Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Художественная литература
   Драма
      Шоу Ирвин. Рассказы -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  - 140  - 141  - 142  - 143  - 144  - 145  - 146  - 147  -
расправе; потом заговорил: теперь слушайте, что вы со мной сделали! -- Отпустите мое несчастное горло! -- прохрипел доктор. Хьюго отпустил. -- Так вот, мой дорогой юноша,-- молвил доктор Себастьян,-- скажите-ка мне, на что жалуетесь... -- Прогоните ее из комнаты! -- Хьюго жестом указал на мисс Каттави: то, что он собирался рассказать доктору Себастьяну, нельзя говорить в присутствии женщины. -- Мисс Каттави, прошу вас...-- мягко произнес доктор. -- Зверь! -- огрызнулась мисс Каттави, покидая комнату и закрывая за собой дверь. Опасаясь теперь пребывать в непосредственной близости от пациента, доктор Себастьян благоразумно зашел за свой письменный стол, но не садился. -- Могу поклясться, что ваше ухо просто в превосходном состоянии! -- "Превосходном"! -- зарычал Хьюго, сожалея, что убрал руку с глотки доктора. -- Ну, вы ведь теперь слышите команды своих игроков на поле? -- вежливо осведомился доктор Себастьян. -- Если бы я слышал только это! -- застонал Хьюго. -- Ах! -- сразу просиял доктор Себастьян.-- Ваш слух острее нормального? Но ведь я говорил, что у вас экстраординарный слуховой аппарат! Стоило мне только сделать небольшой надрез, вычистить твердой рукой кое-какие чужеродные вещества... По-видимому, у вас был замечательный спортивный сезон? -- Мой сезон еще будет в аду.-- Хьюго не отдавал себе отчета, что этой фразой воздает должное одному французскому поэту. -- Я сильно сконфужен,-- с раздражением, нетерпеливо продолжал доктор.-- Я сделал для вас гораздо больше того, на что вы рассчитывали, и вот награда: вы приходите ко мне и пытаетесь меня придушить. Думаю, вам следует объясниться, мистер Плейс. -- Мне следует сделать с вами кое-что похуже,-- отвечал Хьюго.-- Где вы учились медицине -- в Конго? Доктор Себастьян в ответ на оскорбление вытянулся в полный рост. -- Корнеллский университет, медицинский факультет,-- с достоинством парировал он.-- Так вот, если вы только скажете мне... -- Скажу, скажу,-- повторил за ним Хьюго, расхаживая взад и вперед по комнате. В старом доме потрескивали доски пола; Хьюго казалось, что в ухе у него раздаются крики тысяч морских чаек. -- Прежде всего,-- снова начал доктор Себастьян,-- что вы от меня хотите? -- Я хочу, чтобы вы вернули мое ухо в прежнее состояние, каким оно было до моего визита к вам! -- То есть вы хотите снова оглохнуть? -- недоверчиво переспросил доктор. -- Совершенно верно. -- Дорогой мой, я не могу этого сделать. Это противоречит медицинской этике. Если только об этом узнают, меня лишат права заниматься врачебной практикой на всей территории Соединенных Штатов. Меня, выпускника Корнеллского университета... -- Мне наплевать, чего вы там выпускник. Вы это сделаете! В любом случае. -- По-моему, вы переутомились, мистер Плейс.-- Доктор сел за стол, вытащил лист бумаги, взял в руки перо.-- Ну а теперь попытайтесь спокойно, как и подобает воспитанным людям, по порядку изложить мне все ваши симптомы... Хьюго все еще ходил взад и вперед по комнате, стараясь быть спокойным и воспитанным. Где-то в глубине души у него сохранилось уважение к врачам.-- Все началось с того, что я стал слышать условные сигналы, подаваемые командой противника. Доктор одобрительно кивал, что-то быстро записывая. -- Во время совещания. -- Что такое совещание? Хьюго объяснил как мог, что такое совещание игроков на поле. -- И заметьте -- это на расстоянии пятнадцати ярдов: они перешептываются, а шестьдесят тысяч болельщиков при этом вопят во всю силу своих легких. -- Я знал, что провел успешную операцию! -- Доктор Себастьян весь сиял от самоуважения и данной себе высокой оценки.-- Но даже не предполагал, что настолько успешную. Это должно вам очень помочь в вашей профессии. Могу только поздравить! Ваш случай станет темой интереснейшего доклада на следующем конгрессе... -- Заткнитесь! -- рявкнул Хьюго и принялся объяснять, как к нему пришло понимание закодированных сигналов. Доктор Себастьян сразу посерьезнел, и вежливо попросил Хьюго повторить все еще раз; потом -- растолковать подоходчивее, что означает фраза "Красный -- справа! Поток -- слева! Край -- выровнять! Начнем при счете "пять"!" Наконец, поняв, что это особый, секретный код, свой у каждой команды, и такие коды тщательно оберегаются от команд противника -- все равно что драгоценные камни королевской короны,-- перестал записывать. Но вот Хьюго подошел к тому, как перехватил мысли защитника: "Нет!.. Ничего не выйдет -- слишком сильно прессингуют". Тут доктор Себастьян вообще отложил ручку в сторону и в его глазах промелькнуло беспокойство. Описание игр в покер заставило его недоуменно пожать плечами. -- В наши дни мы только начинаем воспринимать первый, тусклый свет экстрасенсорного восприятия, мой дорогой. Но, между прочим, в Дьюкском университете... -- Помолчите! И Хьюго продолжал свой рассказ: теперь -- о том, как в салоне самолета слышал сообщения о выходе из строя системы связи на борту и откровенный разговор между пилотами в кабине. Даже сейчас от этих воспоминаний у него мурашки поползли по спине. -- Я уверен, что этот феномен можно объяснить,-- не выдержал доктор.-- Причудливый эффект электроники, который... -- Нет, вы только послушайте, что произошло у меня с девушкой перебил его Хьюго.-- Нет тут никакой электроники! Доктор Себастьян с интересом воспринял и изложение того, что у него было с Сильвией,-- только время от времени молча облизывал губы. Сочувственно хихикнул6 когда Хьюго повествовал о смехе, донесшемся до него с четвертого этажа ее квартиры, и о мерзком смехе жалкого запасного защитника Крокера -- словно у того в голове спрятан проигрыватель и он все время крутит любимую пластинку. Умолчал, однако, о своих беседах с тренером: в конце концов, есть вещи, вызывающие лишь мучительные воспоминания. Торопливо передал все остальное: Вьетнам; удар по голове полицейской дубинкой; внутренний презрительный смешок судьи; опасные радикальные воззрения миссис Фитцджералд; речь президента; зубоскальство телевизионного мастера; суждение матери о его жене. Слушатель, не произносил ни единого слова, лишь время от времени с сожалением покачивал головой. Хьюго не пожалел самого себя: передал мысли жены в постели -- как она, вместо того, чтобы переживать то, что полагается в такие минуты, размышляла о меховых манжетах на рукавах старого платья. -- Ну,-- задал он вопрос доктору,-- что вы скажете по этому поводу? -- К своему несчастью,-- ответил тот,-- я никогда не был женат: сами понимаете -- с моим ростом...-- И разочарованно пожал плечами.-- Однако существуют документально подтвержденные случаи, когда любящие пары после долгих лет совместной жизни, очень близких повседневных контактов развивают в себе телепатическую способность читать мысли друг друга... -- А теперь позвольте мне рассказать, что произошло со мной сегодня утром в церкви. Хьюго приходил во все большее отчаяние, научная непробиваемость доктора начинала пожинать свои плоды -- страшная мысль сверлила мозг. Не удастся ему как следует встряхнуть своей историей доктора, придется выйти из этого кабинета точно в таком состоянии, в каком вошел... -- Как приятно слышать, что такой большой, знаменитый весьма привлекательный молодой человек по утрам в воскресенье посещает церковь...-- прошептал доктор. Хьюго вкратце изложил ему, о чем думал священник, произнося свою проповедь о сексе и насилии в современном мире,-- он явственно слышал его мысли. -- Все, это мой последний визит в церковь! -- резюмировал он твердо. Доктор улыбнулся, проявляя терпимость. -- Духовенство состоит из таких же людей, как и мы, смертные. Вполне вероятно, это наложение ваших собственных желаний и... -- И последнее...-- перебил его Хьюго. Во что бы то ни стало он должен каким-то образом убедить доктора. Откровенно поведал ему и о непреодолимом приступе экстаза в церкви, о благоуханных небесных садах, непорочных девах и сказочных богатырях и о столь сильно подействовавшем на него песнопении "Скала веков". Доктор смешно надул губы. -- Обычное явление,-- вынес он вердикт,-- ему подвержены простые и очень восприимчивые к религии натуры. В этом нет никакого вреда. -- Вы только представьте себе! -- заорал Хьюго.-- Триста прихожан смотрят, как здоровый парень, весом двести тридцать пять фунтов, лежит на полу, словно выброшенный на песок тунец на рыболовном крючке! И вы считаете, что в этом нет никакого вреда? Сами убеждали меня, что если люди в самом деле хорошо слышат, то при исполнении Бетховена должны забиться в непреодолимом приступе экстаза. -- Бетховен -- да! -- авторитетно подтвердил доктор.-- Но при чем здесь "Скала веков"? Явно музыкальный сноб этот доктор Себастьян. -- Там-там-ти, там-там-та...-- пропел он, выражая пациенту полное презрение; потом вспомнив, что он врач, наклонился над письменным столом и похлопал Хьюго по руке.-- Дорогой мой, вы человек, отлично натренированный вам известны все тонкости и хитрости спортивной игры. Сейчас вы достигли наивысшего расцвета как спортсмен, и ваши глубокие профессиональные познания приводят порой к спонтанным практическим проникновениям в самую суть вещей. Вы должны ценить в себе столь необычные способности, благодарить за них Бога. Я уже объяснил вам все в случае с картами, по поводу священника и вашей жены. Ну а то, что вы рассказали мне о девушке, которую вы называете Сильвией,-- это всего лишь конкретизация вашего чувства вины в сочетании с вполне естественным для такого молодого человека, как вы, сексуальным голоданием. Все остальное, боюсь, из области галлюцинаций... Советую вам обратиться к психиатру. Могу порекомендовать одного хорошего специалиста; позвонить ему и... Хьюго зарычал. -- Что вы сказали? -- не понял доктор. Хьюго зарычал снова, посильнее, и подошел к окну. Всполошившийся не на шутку доктор последовал за ним и выглянул в окно. На расстоянии футов пятидесяти по мягкой, покрытой опавшей листвой полянке к гаражу соседнего дома шел мальчик лет пяти, в туфельках на резиновой подошве. Оба постояли молча. Доктор наконец вздохнул. -- Ладно, пройдите в операционную... Когда час спустя Хьюго вышел из дома доктора, за ухом у него белела небольшая повязка. Он был счастлив: вновь вся левая сторона напоминала ему плотно закупоренную пробкой бутылку с пузырящимся сидром... До конца спортивного сезона Хьюго не удалось перехватить ни одной передачи на футбольном поле. Его вводили в заблуждения простейшие манеры, он сломя голову мчался на левый край, когда игра перемещалась на правый, и он не слыхал предупреждающих воплей Джонни Сматерса, когда противоборствующие команды выстраивались на линиях. Джонни Сматерс снова перестал разговаривать с ним после игры и при переездах на соревнования в другие города выбирал себе другого товарища по команде. В конце сезона контракт с Хью не возобновили. Официальная версия, приведенная журналистам его тренером,-- травма головы у Хьюго оказалась настолько серьезной, что при продолжении футбольной карьеры он рисковал при любом сильном повторном ушибе навсегда остаться калекой. Доктор Себастьян содрал с него за операцию 500 долларов, а вместе с штрафом, взятками судье и журналистам общая сумма расходов достигла тысячи долларов -- как раз суммы, обещанной ему тренером в качестве повышения жалованья. Но Хьюго с радостью за все заплатил. К десятому января он, с удовольствием храня верность семейным узам, продавал страховые полисы в компании тестя,-- правда, ему постоянно приходилось садиться с левой стороны от клиентов, чтобы четко слышать что они говорят. РАСТВОР МАННИХОНА В одном окне громадного темного здания научно-исследовательской лаборатории "Фогель -- Полсон" допоздна горел свет. Мыши всех цветов спали в своих клетках, как и прочий генетический материал. Дремали обезьяны; собаки, очевидно, видели сладкие сны, а поделенные на классы крысы-альбиносы ожидали острого скальпеля и болезненных уколов,-- обычно такие процедуры проходили по утрам. Внизу тихо гудели компьютеры, готовя к завтрашнему утру запутанные ответы на сложные задачи. Микроорганизмы в затемненных пробирках, расставленных в точной геометрической форме походили на цветы; целые колонии бактерий, смахивающие на города-государства, растворялись в чашечках Петри с антисептическим раствором, исчезали, словно смытые волной в эту ночь научных экспериментов. Поражающие воображение сыворотки тоже готовились в темноте, чтобы днем либо оправдать, либо окончательно убить чьи-то надежды. За опущенными ставнями химикаты незаметно воздействовали на молекулы. В ночном просторе носились невидимые глазу атомы. В закрытых на замок помещениях вызревали лекарства и медицинские яды. Электромагнитные тумблеры, хранящие в надежных сейфах миллион различных химических формул, поблескивали сталью в редких лучах лунного света. В ярко освещенной комнате, с надраенными до блеска полами, человек в белом халате переходил от одного стола к другому, наливая жидкость в мелкий стеклянный сосуд, добавляя красновато-коричневый порошок к содержимому носатой колбы и делая записи в рабочей тетради со светло-голубой обложкой. Этого человека звали Колвер Маннихон. Среднего роста, полный, округлый, с гладким лицом (бриться ему приходилось всего дважды в неделю). Маннихон походил на мускусную дыню канталупу, давно уже созревшую, но не слишком аппетитную. Высокий, выпуклый лоб "дыни" был покрыт белокурым пушком, а выражение голубых глаз, оснащенных очками с толстыми линзами, напоминало растерянный взгляд младенца в ожидании няньки -- вот-вот придет и поменяет мокрые пеленки. Нет, в Колвере Маннихоне ничего от лауреата Нобелевской премии, хотя он страстно желал им стать. В свои двадцать девять лет, и три месяца, знакомый со статистикой, он знал, что большая часть всех великих научных открытий совершается учеными до тридцатидвухлетнего возраста. Таким образом, у него еще в запасе два года и девять месяцев. Однако шансы на крупное научное открытие в лаборатории "Фогел -- Полсон" -- мизерные,-- ведь трудится он в отделе моющих средств и растворителей. Работать ему поручено над моющим средством, способным целиком растворяться в воде: за последнее время в общенациональных журналах появилось несколько тревожных статей -- участились случаи гибели форели из-за того, что в сточных трубах скапливается грязная пена, а проточные ручейки загрязнены хлопьями мыла. Пока еще никто, увы не, получил Нобелевской премии за изобретение нового моющего средства, которое не убивает форель. Через неделю ему исполнится двадцать девять и четыре месяца,-- от этой мысли Маннихона передернуло. Коллеги по лаборатории, люди моложе его, работают над проблемами лейкемии и рака шейки матки; создают химические соединения, порождающие определенную надежду на излечение такой болезни, как шизофрения. Одному двадцатилетнему вундеркинду поручили даже работать над совершенно секретной проблемой, связанной с водородом в свободном состоянии. По всему видно -- ему открыта дорога в Стокгольм! Всех молодых коллег Маннихона, приглашали на важные совещания руководства, а мистер Полсон звал их в клуб или даже к себе домой. Повсюду они носились на модных спортивных автомобилях в сопровождении красивых, сексапильных девиц -- почти кинозвезд. Мистер Полсон никогда и носа не казал в отдел детергентов, а когда встречал в коридорах Маннихона, то почему-то, здороваясь, называл его Джонсом. Неизвестно почему, но лет шесть назад мистеру Полсону в голову пришла мысль, что его зовут именно так, а не иначе. Маннихон был женат на женщине, очень похожей на дыню касабу, двое их детей, мальчик и девочка, росли точно такими, как ожидали родители,-- ни малейших сюрпризов! Маннихон гонял на старом "Плимуте", 1959 года выпуска. Жена вовсе не возражала против его работы по ночам, ничего подобного,-- скорее напротив. Все же лучше работать в лаборатории, чем преподавать химию в средней школе. Сегодня он задержался допоздна, потому что днем наблюдал какую-то странную реакцию и она его озадачила. Взял для опыта обычное, стандартное моющее средство компании, "Флоксо", и добавил к нему почти наобум немного красно-коричневого порошка (сравнительно простая формула), известного всем в лаборатории как диоксотетрамеркфеноферроген-14 -- он довольно свободно соединяется с некоторыми стеаратами. Порошок этот весьма дорогой химикат,-- пришлось пережить несколько неприятных мгновений, когда в аудиторском отделе ему напомнили о состоянии бюджета лаборатории. Да он и использовал-то всего один грамм на фунт "Флоксо", себестоимость которого не превышает доллара за тонну,-- это распрекрасное моющее средство продается во всех лучших супермаркетах за сорок семь центов в большом, удобном для хозяйки, "экономном" пакете с зелеными марками, сулящими дальнейшие скидки. Маннихон бросил в колбу кусочек белой хлопчатобумажной салфетки с пятнами от кетчупа, оставшимися после его завтрака (бутерброд с салатом и томатом), и, к великому своему разочарованию, увидел, что контрольный раствор чистого "Флоксо" удалил все пятна с такого же куска салфетки, а раствор с диоксотетрамеркфеноферрогеном-14 оставил на тряпочке пятно, похожее на то, что и следовало очистить,-- след от кетчупа. Тогда он попробовал растворитель с одним миллиграммом диоксотетрамеркфеноферрогена-14 -- результат оказался точно таким же целых шестнадцать месяцев трудился он над этим проектом и, вполне естественно, был немного обескуражен; вознамерился уже выбросить оба растворителя, но передумал: осадок-то от чистого "Флоксо" опускается на дно (о чем с осуждением пишут все общенациональные журналы) а его раствор вот он -- словно чистая вода из горного источника. Когда он наконец осознал всю грандиозность своего открытия, ему пришлось от неожиданности сесть, ибо ноги под ним подкосились. Перед глазами заплясали чистые сточные трубы, какими они были в 1890 году, а форель выпрыгивала из зева каждой канализационной трубы, расположенной в густо заселенных городских кварталах. Пусть теперь мистер Полсон только попробует назвать его Джонсом. Он купит себе новую машину -- "триумф", разведется с женой и приобретет контактные линзы. Его повысят по службе -- переведут в отдел раковых заболеваний. Осталось сделать совсем немногое -- определить точную пропорцию диоксотетрамеркфеноферрогена-14 и "Флоксо", то есть сочетание их, которое не оставит следов мыльной пены после реакции и в то же время удалит все пятна,-- и все его будущее обеспечено. Опытный, хорошо подготовленный исследователь, он с привычной методичностью готовил одну смесь за другой,-- сердце его сильно билось. И даже не экономил на дорогом химикате -- в такой важный момент нечего скопидомничать! Кончился кетчуп, и пришлось использовать табачну

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
51  - 52  - 53  - 54  - 55  - 56  - 57  - 58  - 59  - 60  - 61  - 62  - 63  - 64  - 65  - 66  - 67  -
68  - 69  - 70  - 71  - 72  - 73  - 74  - 75  - 76  - 77  - 78  - 79  - 80  - 81  - 82  - 83  - 84  -
85  - 86  - 87  - 88  - 89  - 90  - 91  - 92  - 93  - 94  - 95  - 96  - 97  - 98  - 99  - 100  - 101  -
102  - 103  - 104  - 105  - 106  - 107  - 108  - 109  - 110  - 111  - 112  - 113  - 114  - 115  - 116  - 117  - 118  -
119  - 120  - 121  - 122  - 123  - 124  - 125  - 126  - 127  - 128  - 129  - 130  - 131  - 132  - 133  - 134  - 135  -
136  - 137  - 138  - 139  - 140  - 141  - 142  - 143  - 144  - 145  - 146  - 147  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору