Оскар
Уорбертон был моим дедом.
   - Точно! - сказала Хейзел. - Меня это мучило все утро, но колесики  никак
не зацеплялись, пока я только что не увидела вас в профиль. Я  хорошо  знала
вашего дедушку, я ведь тоже "отец-основатель".
   - Как так? В списке не было никаких Стоунов.
   - Хейзел Мид Стоун.
   - Вы Хейзел Мид? Да не может быть - вы же умерли!
   - Посмотрите хорошенько, судья. Я Хейзел Мид.
   - К'Раат милосердный! Извините, мэм. Нам нужно  будет  поговорить,  когда
все это кончится. - Судья выпрямился. - Я надеюсь,  вы  понимаете,  что  это
никоим образом не влияет на ход судебного процесса?
   - Естественно! Но признаюсь, мне все-таки стало легче,  когда  я  узнала,
кто ведет дело. Ваш дедушка был справедливый человек.
   - Спасибо. Итак, мы продолжаем?
   Молодой обвинитель встал.
   - С позволения суда!..
   - Чего "с позволения суда"?
   - Мы считаем это совершенно недопустимым. Мы считаем, что в данном случае
единственный выход для суда - заявить О своем отводе. Мы считаем...
   - Брось ты это "мы", Герберт. Ты не  издатель  и  не  августейшая  особа.
Возражение отклоняется. Ты не хуже меня знаешь, что судья Бонелли заболел. Я
не собираюсь нарушать  порядок  сессии  из-за  какой-то  ложной  теории,  по
которой я не могу сосчитать, сколько будет дважды два.  -  Он  посмотрел  на
часы. - Собственно говоря, если никто из  вас  не  в  состоянии  представить
новые факты - факты, а не теории,  -  я  могу  констатировать,  что  вы  оба
ссылаетесь на те же самые факты. Есть возражения?
   - У меня нет, судья.
   - Нет возражений, - устало сказал обвинитель.
   - Можете продолжать, мэм.  Думаю,  мы  сможем  закруглиться  минут  через
десять, если вы оба будете придерживаться сути дела. Послушаем вашу версию.
   - Да, ваша честь. Сначала я попрошу вас взглянуть на этих  двух  невинных
юношей, и вы поймете, что они не могли совершить ничего преступного.
   Кастор  и  Поллукс  сделали  героическое  усилие,  чтобы  соответствовать
характеристике, но это им не очень то удалось.
   Судья Уорбертон посмотрел на них и поскреб подбородок.
   - Это только утверждение, мэм. Не вижу здесь перспективы.
   - Тогда забудьте о нем. Это пара сорванцов,  и  для  меня  они  -  чистое
наказание. Но на этот раз  они  не  сделали  ничего  плохого  и  заслуживают
благодарности от вашей торговой палаты и от граждан Марсианской республики.
   - Первая часть похожа на правду. Вторая  лежит  за  пределами  юрисдикции
этого суда.
   - А вот увидим. Надо выяснить, является ли велосипед  орудием  труда  или
предметом роскоши. Верно?
   - Верно. Все дело в том, как был использован импортированный товар.  Наша
тарифная таблица в этом  отношении  проявляет  гибкость.  Желаете,  чтобы  я
сослался на сходные случаи?
   - О, не трудитесь!
   Роджер посмотрел на мать.
   - Хейзел, похоже, что товар был использован для туризма, что  подзащитные
знали об этом, что они даже сами предложили использовать товар таким образом
и построили на этом свои  торговые  переговоры,  не  удосужившись  уведомить
покупателя о таможенном статусе упомянутого товара. Правильно?
   - Верно до девяти десятичных знаков, судья.
   - Я что-то не улавливаю суть вашей версии. Вы,  конечно,  не  согласны  с
тем, что туризм- это роскошь?
   - Роскошь и есть!
   - Мадам, по-моему, вы действуете не  на  пользу  своим  внукам.  Если  вы
возьмете назад свое заявление, суд удалится на совещание.
   - А вы спросите у них, судья.
   - Я так и намеревался поступить. - Он вопрошающе посмотрел на  близнецов.
- Вы довольны вашей защитой?
   Кастор, переглянувшись с Поллуксом, быстро ответил:
   - Мы так же недоумеваем, как и вы, сэр, но мы полагаемся на бабушку.
   - Что ж, отдаю должное вашему мужеству. Продолжайте, мэм.
   - Мы сошлись на том, что туризм -  это  роскошь.  Но  роскошь  -  понятие
относительное. Роскошь для кого? Жареный молочный поросенок  -  это  роскошь
для нас с вами...
   - Уж конечно. Ни разу не пробовал его на этой планете.
   - ...но безвременная смерть для поросенка. Могу  ли  я  дать  юридическую
оценку отрасли, называемой "невидимым экспортом Марса"?
   - Индустрии туризма? Разумеется, если это необходимо для вашей версии.
   - Протестую!
   - Погоди протестовать, Герберт: посмотрим, какая тут связь. Продолжайте.
   - Выясним, кто же кушает этого поросенка. Ваши тарифные правила, как  уже
объяснялось, направлены на то, чтобы граждане республики не  тратили  ценную
иностранную валюту на ненужные прихоти. У вас существует дефицит бюджета...
   - К сожалению, это так. И мы не намерены его увеличивать.
   - Вот к этому я и веду. Кто платит по счету? Вы занимаетесь туризмом? Или
он? - она указала на обвинителя. - Черта с два! Вы и так уже все видели. А я
вот - турист. С неделю назад  я  взяла  напрокат  велосипед  и  тем  помогла
уменьшить ваш дефицит. Ваша честь, мы  утверждаем,  что  прокат  велосипедов
туристам, хотя он и является для последних роскошью,  есть  производственная
статья экспорта к несомненному благу всех граждан республики. Следовательно,
велосипеды являются орудиями производства в  полном  соответствии  с  вашими
тарифами!
   - У вас все? - Она кивнула.
   - Герберт?
   - Ваша честь, это просто  смешно!  Обвинение  четко  сформулировало  свою
позицию, а защита даже не пыталась ее  оспорить.  Никогда  не  слышал  более
нелепой защитительной речи. Какое искажение фактов! Но я  уверен,  что  суду
факты ясны. Конечная  цель  использования  -  туризм,  который  даже  защита
признала роскошью. А роскошь есть роскошь...
   - Не для поросенка, сынок.
   - Для поросенка? Какого поросенка? Никаких поросят в этом  деле  нет.  На
Марсе вообще нет поросят. Если...
   - Герберт! Ты можешь что-нибудь добавить?
   - Извини, папа, я увлекся, - смешался молодой человек.
   - Обвинение высказалось.
   - Хороший парень, - сказал судья Хейзел, - только горячий, вроде ваших. Я
еще сделаю из него юриста. - Он  выпрямился.  -  Суд  объявляет  перерыв  на
десять минут, чтобы выкурить трубочку. Не расходитесь. - И судья вынырнул из
зала.
   Близнецы заерзали и зашептались. Хейзел, встретившись глазами с  сыном  и
невесткой, важно подмигнула им. Судья Уорбертон вернулся  меньше  чем  через
десять минут,  и  пристав  призвал  к  порядку.  Судья  устремил  взгляд  на
подсудимых и торжественно сказал:
   - Суд  постановляет  считать  фигурирующие  в  деле  велосипеды  орудиями
производства согласно тарифному своду. Подсудимые оправданы и  освобождаются
из-под стражи. Клерк вернет вам залог.
   Раздались жидкие аплодисменты, зачинщицей которых была Хейзел.
   - Прошу без демонстраций! - резко сказал судья.
   - Вам очень повезло -  понимаете  вы  это  или  нет?  -  обратился  он  к
близнецам.
   - Да, сэр!
   - Тогда долой с глаз моих и больше не попадайтесь!
   Семейный обед был праздничным, хотя над близнецами  еще  осталось  висеть
небольшое облачко. Обед был ещЛ и  вкусным,  поскольку  доктор  Стоун  взяла
бразды правления в свои руки. К обеду пришел капитан  Ванденберг,  прибывший
на одном челноке со Стоунами.
   Телевизор переставили на кровать Мид и открыли дверь в спальню близнецов,
чтобы вдвинуть туда стул капитана, таким образом все как раз  уместились  за
столом. Мохнатые Штаны седел у Лоуэлла на коленях - до сих  пор  у  плоского
кота был свой стул.
   Роджер попытался отодвинуться, чтобы освободить колени, и уперся в стену.
   - Эдит, надо бы нам поискать помещение побольше.
   - Да, дорогой. Мы с Хейзел уже говорили с хозяином.
   - И что же он?
   - Я этого поганца зарежу. - вмешалась Хейзел. - Я напомнила ему,  что  он
обещал устроить нас, когда приедут еще двое. А он смотрит невинными  глазами
и говорит - я же дал вам еще  две  кровати.  Лоуэлл,  прекрати  кормить  эту
швабру со своей ложки!
   - Хорошо, бабушка Хейзел. Можно взять твою?
   - Нет. Но все-таки он согласился отдать нам квартиру  Буркхардтов,  когда
начнется отлет на Венеру. Там на одну спальню больше.
   - Это лучше, - согласился Роджер, - но тоже не дворец, а отлет на  Венеру
начнется только через три недели. Эдит, надо было  нам  сохранить  за  собой
свою каютку на "Боге войны". Как,  Ван?  Гостей  принимаешь?  До  старта  на
Венеру?
   - Конечно.
   - Папа! Неужели вы уйдете опять?
   - Я шучу, кнопка.
   - А я нет, - сказал капитан лайнера. - Хоть до старта на Венеру, хоть  до
Венеры и обратно на  Луну  -  как  хотите.  Сегодня  я  получил  официальное
подтверждение, что мое предложение принято. Вы оба можете  бесплатно  летать
на "Боге войны", пока смерть или акт о списании не  разлучит  нас.  Ну  как?
Летим со мной на Венеру?
   - Мы уже были на Венере, - заявила Мид. - Унылое место.
   - Полетите вы или нет, - заметила Хейзел, -  не  часто  удается  добиться
такого от "Четырех Планет". Как правило, у этих бандитов и ведра вакуума  не
выпросишь.
   - Они побоялись, что Адмиралтейский суд все равно присудит им это, - сухо
сказал Ванденберг.
   - Кстати, о суде - я слышал, Хейзел, вы сегодня блестяще провели  защиту.
Так вы еще и юрист вдобавок ко всем прочим вашим талантам?
   - Нет, - ответил за нее сын, - у нее просто язык хорошо подвешен.
   - Так я, по-твоему, не юрист?
   - Нет.
   - Ошибаешься.
   - Когда это ты успела? Уточни.
   - Давным-давно, в Айдахо - тебя еще и на свете не было. Просто никогда не
случалось об этом упоминать.
   - Хейзел, мне кажется, что архивы Айдахо как раз достаточно далеко.
   - Не хами, мальчик. Впрочем, суд там все равно сгорел.
   - Я так и думал.
   - Во всяком случае, - примирительно сказал Ванденберг, - Хейзел  вытащила
мальчишек. Когда я об этом услышал, то подумал,  что  их  хотя  бы  заставят
уплатить пошлину. Вы, должно быть, очень неплохо заработали, ребятки.
   - Да, ничего, - признался Кастор.
   - Ничего особенного, - поправил брата Поллукс.
   - А вы посчитайте, - весело сказала Хейзел, - потому что я потребую с вас
гонорар размером ровно в две трети вашей чистой прибыли - за то, что  спасла
ваши шеи от петли.
   - Хейзел, ты серьезно? - растерялся Кастор.
   - Еще бы!
   - Не дразни их, мама, - вступилась доктор Стоун.
   - Я не дразню, а хочу дать им урок. Мальчики, тот, кто садится играть, не
зная местных правил - лопух, и пора вам это усвоить.
   - Это не так уж важно теперь, когда  правительство...  -  тактично  начал
Ванденберг и вдруг остановился. - Что это за...
   - Что случилось, Ван? - спросил Роджер. Лицо капитана прояснилось,  и  он
усмехнулся.
   - Да ничего. Это ваш плоский кот залез мне на ногу. А я было  решил,  что
попал в твой телефильм.
   - Не мой, а Хейзел. У нее это был  бы  не  плоский  кот,  а  человеческая
кровь.
   Капитан взял Мохнатые Штаны, погладил и вернул Лоуэллу.
   - Он марсианин, - объявил Лоуэлл.
   - Да ну?
   - В этой ситуации есть нюансы, -  быстро  заговорила  Хейзел,  -  которые
трудно  уловить   непосвященному   индивидууму.   Данная   незрелая   зигота
перманентно стремится ознакомиться с доминирующим типом аборигена, а  именно
с триангулярным его подводом.  Но  без  некоторой  доли  благодетельной  лжи
экземпляр "А" выступает как суррогат - по духу, если  не  по  букве.  Дошло,
сынок?
   - Вроде бы, - моргнул Ванденберг. - Это как раз неплохая  замена.  Они  и
правда симпатичные зверюшки, только на свой корабль я  бы  такого  не  взял.
Они...
   - Она хотела  сказать,  -  объяснил  Лоуэлл,  -  что  я  хочу  посмотреть
марсианина с ногами. Я правда хочу. Вы знаете такого?
   - Я старалась, котик, -  сказала  Хейзел,  -  но  они  для  меня  слишком
большие.
   - Он это серьезно, а? - Капитан внимательно посмотрел на Лоуэлла.
   - Боюсь, что да.
   - Мэм, - обратился капитан к доктору Стоун, - у меня тут  есть  кое-какие
связи, и дело можно уладить, несмотря на договор. Есть,  конечно,  некоторый
риск - небольшой, на мой взгляд.
   - Капитан,  -  ответила  доктор  Стоун,  -  я  никогда  не  считала  риск
отрицательным фактором.
   - Это так, мэм. Попробовать?
   - Если вам не трудно.
   - Это в счет моего  долга.  Я  вам  сообщу.  -  И  капитан  сменил  тему,
обратившись к близнецам:
   - Какой вам насчитали налог с прибыли?
   - Налог с прибыли?
   - Что, еще не подсчитывали?
   - Мы и не знали, что существует такой.
   - Вижу, вы еще не освоились с экспортом-импортом, во  всяком  случае,  на
Марсе. Для граждан республики налог, разумеется, включается в подоходный, но
граждане других планет платят разовый налог с каждой сделки. Поищите-ка себе
консультанта - формула довольно сложная.
   - Не будем мы его платить! - сказал Поллукс.
   - Вы мало насиделись в тюрьме? - вкрадчиво спросил отец.
   Поллукс умолк, и близнецы  стали  шептаться,  обмениваясь  выразительными
взглядами и пожимая плечами. Потом Кастор встал.
   - Папа, мама, можно нам выйти из-за стола?
   - Конечно, если сможете вылезти.
   - А десерт, мальчики?
   - Спасибо, нам не хочется.
   Близнецы отправились  в  город  и  вернулись  через  час  -  правда,  без
консультанта, но со  справочником  по  налогом,  который  нашли  в  торговой
палате. Взрослые еще сидели в большой комнате за разговором, стол сложили  и
подняли к потолку. Близнецы протиснулись мимо их колен к себе  в  комнату  и
там шептались некоторое время. Вскоре они вышли.
   - Просим прощения, Хейзел?
   - Что, Кас?
   - Ты сказала, что твой гонорар равен двум третям нашей прибыли.
   - А ты что, улизнуть собрался? Не выйдет.
   - Да нет, ми заплатим. - И он отсчитал в руку Хейэел с  полдюжины  мелких
мовет,
   - Вот, получи.
   - Это что, и есть две трети вашей выручки?
   - Все-таки  убыток  не  совсем  чистый,  -  сказал  Поллукс.  -  Мы  ведь
пользовались велосипедами целых двести миллионов миль.


   Глава 14 КОТОФЕРМА
   Ванденберг сдержал слово. Они с Лоуэллом слетали на стратосферной  ракете
в открытый город Ричардсон и пробыли там три дня. Лоуэлл повидал  марсианина
и поговорил с  ним.  Но  его  предупредили,  чтобы  он  об  этом  никому  не
рассказывал, и родные никак не могли добиться от него толку.
   Но простой вопрос с жильем оказалось уладить куда труднее, чем,  казалось
бы, неразрешимую задачу встречи с марсианином. Роджер так и  не  смог  найти
квартиру побольше и поудобнее даже  за  фантастическую  плату.  Город  кишел
туристами, и так будет до  отлета  на  Венеру,  когда  большинство  из  них,
совершающее тройной рейс, разлетится. А пока  они  толпились  в  ресторанах,
фотографировали все, включая друг друга, и  наезжали  велосипедами  на  ноги
прохожим. Кроме того, в город, и так переполненный, хлынули "песчаные крысы"
из пустыни, стараясь правдами  и  неправдами  попасть  на  узел  Аллилуйя  в
астероидном поясе. Однажды за обедом доктор Стоун сказала:
   - Роджер, завтра день платы за квартиру. Мне  платить  за  полный  месяц?
Мсье д'Авриль упоминал, что Буркхардты поговаривают о том, чтобы остаться.
   - Заплати только за шесть дней, - посоветовала Хейзел. - После отлета  на
Венеру станет лучше - надеюсь.
   - Слушайте, а может, вообще не платить? - нахмурился Роджер.
   - Что ты говоришь, дорогой?
   - Эдит, я все время об этом думаю. Прилетев сюда, мы планировали  прожить
здесь одну  очередь.  -  Он  говорил  о  пятнадцати  месяцах  до  следующего
благоприятного  периода  отлета  на  Землю,  когда  можно  будет   вычислить
экономичную орбиту. - А потом собирались выйти на  орбиту  к  дому.  Все  бы
хорошо, будь в этой туристской соковыжималке приличное жилье. Но я  не  могу
начать свою книгу. Если мне на колени не  лезет  Вундер,  так  его  животное
гуляет у меня по затылку.
   - Что же ты предлагаешь, дорогой?
   - Летим сегодня на Фобос, готовим старый "Стоун" к старту  и  двигаем  на
Венеру вместе со всеми остальными.
   - Ура! Летим! - поддержала Мид.
   - Тебе ведь, кажется, не понравилась Венера, Мид? - спросила Эдит.
   - Нет. Но мне и здесь не нравится, и я все время устаю.  Хочу  обратно  в
невесомость.
   - Ты не должна уставать. Надо бы мне тебя посмотреть.
   - Ну, мама, я в полном порядке! Не хочу, чтобы меня выстукивали.
   - А я знаю, почему она хочет на Венеру, -- ухмыльнулся  Лоуэлл.  -  Из-за
мистера Мейджилла.
   -  Не  ябедничай,  ябеда!  Если  кому-то  интересно,   -   со   спокойным
достоинством продолжала Мид, - второй помощник Мейджилл меня не  волнует,  к
тому же я ведь полечу не на "Караване". И потом я узнала,  что  у  него  уже
есть жена в Колорадо.
   - Ничего, - сказала Хейзел. - За  пределами  Земли  он  считается  вполне
законным женихом.
   - Может, и так, но мне это не нравится.
   - Мне тоже, - вставил Роджер. - Мид, ты ведь не  слишком  увлеклась  этим
волком в овечьей шкуре?
   - Конечно, нет, папа! Но, наверное, на днях все-таки выйду замуж.
   -  Вот  горе  с  девчонками,  -  заметил  Кастор.  -  Растишь  их,  даешь
образование, а они - бац, и замуж. Все насмарку.
   - Ах, так? - свирепо глянула на него Хейзел. - Где бы ты был, если б я не
вышла замуж?
   - Но ты вышла, - сказал Роджер, -  так  что  не  будем  обсуждать  другие
вероятности. Может, их и вовсе не было, если вдуматься.
   - Предопределение, - сказал Кастор.
   - Весьма шаткая теория, - сказал Поллукс.
   - Я не детерминист,  -  усмехнулся  Роджер,  -  и  вам  не  удастся  меня
подловить. Я верю в свободную волю.
   - Еще одна шаткая теория, - сказал Поллукс.
   - Вы уж определитесь, - сказал отец. - Или одно, или другое.
   - Почему? - возразила Хейзел.  -  Свободная  воля  -  это  золотая  нить,
бегущая сквозь застывшую матрицу предопределенных событий.
   - Это не математически, - заметил Поллукс.
   - Просто поэзия, - кивнул Кастор. - И притом не лучшего сорта.
   - Цыц! - прикрикнул отец. - Вы что-то упорно  не  желаете  сменить  тему.
Почему?
   Близнецы переглянулись, и слово взял Кастор.
   - Знаешь, папа, нам кажется, что вариант с Венерой не совсем продуман.
   - Продолжай. Я полагаю, у вас есть встречное предложение, а?
   - В общем, есть. Но мы хотели выступить с ним  после  периода  отлета  на
Венеру.
   - Начинаю прозревать. Значит, вы хотели выждать, чтобы стало  поздно  для
прокладки орбиты на Венеру.
   - Ну зачем  же  создавать  дополнительные  сложности,  допуская  запасной
вариант?
   - Какие еще сложности? Давай говори.
   - Слушай, папа, у нас все продумано, - взволнованно продолжал Кастор.
   - Можем пойти на компромисс. Вот смотри: вы с мамой, Вундер и Мид  летите
на Венеру на "Боге войны". Капитан Ванденберг с радостью вас примет, ты  сам
знаешь.
   - Стоп. А что будете делать вы? И Хейзел? Мать, ты в заговоре?
   - Насколько я знаю, нет. Но уже интересно.
   - Так что вы задумали, Кастор?
   - Я скажу, если вы мне дадите сказать, сэр. Вы  все  можете  с  комфортом
вернуться домой на роскошном лайнере. А мы с Полом и Хейзел -  ну,  ты  ведь
знаешь, что Марс выйдет на благоприятную позицию относительно узла  Аллилуйя
недель через шесть?
   - Если проложить кометную орбиту, - добавил Поллукс.
   - Значит, снова астероиды, - медленно сказал отец. - Мы ведь решили  этот
вопрос еще год назад.
   - Но мы стали на год старше.
   - И опытнее.
   - И все же до постоянных прав не доросли. Вот для чего  вам  понадобилась
Хейзел, я полагаю.
   - Ну нет! Хейзел - наш резерв.
   - Спасибо, мальчики.
   - Хейзел, ты действительно не знала об этом новом безумном плане?
   - Нет. Но не такой уж он и безумный. Я получила кое-что за свои серии - и
мне надоело здесь. Я видела марсианские руины - они нуждаются в  капитальном
ремонте. Видела канал - в нем течет вода. Надо полагать, что  вся  остальная
планета точно такая же, вплоть до восемьдесят восьмой главы. Венеру  я  тоже
видела. А вот на астероидах никогда не бывала.
   - Точно! - согласился Кастор. - Марс нам не нравится. Какой-то капкан.
   - Больно они тут шустрые. - добавил Поллукс.
   - Пошустрей вас, ты хочешь сказать, - заметила Хейзел.
   - Погоди, мать. Ребята, это исключено. Я привел свой  корабль  с  Луны  и
намерен привести ег