обратно, папа поставил верньеры на  ноль,
мы вылезли, и алфавит был такой,  как  надо,  и  только  тут  я  перестала
дрожать. А когда мы совершали вращение, то было совсем жутко, мы  чуть  не
погибли. Очутились  в  космосе,  звезды  сияют,  но  тут  началась  утечка
воздуха, папа едва успел установить ноль,  и  мы  потеряли  сознание...  а
пришли в себя уже тут, в Гнездышке.
     - Джейк, - серьезно  сказал  Зеб,  -  следует  предусмотреть  системы
безопасности. И  механизм  автоматического  возвращения  домой  при  утере
контроля. - Он наморщил лоб. - По-моему, оба числа заслуживают внимания: и
шестьсот шестьдесят шесть, и то длинное. У Дити интуиция, я  в  нее  верю.
Дити, где стих с описанием "зверя"?  Он  должен  быть  где-то  в  середине
главы.
     - Вот: "И увидел я другого зверя, выходящего из земли;  он  имел  два
рога, подобные агнчим, и говорил как дракон".
     - Гм... Не знаю, как говорят драконы. Но если  что-нибудь  выйдет  из
земли, и у него будет два рога... и если я увижу или услышу любое из  этих
чисел - я буду считать, что этот гость носит черную  шляпу,  и  постараюсь
разделаться с ним прежде, чем он  разделается  с  нами.  Дити,  я  человек
миролюбивый...  но  два  почти  удавшихся  покушения  -  это  чересчур.  В
следующий раз я стреляю первым.
     Лучше бы уж Зебби не упоминал о  Черных  Шляпах.  Трудно  представить
себе, чтобы кто-нибудь хотел убить такого славного, доброго и  безобидного
человека, как мой милый Джейкоб. Но кто-то хотел - и мы это знали.
     - А где эта машина времени? - спросила я. - Я пока  что  видела  одну
рогатую колючку.
     - Вот же. Ты на нее глядишь, тетя Хильда.
     - Как это? Не понимаю. Давайте скорее заберемся в нее  и  куда-нибудь
отправимся. Я не хочу, чтобы моего мужа  убили,  он  совсем  новенький.  Я
рассчитываю еще много лет им пользоваться.
     - Шельма, брось, а? - попросил Зебби. - Вон она,  на  скамье,  по  ту
сторону стола.
     - Я вижу только портативную швейную машинку.
     - Вот это она и есть.
     - То есть как? А как же в нее влезают? Или на ней ездят  верхом,  как
на помеле?
     -  Ни  то  и  ни  другое.  Ее  жестко  устанавливают  в  каком-нибудь
транспортном средстве. Желательно герметичном. У папы  она  стояла  в  его
машине, но она была недостаточно герметична, да и все равно теперь ее  уже
нет. Мы с папой собираемся поставить ее на  Аю  Плутишку,  Ая  воздуха  не
пропускает. Кроме того, мы смонтируем надежные системы безопасности.
     - Уж пожалуйста, - сказала я. - Непременно надежные.
     - Обещаю. Я теперь женат. Оказывается, это многое  меняет.  Раньше  я
беспокоился только о собственной шкуре. Теперь  беспокоюсь  о  Дитиной.  И
твоей. И папиной. Обо всех четверых.
     - Правильно, - согласилась я. - Все за одного, один за всех!
     - Угу, - ответил Зебби. - Не за всех, только за нас  четверых.  Дити,
когда обед?

     7. "AVETE, ALIENI, NOS MORITURI VOS SPERMINUS". ДИТИ:

          ["Здравствуйте, пришельцы, мы, предназначенные к смерти,
         презираем вас" (лат.) - парафраз традиционного приветствия
             гладиаторов: Ave, Caesar, morituri te salulant. -

     Пока мы с тетей Хильдой  готовили  еду  и  накрывали  на  стол,  наши
мужчины исчезли. Вернулись они как раз к обеду. Зебадия нес интерком, папа
- шнур, который он вставил в розетку в стене, а другим концом  присоединил
к интеркому.
     - Джентльмены, как вы вовремя, у нас уже все готово, - приветствовала
их тетя Хильда. - Что это у вас такое?
     - Гостья к обеду, моя дорогая, - ответил папа. - Мисс Ая Плутишка.
     - У нас хватит на всех, - заявила тетя Хильда. - Сейчас поставлю  еще
один прибор. - Она принесла пятую  тарелку,  и  Зебадия  водрузил  на  нее
интерком. - Что она будет пить, кофе или чай?
     - Она не запрограммирована ни на то ни на другое, - ответил  Зебадия,
- но я благодарю тебя от  ее  имени.  Милые  дамы,  мне  очень  захотелось
услышать новости из  Сингапура  и  с  Суматры.  Я  пошел  и  велел  своему
автопилоту доложить. Джейк пошел со  мной;  он  сказал,  что  у  него  тут
кое-где устроена резервная проводка - на всякий  случай.  Вот  это  и  был
такой случай. Ая подключена к этой линии у  себя  в  гараже,  и  мы  можем
разговаривать с ней по интеркому. Я могу вызвать ее, а она  вызовет  меня,
если появится новая информация. Я запрограммировал  ее  на  передачу  всех
интересующих нас новостей, в том числе  и  по  прежним  программам  -  что
происходит в Логане и что дома.
     - Я добавлю еще розетку в подвале, -  сказал  папа.  -  Но  твой  дом
здесь, сын, не в Калифорнии.
     - Да, но...
     - Не спорь, Зебби. Это мой дом, потому что я жена Джейка, а поскольку
ты теперь мой зять, то, значит, и твой. Джейк так и сказал, ты сам слышал.
Верно, Дити?
     - Конечно, - подтвердила я.  -  Тетя  Хильда  -  хозяйка  дома,  а  я
судомойка. Но Гнездышко - и мой дом тоже, пока папа  с  тетей  Хильдой  не
вышвырнули меня на снег, а раз мой, то и моего мужа.
     - На снег не вышвырнем, Дити, - поправила меня тетя Хильда.  -  Джейк
добрый, он потребует, чтобы вышвыривание  состоялось  в  теплый  солнечный
день. Но ты без крыши над головой не останешься. Мой дом  в  Калифорнии  -
мой и Джейкоба - давно стал твоим вторым домом, а Зебби  уже  который  год
спешит ко мне, как только проголодается.
     - Ну что ж, бросаю в общий котел свою холостяцкую квартиру.
     - Зебби, не  вздумай  класть  Дити  на  свой  топчан.  Дити,  у  него
чудовищная койка. Пружины  торчат.  Просыпаешься  вся  в  синяках.  Зебби,
изволь отослать свою  мебель  обратно  в  тот  благотворительный  фонд,  у
которого ты ее получил.
     - Шельма, ты опять за свое. Дити, у меня в берлоге  не  топчан  и  не
койка, а императорское ложе, на нем  улягутся  трое,  а  если  они  хорошо
знакомы между собой, то и шестеро.
     - Мой капитан, ты устраиваешь оргии? - удивилась я.
     - Нет. Но мало ли что может произойти в будущем.
     - Ты ужасно предусмотрителен, Зебадия, -  похвалила  я  его.  -  Меня
пригласят?
     - Если я  решу  устроить  оргию,  то  подбирать  гостей  и  рассылать
приглашения будет моя жена.
     - Благодарю, сэр. Когда я  увижу,  что  я  тебе  наскучила,  я  изучу
каталоги и  подберу  для  тебя  самые  лучшие  образцы.  Всех  ароматов  и
расцветок.
     - Моя принцесса, воспитание не  позволяет  мне  отшлепать  беременную
женщину. Но не исключено, что  этот  запрет  все-таки  придется  нарушить.
Папа, я не перестаю восхищаться вашим Гнездышком.  Кто  его  проектировал,
архитектор?
     -  Бр-р-р-р!  Ненавижу  слово   "архитектор".   У   меня   инженерное
образование. Архитекторы  повторяют  ошибки  друг  друга  и  называют  это
"Искусством". Даже Фрэнк  Ллойд  Райт  [Райт  Фрэнк  Ллойд  (1869-1959)  -
американский  архитектор  и  теоретик  архитектуры;  "Ньютра"  -  одно  из
построенных им зданий] никогда не понимал, что делали Гилберты.  Его  дома
прекрасно выглядели снаружи, но внутри они были жутко  неудобны.  Пыльные.
Мрачные. Не дома, а лабиринты для лабораторных крыс. Фу!
     - Что, и "Ньютра" тоже?
     - Если бы его не связывали по  рукам  и  ногам  правила  строительных
работ, требования профсоюзов, законы о  планировке  -  "Ньютра"  могла  бы
получиться великолепной. Но людям не нужны эффективные машины  для  жилья,
они  предпочитают  ютиться  в  средневековых  лачугах,  как   ютились   их
закусанные  блохами  предки.  Холод,  сквозняки,   антисанитария,   дурное
освещение, и все это в количествах сверх меры.
     - Уважаю ваше мнение, сэр. Но, папа... тут три камина -  и  ни  одной
трубы. Как это сделано? И для чего?
     - Зеб, я люблю камины - и к тому же в горах несколько  полешек  могут
спасти тебе жизнь. Но к чему нам обогревать небо,  а  тем  более  обращать
внимание посторонних на то,  что  мы  здесь,  а  тем  более  надеяться  на
искроуловители в краю лесных пожаров? Когда ты разводишь  в  этих  каминах
огонь, автоматически включается вытяжная вентиляция. Дым и твердые частицы
подвергаются  электростатическому   осаждению.   Осадители   автоматически
прочищаются, как только температура падает до двадцати  пяти  градусов  по
Цельсию. Горячий воздух проходит по змеевикам под ваннами и полами,  потом
под другими полами, потом поступает в теплохранилище в скале под  гаражом,
от  теплохранилища  работает  тепловой  насос,  обслуживающий  дом.  Когда
отсасываемый газ наконец выбрасывается во внешнюю среду, а это  происходит
далеко от дома, он уже настолько охлажден, что  учуять  его  могут  только
самые чувствительные теплоуловители. Максимально полная утилизация энергии
плюс безопасность: мы никому не бросаемся в глаза.
     - Ну хорошо, а что, если нас занесло снегом и энергопакеты кончились?
     - В запасе имеются Франклиновы печи, а также трубы к  ним,  в  стенах
есть открываемые изнутри задвижки для присоединения дымоходных труб.
     - Папа, - поинтересовалась я, - как насчет Правила  Номер  Один?  Или
Правило Номер Один было отменено вчера вечером в Элко?
     - А-а. Суд постановляет, что действие Правила приостановлено  до  тех
пор, пока Хильда не ратифицирует или не аннулирует его.  Хильда,  любимая,
много лет назад Дити установила Правило Номер Один...
     - Я его ратифицирую!
     - Спасибо. Но ты сначала послушай. Это относится к завтракам,  обедам
и ужинам. Запрещаются любые программы новостей...
     - Папа, - снова перебила я, - пока Правило Номер Один не действует, я
хочу знать: нет ли свежих новостей у Аи Плутишки? Я же волнуюсь!
     - Пока ничего нового, дорогая. Откуда, как ни забавно, вытекает,  что
мы с тобой по-прежнему считаемся погибшими дважды, так как службы новостей
все еще не заметили противоречия. Впрочем,  мисс  Ая  Плутишка  немедленно
даст нам знать, если поступят  новые  сообщения:  в  экстренных  ситуациях
Правило Номер Один отменяется. Зеб,  хочешь,  на  ночь  мы  установим  это
приспособление у вас в спальне?
     - Не то чтобы я этого хотел, но, боюсь, придется. Надо  быть  начеку,
если хотим уцелеть.
     - Этот аппарат мы оставим здесь, а параллельный пусть будет у вас,  с
усилителем, чтобы разбудить тебя в случае чего.  Так  вот.  Правило  Номер
Один: во время еды запрещаются программы новостей  и  газеты.  Запрещаются
также разговоры о  делах,  о  деньгах,  о  неприятностях.  Не  допускаются
никакие политические дискуссии,  упоминания  о  налогах,  о  внутренних  и
внешних   политических   проблемах.   Чтение   художественной   литературы
разрешается только в кругу  семьи,  не  при  гостях.  Беседовать  надлежит
исключительно на приятные темы...
     - Что, и сплетни запрещаются? - возмутилась тетя Хильда.
     - Смотря какие, милая.  Весело  сплетничать  о  друзьях  и  знакомых,
перемывать косточки несимпатичным субъектам -  пожалуйста!  Итак,  что  ты
собираешься делать с этим Правилом:  ратифицируешь,  аннулируешь,  внесешь
поправки или примешь на рассмотрение?
     - Ратифицирую без изменений. Не хочет ли кто-нибудь перемыть косточки
какому-нибудь знакомому несимпатичному субъекту?
     - Могу вам кое-что сообщить про Азинуса, - предложил Зебадия.
     - Ну-ка?
     - Я получил эту информацию из надежного  источника,  но  у  меня  нет
доказательств.
     - Для перемывания косточек это несущественно. Ну же!
     -  В  общем,  эту  историю  рассказывала  сама   ее   героиня,   одна
смазливенькая студенточка. Она попыталась вручить профессору А. Синусу всю
себя в обмен на удовлетворительную  оценку  по  общему  курсу  математики,
который совершенно необходим, чтобы получить у  нас  в  университете  хоть
какую-нибудь степень. Он на то и рассчитан, этот курс,  чтобы  даже  самые
тупые спортсмены-рекордсмены все-таки не остались без диплома. А эта  мисс
Смазли и его завалила - хотя нужен  особый  талант,  чтобы  такой  экзамен
завалить. И вот она попросилась на прием к декану факультета - то  есть  к
Азинусу  -  и  сделала  ему  недвусмысленное  предложение.  Он   дает   ей
горизонтальные уроки прямо тут, или у нее дома, или у  него  дома,  или  в
мотеле, она вручает ему гонорар когда и где ему будет угодно.  Но  чтоб  у
нее была удовлетворительная оценка.
     - Такое случается в любом университете, сын, - заметил папа.
     -  Вы  дослушайте.  Рассказывала  она  эту  историю  не  то  чтобы  с
негодованием - скорей с недоумением. По ее словам, суть ее предложения  до
Азинуса так и не  дошла  (по-моему,  это  невозможно,  видели  бы  вы  эту
девицу). Профессор не ответил ни  согласием,  ни  отказом,  не  счел  себя
оскорбленным и вообще как будто ничего не понял. Он велел ей  договориться
с преподавателем о дополнительных занятиях  и  о  переэкзаменовке.  Теперь
мисс Смазли всем сообщает, что профессор Азинус - либо евнух, либо робот И
вообще не совсем человек. Абсолютно бесполый.
     - Он безусловно туповат, - сказала тетя Хильда.  -  Но  я  бы  сумела
объяснить подобную вещь  любому  мужчине.  Даже  если  его  совершенно  не
интересует  моя  прекрасная  девственная  плоть.  Просто  я  ни  разу   не
обращалась с такими предложениями к профессору Синусу, потому что меня  не
интересует его плоть. Даже в виде шашлыка.
     - Хильда, дорогая моя, почему же ты тогда пригласила его  к  себе  на
вечеринку?
     - Как почему? Потому что ты попросил, Джейкоб Я не могла бы  отказать
тебе в просьбе.
     - Постой, Хильда, я что-то не пойму.  Когда  я  говорил  с  тобой  по
телефону, я попросил тебя пригласить Зеба - будучи  уверен,  что  это  его
кузен Зебулон - и я действительно сказал, что неплохо было бы позвать  еще
двоих-троих с математического  факультета,  иначе  будет  ясно,  что  наша
встреча специально устроена. Но я не называл доктора Синуса.
     - Джейкоб! Ты написал мне  записку  Она  у  меня.  В  Калифорнии.  На
почтовой бумаге твоего университета, и там напечатано твое имя.
     Профессор Берроуз недоуменно покачал головой.
     - Шельма, - сказал Зебадия Картер, - записка  написана  от  руки  или
напечатана на машинке?
     - Напечатана. Но там же была твоя подпись! Постойте-ка. Там были  мои
фамилия и адрес, слева внизу И фамилия  Джейкоба,  тоже  напечатанная,  но
подписано  было  от  руки:  "Джейк".  Сейчас...   "Дорогая   Хильда,   это
постскриптум к моему вчерашнему звонку: очень прошу тебя включить в  число
приглашенных доктора Альберта Синуса, декана  математического  факультета.
Вчера я забыл его упомянуть - не знаю, что на меня нашло. Возможно, я  был
околдован твоим изумительным голосом. Нежный привет от Дити.  Всегда  твой
Джейкоб Дж.Берроуз",  и  поверх  напечатанной  фамилии  от  руки  написано
"Джейк".
     - Ватсон, вы знаете мои методы, - сказал мне Зебадия.
     - Безусловно, дорогой Холме. Черная Шляпа. В Логане.
     - Это мы и так знали. Что нового мы знаем теперь?
     -  Так....  Папа  звонил  из  дома,  это  я  помню.  Значит,   кто-то
прослушивает наш телефон. То есть  прослушивал:  если  там  была  какая-то
электроника, то теперь она сгорела.
     - Вероятнее всего, записывающая аппаратура. Возможно, пожар для  того
и устроили, чтобы уничтожить эту аппаратуру и прочие улики. Ведь теперь мы
знаем, что Черным Шляпам было известно, что твой отец - и ты, конечно,  но
охотятся-то они за отцом - будет в этот вечер в Калифорнии. "Убив"  его  в
Калифорнии, они уничтожили все, что могли, в Юте. Профессор, предсказываю:
вскоре  мы  услышим,  что  вчера  вечером  был  ограблен  ваш  кабинет   в
университете - исчезли все работы по шестимерным пространствам.
     - Они там ничего не найдут, - пожал плечами папа. -  Я  не  спешил  с
представлением полного  текста  монографии,  после  того  как  мои  тезисы
встретили столь унизительный прием. Я работал  над  ней  только  дома  или
здесь, и всякий раз, когда мы приезжали сюда, я привозил в здешний  подвал
все, что написал в Логане.
     - А здесь ничего не пропало?
     - Нет, сюда никто не являлся, я уверен. Вообще-то эти бумаги не имеют
особого значения, я все держу в голове. Континуумоход никто не трогал.
     - Зебадия, по-твоему доктор Синус - это Черная Шляпа?
     - Не знаю, Дити. Может быть, он просто марионетка, наемник. Но он так
или иначе участвует в заговоре, в противном случае  они  не  пошли  бы  на
такую рискованную вещь, как подделка записки, только для  того,  чтобы  он
оказался  на  вечеринке  у  Хильды.  Джейк,   трудно   ли   украсть   твою
университетскую почтовую бумагу?
     - Совсем не трудно. У меня нет секретаря, когда мне нужно, я  посылаю
за стенографисткой Кабинет я не запираю, пока я в университете.
     - Дити, раздобудь ручку и бумагу а? Я хотел бы посмотреть, как  Джейк
подписывается "Джейк".
     - Сейчас. - Я принесла требуемое. - У папы очень простая  роспись,  я
часто за него расписываюсь. Я же веду его дела.
     - Простую роспись как раз труднее всего подделать, если надо обмануть
графолога. Но им-то не  надо  было  обманывать  графолога,  им  надо  было
подделать стиль, выбор слов - ведь Хильда не усомнилась, что это  написано
Джейком.
     - Естественно, сын: если бы я писал  Хильде,  я  бы  примерно  так  и
написал.
     - Должно  быть,  составитель  записки  прочел  много  твоих  писем  и
прослушал много разговоров Джейк, будь добр,  напиши  "Джейк"  четыре-пять
раз, так, как ты обычно подписываешь письма друзьям.
     Папа написал. Мой муж принялся изучать образчики подписи.
     - Нормальные вариации. - Зебадия сам  расписался  "Джейк"  с  десяток
раз, полюбовался на свою работу, взял чистый лист, расписался "Джейк" один
раз и подал бумагу Хильде. - Ну как, Шельма?
     Тетя Хильда подвергла роспись тщательному исследованию.
     - Мне бы не пришло в голову сомневаться  -  почтовая  бумага  Джейка,
стиль Джейка, подпись Джейка Ну, и куда это нас привело?
     - На простор пока не вывело. Но  теперь  у  нас  есть  новые  данные.
Участвуют по меньшей мере трое две Черные Шляпы и доктор Азинус,  который,
возможно, тоже является Черной Шляпой, а возможно, и нет. Как минимум,  он
наемный агент, служебная фигура, марионетка, которую они  передвигают  как
шахматную пешку. Причем двое плюс Азинус - это минимум, а скорее всего  их
больше. Все планировалось долго и  основательно.  Поджог,  подлог,  подрыв
машины, подслушивание телефона, кратка -  и  тайные  сношения  на  больших
расстояниях, с координацией  преступных  действий  в  каждом  из  пунктов.
Вероятно, сюда следует включить и убийство моего кузена Зебулона. По  всей
видимости. Черные Шляпы знают, что Зеб Картер, который занимается n-мерной
геометрией, - это не я. Я у них числюсь просто как случайная жертва.
     Что их  совершенно  не  беспокоит.  Эти  веселые  парни  убивают  мух
кувалдами и лечат насморк гильотиной. Они действуют  умно,  организованно,
безошибочно и беззастенчиво - и единственное, что может их выдать,  -  это
интерес к шестимерной неевклидовой геометрии.
     Мы не знаем, кто они  -  нам  известен  только  доктор  Азинус,  роль
которого неясна. Но, по-моему, Джейк, мы знаем зачем - и это  поможет  нам
выяснить кто.
     - И зачем же, Зебадия? - не вытерпела я.
     - Принцесса, твой отец мог бы оказаться специалистом в сотнях  других
областей математики, и они не стали бы его тревожить. Но случилось  так  -
на самом деле это, конечно, не случайно, я не верю в "случайность" в  этом
смысле слова, - получилось так, что  он  занялся  той  самой  единственной
геометрией  из  бесконечного  количества  возможных,   которая   правильно
описывает  реальное  устройство  пространства-времени.   Он   открыл   это
устройство, он ведь гениальный теоретик и гениальный практик, и он  понял,
как построить простой  аппарат  -  поразительно  простой,  это  величайшее
изобретение со времен  открытия  колеса  -  аппарат  пространства-времени,
открывающий доступ  во  все  вселенные,  во  все  это  Число  Зверя.  Плюс
неисчислимые вариации этих бесчисленных вселенных. Но  у  нас  есть  перед
ними одно преимущество.
     - Какое пр