одновременно делал вид, что ее тут нет, а он просто ждет  трамвая.  Сердце
мое сжалось от любви к ним.
     В комнате так и разило сексом - мужской секрецией, женской секрецией,
свежим семенем, потом. В запахах секса я эксперт, за  мной  годы  богатого
опыта. Не знай я, в чем дело, можно было подумать, что  здесь  предавались
оргии человек шесть.
     Должна добавить, что некую долю в букет ароматов вносила и  я.  Можно
счесть извращенным возбуждение, которое я испытала, застав сына с  дочерью
за самым тяжким из сексуальных прегрешений, но это происходит помимо воли.
Узнав знакомый скрип и поняв, в чем дело, я так и поплыла.  Если  бы  мимо
проходил Кинг-Конг, я бы пала его жертвой. А Пол  Ревир  [герой  Войны  за
независимость, оповестивший окрестности Бостона  о  выступлении  англичан]
ради меня слез бы с лошади.
     Но я не обращала на это внимания - дети меня все равно бы не учуяли.
     - Привет, мои милые. А для меня местечка в середке не найдется?
     Помолчав, они отодвинулись друг от  друга.  Я  быстро,  пока  они  не
одумались, откинула простыню, перелезла через Дональда, легла между  ними,
обняла за шею Присциллу и протянула руку к Дональду.
     - Обопрись на подушку, милый, и повернись ко мне.
     Он послушался и застыл в неловкой позе. Я молча прижала обоих к себе,
глубоко дыша и стараясь замедлить биение сердца. Вскоре мне это удалось, и
ребята, как будто, тоже немного отошли.
     - Как хорошо лежать с вами вот так, - сказала я, покрепче прижала  их
к себе и отпустила.
     - Мама, ты не злишься на нас? - робко спросила Присцилла.
     - Ну что ты, конечно, нет. Я беспокоюсь за  вас,  но  не  сержусь.  Я
люблю вас, милые - обоих люблю.
     - Хорошо, что ты не злишься. - Потом ее одолело любопытство. - А  как
ты нас засекла? Я была так осторожна. Послушала у твоей двери и убедилась,
что ты спишь, а потом уж пробралась к Дональду.
     - Может, я ничего и не заметила бы, не выпей я на ночь лимонаду.  Мне
захотелось в туалет, милая. А вот  эта  стенка  выходит  в  мою  ванную  и
пропускает все звуки. И я вас услышала. - Я снова прижала дочку к себе.  -
Похоже, вам было хорошо.
     Короткая пауза.
     - Так и есть.
     - Я тебе верю. Ничего нет лучше, чем  полновесный  оргазм,  когда  он
тебе вправду нужен.  А  ты,  кажется,  в  нем  нуждалась.  Я  слышала,  ты
благодарила Дональда.
     - Да. Он заслужил.
     - Ты умница,  что  сказала  ему  спасибо.  Нет  ничего  приятнее  для
мужчины, чем слова благодарности за любовь. Делай так всю жизнь - тогда  и
ты, и твой любимый будете счастливы. Запомни мои слова.
     - Я запомню.
     Дональд, похоже, не верил своим ушам.
     - Мать, я правильно понимаю? Ты не против того, что мы делали?
     - А что вы делали?
     - Что-что - трахались! - с вызовом ответил он.
     - Трахаются только  собаки.  Ты  любил  Присциллу,  занимался  с  ней
любовью.  А  если  использовать  медицинскую  терминологию,  вы  совершили
половой акт  и  достигли  оргазма  -  но  это  все  равно,  что  описывать
великолепный  закат  в  частотах  электромагнитного  спектра.   Ты   любил
Присциллу, дорогой, и ее есть за что любить. Она была прелестной  крошкой,
а взрослой стала еще прелестнее. - Теперь  пора  было  дергать  зуб,  и  я
продолжала: - Хорошо любить друг друга. Но я все же  очень  беспокоюсь  за
вас. Вы, должно быть, знаете, что общество,  в  котором  мы  живем,  резко
осуждает то, чем вы  занимаетесь,  против  вас  существуют  суровые,  даже
жестокие законы, и вы  будете  строго  наказаны,  если  попадетесь.  Тебя,
Присцилла разлучат с  Дональдом  и  со  мной  и  поместят  в  колонию  для
девочек-подростков, где  тебе  будет  очень  плохо.  Тебя,  Дональд,  если
повезет, будут судить как несовершеннолетнего и поместят, как и Присциллу,
в исправительную школу до двадцати одного  года  -  а  потом  возьмут  под
надзор, как сексуально опасного субъекта. А могут судить и как взрослого -
за изнасилование и  инцест,  и  приговорить  к  двадцати  годам  каторжных
работ... а потом ты до конца жизни будешь под надзором. Знаете  ли  вы  об
этом, дорогие мои?
     Присцилла молча плакала. Дональд буркнул:
     - Да знаем, знаем.
     - Что же ты скажешь мне на это?
     - Но мы же любим друг друга, мать. Присс любит меня, а я ее.
     - Знаю - и уважаю вашу любовь. Но ты не ответил  мне  -  ты  ушел  от
ответа. Как решить вашу проблему?
     Он испустил глубокий вздох.
     - Наверное, надо это прекратить.
     Я потрепала его за ребра.
     - Ты рыцарь, Дональд, и я горжусь тобой!  Но  спрошу  тебя  напрямик.
Клялся ты себе, что больше  не  будешь  мастурбировать?  Принимал  решение
навсегда отказаться от этой привычки?
     - Да, было.
     - И как долго ты выдерживал?
     - Дня полтора, - простодушно ответил он.
     - А долго ли ты  выдержишь  с  Присциллой,  если  вам  представляется
удобный случай, вы в полной безопасности,  и  она  прижимается  к  тебе  и
уговаривает не быть слюнтяем, и от нее так хорошо пахнет,  а  обнимать  ее
еще лучше?
     - Я так не делаю, мама!
     - Черта с два. Девочка Наоборот, - вздохнул Дональд. - Как раз это ты
и сделала только что. Ты попала в точку, мама. Ну и что ты со мной  будешь
делать? Забьешь в бочку или отправишь в Кемпер?
     - Кемпер недостаточно далеко. Лучше  уж  в  Цитадель.  Дети,  это  не
ответ. Я сказала правду,  что  не  сержусь  на  вас.  Давайте-ка  составим
заговор, чтобы уберечь вас от беды. Во-первых, какими  контрацептивами  вы
пользуетесь?
     Вопрос я  адресовала  обоим.  Наступило  продолжительное  молчание  -
каждый, видимо, ждал, что ответит другой.
     - У нас были резинки, - сказал наконец Дональд. - Но они кончились, а
денег у меня нет.
     (О Господи!)
     - Вот тебе  и  повод  взять  меня  в  союзники.  В  доме  есть  любые
презервативы - можешь брать, что захочешь. Присцилла, когда  у  тебя  была
последняя менструация? Когда она началась?
     - Четырнадцатого, в понедельник, так что...
     - Нет, Присс. Четырнадцатого мы ездили в форт  Уорд  -  помнишь,  еще
проезжали французское консульство...
     - Торговую миссию.
     - Ну, в общем, что-то французское, и там были вывешены флаги в  честь
Дня Бастилии. У тебя в тот день точно ничего не было,  потому  что  -  ну,
сама помнишь. Так что у тебя, наверное, началось в следующий  понедельник,
если это был понедельник.
     - Присцилла, а ты ведешь календарь? - спросила я.
     - Ну а как же, конечно, веду.
     - Ты не сходишь за ним? Мы включим свет.
     - Да он в Далласе остался.
     (А, чтоб тебе!)
     - Ну что ж, звонить Мериэн среди  ночи  мне  не  хочется.  Может,  вы
совместными усилиями вспомните, когда это было,  и  звонить  не  придется.
Знаешь, Присцилла, зачем мне нужно это число?
     - Да, наверное. Ты хочешь подсчитать, могла я  залететь  сегодня  или
нет.
     - Хорошо. А теперь слушайте мой приказ. Высекаю на камне закон мидиев
и персов.  Когда  мы  определимся  с  числами,  Присцилла,  в  лень  своей
овуляции, а также три дня до и три дня после ты будешь  спать  у  меня,  а
днем в течение этой недели все время будешь у меня на виду. Каждую минуту.
На благие намерения полагаться нечего - я не морализирую, а просто подхожу
к делу практически. Остальные три недели месяца я не стану удерживать вас,
но вы каждый раз будете пользоваться  презервативами...  поскольку  тысячи
католичек и некоторое количество не принадлежащих к этой вере забеременели
только  потому,  что  полагались  только  на  "график".   Любовью   будете
заниматься только здесь и только в том случае, когда я дома, а посторонних
нет и все двери на запоре. При людях будете относиться друг  к  другу  как
всякие брат и сестра - дружески, но  чуть  небрежно.  Никогда  не  станете
проявлять друг к другу ревность - это собственническое  чувство  сразу  же
выдаст вас. Но ты, Дональд, всегда должен  быть  рыцарем  своей  сестры  и
вправе дать любому придурку кулаком в челюсть или двинуть его ногой,  если
надо ее защитить. Это и долг, и привилегия брата.
     - Так все и вышло, - пробурчал Дональд.
     - Что вышло?
     - Гас ее повалил и стал измываться над  ней.  Ну,  я  его  оттащил  и
отдубасил как следует, а он наврал тете Мериэн, и она поверила ему,  а  не
нам, и сказала папе, а папа поддержал ее - в общем, ночью мы  смылись.  На
автобус у нас не хватило, поэтому мы голосовали,  а  деньги  экономили  на
еду. А потом... - Дональда пробрала дрожь, - трое  парней  отняли  у  меня
все, что осталось и... Но  Присс  убежала!  -  он  подавил  рыдание,  а  я
притворилась, что не слышу этого.
     - Он вел себя замечательно,  -  подтвердила  Присцилла.  -  Это  было
прошлой ночью, мама, когда мы уезжали из Талсы, на Сорок четвертой дороге.
Они напали на нас, и Донни крикнул мне "Беги",  а  сам  держался,  пока  я
добежала до заправочной станции, еще открытой, и упросила хозяина  вызвать
полицию. Он стал звонить, тут показался Донни, и  хозяин  посадил  нас  на
машину, которая шла в Джоплин. Там мы просидели всю ночь в  автоматической
прачечной, пока не рассвело, а потом уж на двух попутках добрались сюда.
     (Боже милосердный, если Ты есть, почему Ты так поступаешь  с  детьми?
Это спрашиваю Тебя я, Морин Джонсон, и придется Тебе ответить.)
     Я сжала сына за плечо.
     - Я горжусь тобой, Дональд. Выходит, ты дал себя избить  и  ограбить,
чтобы спасти сестру от изнасилования. Тебе сильно досталось?  Я  вижу,  на
лице у тебя синяк - где еще?
     - Может, ребро сломали. Один меня пнул, когда я упал.
     - Завтра сходим к доктору Рамси. Вас обоих нужно осмотреть.
     - Донни правда нужно показать свое ребро, а мне доктор не нужен. Я не
люблю, когда во мне ковыряются, мама.
     - Никто не любит,  дорогая,  но  пока  ты  живешь  у  меня,  придется
потерпеть, когда я сочту нужным показать тебя доктору. И  давай  не  будем
спорить. Да и с доктором Рамси ты давно знакома - он тебя принимал вот  на
этой самой кровати.
     - Правда?
     - Да. Его отец был нашим первым семейным врачом,  а  нынешний  доктор
Рамси пользует меня с рождения Элис Вирджинии, и принимал вас  обоих.  Его
сын только что окончил  интернатуру  и,  может  статься,  будет  принимать
твоего первенца. Ведь Рамси тоже  говардовцы  и  практически  члены  нашей
семьи. Отец и Мериэн рассказывали вам про Фонд Говарда?
     - Про что?
     - Я слышал, но мельком, - сказал Дональд. - Папа сказал -  забудь  об
этом и подожди еще пару лет.
     - Думаю, что пара лет уже прошла. Что скажешь, Присцилла,  если  тебе
исполнится шестнадцать, а тебе, Дональд, восемнадцать? Прямо сейчас, а  не
через два года?
     - Как это, мама?
     Я вкратце объяснила им, что такое Фонд.
     - Поэтому говардовцам приходится часто менять свой возраст, чтобы  не
попасть на заметку. Поговорим об этом  утром.  Я  иду  спать.  Маме  нужно
отдохнуть - завтра трудный день. Поцелуйте меня на ночь еще раз, милые.
     - Да, мама. Я тоже пойду к себе - и прости, что побеспокоили тебя.
     - Переживем. Тебе не обязательно возвращаться к себе,  если  сама  не
хочешь.
     - Правда?
     - Правда. Снявши голову, по волосам не плачут. (Если  первый  биллион
живчиков тебя не достал, милая, у следующего биллиона шансов уже не будет.
Так что наслаждайся, пока можно - ведь если ты беременна, нас  ждет  целый
букет неприятностей. Мы еще не обсуждали истинную  причину  недопустимости
инцеста - но погоди, скоро ты услышишь страшную  лекцию  бабушки  Морин  о
жуткой опасности совмещения рецессивных генов - мне кажется,  я  ее  читаю
через некоторые промежутки уже много веков подряд.)
     Ну, кажется, попала я из огня да в полымя. Совсем недавно я сидела  в
своей  камере,  гладила  Пикселя  (он  пропадал  три  дня,  я  уже   стала
волноваться) и смотрела от нечего делать какую-то дурацкую  порнушку.  Тут
ввалились страхидлы - четыре штуки в масках и  балахонах,  схватили  меня,
надели, как водится, ошейник с четырьмя поводками, но никуда не повели,  а
пристегнули к кольцам на стенах.
     Пиксель, как увидел их, сразу улизнул. Двое стражников,  один  слева,
другой справа, начали сбривать мне волосы за ушами.
     - Могу я спросить, что происходит?
     - Стой смирно. Это для электродов, чтобы оживить тебя на церемонию.
     - Какую еще церемонию?
     - После суда и казни. Не дергайся.
     Я стала дергаться еще пуще, страхидла  смазал  меня  по  лицу,  потом
вошли еще четверо, убили первых четверых и засунули под  мою  койку.  Меня
отстегнули, и один из новых чуть слышно сказал:
     - Мы из Комитета Эстетического Устранения. Делайте вид, что боитесь и
сопротивляйтесь, когда мы вас поведем.
     Сделать вид, что я боюсь, оказалось нетрудно. Меня вывели в коридор и
повели мимо "зала суда", потом резко свернули  налево  и  через  служебную
дверь вошли в грузовую камеру, где меня втолкнули в фургон и захлопнули за
мной дверь. Открыли дверь снова, кинули ко  мне  кота,  захлопнули  дверь,
грузовик дернулся и поехал. Я упала, кот на меня.
     - Это ты. Пиксель?
     - Мрру! (Не будь дурочкой!)
     Мы все еще едем. О чем  бишь  я?  Ах,  да.  Утром  я  пробудилась  от
кошмара, в котором один из моих сыновей трахал свою сестру, а я  говорила:
"Дорогой, не надо этого делать на лужайке перед домом - соседи увидят".
     Проснувшись и поняв, что это только сон, я вздохнула  с  облегчением.
Но потом вспомнила, что не такой уж это и сон - слишком реальная  под  ним
основа, мозг послал в кровь порцию адреналина, и я окончательно  пришла  в
себя. Господе Иисусе! Мать твоя богородица! Дональд, неужели ты  обрюхатил
свою сестру? Дети, я искренне хочу вам помочь - но если  вы  допустили  до
этого, помочь будет нелегко.
     Сидя в туалете, я вновь услышала ритмичную музыку  -  ту  же,  что  и
ночью, и с тем же эффектом: опять  возбудилась.  Зато  сразу  полегчало  -
такого еще не бывало, чтобы возбуждение уживалось во мне с депрессией. Они
что, всю ночь этим занимались?
     Когда скрип прекратился, я спустила воду  -  раньше  не  хотелось  их
беспокоить. Потом воспользовалась биде, чтобы не  начинать  день  воняющей
мускусом, почистила зубы, наскоро умылась и причесалась.
     Порывшись в гардеробе, я нашла старый летний халат Патрика, который в
свое время конфисковала у него, подарив ему к медовому месяцу новый.  Один
из своих халатов взяла для Присциллы, другой - для себя  и  постучалась  к
ним.
     - Входи, мама! - счастливым голосом крикнула Присцилла.
     Я открыла дверь и протянула им халаты.
     - Доброе утро, милые. Разбирайте. Завтрак через десять минут.
     Присцилла выскочила из постели и  поцеловала  меня.  Дональд  немного
замешкался, но тоже не постеснялся предстать нагишом перед  своей  строгой
мамашей. Запах в комнате был еще гуще, чем мне помнилось.
     Что-то потерлось об мои ноги - ее светлейшее высочество. Она вскочила
на кровать и громко замурлыкала. Присцилла сказала:
     - Мама, ночью она стала ломиться в дверь и подняла  жуткий  шум,  так
что мне пришлось встать и впустить ее. Она побыла с нами  немножко,  потом
спрыгнула и потребовала, чтобы ей снова открыли. Я ее  выпустила  и  опять
закрыла дверь. Не прошло  и  получаса,  как  она  явилась  снова  и  давай
скандалить. Но тут уж я оставила ее без внимания - мы были заняты.
     - Закрытые двери ее возмущают, -  объяснила  я.  -  Свою  я  оставляю
приоткрытой, и остаток ночи она провела со мной. Она ведь кошка Сьюзен,  а
вы спали в ее комнате. Может, перейдете  в  другую?  Иначе  она  постоянно
будет вас будить.
     - Нет, я просто выдрессирую Донни, чтобы вставал и открывал ей дверь.
     - Ну ты. Девочка Наоборот...
     Я замесила оладьи, вылила их на огнеупорную стеклянную  сковородку  и
сунула в печку на шесть минут. Пока они пеклись, завернула в бекон вареные
яйца и положила на другую сковородку.  По  свистку  переставила  оладьи  в
подогреватель, снова включила цикл и поставила в печку яйца. Разлила  всем
апельсиновый сок и молоко, включила самовар.  Постелила  на  стол  веселые
салфетки, поставила  яркую  мексиканскую  посуду  -  пусть  завтрак  будет
праздничным. Появилась Присцилла.
     - Донни сейчас спустится. Тебе помочь?
     - Да, дорогая. Выйди на задний двор и нарежь желтых  роз  вот  в  эту
вазу. Да побыстрее - сейчас подаю завтрак. Полли! Кыш со стола! Возьми ее,
пожалуйста, с собой. Она прекрасно знает, что на  стол  лазить  нельзя,  и
постоянно лезет.
     Я поставила на стол еду и села. Пришел Дональд.
     - Тебе помочь?
     - Да. Гоняй кошку со стола.
     - Да нет, по-настоящему помочь?
     - Эта работа займет тебя целиком.
     Через полчаса я уже вкушала вторую чашку чая, а Присцилла испекла еще
одну сковородку оладий, приготовила еще бекону и открыла  еще  одну  банку
"Фермерского мармелада". Я чувствовала себя столь же  умиротворенной,  как
Принцесса Полли. В сущности, дети и кошки  приносят  больше  радости,  чем
акции, боны и прочие ценные бумаги. Вот поженю этих двоих (только не  друг
на друге), и настанет время Морин взяться за империю Гарримана, сказав ей:
"Кошелек или жизнь!"
     - Полли! Кыш от мармелада!  Дональд,  тебе  было  велено  следить  за
кошкой.
     - Я слежу, мама, но она шустрее меня.
     - И умнее.
     - Кто это сказал? Девочка Наоборот, ты пожалеешь об этом дне...
     - Тихо, дети! Поговорим о Фонде Говарда.
     - Давай уточним, - сказал Дональд чуть попозже. -  Значит,  я  должен
жениться на девушке из своего списка, а Присс - выйти замуж  за  парня  из
своего?
     - Нет-нет-нет! Ничего подобного. Никто ничего  не  должен.  Присцилла
сама выберет себе мужа, а ты - жену -  не  обязательно  говардовцев.  Есть
только один брак, в который вам нельзя вступать, - и это  друг  с  другом.
Впрочем, пожениться  вы  можете  -  у  нас  в  стране  заключаются  тысячи
кровосмесительных  браков,  судя   по   исследованиям   Кинси   [известный
американский сексолог]. Можете уехать куда-нибудь и сами зарабатывать себе
на жизнь, пока немного не подрастете и не  сумеете  убедить  какого-нибудь
регистратора, что вам уже двадцать один. Это  возможно  -  и  я  не  стану
чинить вам препятствий. Но и помогать не стану, и не  дам  вам  ни  цента.
Сейчас, с утра пораньше, я не буду  читать  вам  лекцию  по  генетике,  но
позднее прочту. А пока  согласимся,  что  инцест  противоречит  не  только
библейским законам, не только  законам  штата  Миссури  и  всех  остальных
пятидесяти пяти штатов, но и законам природы, поскольку от него  рождается
неполноценное потомство.
     - Знаю - но я могу сделать вазектомию.
     - Можешь. Только где возьмешь деньги на операцию? Я за нее платить не
стану! Дональд, мне больно это слышать. Уж лучше бы тебе вынули глаза, чем
стерилизовали. Ты пришел в мир не только  для  того,  чтобы  прожить  свою
жизнь, но и чтобы передать эту жизнь потомкам. У тебя очень ценные гены  -
вот почему Фонд платит за тех детей, которые родятся у тебя от  говардской
девушки. То же относится и к тебе, Присцилла: вы оба несете  в  себе  гены
долгой жизни. Если не произойдет несчастного  случая,  вы  можете  прожить
больше ста лет. Насколько больше, неизвестно, но срок жизни  увеличивается
с каждым поколением. А теперь посмотрим, по какой системе  действует  Фонд
Говарда. По вашей просьбе  вам  выдается  список  говардских  женихов  или
невест примерно вашего возраста, а каждому из  вашего  списка  тоже  будут
известны ваши имя и адрес. В мое время в списке числились только  те,  кто
жили поблизости - в пределах пятидесяти  -  ста  миль  или  одного  штата.
Теперь, когда крылатые ракеты  могут  облететь  всю  Северную  Америку  за
полчаса и люди мечутся туда-сюда, как в потревоженном  муравейнике,  можно
по  желанию  сообщить  свое  имя  всем  холостым  говардским  парням   или
незамужним девушкам на континенте и  получить  взамен  список  толщиной  с
телефонную книгу. Ну, не совсем так - кажется,  зараз  выдается  не  более
двух дюжин