кажешь  "Доброе  утро",  оно
тебе ответит - после того как я  закончу  работу,  конечно,  -  и  добавит
"Хильда" или "миссис Берроуз"
     - О, пожалуйста, пусть будет "Хильда".
     - Ради Бога, но время от времени  для  разнообразия  пускай  будет  и
"миссис Берроуз".
     - Ну хорошо. У нее свой нрав, пускай уж так и остается.
     - Я могу даже попросить ее называть тебя -  это  совсем  уж  редко  -
Козочкой.
     Я гоготнула.
     - Давай, давай, Дити,  попроси.  Хотела  бы  я  посмотреть,  какая  у
Джейкоба будет физиономия, когда он это услышит.
     - Посмотришь. Она будет откликаться этим словом только на твой голос,
больше ни на чей. Просто не говори: "Доброе утро, Ая", пока папы не  будет
рядом А вот что я заготовила для своего мужа -  Зебадия  говорит:  "Доброе
утро, Ая. Как себя чувствуешь?", а она отвечает: "Прекрасно, Зеб. А вот  у
тебя красные глаза и молния расстегнута. Что, опять вчера перепил?"
     Дити вечно такая серьезная, а вот поди ж ты.
     - Давай, давай! Бедняга Зебби, он же пьет меньше всех нас. А вдруг на
нем не будет ничего такого, на чем есть молния?
     - Зебадия всегда во что-нибудь одет, когда садится за стол. И у  него
даже трусы на молнии. Он не любит эластика.
     - Но он узнает твой голос, Дити.
     - Не-а. Потому что это будет твой голос - только измененный.
     Так мы и сделали. У меня примерно такое  же  контральто,  как  у  той
артистки - или подружки, - которая наговорила ему первоначальный  лексикон
Аи Плутишки. Правда, я не умею разговаривать так бесстыдно и призывно,  но
я подучилась, я неплохо подражаю голосам. Дити утащила у отца, то  есть  у
моего Джейкоба, какой-то дрыгоскоп - осциллоскоп, кажется,  -  и  я  долго
упражнялась, пока мои кривые  не  начали  совпадать  с  кривыми  исходного
Аиного репертуара: Дити  сказала,  что  она  не  может  их  различить  без
тщательной проверки.
     Я втянулась и подговорила Дити сделать так, чтобы Ая  Плутишка  время
от времени отвечала моему мужу: "Прекрасно, только вот спина у меня болит,
бесстыжий ты старый козел!", и Джейкоб  напоролся  на  этот  ответ  как-то
утром, когда у меня действительно болела спина, и у него, я уверена, тоже.
     Мы не  стали  закладывать  ответы,  которые  казались  Дити  чересчур
крутыми для ее "невинного" папочки  -  я  предпочла  не  рассказывать  ей,
какими выражениями папочка пользуется наедине со мной. Не будем  разрушать
иллюзии: это помогает  поддерживать  нормальные  отношения  между  людьми.
Наверное, Дити и Зебби общаются в интимной обстановке на том же языке -  и
считают "стариков" безнадежно отсталыми,

     9. "БОЛЬШИНСТВО МУЖЧИН СТРАДАЕТ НЕЗДОРОВОЙ

     СКЛОННОСТЬЮ К ЗАКОНОПОСЛУШАНИЮ". ДИТИ:

     Мы с тетей Хильдой закончили  перепрограммирование  как  раз  к  тому
моменту, когда Зебадия и папа разработали и  смастерили  все  страховочные
приспособления  и  прочие  усовершенствования,  призванные  превратить  Аю
Плутишку в континуумоход, как  только  в  нее  будет  вмонтирована  машина
пространства-времени. Для этого  пришлось  вынуть  задние  сиденья,  иначе
машину не удавалось установить на  корме  и  приварить  к  корпусу;  потом
сиденья, конечно, были  поставлены  обратно,  но  отодвинуты  на  двадцать
сантиметров назад, чтобы хватило места для ног. Приборы управления машиной
пространства-времени были перенесены  на  пульт  перед  водителем,  причем
управлять можно было голосом.
     Если бы любой из нас  произнес:  "Ая  Плутишка,  домой!",  то  экипаж
вместе с пассажирами мгновенно возвратился бы в Гнездышко.
     На папу можно положиться. Он уже два раза благополучно доставлял  нас
домой, причем без всяких страховочных приспособлений и без кнопки мертвого
человека   [кнопка   мертвого   человека   -   страховочное    устройство,
включающееся, когда оператор теряет возможность  сознательного  управления
механизмом  (срабатывает  под  действием  веса  мертвого  тела   или   при
прекращении контролируемого  волей  человека  усилия)].  Кнопку  они  тоже
сделали,   она   дублировала   звуковой   приказ   "Домой!",   обычно   ее
предполагалось держать упрятанной, но в случае нужды можно было достать  и
зажать в кулаке. Были и другие приспособления, реагирующие на температуру,
давление, воздух, на угрозу столкновения и прочие  опасности.  Окажись  мы
внутри звезды или планеты, эти предосторожности нас не спасли бы, но легко
доказать, что упасть и сломать себе шею - опасность  во  много  раз  более
вероятная, чем оказаться в одном и том же пространстве с другим веществом:
пространства много, массы мало. По крайней мере, так обстоит дело в  нашей
Вселенной; мы надеялись, что и в других вселенных тоже.
     Проверить  заранее,  что  там,  в  этих  других  вселенных,  конечно,
невозможно - но "трус не пустится в дорогу, слабый вымрет по пути".  Никто
из нас ни единым словом не выразил сомнения: а стоит  ли  вообще  пытаться
путешествовать по вселенным. К  тому  же  родная  планета  стала  для  нас
неуютной. Мы не говорили о Черных Шляпах, но знали, что они есть и что  мы
только потому и живы, что затаились и притворились мертвыми.
     Каждое утро за завтраком у нас улучшался аппетит, когда  Ая  Плутишка
сообщала, что никаких новостей по интересующим нас вопросам  не  получено.
Зебадия, я почти уверена, уже давно считал, что его кузена  больше  нет  в
живых. Тем не менее я не сомневаюсь, что он все  равно  отправился  бы  на
Суматру его разыскивать  -  если  бы  не  новообретенная  жена  и  будущий
ребенок. Свой очередной срок  я  пропустила,  Хильда  тоже.  Наши  мужчины
подняли бокалы за наши пока еще  не  вздувшиеся  животики:  мы  с  Хильдой
послушно обещали вести себя хорошо - есть, сэр! - и,  главное,  осторожно.
Хильда  по  моему  примеру  стала  делать  зарядку  по  утрам,  а  мужчины
присоединились к нам, как только застали нас за этим занятием.
     Зебадии зарядка была ни к чему, но он делал ее с удовольствием.  Папа
за неделю сбавил в талии на пять сантиметров.
     Вскоре после этого тоста Зебадия устроил проверку корпуса Аи Плутишки
на герметичность: накачал внутрь воздух под давлением в четыре атмосферы и
вывел наружу манометр, чтобы следить, будет ли давление падать.
     Поскольку наш пространственно-временной  фургон  стоял  запечатанным,
дел у нас почти  не  осталось  и  мы  закончили  работу  раньше  обычного.
"Искупаемся?" - предложила я. Бассейна городского типа в Гнездышке нет,  а
горная речка ужасно холодная. Но когда папа прятал от посторонних глаз наш
источник, он исправил положение. Поток был отведен через подземную трубу в
укрытое кустами местечко и  образовал  там  "естественный"  горный  ручей,
текущий у самого дома. Затем папа воспользовался огромным валуном, добавив
к нему еще несколько крупных камней, и сделал бассейн, который можно  было
наполнять и осушать. Он применил тонированный бетон, и выглядело  все  это
как естественное образование.
     Можно подумать, что папа - прямо какой-то Пол Баньян [в  американском
фольклоре великан-дровосек], лесоруб-первопроходец.  Да,  он  бы  запросто
построил Гнездышко своими руками. Но на самом деле строили наше подземелье
и собирали из готовых  блоков  наземную  часть  испаноязычные  рабочие  из
Ногалеса. Стройматериалы и блоки доставлялись на транспортном самолете  из
Альбукерке, из строительной компании, которую Джейн купила для папы  через
подставных лиц - одну далласскую юридическую  контору.  Менеджер  компании
управлял самолетом сам, ему дали понять,  что  это  делается  для  некоего
богатого клиента этой конторы и что благоразумно  было  бы  по  исполнении
поручения обо всем забыть. Папа руководил работами  издалека,  в  чем  ему
помогала секретарша,  то  есть  я  -  курс  испанского  я  прослушала  для
получения докторской степени.
     Рабочие и техники не имели ни малейшей  возможности  догадаться,  где
именно они работают, но получали хорошую зарплату, хорошую кормежку,  жили
в хороших блочных домиках, доставленных самолетом, - а кому интересно, что
там делают "полоумные гринго"? Двое летчиков,  конечно,  знали,  где  идет
строительство, но они приземлялись на сигнал радара-маяка, а его уже нет.
     Вся эта секретность не имела никакого отношения к Черным Шляпам,  это
была просто мудрость джунглей, которой я научилась у мамы: никогда  ничего
не выбалтывай  налоговым  инспекторам.  Плати  наличными,  держи  язык  за
зубами, не проводи через банки ничего такого, что  потом  не  вошло  бы  в
налоговую декларацию; плати налоги выше, чем требует твой видимый  уровень
жизни, и соответственно декларируй доходы. Со времени маминой смерти  было
три  ревизии,  и  каждый  раз  правительство  возвращало   нам   небольшую
"переплату" - я создавала нам репутацию людей честных и глупых.
     Мое предложение  искупаться  было  встречено  молчанием.  Потом  папа
сказал:
     - Зеб, твоя жена чересчур энергична, Дити, немного попозже вода будет
теплее и тени от деревьев будет больше. Тогда мы  не  спеша  отправимся  в
бассейн. Как ты считаешь, Зеб?
     - Согласен, Джейк. Мне нужно беречь эрги.
     - Может, вздремнешь?
     - На сон у меня энергии не хватит. Что ты там говорил  сегодня  утром
насчет перестройки системы?
     Тетя Хильда встревожилась:
     - Я думала, мисс Ая Плутишка уже перестроена. Вы  что,  опять  хотите
все переделывать?
     - Успокойся, Шельмочка.  Ая  Плутишка  действительно  перестроена,  и
делать там больше нечего, только загрузить кое-что, грузы мы уже  взвесили
и центровку рассчитали.
     Я-то знала,  что  это  за  "кое-что".  Подсчитывая,  что  куда  можно
рассовать и как это повлияет на центровку Аи, я обнаружила,  что  у  моего
мужа  имеется  абсолютно  незаконная  лазерная  пушка.  Иногда  я  начинаю
сомневаться: кто из  нас  нарушитель  закона,  я  или  Зебадия?  Вообще-то
большинство мужчин проявляет нездоровую склонность к законопослушанию.  Но
тут я призадумалась.
     - Слушайте, не надо переделывать, - взмолилась Хильда. - Мы не должны
задерживаться. Джейкоб и Господь Бог знают, как мне  тут  хорошо.  Но  Вам
Всем Прекрасно Известно, По Какой Причине Мы Не  Должны  Оставаться  Здесь
Дольше, Чем Необходимо.
     - Мы говорили не про Аю Плутишку. Мы обсуждали с Джейком  перспективу
перестройки Солнечной системы.
     - Солнечной системы?! А чем она вас не устраивает?
     - Мало ли чем, - сказал Зебадия. - Она запущена. Отличное жилье стоит
без  пользы.  Эта  старая  замотанная  планетка  перенаселена   и   сильно
обветшала. Правда, заводы и энергостанции  на  орбите  очень  помогают,  и
население Лагранжа-Четыре и Лагранжа-Пять само себя обеспечивает. Все, кто
вложил деньги в  космические  станции  достаточно  рано,  немало  на  этом
нажили. - (Не исключая и папу, Зебадия!) - Но это мелочи  по  сравнению  с
тем, что можно сделать - а состояние планеты с  каждым  годом  ухудшается.
Шестимерный принцип Джейка может тут помочь.
     - Что, отправлять людей в другие вселенные? А они отправятся?
     - Мы думали не об  этом,  Хильда.  Мы  предполагали  применить  закон
Кларка.
     - Я такого не проходила. Может, у меня тогда была корь?
     - Артур Ч.Кларк [Кларк Артур Чарльз  (р.  в  1917  г.)  -  английский
писатель-фантаст], - объяснил папа, - великий человек. Так жаль,  что  его
ликвидировали во  время  Чистки.  Кларк  установил,  как  сделать  великое
открытие или эпохальное изобретение. Выясни, что, по общему  мнению  самых
авторитетных специалистов, невозможно осуществить - и осуществи  это.  Мой
континуумоход - крестник Кларка через его Закон. Я вдохновлялся им,  когда
начинал  заниматься  шестимерными  континуумами.  Но  сегодня  утром   Зеб
подкинул мне кое-что новенькое.
     - Джейк, не обижай девочек. Я задала вопрос, а вы  схватили  мячик  и
бежать.
     -  Э-э-э...  мы  усилили  твой  импульс.  Хильда,  тебе,  безусловно,
известно,  что  путешественник  в  пространстве-времени  не  нуждается   в
энергии.
     - Впервые об этом слышу, милый мой. Зачем же тогда вы загружали в  Аю
энергопакеты?
     - Для вспомогательных нужд. Чтобы тебе не пришлось готовить  пищу  на
костре, например.
     - А сама чертова крутилка энергии не тратит, - подтвердил Зебадия.  -
Почему, не спрашивай. Я вот спросил, так Джейк пустился  писать  уравнения
на санскрите, и у меня началась дикая головная боль.
     - Это верно, тетя Хильда, - сказала я. - Энергии она  не  потребляет.
Небольшая  паразитная  мощность,  несколько  микроватт  -  на  то,   чтобы
гироскопы  не  замедляли  ход,  милливатты  -  на  дисплеи  приборов,   на
управление. А так никаких энергозатрат.
     - Куда же делся закон сохранения энергии?
     - Шельма, - ответил мой муж, - в качестве старого  механика-любителя,
бывалого погонщика электронов и многоопытного перевозчика самых немыслимых
вещей по воздуху я никогда не беспокоюсь  насчет  теории,  покуда  техника
делает то, что от нее требуется.  Беспокоиться  я  начинаю,  когда  машина
оборачивается и кусается. Вот почему  я  специализируюсь  на  страховочных
приспособлениях, дублировании функций и  тройной  надежности.  Я  стараюсь
добиться, чтобы машина никогда на меня не огрызалась.  Никакой  теории  на
это нет, но это понятно любому инженеру.
     -   Хильда,   любимая,   закон   сохранения    массы-энергии    нашим
континуумоходом  не  нарушается:  этот  закон  просто  не  имеет  к   нему
отношения. Как только Зеб это понял...
     - Я не говорил, что понял.
     - ...как только Зеб это допустил, он  выдвинул  несколько  интересных
идей. Например, Юпитеру Ганимед не нужен...
     - А Венере нужен. Хотя Титан, пожалуй, подошел бы больше.
     - Гм... Возможно.
     - Точно, точно. Его скорее можно превратить в обитаемую базу. Но есть
более насущное дело, Джейк: засеять Венеру,  снабдить  атмосферой  Марс  и
подвергнуть их принудительному старению. А затем переместить. В  троянские
точки [троянские точки (точки Лагранжа, или точки равномерной либрации)  -
точки на орбите, находясь в которых небесное тело образует  равносторонний
треугольник с Солнцем и планетой], не так ли?
     - Совершенно верно. Мы миллионы лет эволюционировали именно  на  этом
расстоянии от Солнца. Новые поселения не должны быть ни ближе, ни  дальше.
И должны иметь надежную стратосферную защиту.  Но  у  меня  есть  сомнения
относительно заброски якоря в кору Венеры. Не хотелось  бы,  чтобы  Венера
застряла у нас на оси "тау".
     -  Дело  техники,   Джейк.   Просчитать   давления   и   температуры,
соответственно разработать снаряд - сферический,  за  исключением  внешних
якорей. Заложить четырехкратную надежность. А для механизмов управления  -
пятикратную. Поймать его, когда вывалится в наше  пространство,  закрепить
на земной орбите, в шестидесяти градусах от  нас,  и  можно  приступать  к
распродаже участков для колонизации. Надо бы,  Джейк,  раздобыть  побольше
вещества  и   изготовить   новые   Земли   во   всех   троянских   точках:
шестиугольником вокруг  Солнца.  Пять  новехоньких  планет  земного  типа:
человечеству будет где жить и плодиться. Так  что  давай  в  нашем  первом
путешествии сделаем предварительную прикидку.
     Тетя Хильда с ужасом воззрилась на Зебадию.
     - Зебби! Создавать планеты! Ты что, решил, что ты Иисус Христос?
     - Подымай выше. Вон сидит Святой Дух, видишь, живот себе  чешет.  Это
Верховный Оплодотворитель. А я  Создатель  и  Творец.  Но  при  учреждении
пантеона Небесного Века мы намерены уважать  права  женщин.  Хильда,  Дити
будет Мать-Земля: она для этого идеально подходит.  А  ты  Селена,  лунная
богиня. Выгодная должность: лун-то больше, чем земель. Ты  справишься.  Ты
маленькая, серебристая, прибываешь и убываешь и прекрасна  во  всех  своих
фазах. Идет? Мы четверо, больше никого.
     - Перестань меня разыгрывать!
     - Я тебя не разыгрывал, - сказал мой муж, - а было  бы  неплохо  тебя
разыграть, ты красивая, хорошо тому, кому ты досталась, миссис  теща.  Все
эти наши с Джейком планы вполне осуществимы, коль скоро на  перемещение  в
шестимерном пространстве-времени не тратится энергия. Машина Джейка  может
переместить что угодно куда угодно - в любое место, в любые  времена.  Что
касается времен - во множественном числе, то я сначала не понял, что Джейк
имеет в виду, когда он заговорил о принудительном старении планет. Ставишь
Венеру на ось "тау", отправляешь ее назад по  оси  m,  возвращаешь  в  эту
точку на нашей оси t, постаревшей на века - или тысячелетия.  Может  быть,
стоит передвинуть ее на годик-другой в будущее - наше будущее, - чтобы все
тут было уже подготовлено, когда она вернется, уютная, зеленая,  красивая,
готовая к заселению детишками, собачками и  бабочками.  Землеподобная,  но
девственная.
     Тетя Хильда испуганно поежилась.
     - Джейкоб, как ты думаешь, не повредит этому орешку внутри меня  один
хайболл? [хайболл - виски с содовой и со льдом] Мне необходимо  что-нибудь
укрепляющее.
     - Думаю, не повредит. Джейн  не  отказывалась  от  крепких  напитков,
когда была беременна. Врач запретил  ей  пить  только  к  началу  седьмого
месяца.  И  Дити  ничуть  не  пострадала.  Дити  у  нас   родилась   такой
здоровенькой, что сама отвезла маму домой из больницы.
     - Папа, не  выдумывай.  Я  научилась  водить  только  в  трехмесячном
возрасте. Но я бы тоже выпила, пожалуй. А ты, Зебадия?
     - С удовольствием, принцесса. Лечебная  доза  спиртного  определяется
массой  тела.  Это  означает  полстаканчика  для  тебя,  дорогая   Шельма,
стаканчик для Дити, полтора для Джейка и два для меня.
     - Это же несправедливо!
     - Конечно, несправедливо, - согласилась я. - Я вешу  больше  папы:  я
набираю в весе, а он худеет. Взвесь нас - увидишь!
     Мой муж обхватил меня и папу за пояс, присел, выпрямился и поднял нас
в воздух.
     - Ничья, - объявил он. - Папу, возможно, чуть тяжелей выжимать, но  к
тебе приятнее прижиматься.
     Он поцеловал меня и снова поставил нас на пол.
     - Если уж к кому приятно прижиматься,  так  это  к  Джейкобу,  он  не
сравним ни с кем!
     -  Ты  пристрастна,  Хильда.  Пусть  каждый  нальет   себе   сам,   в
соответствии со своим эмоциональным и физическим состоянием.
     Мы так и сделали: Хильда и я взяли себе по стаканчику с содовой, папа
опрокинул себе в бокал полтора стаканчика  чистого  со  льдом,  а  Зебадия
удовлетворился половиной стаканчика водки и разбавил ее кока-колой.
     Мы сидели и посасывали свою "лечебную дозу", и тут Зебадия  уставился
на стену над камином.
     - Джейк, ты служил во флоте?
     - Нет, в армии. Если  можно  считать  армией  "сидячую  пехоту".  Мне
присвоили офицерское звание за докторскую степень по математике,  сказали,
что я им нужен для баллистики. И я весь  свой  срок  отбыл  в  канцелярии,
подписывал бумаги.
     - Стандартная процедура. У тебя там  морской  кортик  и  портупея.  Я
решил, что они твои.
     - Дитины. Клинок принадлежал дедушке Джейн Роджерсу. А  у  меня  есть
парадная сабля. Отцовская, он подарил мне ее, когда меня взяли в армию.  И
парадная форма. Но я ее никогда не носил, случая не было. - Папа  поднялся
с места, направился к себе в спальню и позвал  оттуда:  -  Пойдем,  покажу
тебе саблю.
     - Дити, - сказал мне мой муж, - ты не возражаешь,  если  я  сниму  со
стены твой клинок?
     - Мой капитан, этот кортик твой.
     - Что ты, это же семейная реликвия! Я не могу принять такой подарок.
     - Если мой повелитель не позволяет мне подарить ему  это  оружие,  то
пусть лучше оно висит там, где висит! Я все думала, что подарить  тебе  на
нашу свадьбу, и не сообразила, что у меня уже есть идеальный  подарок  для
капитана Джона Картера.
     - Прости меня, Дея Торис. Принимаю твой дар и  буду  беречь  его.  Он
пригодится мне, чтобы защищать мою принцессу от всех врагов.
     - Гелиум счастлив слышать тебя. Если ты поможешь, я  залезу  и  сниму
его.
     Зебадия ухватил меня за ноги  где-то  повыше  колен,  и  я  мгновенно
выро