясь понять, что же он
имел в виду, пока кто-то не догадался, что в 1750 году умер Бах, и то, что
написал Самсон, означало "Rest In Peace Johann Sebastian Bach" (Иоганн
Себастьян Бах, покойся с миром.)
   Возникл