Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
105 -
106 -
107 -
108 -
109 -
110 -
111 -
112 -
113 -
114 -
115 -
116 -
117 -
118 -
119 -
120 -
121 -
122 -
123 -
124 -
125 -
126 -
127 -
128 -
129 -
130 -
131 -
132 -
133 -
134 -
135 -
136 -
137 -
138 -
139 -
140 -
141 -
142 -
143 -
144 -
145 -
146 -
147 -
шка смотрела в это время на раскрытую перед ней кулинарную книгу и
голос ее звучал так тихо, что Кристофер не был до конца уверен -- уж не
ослышался ли. Но все это не так уж и важно, ослышался или нет; главное, ее
слова произвели на него возбуждающее действие. Только подумать! Такая
прекрасная девушка, с такими красивыми, наверняка почти самыми длинными
ногами в мире,-- разгуливает голышом весь день перед десятками зрителей --
вдруг, ни с того ни с сего, прямо с улицы попадает к нему в магазин! И перед
самым закрытием... Просто невероятно!
-- Если вы любите жареных цыплят,-- он поставил все на
одну-единственную карту,-- я знаю здесь один ресторанчик, на Шестьдесят
первой улице, где их готовят лучше чем где бы то ни было в Нью-Йорке,--
французский.
-- Я совсем не против пообедать... заказать бы моего любимого, хорошо
зажаренного цыпленка.
-- По счастливой случайности я сегодня вечером свободен.
-- По счастливой случайности,-- эхом откликнулась она,-- я тоже.
Он посмотрел на часы.
-- Я закрываю минут через сорок. Здесь неподалеку, за углом, на углу
Лексингтон-стрит, очень хороший бар -- "Смайлиз". Может быть вы меня там
подождете, выпьете пока что-нибудь. А я скоро присоединюсь к вам и мы поедем
обедать в этот ресторанчик.
-- А вы уверены, что не забудете обо мне и я не проторчу зря в этом
баре? -- засомневалась она.
-- О, вы просто меня еще не знаете, мисс...
-- Меня зовут Анна -- Анна Буковски. Я обязательно сменю имя, если
получу роль.
-- Кристофер Бэгшот,-- отрекомендовался он.
-- Какое хорошее имя, особенно для молодого человека, работающего в
книжном магазине. Когда, вы сказали, вы там будете? -- Видимо, ей не
терпелось скорее покончить со всем этим.
-- Не позже семи пятнадцати. Вы голодны?
-- Да, я не прочь поесть.-- Одарила его улыбкой, свойственной тем самым
шведским актрисам, и вышла из магазина, в своей мини-юбке, забавно
отделанной на бедрах мехом цвета электрик.
А Кристофер медленно, словно в трансе, передвигался по магазину,
приводя все в порядок и мысленно видя, как мчится сломя голову в бар
"Смайлиз". Так тот голос, что он слышал во сне, предвещал не зря...
Анна Буковски шла к Лексингтон-авеню тоже очень медленно, и неспроста
-- чтобы не терять оставшуюся энергию. Вот уже два дня, как у нее во рту не
было и маковой росинки, от голода сильно кружилась голова, и каждый шаг
давался с большим трудом, словно она тащилась по расплавленному жарким
солнцем асфальту. Не на диете она, ничего подобного, просто в кармане ни
цента. Только что приехала из Кливленда и никогда не думала, что Нью-Йорк
дорогой город. Последние деньги потратила на метро -- ездила сегодня утром в
Даунтаун на пробы и щеголяла там весь день нагишом на сцене. Потом пришлось
пройти пешком от площади Святого Марка -- тоже утомительно, хоть расстояние
не такое уж большое. Но ведь нужно учитывать и нервное напряжение...
В книжный магазин вошла, чтобы попытаться украсть книжку и продать ее
одному маленькому, развратному человечку в подвале -- слышала где-то, что
торговля книгами очень прибыльный бизнес. Но когда стояла рядом с молодым
человеком в магазине, поняла, что у нее нет никакого шанса на успех: он не
сводил с нее глаз -- ей не украсть и клейкой ленты для обертки. А кулинарные
книги попросила, так как целый день только и думала о еде. Домовладелец
прогнал ее, опять-таки сегодня утром, оставив у себя ее сумку с вещами;
теперь на ней ее единственная одежда, и ее приходится разгуливать в этой
дурацкой мини-юбке, которая вышла из моды, наверно, столетия два назад. Этот
парень в магазине, судя по всему, от нее без ума; не испортить бы все за
обедом, постараться и вынудить его пригласить ее провести эту ночь с ним, в
его квартире,-- если, конечно, он не живет с умирающей мамочкой или
что-нибудь в этом роде. К тому же это означает, что на следующее утро она
сможет позавтракать. Одна старая танцовщица сказала ей как-то: "Знаешь, я
работала в Буэнос-Айресе и там приходилось довольствоваться кофе с
булочками. Желудок в результате так усох, что стал размером с фисташку.
Предстояло сделать выбор, и я его сделала: решила продавать одну часть
своего тела, чтобы поддерживать все остальные".
Выйдя на Лексингтон-авеню, Анна никак не могла вспомнить: что ей
говорил этот парень в магазине, куда нужно свернуть -- к Аптаун или
Даунтауну; где искать этот бар "Смайлиз"?.. Голод отнюдь не способствует
укреплению памяти. Перед ней только два пути, и она выбрала направление к
Даунтауну. Сошла с тротуара на проезжую часть, не обращая никакого внимания
на огни светофора, и вдруг услыхала дикий визг тормозов, громкое завывание
шин -- это таксист резко свернул в сторону, чтобы не сбить ее с ног.
Кинулась назад -- и упала; теперь она в безопасности... Какой день,--
ужасное для нее испытание. В довершение чуть не рассталась с жизнью, попав
под колеса; Сидит вот теперь на холодном асфальте, на тротуаре в
Нью-Йорке... И Анна безудержно разрыдалась.
Какой-то мужчина -- он ожидал у светофора зеленого света -- подошел к
ней.
-- Не могу ли я вам помочь чем-нибудь?
Анна не ответила, только горько плакала; не сопротивлялась, когда он
поднял ее на ноги.
-- Нужно обязательно следить за светофором! -- назидательно, но мягко
произнес он.-- В этом городе все оборачивается против нас, все злые силы
объединяются, чтобы попытаться нас уничтожить.
Она все еще рыдала6 никак не могла взять себя в руки,-- в эту минуту
ей, право же, не до лекций о безопасности уличного движения...
-- Вам, юная леди, сейчас нужно что-нибудь выпить! -- озабоченно
проговорил он.
Подняв на него глаза, она отдавала себе отчет, что на щеках ее следы
слез и косметика пострадала. Ему лет сорок,-- шляпа, элегантное темное
пальто. Она кивнула; слезы уже не текут; если джентльмен пригласит ее в бар,
вполне возможно, это окажется "Смайлиз" -- он ведь где-то здесь, поблизости.
Но пусть и другой, все равно -- наверняка в меню есть картофельные чипсы,
оливки и соленые земляные орешки, и она хоть немного подкрепится, чтобы и
таким образом не лишиться шанса провести эту ночь у него и позавтракать в
воскресенье утром.
-- Вы очень добры, сэр...
Незнакомец привел ее в бар,-- к сожалению, не "Смайлиз": темный,
уютный, в глубине, в ресторане, столики со свечами. Разумеется, там
оказалось сколько угодно картофельных чипсов, оливок и соленых земляных
орешков, и вскоре все это стояло перед ней на столе. Не в силах больше
сдерживаться, она жадно набросилась на все это изобилие; хлебнула спиртного
-- верное средство утолить аппетит, как впрочем, и бульон. Смешно -- и
выпивка и закуска перед обедом с этим Бэгшотом... Девушка хихикнула -- в ее
состоянии алкоголь подействовал очень быстро. А незнакомый милый джентльмен
с улыбкой глядел, как она стремительно расправилась с тремя тарелками
картофельных чипсов и двумя -- соленых земляных орешков.
-- Вы что, на диете сидели? -- поинтересовался он.
-- Да, что-то в этом роде...
-- Но теперь вы с ней покончили, надеюсь?
-- Слава Богу!
-- Знаете, что еще я могу для вас делать? Самое лучшее -- это сесть за
столик и заказать для нас обоих обед. Что скажете?
-- Но у меня через полчаса встреча...-- Анна предпринимала громадные
усилия над собой, чтобы отказаться.
-- Закажем только одно блюдо! -- настаивал незнакомец, помогая ей
слезть с высокого табурета перед стойкой.-- И после этого пойдете своей
дорогой.
Ну разве откажешься от такого предложения? Она позволила проводить ее к
столику; спросила у бармена, где находится бар "Смайлиз". Оказалось --
совсем рядом, на Лексингтон-авеню, в двух кварталах отсюда, так что у нее
еще куча времени в запасе.
Какое соблазнительное меню! Ее сорокалетний благодетель для приличия
ласково ее уговаривал сидя напротив нее, уже без пальто и шляпы. Долго ему
стараться не пришлось -- Анна, расхрабрившись, заказала все, что в меню
указано: закуски, томатный суп, бифштекс со спаржей под голландским соусом,
французскую жареную картошку, салат, сыр и на десерт -- пирог с клубникой.
Вот только как же справиться с такой горой еды за полчаса до обеда с
Бэгшотом? Но официант заверил, что поторопится.
Кристофер, перед тем как запереть дверь магазина, решил зайти в
маленький туалет рядом с кабинетиком -- побриться. Он, конечно, надувает
отца, крадет у него пять минут рабочего времени, но без бритья никак нельзя.
Утром брился, конечно, но он, пусть и небольшого роста, все же мужчина и
должен бриться дважды в день. Но едва взялся за щеколду замка, как через
стеклянную дверь увидел Беулу Стикни: торопится, идет большими шагами и
похожа сейчас на модель, рекламирующую вкусную и здоровую пищу. Открыв перед
ней дверь он сделал два шага назад, и она стремительно вошла.
-- Привет, любов моя! -- Беула и вечером по-утреннему свежа,
жизнедеятельна и дружелюбна.-- Тетушка сникла, увяла, как прошлогодние
фиалки. Ну, разве тебе сегодня не повезло, мой мальчик? Нужно это событие
отменить! Вечер только начинается, и ты такой симпатичный... Куда поведешь
свою подружку Беулу обедать? Слышала я, есть одно чудное местечко на
Первой...
-- Боюсь, сегодня ничего не выйдет! -- оборвал ее Кристофер,
наслаждаясь дивным чувством своей власти над ней.-- У меня теперь другие
планы. Возможно, буду свободен в один из вечеров на следующей неделе.
-- То есть ты хочешь сказать, любов моя, что собираешься покормить
другую птичку?
Какой-то у нее визгливый тон... Он-то посчитал -- это резкость, от
обиды, а она чувствовала приближается истерика.
-- Если ты имеешь в виду, что у меня свидание и я обедаю с другой леди,
то ты права.-- Кристоферу самому понравилась эта закругленная точная фраза.
-- Ба, любов моя! -- беззаботно воскликнула она.-- Пусть будет
треугольник! Вот смеху-то! Да победит та женщина, которая лучше!
Обычно Беула не снисходила до такого откровенного искусительства, но
ведь сегодня суббота и сейчас только семь вечера. Кристофер не
предусматривал такой возможности, предложение его заинтриговало; он все еще
колебался и старательно напрягал мозги. В это мгновение дверь отворилась
снова и в магазин вошла Полетт Андерсон.
"Ну вот,-- подумал Кристофер,-- для полного счастья не хватает только
Сью Марш, придет за своей сумкой, и Кэролин Троубридж -- явится с
извинением, что солгала ему, он правильно набрал номер ее телефона, а потом
еще и Доротея Той -- с предложением снизить свою цену.
-- Беула,-- закричала Полетт,-- что, черт тебя подери, ты здесь
делаешь?!
-- А это мой дружески расположенный ко мне сосед, "мозговой трест", моя
любов,-- стала объяснять свое появление здесь Беула.-- Шла я мимо, домой
переодеться, вижу в окне свет, просветительская литература излучает, ну и
вошла осведомиться, нет ли нового номера "Харперс базаар" или последнего
романа Нормана Мейлера, в метро почитать.-- И глазами подала Кристоферу
недвусмысленный сигнал.
Немедленно, под воздействием мужского чутья и, внезапного понимания
женщин (прежде не было и в помине) он сообразил: просит не выдавать ее перед
Полетт, что пришла сюда пообедать с ним. И уж конечно, ни слова о том, что
он ее отверг.
-- Ну, а что тебя привело сюда в столь поздний час, моя любов? -- пошла
в атаку Беула, повышая голос.
-- Хотела пригласить мистера Бэгшота на вечеринку,-- объяснила Полетт.
Ассистентки зубных врачей, пришел к выводу Кристофер, видимо, не
следуют общепринятым правилам притворства и парируют все выпады не хуже
уважающих себя моделей. Хотя, похоже, у Полетт выдался очень трудный,
утомительный день, даже одежда на ней сидела не так, как всегда, зато она
сняла не придающие ей шарма очки и в прическе ее царил обаятельный
беспорядок.
-- Кажется, вы, милые леди, знаете друг друга? -- понял Кристофер.
Остается уповать на то, что девушки знакомы не слишком хорошо.
-- Мы с ней сестрички -- седьмая вода на киселе! -- весело сообщила
Беула Стикни.-- Я патронирую святого доктора Левинсона, а Полетт сжимает мне
руку, чтобы я не орала, когда он по доброй воле казнит меня в кресле с
зубодробилкой в руках. А еще вожу ее на базары -- ну, там всякое тряпье по
бросовым ценам купить, чтоб еще краше стала без особых препятствий таких
молодых людей, как ты, приглашала на вечеринки. Ты ведь у нас нарасхват!
"Какая сука!" -- подумал Кристофер, с удовольствием мысленно произнеся
это определение.
-- Ах во-от оно что! -- протянул он.-- Выходит, вы довольно близки, я
был прав.
-- Ну, мне пора отваливать, поковыляю дальше,-- заключила Беула.-- Уже
поздно.-- И взяла с полки журнал "Бог".-- Запиши на мой счет, любов моя! В
следующий раз, Полетт, когда у меня заболит зуб, расскажешь, как
вечеринка,-- удачно ли? -- Улыбнулась им и вышла, оставляя за собой шлейф
духов -- этакую арктическую массу.
-- Беула неизменно вселяет в меня благоговейный страх,-- робко
призналась Полетт.-- И на вас так же действует?
-- Да нет, пожалуй,-- не согласился Кристофер.
-- Ну, наверно, у мужчин все по-другому.-- Девушка тяжело вздохнула.--
Надеюсь, я все же не опоздала. Знаете, весь день столько дел, крутишься как
белка в колесе. Вот и решила попробовать на всякий случай -- вдруг вы еще не
ушли... и магазин открыт. Видите ли, меня пригласили на вечеринку, и если вы
хотите...-- И осеклась.
По тому, как он смотрит на нее, по его глазам -- блестят как-то
по-новому -- догадалась: знает он, где она пребывала сегодня, в четыре
тридцать дня,-- лежала обнаженной на кушетке в "пожарной" квартирке мистера
Гэдсдена.
Кристофер упорно молчал, и в этом молчании каким-то образом проявлялась
его власть над ней; он не отрывал от нее взгляда.
-- Само собой,-- Полетт начинала нервничать,-- если вам не хочется идти
на вечеринку -- я, конечно, понимаю...
Хоть она и на голову выше его, ее это не смущает -- ведь он для нее
последняя надежда, единственное теперь пристанище.
-- С удовольствием пошел бы, Полетт,-- легко, без всяких усилий над
собой произнес он.-- Но все дело в том, что сегодня вечером я занят.
-- Вполне естественно! -- вздохнула Полетт.-- Слишком поздно. Может,
как-нибудь в другой раз. До свидания.
-- Ciao! -- попрощался он -- никогда прежде не употреблял этого
итальянского слова.-- Как мило с вашей стороны, что заглянули ко мне! -- И
отворил перед ней дверь.
За спиной Полетт щелкнул замок. Тяжело брела она по Мэдисон-авеню, и на
нее жуткой тяжестью давила уверенность -- оставаться ей девственницей до
конца жизни...
Мурлыкая себе под нос, Кристофер брился, чувствуя себя превосходно --
просто чудо. Давно так себя не ощущал -- с тех пор как получил категорию 4-Ф
на призывном пункте. Прежде чем взять в руки бритву, поднял с пола теннисную
сумку и запихнул под стол -- чтоб не мешала. Глядя на нее, решил: в
понедельник утром доставит ее с посыльным на квартиру мисс Марш,
присовокупив большой букет незабудок из магазина цветов на Пятой авеню,--
скрытая ирония.
-- Брился не торопясь, чтобы нечаянно не порезаться. Даже если чуть
опоздает, эта девушка, в мини-юбке, с великолепными ногами,-- как там ее
зовут, кажется Анна,-- подождет. Сегодня все женщины ждут его одного --
Кристофера Бэгшота...
Все оказалось бы в порядке, если бы не бифштекс: вкусный необыкновенно,
даже нож не нужен,-- ну точно как те, толщиной с большой палец и мягкий, она
видела на рекламе,-- он исчез с ее тарелки мгновенно. А милый сорокалетний
джентльмен тем временем едва прикоснулся вилкой к своему и был поражен такой
скоростью.
-- Моя дорогая девочка, я ничего подобного не видел с того времени,
когда играл в американский футбол! -- заявил он.
И настоял -- именно так, другого слова не подберешь,-- чтобы она съела
еще один, запивая вином, вместе с полагающимися по меню гарнирами. Анна
перепробовала три сорта сыра (таких прежде у нее никогда во рту не бывало),
потом отдала должное пирогу с клубникой и, кофе с ликером "Куэнтро". В
первый раз она посмотрела на часы в десять тридцать: ну какой смысл
слоняться взад-вперед по Лексингтон-авеню как неприкаянной в поисках бара
"Смайлиз"!
А когда в пять часов, на следующий день, в воскресенье, она вышла из
квартиры милого сорокалетнего джентльмена дворецкий принес ей на поздний
завтра яичницу с беконом и кофе с пирожными -- она еще более решительно
настроена: теперь-то зачем искать бар "Смайлиз"? Вот уж ни к чему!
Анна получила работу в театре далеко за Бродвеем -- в шоу с обнаженными
артистами и в двух неплохих ревю,-- главным образом, если честно, из-за
своей стройной фигуры. Милый сорокалетний джентльмен оставался щедрым к ней,
как и положено милым сорокалетним джентльменам по отношению к стройным,
играющим на сцене нагишом актрисам, и ей не приходилось ни о чем особенно
волноваться; пугало только одно -- набрать бы этой осенью лишний вес.
Перед самым Рождеством, блаженствуя в ленивой неге в постели с "Санди
таймс" в руках, Анна прошла в разделе "Светское общество" объявление: мистер
Кристофер Бэгшот, сын мистера Бернара Бэгшота, владельца известной сети
книжных магазинов, накануне, в день Святого Фомы, в Мамаронеке сочетался
браком с девушкой по имени Джун Леонард. Как удачно все обернулось для них
обоих -- для нее самой и для этого молодого человека! До чего приятно это
сознавать!
"БОГ ЗДЕСЬ БЫЛ, НО ДОЛГО НЕ ЗАДЕРЖАЛСЯ"
"Будь скорбно-печальной, любовь моя! -- вспомнила она слова Берта,
нажимая на звонок; он произнес их по телефону, когда перезвонил ей из
Лондона.-- Они все просто зациклились на печали. Намекни о самоубийстве,--
достаточно малейшего намека, любовь моя. Если хочешь, назови меня. Все
знают, с какими я причудами, даже здесь, в Женеве, и выразят мне симпатию.
Уверен -- все будет хорошо. Трое моих друзей сами это испробовали и с тех
пор живут довольно счастливо".
У Берта цветистый словарь; этот парень попадал в беду в пятнадцати
странах; другом преступников; полиция в нескольких городах интересуется его
личностью; он знает все имена и все адреса -- тех, кто может быть полезен.
Думая о Берте, удовольствии, получаемом им от всевозможных осложнений, она
не сдержала улыбки в этом коридоре, стоя перед закрытой дверью. Послышались
шаги, дверь отворилась; она вошла.
-- Сколько вам лет, миссис Маклейн?
-- Тридцать шесть,-- ответила Розмари.
-- Само собой, вы американка.
-- Да, вы правы.
-- Где вы родились?
-- В Нью-Йорке.
Решила не открывать ему, что говорит по-французски, то станет лишь
сильнее ощущать безнадежность.
-- Вы замужем?
-- Разведена. Пять лет назад.
-- Есть дети?
-- Дочь. Одиннадцать лет.
-- Ваше психическое состояние... как долго продолжается?
-- Уже шесть недель.
-- Вы в этом уверены?
По-английски говорит хорошо, мысли свои излагал весьма точно. Учился в
штате Пенсильвания; небольшого роста, моложавый; любит во всем точность;
аккуратно расчесанные волосы; лицо бледное, как неяркая керамика, очень
похоже на украшенную рисунком глубокую